Аннотация. На основе впервые вводимых в научный оборот документов Центрального архива Федеральной службы безопасности РФ автор раскрывает различные аспекты и проблемы подготовки 9-й дивизии народного ополчения к боевым действиям.
Summary. On the basis of the RF Federal Security Service Central Archives’ documents introduced into scientific circulation for the first time the author reveals different aspects and problems of preparation of the 9th Division of the people’s militia to combat.
ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941—1945 гг.
КУЗЯЕВА Светлана Анатольевна — историк отечественных спецслужб
(Москва. E-mail: svanku@mail.ru)
9-Я ДИВИЗИЯ НАРОДНОГО ОПОЛЧЕНИЯ В ДОКУМЕНТАХ ВОЕННОЙ КОНТРРАЗВЕДКИ
С началом боевых действий на фронтах Великой Отечественной войны особое значение приобрела деятельность советской контрразведки в войсках. Сложная оперативная обстановка на подступах к столице заставляла армейских чекистов уделять пристальное внимание политико-моральному состоянию, боевой готовности и боеспособности войск, настроениям населения прифронтовых районов и принимать активные меры по ограждению штабов и войск от проникновения агентуры противника. Директивные документы о работе военных контрразведчиков в частях Красной армии1 требовали от оперативных работников находиться не только при штабах, командных пунктах, но и в первых эшелонах. Их место в боевых порядках обусловливалось складывающейся обстановкой. В обязанности войсковых чекистов входило также информирование армейского командования и военных советов обо всех недочётах, выявленных в войсках2.
С ростом численности Красной армии расширялся аппарат советской военной контрразведки. Поэтому в особые отделы3 частей и соединений действующей армии наряду с сотрудниками территориальных органов безопасности и чекистами запаса направляли армейских командиров и политработников, а также коммунистов и комсомольцев по путёвкам местных партийных организаций4.
Военные контрразведчики прибыли и в московские дивизии народного ополчения, формировавшиеся в столице в июле 1941 года. В связи с этим большой интерес представляют документы войсковых чекистов об этих добровольческих формированиях, хранящиеся в архивах отечественных спецслужб. Они расширяют знания о боевом пути московских ополченцев и трудностях, с которыми они столкнулись.
Одним из таких соединений добровольцев, сформированных в столице, стала 9-я дивизия народного ополчения Кировского района города Москвы (9 дно), включённая в состав 33-й армии Резервного фронта5. В неё вступили рабочие и служащие Краснохолмского комбината, заводов имени М.И. Калинина, «Красный блок», Станконормаль, Мосппасткож, точных приборов и кожзавода имени Э. Тельмана, фабрик «Рот-фронт», «Парижская коммуна», «Красный суконщик» и лентоткацкой, 1-й образцовой типографии, Мосэнерго, Авиапромcнаба, других предприятий и учреждений района.
Начальником особого отдела НКВД 9 дно был назначен 29-летний младший лейтенант госбезопасности И.И. Черепов6, по образованию авиатехник, мобилизованный в органы госбезопасности московским горкомом ВЛКСМ в 1938 году. Он и некоторые его подчинённые, например, шифровальщик дивизии П.Д. Пухов, до поступления на службу в органы безопасности трудились на столичных заводах, поэтому легко находили общий язык с ополченцами, большинство которых составляли московские рабочие.
У младшего лейтенанта госбезопасности И.И. Черепова и некоторых других контрразведчиков не было опыта оперативной работы в войсках. Но они быстро освоили новые служебные обязанности благодаря помощи профессионала с многолетним опытом начальника особого отдела 33-й армии лейтенанта госбезопасности А.П. Иващенко.
Командиром 9 дно был назначен генерал-майор Б.Д. Бобров— опытный офицер с блестящим военным образованием, бывший штабс-капитан Русской армии, участник Первой мировой и Гражданской войн, до войны преподававший в Военной академии РККА имени М.В. Фрунзе. Но военных профессионалов в дивизии было очень мало. Почти весь командный состав соединения состоял из гражданских специалистов, не имевших опыта штабной работы. Начальник разведотделения 9 дно А.С. Серганов до войны работал во Всесоюзном институте советской торговли, начальник артснабжения П.П. Михайлов был бухгалтером, начальник химслужбы А.С. Хавинсон — учёным секретарём Всесоюзного научного инженерно-технического общества Кожобувьмех.
Контрразведчики дивизии понимали, насколько тяжела стоявшая перед армейским командованием задача — в кратчайший срок превратить многотысячный коллектив гражданских людей, многие из которых не были знакомы с военным делом, в боеспособные батальоны, полки — в единый войсковой организм стрелкового соединения, готовый противостоять противнику. И в сложившейся чрезвычайной обстановке войсковые чекисты, обеспечивая безопасность вверенных им частей, оказывали своей работой незаменимую помощь армейскому руководству в решении поставленных задач.
Начальник особого отдела 9 дно в донесении в особый отдел Резервного фронта обращал внимание на острую кадровую проблему: «Если учесть, что командный состав, начиная от старшего и кончая младшим, не является кадровым, то, по существу, в дивизии отсутствует квалифицированный командный состав, способный руководить подразделениями в бою»7.
Причём, военные контрразведчики не только информировали о проблеме, но и помогали командованию дивизии и полков преодолевать трудности, порождённые острой нехваткой профессионалов. Например, заместитель начальника особого отдела 9 дно лейтенант госбезопасности Н.М. Меренков — в прошлом красный командир, хорошо знавший военное дело, энергичный, общительный человек, оказывал большую помощь в организации обучения ополченцев.
В июле 1941-го, когда дивизию направили из Москвы на лагерный сбор в окрестности села Архангельское в 35 км от Москвы, для многих пожилых ополченцев марш туда оказался слишком трудным. Один из ополченцев писал родным: «Мой полк состоит в возрасте от 30 до 60 лет, есть и дети 16—17 лет, примерно треть личного состава — инвалиды, люди с тяжёлыми хроническими заболеваниями, ни к чему не пригодные…»8. Такие ополченцы были комиссованы по состоянию здоровья и отправлены по домам, что значительно увеличило некомплект личного состава. Военная контрразведка констатировала, что соединению требовалось пополнение в 2485 человек9.
Подготовка к боевым действиям проходила тяжело. В период лагерных сборов и марша в Малоярославец, оттуда на Верею и Можайск особый отдел обращал внимание не только на нехватку в дивизии людей. В конце июля 1941 года, когда она вошла в состав 33-й армии Резервного фронта, и началась переброска соединения по железной дороге на рубеж обороны Дюки — Бураки10, начальник особого отдела 9 дно докладывал в военный совет армии и своему непосредственному руководству на необеспеченность дивизии вооружением и боеприпасами. Отсутствовали 76-мм и 45-мм пушки, мины для 81-мм (видимо, трофейных. — Прим. ред.) миномётов. У поступивших позже пушек французского производства выпуска 1905 года не было прицельных приспособлений, почти все они требовали заводского ремонта. Не было бронебойных и осколочных снарядов.
Артиллерия дивизии из-за отсутствия передков для орудий и амуниции для лошадей не была обеспечена конной тягой, а автотранспорт с перевозкой орудий не справлялся. По этим причинам один из стрелковых полков, получив приказ на марш, не смог обеспечить передвижение восьми орудий — 75 проц. всей своей артиллерии.
В дивизии отсутствовали пулемёты «Максим» (были 73 пулемёта «Кольт»). Не хватало 500 винтовок и средств связи. Вместо 60 телефонных аппаратов были лишь 8, вместо 16 радиостанций 4 и лишь 1 км телефонного провода вместо 150 км.
Наряду с объективными трудностями, вызванными тяжелейшим положением, в котором оказалась наша страна и её армия с началом войны, в донесениях военной контрразведки указаны и субъективные, например, факты преступной халатности, неудовлетворительного учёта вооружения. Так, поступившие в дивизию миномёты и боеприпасы к ним были разных калибров, а 19 августа 1941 года для 33-й армии доставили снаряды к таким орудиям, которых в армии не было. Лишь через 4 дня их передали по назначению в 24-ю армию11.
Порой бойцам не выдавали патроны. Отмечен случай, когда для поиска высаженного противником десанта в район 4-го запасного полка выслали 30 бойцов без единого патрона.
Пулемёты не закрепляли за бойцами и во время маршей перевозили в разобранном виде, в заводской смазке. Во время воздушной тревоги двигавшийся по шоссе Москва — Минск 2-й полк остался без пулемётов. Их ранее загрузили в автомашину и увезли далеко вперёд.
Случались утери оружия и боеприпасов. Так, в 1-м батальоне 2-го полка 9 дно за время марша от Малоярославца до Бородино ополченцы растеряли 4800 патронов, 96 гранат, 2 ручных пулемёта. В 1-м полку один пулемёт забыли в лесу, 5 в разобранном виде оставили на дороге в повозке, взятой у колхозников12.
В донесениях органов военной контрразведки фиксировались и проблемы тыла, отмечалось, что из-за отсутствия полевых кухонь еду готовили во врытых в землю котлах, поэтому во время передвижения частей горячую пищу ополченцы не получали. Некоторое время личный состав оставался не обмундированным из-за нерасторопности интенданта дивизии, хотя во время лагерного сбора в окрестностях села Архангельское обмундирование для бойцов поступило. Из-за отсутствия необходимой обуви до 80 проц. ополченцев во время марша стёрли ноги. В преддверии холодов почти у всех не было шинелей.
Сказывался и дефицит инженерного имущества. При оборудовании рубежа обороны больших лопат хватило лишь пятой части личного состава. Остальные ополченцы рыли окопы малыми сапёрными лопатами, привязывая к ним палки.
На инженерных работах планировалось использовать около 7600 ополченцев, но многим по состоянию здоровья они оказались не под силу. Работали около 3300 человек, причём военные контрразведчики докладывали командованию, что и им сооружать укрепления затруднительно.
Кроме того, у командиров батальонов, назначенных руководить возведением инженерных сооружений, не было опыта организации таких работ, им не всегда удавалось проследить за действиями ополченцев, а старшие командиры и комиссары на местах работ практически не появлялись. Один из сотрудников особого отдела 9 дно во время инженерных работ в 1-м батальоне 1-го стрелкового полка увидел, что предоставленные сами себе бойцы купались в реке, стирали и развешивали бельё, а политрук устроил шалаш и спал13.
В результате, к 8 августа 1941 года запланированные работы по инженерному оборудованию местности были выполнены на 60 проц., оборудование опорных пунктов — на 40 проц. Вместо 10 800 м рвов успели вырыть 1600 м, вместо 27 000 м эскарпов — 4400 м.
Командир 1-го стрелкового полка 9 дно майор П.А. Рогов настолько тяжело переживал проблемы боеспособности части, что 2 августа 1941 года застрелился, оставив предсмертную записку: «Не могу перенести душевных страданий за полк, сильно переживаю из-за недочётов в полку, три дня болело сердце… не спал. Почему-то не получается с работой так, как я хотел бы. Сам определить причины недочётов в полку не могу»14. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне. Сборник документов: В 8 т. М.: Русь, 2000. Т. 2. Кн. 1. С. 90—93.
2 «Смерш»: Исторические очерки и архивные документы. М.: Издательство Главархива Москвы; ОАО «Московские учебники и Картолитография», 2003. С. 20.
3 8 февраля 1941 г. органы военной контрразведки были переданы из НКВД СССР в систему Наркомата обороны. Особый отдел НКВД стал 3-м управлением Наркомата обороны, такое же управление было создано в Наркомате ВМФ. Особые отделы военных округов, флотов, армий, корпусов, дивизий и других войсковых и флотских соединений были реорганизованы в третьи отделы (отделения) НКО, НКВМФ. Постановлением Государственного Комитета Обороны от 17 июля 1941 г. третьи отделы (отделения) НКО были реорганизованы в особые отделы и переданы в систему НКВД.
4 Подробнее о работе органов безопасности в годы Великой Отечественной войны см.: Христофоров В.С. Органы госбезопасности СССР в 1941—1945 гг. М.: Изд-во Главного архивного управления города Москвы, 2011.
5 Ополчение на защите Москвы. Документы и материалы о формировании и боевых действиях Московского народного ополчения в июле 1941 — январе 1942 г. / Сост. Л.С. Беляева, В.И. Бушков, И.И. Кудрявцев. М.: Московский рабочий, 1978. С. 136.
6 Черепов Илья Израилевич (1912—1943). Родился в колонии Зеленополь Новозлатопольского района Днепропетровской области (Запорожского округа) в семье крестьян. Окончил механический техникум, член ВКП(б) с 1939 г. В Красной армии с 1934 г. С 1936 г. заместитель начальника цеха завода «Станколит» в Москве. С 1938 г. курсант оперативных курсов НКВД СССР, затем на оперативной работе в Управлении НКВД Московской области. В начале Великой Отечественной войны назначен начальником особого отдела НКВД 9 дно.
7 Центральный архив ФСБ РФ (ЦА ФСБ России). Ф. 40. Оп. 18. Д. 25. Л. 135.
8 Там же. Д. 2. Л. 193. Спецсообщение № 2850 от 30 сентября 1941 г. начальника особого отдела НКВД Резервного фронта в военный совет фронта о политико-моральном состоянии личного состава 24-й, 32-й и 33-й армий по материалам военной цензуры.
9 Там же. Ф. 41. Оп. 97. Д. 11. Л. 121. Докладная записка от 30 июля 1941 г. начальника особого отдела НКВД 9 дно начальнику особого отдела НКВД 33-й армии о состоянии боеготовности дивизии.
10 Ополчение на защите Москвы… С. 141, 142.
11 ЦА ФСБ России. Ф. 40. Оп. 18. Д. 2. Л. 177. Сообщение № 1455 от 31 августа 1941 г. заместителя начальника особого отдела НКВД Резервного фронта заместителю наркома внутренних дел СССР о направлении боеприпасов не по назначению.
12 Там же. Ф. 41. Оп. 97. Д. 11. Л. 123. Докладная записка от 30 июля 1941 г. начальника особого отдела НКВД 9 дно начальнику особого отдела НКВД 33-й армии о состоянии боеготовности дивизии.
13 Там же. Л. 132. Докладная записка № 059 от 8 августа 1941 г. начальника особого отдела НКВД 9 дно начальнику особого отдела НКВД 33-й армии и в военный совет фронта о ходе производства инженерных работ по укреплению линии обороны района, занятой дивизией.
14 Там же. Л. 168. Справка начальника особого отдела НКВД 33-й армии.