ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941—1945 гг. АФАНАСЕНКО Владимир Иванович — младший научный сотрудник лаборатории истории и этнографии Института социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра РАН (344006, г. Ростов-на-Дону, пр. Чехова, д. 41) КРИНКО Евгений Фёдорович — заведующий лабораторией истории и этнографии Института социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра РАН, доктор исторических наук (г. Ростов-на-Дону. E-mail: krinko@mail.ru)
«ВСЕ РВАЛИСЬ В БОЙ С ПРОТИВНИКОМ…» ДЕЙСТВИЯ КАВАЛЕРИИ РККА НА ЮЖНОМ ФРОНТЕ В ОКТЯБРЕ—ДЕКАБРЕ 1941 ГОДА
История советской конницы во время Великой Отечественной войны относится к сравнительно малоизученным проблемам. Ещё в военные годы появились статьи и брошюры, пропагандировавшие успехи советских кавалеристов в боях с врагом1. После войны вышли обобщающие работы, а также исследования и воспоминания, посвящённые судьбам отдельных кавалерийских соединений Красной армии2. Как правило, авторы героизировали их боевой путь, преувеличивали потери, нанесённые противнику, недооценивали трудности в создании и использовании кавалерийских частей РККА. Напротив, в ряде современных публикаций содержится прямо противоположное мнение, порой вообще отрицается целесообразность действий конницы как «устаревшего» рода войск в годы Великой Отечественной войны. В целом, несмотря на появление новых общих и специальных работ3, в данной теме сохраняется немало неизвестных аспектов. Особенно это касается применения кавалерии в начальном, самом трагическом периоде войны, сопряжённом с огромными потерями Вооружённых сил СССР, прежде всего танковых и механизированных войск. Чтобы повысить мобильность действий Красной армии, советское командование обратилось к кавалерии. 15 июля 1941 года в директивном письме Ставки Верховного Командования, подписанном начальником Генерального штаба РККА генералом армии Г.К. Жуковым и обобщавшем опыт первых трёх недель боевых действий, говорилось о недооценке значения кавалерии: «При нынешнем положении на фронтах, когда тыл противника растянулся на несколько сот километров в лесных местностях и совершенно не обеспечен от крупных диверсионных действий с нашей стороны, рейды красных кавалеристов по растянувшимся тылам противника могли бы сыграть решающую роль в деле дезорганизации управления и снабжения немецких войск и, следовательно, в деле разгрома немецких войск». Для организации таких рейдов Ставка считала необходимым создание нескольких десятков «лёгких кавдивизий истребительного типа в три тысячи человек каждая, с лёгким обозом без перегрузки тылами», а также переформирование в них существовавших кавалерийских корпусов и дивизий4. 23 июля 1941 года была принята директива Генерального штаба РККА № 4/1293/орг. о создании лёгких (рейдовых) кавалерийских дивизий численностью в 2939 бойцов и командиров, 3147 лошадей. Каждая дивизия включала по три кавалерийских полка в 940 человек и 1018 лошадей, управление имело «облегчённый» штат в 85 человек. Кавалерийский полк состоял из четырёх сабельных и одного пулемётного эскадрона в 12 станковых пулемётов, батареи из четырёх 76,2-мм и двух 45-мм противотанковых орудий. В бронетанковом эскадронов полагалось иметь 34 человека и 9 бронемашин или лёгких танков5. Впоследствии штаты немного изменились, и общая численность бойцов и командиров лёгкой кавалерийской дивизии превысила 3000 человек. Всего к концу 1941 года были сформированы 82 кавалерийские дивизии, значительная часть из них — на юге страны, в бывших казачьих областях Дона, Кубани и Терека, входивших в Северо-Кавказский военный округ (СКВО). Существовавшая до войны система подготовки кавалеристов в территориальных формированиях позволила в самые короткие сроки, при минимальных затратах сил и средств создать здесь и отправить на фронт подготовленные и обученные кавалерийские соединения. В отличие от дореволюционных казачьих войск они формировались без учёта социального происхождения, но доля потомственных казаков в них была достаточно высокой. Не случайно в сводках Совинформбюро и в статьях периодической печати эти кавалерийские дивизии фигурировали как казачьи, хотя официально так не назывались. Уже в июле 1941 года в СКВО были сформированы 43, 47, 50, 52 и 53-я кавалерийские дивизии, принявшие участие в боях на западном стратегическом направлении. В Крыму воевали 40, 42 и 72-я кавалерийские дивизии. Большинству же донских, кубанских, терских и ставропольских кавалерийских соединений пришлось сражаться с противником в непосредственной близости от мест своих формирований. Боевые действия в составе Южного фронта вели созданные летом и осенью 1941 года в Ростовской области 35-я (командир — полковник С.Ф. Скляров), 38-я (генерал-майор Н.Я. Кириченко), 56-я (полковник Л.Д. Ильин) и 68-я (полковник Н.А. Кириченко), в Краснодарском крае — 62-я (полковник И.Ф. Куц), 64-я (полковник Н.В. Симеров), 66-я (полковник В.И. Григорович), в Ворошиловске (Ставрополе) — 70-я (полковник Н.М. Юрчик) кавалерийские дивизии. Вместе с ними сражались с противником 26, 28, 30, 34 и 49-я кавалерийские дивизии РККА. Необходимо отметить, что полностью обеспечить вооружением и снаряжением все лёгкие кавалерийские дивизии даже по их крайне ограниченным штатам не удалось. В связи с параллельным формированием большого количества стрелковых, артиллерийских и инженерно-сапёрных соединений склады материально-технического снабжения СКВО существенно опустели — не хватало артиллерийских орудий и миномётов, автоматов и автоматических винтовок, радиостанций, полевых хлебозаводов и кухонь, обозно-гужевого имущества и прочего вооружения и воинского снаряжения. Так, в акте приёмки 35-й отдельной кавалерийской дивизии, подписанном представителем инспекции кавалерии РККА полковником И.П. Калюжным 1 сентября 1941 года, отмечалось, что вместо 15 трёхтонных грузовиков имелось 17 «полуторок», которые не могли перевезти даже половины необходимого боекомплекта, 900 винтовок образца 1931 года вместо 200 автоматов ППШ, полтора боекомплекта снарядов к 76-мм орудиям вместо положенных двух, 16 раций вместо 23. Не хватало 9 спецмашин с зенитно-пулемётными установками, 700 самозарядных винтовок. Миномётов вообще не поступило, даже в октябре, когда дивизия уже участвовала в боевых действиях, как и мин к ним, а 200 револьверов («наганов») вследствие износа были малопригодны. Не лучше обстояло дело и с воинским снаряжением: насчитывалось всего 1590 котелков (56 проц. необходимого количества), то есть один котелок приходился на два человека, полностью отсутствовали стальные каски. В акте также отмечалось, что командно-начальствующий состав, в основном призванный из запаса, тактически был слабо подготовлен. Бойцы сидели в седле «крепко», были хорошо подготовлены к походам и обучены владению холодным и огнестрельным оружием, а к ведению ближнего боя и разведки — недостаточно6. Остро ощущалась нехватка специалистов: радистами дивизию удалось укомплектовать только на 10 проц., а артиллеристами — на 60 проц. Поскольку перед этим в действующую армию уже мобилизовали несколько десятков тысяч лошадей, серьёзные трудности представляло и укомплектование дивизии конским составом. Три четверти полученных лошадей до этого не использовались под седлом или в упряжи, а 35—40 проц. оказались низкорослыми7. Формировавшиеся в СКВО осенью 1941 года кавалерийские дивизии (60, 62, 64, 66, 68, 70 и 72-я) оснащались ещё хуже. Так, в приказе войскам округа № 235 о создании 62-й кавалерийской дивизии говорилось: «В связи с отсутствием ресурсов сортовых лошадей последних заменять лучшими обозными»8. В ноябре 1941 года дивизия приступила к выполнению боевых задач по охране Азовского побережья вообще без автоматов, пушек и миномётов. Только в декабре она получила 50-мм миномёты без прицелов и орудия. В ноябре всё вооружение дивизии составляли 1202 винтовки, 27 станковых и 50 ручных пулемётов, 37 самозарядных винтовок, 961 шашка, 35 револьверов. Не хватало 1626 винтовок, 21 станкового и 48 ручных пулемётов и другого вооружения9. Заместитель наркома обороны СССР — начальник Главного управления формирования и укомплектования войск РККА армейский комиссар 1 ранга Е.А. Щаденко писал И.В. Сталину, что «такой способ использования частей и соединений, незаконченных формированием и недовооружённых, принесёт вред делу и погубит части»10. <…> Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru ___________________ ПРИМЕЧАНИЯ 1 Городовиков О.И. Конница Красной Армии в Отечественной войне. Фрунзе, 1942; Клинком и пулей. Советская кавалерия на фронтах Отечественной войны. М., 1942; Башкирские конники. Уфа, 1943 и др. 2 Иванов Г.П. Подвиги гвардейцев Кубани. Майкоп, 1957; Севрюгов С.Н. Так это было. Боевой путь 2-го гвардейского кавалерийского корпуса. М., 1957; Белов П.А. За нами Москва. О 1-м гвардейском кавалерийском корпусе. М., 1963; Белов Г.А. Путь мужества и славы. 16-я гвардейская кавалерийская дивизия. Уфа, 1967; Пятый донской. Воспоминания ветеранов: Сб. Ростов-на-Дону, 1979; Казаки-гвардейцы: Сб. Краснодар, 1980; Докучаев М.С. В бой шли эскадроны. Боевой путь 7-го гвардейского кавалерийского корпуса. М., 1984; Советская кавалерия. Военно-исторический очерк. М., 1984; В огне закалённые. О боевых делах воинов 115-й Кабардино-Балкарской кавалерийской дивизии: Сб. Нальчик, 1985 и др. 3 Курков Г.М. Кубанские и донские казачьи кавалерийские формирования в 1936—1945 гг.: историческое исследование. Дисс… канд. ист. наук. М., 2006; Футорянский Л.И. Казачество России на фронтах Великой Отечественной войны. Оренбург, 2006; Воскобойников Г.Л. Советская конница в Великой Отечественной. М., 2008; Голиков А.Н. Роль кавалерийских частей Красной Армии в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. (на материалах 2-го гвардейского кавалерийского корпуса). Дисс… канд. ист. наук. М., 2009 и др. 4 Исторический архив. 1992. № 1. С. 56. 5 Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ). Ф. 48-а. Оп. 3408. Д. 15. Л. 273, 274. 6 Там же. Ф. 3565. Оп. 1. Д. 11. Л. 43, 44. 7 Там же. Л. 42. 8 Там же. Ф. 3586. Оп. 1. Д. 14. Л. 21. 9 Там же. Д. 22. Л. 86. 10 Вестник Архива Президента Российской Федерации. Война: 1941—1945. М., 2010. С. 93.