Жизнь военного министра в отставке генерал-фельдмаршала графа Д.А. Милютина на Южном берегу Крыма (1881—1912) и судьба его симеизского имения

ИМЕНА И СУДЬБЫ

КАРАГОДИН Андрей Васильевич — старший преподаватель кафедры источниковедения исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, кандидат исторических наук

(Москва. E-mail: avkaragodin@yandex.ru).

Аннотация. В статье реконструируются последние десятилетия жизни выдающегося российского военного деятеля, автора военных реформ 1860-х годов генерал-фельдмаршала графа Д.А. Милютина, проведённые им после отставки в 1881 году в собственном имении Симеиз на Южном берегу Крыма. Созданные в тот период многотомные мемуары и дневники графа, опубликованные в 2000-х годах, но пока недостаточно введённые в историографический оборот, — материал для изучения истории России XIX века. С помощью архивных документов и других источников впервые восстановлена история имения Д.А. Милютина в Симеизе, сделан акцент на необходимости скорейшего спасения от разрушения дома, где жил и творил последний генерал-фельдмаршал Российской империи.

Ключевые слова: Д.А. Милютин; военные реформы; пореформенная Россия; мемуары; биографическая история; Южный берег Крыма; Симеиз; места памяти; сохранение наследия.

Summary. The paper reconstructs the last decades in the life of outstanding Russian military figure Field Marshal-General Count D.A. Milyutin, the author of the 1860s military reform, that he spent upon retirement in 1881 at his estate Simeiz on the South Coast of the Crimea. The multivolume memoirs and diaries written by the count in those years were published in the 2000s, but are yet to be properly put into historiographic circulation, provide material for studying the history of 19^th-century Russia. With the help of archival documents and other sources the history of D.A. Milyutin’s estate in Simeiz was reconstructed for the first time, and an appeal launched to restore without delay the house falling into disrepair where the last field marshal general of the Russian Empire used to live and work.

Keywords: D.A. Milyutin; military reform; postreform Russia; memoirs; biographic history; South Coast of Crimea; Simeiz; memorial sites; preservation of heritage.

«КАК В МОЛОДОСТИ, БОДРЫЙ И СПОКОЙНЫЙ, КАК МУДРЕЦ, ПОСТИГШИЙ ВСЮ ЖИЗНЕННУЮ СУЕТУ»

Жизнь военного министра в отставке генерал-фельдмаршала графа Д.А. Милютина на Южном берегу Крыма (1881—1912) и судьба его симеизского имения

На границе Алупки и Симеиза, что в 20 км к западу от Ялты, до сих пор стоит высокий межевой обелиск. Некогда он разделял владения светлейшего князя С.М. Воронцова и графа Д.А. Милютина — генерал-фельдмаршала, военного министра в правительстве императора Александра II, выдающегося военного и государственного деятеля, автора военной реформы 1860-х годов, одного из самых ярких представителей управленческого класса царской России1.

Землю в Симеизе на Южном берегу Крыма Милютин купил ещё в 1873 году, на пике карьеры, к 1876 году построил дом. Когда же вскоре после гибели Александра II от бомбы террористов в марте 1881 года вышел в отставку, поселился в Симеизе и три десятилетия, до самой смерти в 1912 году прожил здесь практически безвыездно. В Крыму он написал воспоминания и дневник — две объёмные рукописи, ставшие свидетельствами по истории России второй половины XIX века.

От симеизского имения Д.А. Милютина не осталось практически ничего, кроме пограничного столба и главного дома, находящегося на грани разрушения. Причём сегодня исчезновение пространства исторической памяти происходит стремительно. Настоящей публикацией хотелось бы привлечь внимание общественности и специалистов к судьбе имения.

В бытность военным министром Д.А. Милютин мог проводить время в Симеизе лишь во время пребывания Александра II в Крыму. Тогда Дмитрий Алексеевич время от времени, на выходных, останавливался не только в царской резиденции в Ливадии, но и в своём находившемся поблизости имении («это dolce far niente, среди прелестной местности, в дорогой семье, есть действительный отдых не только физический, но и душевный»2).

С 1881 года крымское имение стало его основным местом жительства. «Вот я снова в своём излюбленном Симеисе*; снова дышу свободно, снова чувствую себя спокойным и независимым», — строчки, подобные этим, записанным 3 июня 1883 года, часто можно встретить в дневнике Милютина. Выйдя в отставку в мае 1881 года, граф уже через месяц, 15 июня прибыл в Симеиз, а 30 июля получил морем из Петербурга обстановку своего петербургского дома, а также библиотеку и архив3.

Решение покинуть столицу было безоговорочным. «Уединённая семейная жизнь, которую теперь я веду, совершенно соответствует моим вкусам и наклонностям. Счастье моё, что у меня нет и никогда не было честолюбия, а подавно тщеславия, — записал Дмитрий Алексеевич 3 июля 1881 года. — Только несчастная кончина покойного императора могла освободить меня от почётной кабалы, и я не замедлил воспользоваться первым случаем, чтобы вырваться из душной атмосферы на чистый воздух. Теперь только я, наконец, дышу свободно, наслаждаюсь полной независимостью, принадлежу самому себе и семье своей»4.

Поставив точку в государственной службе, Милютин занялся размышлениями относительно насыщенных событиями жизни и карьеры. Полная, снабжённая справочным аппаратом публикация его дневников и воспоминаний, которую историки называют «образцовой»5, осуществлённая профессором исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Л.Г. Захаровой, только начинает осмысляться в литературе. Но уже очевидно, что знакомство с этими материалами многократно расширит познания по истории не только Российского государства (деятельности на благо которого на различных постах Д.А. Милютин посвятил большую часть жизни), но и Южного берега Крыма последней трети XIX — начала XX века.

Эти десятилетия стали кульминацией расцвета крупного землевладения в регионе и в то же время — началом его развития как курорта: было открыто железнодорожное сообщение с Севастополем (1872—1875); Романовы приобрели Ливадию; территория Ялты увеличилась с 5 до 300 десятин; началось курортное строительство на территориях, до того использовавшихся под виноградники6. Для изучения этого процесса, активным участником которого был и Д.А. Милютин, его дневники — ценный документ.

В комплексе с другими источниками — завещанием Дмитрия Алексеевича; материалами обследования его бывшего имения при национализации советской властью; иными актами, обнаруженными нами в Государственном архиве Республики Крым, мемуарами бывавших у Милютина исторических деятелей, а также сохранившимися фотографиями — дневники позволяют в достаточном объёме реконструировать историю покупки и обустройства имения на Южном берегу Крыма. Оно станет «любимым приютом» отставного военного министра, а для историков — малоизученной пока страницей его повседневной жизни в Симеизе на протяжении нескольких десятилетий.

Первым владельцем земель в Симеизе, впоследствии приобретённых Д.А. Милютиным, был командир Греческого батальона Балаклавы генерал-майор Ф.Д. Ревелиоти, продавший их в 1832 году князю В.И. Мещерскому. Уже в 1850 году последний продал их князю С.В. Кочубею, которому в Крыму принадлежали также земли в Мухалатке, близ Евпатории и в Балаклаве.

В то время имение представляло собой «хлебопахотную и сенокосную землю с кустарниками, чрез которую протекает речка, и на оной устроены две водяные мельницы и дом»7.

12 августа 1873 года симеизское имение Кочубея было приобретено на имя жены генерал-адъютанта Д.А. Милютина — Натальи Михайловны (урождённой Понсэ). 15 августа Дмитрий Алексеевич записал в дневнике: «К вечеру 8-го числа возвратился я в город и нашёл на своём письменном столе два весьма приятных для меня известия: одно — письмо из Крыма от жены, которая сообщает самые утешительные сведения о будущем нашем поместье близ сел. Симеис, она описывает его с восхищением, так что не остаётся уже никаких сомнений, никаких колебаний относительно приобретения этого имения. 11-го августа, в субботу… поспешил я заняться делом симеисским… на следующий день, в воскресенье, купчая была подписана к большому моему удовольствию»8.

«В 8 часов утра, — отметил Д.А. Милютин 7 сентября 1873 года, — выехал я из Меласа с женой, дочерью Надей и племянницей Аней Понсэ, чтобы осмотреть новоприобретённое поместье в Симеисе. День был жаркий, сильно утомились, но приобретением своим остались вполне довольны. Опасаюсь только, чтобы желание хорошо устроиться не повело к большим затратам нашего маленького капитала, собранного в течение многих лет самой строгой бережливости и скромного образа жизни»9.

7 октября он написал в дневнике: «Более чем когда-либо мечтаю с любовью о будущем нашем приюте в Симеисе. И теперь все мысли мои почти полностью заняты устройством там нашего жилья и хозяйства. В течение последнего времени мы с женой продолжали вести переговоры с архитектором Поповым и с агентом строительного общества Поплавским о предложенной постройке <…> составляли финансовые расчёты и проч.»10.

Однако, как водится в России, стройка преподнесла неприятные сюрпризы, и 30 июня 1874 года Д.А. Милютин отметил: «Из Крыма получал от жены весьма неутешительные известия о небрежной постройке дома в Симеисе, работы приостановлены, и хотя строительное общество обещает принять надлежащие меры, тем не менее нельзя уже и помышлять о том, чтобы дом был готов к назначенному сроку, то есть к осени текущего года»11.

В дальнейших записях фигурирует уже новая фамилия архитектора — некто Голиков (имя архитектора Милютин не приводит). Вот запись от 30 августа: «Для помещения моей семьи нанят на всё лето отдельный, уютный домик в имении Сергея Ивановича Мальцова, соседнем с купленным нами участком. Отсюда менее версты до того места, где строится наш будущий дом. Ежедневно по утрам хожу смотреть постройку и занимаюсь съёмкой плана своего участка; вечера проводим в семейном кружке, читаем или просто болтаем»12.

Промышленник С.И. Мальцов (1810—1893), о котором идёт речь, унаследовал большое приморское имение в Симеизе (к западу от владений Д.А. Милютина) от своего отца — И.А. Мальцова. Тот начал скупать земли в этой местности ещё в конце 1820-х годов. В середине 1870-х Сергей Иванович ещё управлял своей промышленной империей, находившейся на границе Орловской и Калужской губерний, однако положение его заводов, в первую очередь в силу отмены крепостного права, уже было кризисным. В следующем десятилетии Мальцов при помощи Двора (его жена была фрейлиной и ближайшей подругой императрицы Марии Александровны) будет отстранён семьёй от дел, помещён под опеку. Он удалился в Симеиз, а Мальцовское промышленно-торговое товарищество сначала взяли под внешнее управление, а потом признали банкротом и передали на баланс государства13.

В составленном в 1893 году (при участии Д.А. Милютина) завещании С.И. Мальцов демонстративно не упомянул ни супругу, ни детей, распорядившись направить почти все оставшиеся активы на нужды Министерства народного просвещения. Однако его ближайшие родственники в судебном порядке предъявили права на имение Симеиз, попросив считать его оставшимся без наследственных распоряжений, и добились своего. Наследниками имения, оценённого почти в 200 тыс. руб., объявили супругу и шестерых детей Сергея Ивановича, которые отказались от своих долей в пользу братьев — И.С. и Н.С. Мальцовых14. Те в самом начале XX века размежевали часть земель на участки и распродали под строительство дач, основали ставший широко известным дачный курорт «Новый Симеиз», в котором новые хозяева построили почти 70 вилл15. Важным источником для изучения истории этого курорта стали в том числе и дневники Милютина.

18 июня 1875 года, находясь в Симеизе, Дмитрий Алексеевич сделал такую запись: «Мы поместились кое-как в двух комнатках верхнего этажа неотделанного ещё дома. Кругом нас идёт работа; стукотня, пыль, мусор, грязь. За неимением ещё кухни мы должны ежедневно ездить или ходить обедать за три версты — в гостиницу Алупки. Погода жаркая. Много забот с постройкой дома, с разведением сада и обзаведением новым хозяйством. По временам бывают у нас посетители, которые напоминают поговорку: незваный гость хуже татарина. Но в особенности досаждают архитектор и строители. Работа дома продвигается крайне медленно, хотя все условленные сроки давно миновали; однако архитектор (Голиков) не торопится и ведёт дело спустя рукава. Мечта наша — иметь с нынешнего лета спокойное и уютное пристанище — не осуществилась»16.

В итоге Д.А. Милютин был вынужден обратиться за помощью к военным — заведующему инженерной частью в Севастополе полковнику К.Е. Гемельману и выписанному специально из Санкт-Петербурга бывшему военному инженеру В.И. Миллеру. «Из Симеиса, наконец, получил письма несколько успокоительные. Кажется, постройка пошла на лад благодаря вмешательству полковника Гемельмана», — сообщил Дмитрий Алексеевич 16 августа17. Лишь в 1876 году Милютиным удалось в общих чертах закончить благоустройство имения. «С любопытством ожидал я увидеть наше жильё в законченном и благоустроенном виде», — написал Милютин 8 мая. В записи от 14 июня читаем: «Несмотря на получаемые животрепещущие новости, я оставался спокойно в своём Симеиcе, занимаясь благоустройством своей библиотеки и стараясь позабыть о делах»18.

Милютины владели имением в Симеизе до 1912 года. За это время они высадили виноградники на 7 дес., более десятины земли занял плодовый сад (персики, яблони, груши), 20 с половиной дес. было под парком, кустарниками и лужайками. В общей сложности в имении к 1912 году насчитывалось 41 дес. 2311 кв. саж. земли — это почти 45 га. Главный дом и службы имения (всего насчитывалось 10 жилых построек, включая помещение созданной графом симеизской земской русской школы, восемь хозяйственных подвалов и один — винный) находились выше виноградников, на склонах мыса19.

Дом в два этажа, 17 жилых комнат с одной ванной, ватерклозетом и печным отоплением построили в классическом стиле на высоком цоколе с большой открытой террасой, каскадом лестниц, спускавшихся в парк. У дома были высажены плетистые розы Бэнкс, растущие там и по сей день.

В Симеизе главным делом Д.А. Милютина, несомненно, стала систематизация архива, что постепенно переросло в решение бывшего министра написать мемуары: «Я живу в прошедшем. Многое, уже забытое, воскресает в памяти, как будто покойники встают из своих могил <…> Большую часть дня провожу за своим письменным бюро: перечитываю письма и бумаги, сохранившиеся от прежних времён, и понемногу привожу в порядок свои воспоминания»20.

Милютин закончил работать над мемуарами 22 сентября 1892 года. Таким образом, систематизирование рабочих записей заняло у него более 10 лет. Воспоминания и дневник Д.А. Милютина охватывают 1816—1899 гг., т.е. почти весь XIX век, а издание мемуаров растянется ещё на столетие.

В 1900 году учительница А.М. Перцова, поселившаяся в симеизском имении Милютина, предложила заняться перепиской мемуаров «начисто» — под наблюдением и с поправками самого Милютина. Так возник «чистовой» список мемуаров (32 тетради). Именно он после кончины графа (согласно его завещанию) был передан 14 марта 1912 года тремя его дочерьми (княгиней Е.Д. Шаховской, графиней О.Д. Милютиной и княгиней Н.Д. Долгоруковой) в распоряжение Императорской Николаевской военной академии.

В завещании был определён и круг лиц, под редакцией которых могло быть осуществлено издание: А.Ф. Кони, Н.Ф. Дубровин, П.А. Бобринский. Однако вопрос о публикации мемуаров рассмотрели лишь в 1916 году — на заседании Русского географического общества. В итоге первый том был издан в Томске, куда уже в годы Гражданской войны эвакуировалась Николаевская военная академия. Лишь после окончания Великой Отечественной войны выдающийся историк П.А. Зайончковский, ставший заведующим Отделом рукописей Государственной библиотеки им. В.И. Ленина (ныне — Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки, НИОР РГБ), издал дневник Милютина за 1873—1882 гг.21

Оставшиеся части, представленные в рукописном виде, были мало востребованы исследователями, пока профессор Л.Г. Захарова не взяла на себя титанический труд — подготовить их к публикации в полном объёме, снабдив именными и географическими указателями и комментариями. Первая книга — воспоминания за 1816—1843 гг. — вышла в 1997 году22, за ней последовали ещё 11 томов воспоминаний и дневников Д.А. Милютина.

Помимо ежедневной литературной деятельности бывший военный министр уделял много времени хозяйству, часто прогуливался: обычно утром — в Алупку и регулярно — в противоположную сторону, за Лименскую долину, в Кикинеиз. Не иссякал и поток визитёров к авторитетнейшему отставному чиновнику. Дмитрий Алексеевич принимал бывших сослуживцев, путешествовавших по Крыму; наносил визиты многочисленным знакомым и друзьям (включая представителей императорской фамилии) в их южнобережных имениях. К нему приезжали бывший министр народного просвещения А.А. Сабуров, юрист А.Ф. Кони, профессор Московского университета правовед Б.Н. Чичерин.

После отставки Д.А. Милютина и ревизии новым императором политического курса тональность ремарок графа по поводу управленческих способностей власти и её перспектив была неизменно скептически-пессимистической. Тем не менее во время визитов генерал-фельдмаршала в столицу или его пребывания в Крыму встречи с ним и его советов искали императоры Александр III и Николай II, министры иностранных дел Н.К. Гирс и В.Н. Ламсдорф, министр финансов С.Ю. Витте и дипломаты. И это помимо постоянной переписки, которую Дмитрий Алексеевич вёл со своими многочисленными знакомыми и конфидентами23. В одном только 1883 году он получил более 300 поздравительных сообщений по случаю 50-летия службы, включая и царский рескрипт. 22 мая 1887 года он признался: «В течение двухдневного моего отсутствия из Симеиса мне пришлось видеть множество лиц, больше чем случается видеть в течение целого года»24.

Во время этих встреч с разного рода визитёрами мало что укрывалось от острого глаза Д.А. Милютина. Вот, например, впечатления от встречи с Л.Н. Толстым, навестившим С.И. Мальцова в 1885 году: «В нашем соседстве, у Мальцова, поселился знаменитый граф Лев Николаевич Толстой, обратившийся в настоящего юродивого. Жаль, что такой блестящий талант похоронил сам себя!»25.

О решении военного министра Милютина уйти в отставку его друг, правовед Б.Н. Чичерин писал: «Он понял, что время его прошло, и просил увольнения. Однако даже и при новых порядках он мог бы играть видную роль. Знающие люди утверждали, что его, наверно, сделали бы председателем Комитета министров. Но он предпочёл удалиться совершенно. Петербург со всеми перекрещивающимися в нём интересами, всею низостью, завистью и злобою, которые господствуют в высших сферах <…> был ему противен. Он уехал в Крым и там поселился на собственной даче в Симеизе. Там он и живёт вдали от всяких дрязг, ни одной минуты не жалея о прежней деятельности или почестях, наслаждаясь свободой, делая съёмки, как в молодости, бодрый и спокойный, как мудрец, постигший всю жизненную суету и находящий высшую прелесть в том, чтобы жить от неё в отдалении. Когда же ему случается по делам приехать в Петербург, он бежит оттуда как можно скорее, не желая оставаться даже лишнего дня в этом средоточии всего, что волнует и возмущает душу истинного патриота <…> Иногда мы вместе совершаем прогулки по крымским горам и долинам, любуясь морем, скалами, великолепными видами. Он водит меня по своему поместью, где жена его с успехом занимается виноделием. Однажды, когда после прогулки в очаровательный майский вечер мы сидели вдвоём на скамейке и глядели на прелестную, расстилающуюся у наших ног долину Лимены, он воскликнул: “И подумать, что есть люди, которые всему этому предпочитают Петербург!”»26.

Впрочем, было бы неверно представлять Милютина как убеждённого затворника. Он обожал Южный берег Крыма и не уставал подчёркивать благотворность его климата: «Этот белый саван наводит на меня уныние. Никогда не был я охотником до русской зимы, а теперь, прожив несколько лет на юге, совсем отвык от неё»27. Тем не менее Дмитрий Алексеевич дважды предпринимал длительные вояжи за границу.

«При всех своих наклонностях домоседа я чувствую, однако же, в своём добровольном заточении потребность по временам освежиться умственно и нравственно в другой, более просторной атмосфере», — признавался Д.А. Милютин28. В первое долгое заграничное путешествие — Константинополь, Смирна, Александрия, Каир, Иерусалим, Афины, десятки городов Италии, Швейцария, Париж — Милютин отправился в 1889 году. Везде, имея живой, наблюдательный ум, он подмечал тысячи мелочей, резюмируя пессимистически: «Как далеко наша Россия во всём отстала от Запада и как продолжает всё более отставать, вместо того чтобы догонять, как утешали мы себя в былое время»29.

Второе большое путешествие Дмитрия Алексеевича состоялось через два года, в 1891-м. На пароходе «Россия» он пересёк Босфор и Дарданеллы, посетил Грецию и Италию, оттуда перебрался поездом в Париж, затем — в Лондон. Вернувшись на континент, заехал в Бельгию и Голландию, возвратился в Париж, а оттуда поехал на юго-запад: через Испанию в Гибралтар, откуда отправился в Алжир и Тунис (тогда — французские), затем через Мальту — в Италию, Грецию и через Босфор — обратно в Севастополь.

Вернувшись в Симеиз с новыми впечатлениями, Д.А. Милютин осуществил различные усовершенствования в своём хозяйстве: установил солнечные часы и фонтан, устроил систему водопровода и составил её описание, неоднократно перестраивал дом, занимался виноградниками (например, в 1896 г. продал Управлению уделов 1512 вёдер молодого вина30). Особенно гордился Дмитрий Алексеевич выполненной собственноручно в 1888—1890 гг. топографической съёмкой своего имения. По окончании работ он записал: «Распростившись с полезною своею работой, не знаю, радоваться ли тому, что окончил труд — по правде сказать, довольно тяжёлый для моих лет, — или сожалеть о том, что уже не будет у меня занятия, которое наполняло мои досуги, служило полезным моционом и развлечением, не хуже всякого любого спорта»31.

Вплоть до своей кончины в 1912 году в возрасте 95 лет Д.А. Милютин сохранял бодрость духа и ясность ума, которыми восхищались все знавшие его; несомненно, важную роль в этом сыграл благоприятный климат Симеиза в частности и Южного берега Крыма в целом. Члены делегации Императорской Николаевской военной академии, посетившие Дмитрия Алексеевича за несколько месяцев до его кончины, так описали свои впечатления от встречи с ним: «Мы были поражены его внешним видом: бодрый, весёлый, с быстрыми движениями, со светлым, ясным взглядом своих необыкновенно добрых глаз он казался стариком лет семидесяти — семидесяти пяти, не более, то есть лет на двадцать моложе действительного своего возраста… Нас поразили ясность ума графа… его интерес положительно ко всем явлениям современной жизни, его необыкновенная память, позволявшая ему так здраво говорить и судить как о лицах и делах давно прошедших, так и о событиях ближайшей нам эпохи»32.

Супруги Милютины скончались с разницей всего в три дня. Натальи Михайловны не стало 22 января 1912 года. Её завещание, сохранившееся в фондах Симферопольского окружного суда, гласило:

«1) Недвижимое имение на Южном берегу Крыма в Ялтинском уезде между Алупкой и Симеизом поступает в общее пожизненное владение моего мужа, графа Дмитрия Алексеевича Милютина и трёх дочерей: княгини Елизаветы Дмитриевны Шаховской, графини Ольги Дмитриевны Милютиной и княгини Надежды Дмитриевны Долгорукой, а по смерти их переходит в неотчуждаемую собственность Российского общества Красного Креста с целью устройства в том имении благотворительного учреждения на пользу больных военнослужащих как офицеров, так и нижних чинов военного ведомства;

2) хранящийся в С.-Петербургском Международном коммерческом банке, в депозитиве на моё имя капитал в процентных бумагах, по смерти моей делится на пять равных долей, по размеру приносимых годовых процентов. Из этих пяти долей поступают: три доли — в полную собственность поименованных выше дочерей наших, четвёртая — в собственность двух наших внуков, детей покойной дочери нашей Елены Дмитриевны Гершельман — Дмитрия Фёдоровича и Натальи Фёдоровны Гершельман, обоим поровну. Затем пятая доля процентных бумаг составит неприкосновенный капитал, с которых проценты назначаются на покрытие расходов по содержанию упомянутого выше имения в благоустройство…

3) суммы, остающиеся на моём текущем счету… предназначаются на покрытие предстоящих общих семейных расходов, как-то: на погребение, на постановку памятников, на уплату узаконенных пошлин по наследству, на выдачу наград прислуге, пособие бедным и другие тому подобные общие надобности»33.

Выполнение условий завещания Наталья Михайловна возлагала на мужа и дочерей. Но поскольку муж пережил жену всего на три дня, дочери решили передать имение Обществу Красного Креста сразу и возложили все заботы по этому вопросу на графиню Ольгу Дмитриевну Милютину, которая была к тому же попечительницей симеизской земской русской школы.

Ольга Дмитриевна выполнила завещание родителей: обратилась в Ялтинскую земскую управу с просьбой снять с неё обязанность попечительницы, оставив 5 тыс. руб. на содержание школы. Затем она уехала в своё имение в г. Дмитров Московской губернии, где жила до самой кончины в 1926 году.

В фондах Музея-заповедника «Дмитровский Кремль», который в 1920-х годах некоторое время располагался в бывшем доме О.Д. Милютиной (тогда он назывался «Музей дворянства»), по сей день хранятся семейные фотографии, отражающие быт Д.А. Милютина и его семьи в симеизском имении34.

Что касается архивов и воспоминаний Милютина, вместе со всей обстановкой кабинета они были согласно завещанию разобраны и отправлены в Санкт-Петербург. Там к концу 1912 года их разместили в одном из залов Императорской Николаевской военной академии, почётным президентом которой Дмитрий Алексеевич являлся при жизни, — «музее графа Милютина». Книги были расставлены по шкафам в прежнем порядке, установлен подлинный письменный стол, экспонирован фельдмаршальский жезл35. В Симеизе согласно советскому акту по учёту национализированного имения Красного Креста (бывшего Милютина) осталось лишь небольшое количество томов беллетристики и периодических изданий36.

Благодаря этой передаче оказалась документально зафиксированной обстановка рабочего кабинета Д.А. Милютина в Симеизе. Заведовавший ею генерал-майор Г.Г. Христиани писал: «Кабинет-библиотека графа Милютина помещался на первом этаже дома, два окна его выходили на террасу, откуда открывался чудный вид на Чёрное море, на весь Симеиз, на красивые, причудливые скалы Диву и Монаха. Одна дверь вела в небольшую гостиную, а другая — в крошечную спальню Дмитрия Алексеевича, тоже всю сплошь заставленную книгами. Все стены кабинета были обращены в открытые шкафы, причём полками были заполнены даже все простенки как над дверями кабинета, так и под подоконниками <…> Всё было в замечательном, образцовом порядке. В передней части кабинета, ближе к окнам, посреди комнаты стоял большой, простой, без всяких вычурностей письменный стол графа с многими выдвигавшимися во все стороны ящиками <…> Простая чернильница, чудный барометр, несколько линеек, большой ассортимент различных карандашей, перьев и очень хороший портрет покойного сына, бывшего курского губернатора — вот и всё убранство этого заветного стола <…> В простенке между двух окон — витрина с величайшей святыней графа Дмитрия Алексеевича, артиллерийским мундиром императора Александра II. Мундир этот <…> был подарен графу императором Александром III на память о том, кому граф служил так честно, так самоотверженно. Над витриной, в единственном не заполненном книжными полками простенке, висел прекрасный портрет Царя Освободителя и под ним исполненный в красках вид его кабинета в Зимнем дворце, в котором покойный граф привык в продолжение многих лет своей выдающейся службы делать доклады Государю»37.

Г.Г. Христиани описал и спартанскую обстановку спальни Д.А. Милютина, «в которой тихо отошёл в вечность великий старец».

В настоящее время обширный архив графа, насчитывающий 50 тыс. листов, собранный в 1920-х годах по частям из архива Николаевской военной академии и архива О.Д. Милютиной, исполнявшей в последние годы жизни роль секретаря и помощницы отца, хранится в НИОР РГБ.

Надгробия Д.А. Милютина и его супруги в московском Новодевичьем монастыре, утраченные в годы советской власти, были восстановлены к 200-летию со дня рождения бывшего военного министра в 2016 году38.

Судьба же его любимого крымского имения всё ещё окрашена в печальные тона, причём главный удар по историческому наследию был нанесён во время разрухи и варварства в постсоветский период.

После установления советской власти в Крыму в декабре 1920 года санаторий Общества Красного Креста, созданный согласно завещанию на базе бывшего имения Д.А. Милютина, национализировали, а 15 февраля 1921 года передали во временное пользование алупкинскому детскому санаторию имени профессора А.А. Боброва39. На базе земельных угодий был организован совхоз «Милютинский». Впоследствии он послужил основой для создания санатория, которому присвоили имя наркома гражданской авиации П.И. Баранова, погибшего в авиакатастрофе в 1933 году.

В послевоенные годы близ моря возвели корпуса, а во флигелях имения Милютиных и главном доме находились квартиры сотрудников санатория. Часть имения стала общедоступным для жителей Симеиза и Алупки парком, который в обиходе называли «Милютинский».

В постсоветские годы санаторий имени Баранова закрыли, его территорию распродали по частям, разделили заборами, хаотически застроили сооружениями сомнительного художественного достоинства. Ныне главный дом Милютиных номинально всё ещё является многоквартирным жилым, но фактически находится на грани разрушения, а прилегающая территория больше напоминает свалку, чем некогда цветущий парк, любовно высаженный «отцом» современной русской армии, покорителем Кавказа и Плевны40.

Как тут не вспомнить грустные слова Д.А. Милютина, записавшего однажды в дневнике: «Как много мы, русские, кричим о русской самобытности, о русской старине, о русской национальности, а между тем на деле ни в одном народе нет такой беззаботности относительно сохранности и восстановления памятников исторических»41.

Спасти от окончательного разрушения памятник военной истории Отечества, любимый дом выдающегося русского военачальника на Южном берегу Крыма — наша обязанность.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Габелко Д.Е. Д.А. Милютин — государственный деятель и историк русской армии: дис. … канд. ист. наук. Воронеж: б.и., 2002; Жерихина Е.И., Бринюк Н.Ю., Копытко В.К., Коршунов Э.Л., Михайлов А.А. Д.А. Милютин: министр, военачальник, учёный. СПб.: Аврора, 2017; Зайончковский П.А. Д.А. Милютин. Биографический очерк // Дневник Д.А. Милютина в 4 т. / Ред., биогр. очерк и примеч. П.А. Зайончковского. Т. 1. М.: б.и., 1947. С. 5—72; Левандовский А. Дмитрий Милютин — военный министр Российской империи // Знание — сила. 2019. № 1. С. 44—50.

2 Дневник генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1882—1890 / Под ред. Л.Г. Захаровой. М.: РОССПЭН, 2010. С. 60.

3 Дневник генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1879—1881 / Под ред. Л.Г. Захаровой. М.: РОССПЭН, 2010. С. 367.

4 Там же. С. 352.

5 Наше всё — 2: Дмитрий Милютин, военный министр России. Интернет-ресурс: // https://echo.msk.ru/programs/netak/741733-echo/.

6 См.: Мальгин А.В. Русская Ривьера: курорты, туризм и отдых в Крыму в эпоху Империи: конец XVIII — начало XX в. Симферополь: Сонат, 2004; Ловелл С., Блюмбаум А. Досуг в России: свободное время и его использование // Антропологический форум. № 2. Исследователь и объект исследования. С. 136—273.

7 Государственный архив Республики Крым (ГА РК). Ф. 21. Оп. 1. Д. 36 (1850 г.). С. 3.

8 Дневник генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1873—1875 / Под ред. Л.Г. Захаровой. М.: РОССПЭН, 2008. С. 27, 42.

9 Там же. С. 50.

10 Там же. С. 53.

11 Там же. С. 124.

12 Там же. С. 136.

13 См.: Гиндин И.Ф. Государственный банк и экономическая политика царского правительства (1861—1892 г.) М.: Госфиниздат, 1960; Захарова Л.И., Трифанков Ю.Т., Дзюбан В.В., Федькина Н.Г. С.И. Мальцов: социальная инициатива в промышленном регионе во второй половине XIX века (взгляд из современности) Брянск: Изд-во БГТУ, 2014.

14 ГА РК. Ф. 333. Оп. 1. Д. 1. Л. 67—71, 83, 90—91.

15 См.: Карагодин А.В. Дачный посёлок Новый Симеиз на Южном берегу Крыма в 1902—1920 гг. как феномен социокультурной модернизации: источники, методы и этапы исследования // Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 2021. № 1. С. 41—64.

16 Дневник генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1873—1875. С. 184.

17 Там же. С. 194, 202.

18 Дневник генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1876—1878 / Под ред. Л.Г. Захаровой. М.: РОССПЭН, 2009. С. 79, 80.

19 ГА РК. Ф-Р. 361. Оп. 2. Д. 76. Л. 6—7.

20 Дневник генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1879—1881. С. 377, 394.

21 Дневник Д.А. Милютина / Ред., биогр. очерк и примеч. П.А. Зайончковского. Т. 1—4. М.: б.и., 1947—1950.

22 Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1816—1843 / Под ред. Л.Г. Захаровой. М.: Студия «ТРИТЭ», 1997.

23 Габелко Д.Е. Указ. соч. С. 41; Галиченко А.А. Имение Д.А. Милютина «Симеис». К истории одного визита // Пилигримы Крыма: материалы международной научной конференции 21—25 сентября 1998 г. Симферополь: Крымский архив, 1999. С. 33—37.

24 Дневник генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1882—1890. С. 212.

25 Там же. С. 153.

26 Воспоминания Бориса Николаевича Чичерина. М.: М. и С. Сабашниковы, 1929—1934. С. 145.

27 Там же. С. 407.

28 Дневник генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1891—1899 / Под ред. Л.Г. Захаровой. М.: РОССПЭН, 2013. С. 38.

29 Там же. С. 331.

30 Там же. С. 433.

31 Дневник генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1882—1890. С. 430.

32 Христиани Г.Г. Воспоминания о графе Дмитрие Алексеевиче Милютине // Исторический вестник. 1913. Т. 131. № 2. С. 426—429.

33 ГА РК Ф. 376. Оп. 5. Д. 6219. С. 16 об.

34 См.: Фотография. Милютин Дмитрий Алексеевич в саду. Интернет-ресурс: https:// goskatalog.ru/portal/#/collections?id=16821623.

35 Габелко Д.Е. Указ. соч. С. 48.

36 ГА РК. Ф-Р. 361. Оп. 2. Д. 76. С. 21.

37 Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1816—1843. С. 471, 472.

38 Справедливость восстановлена // Родина. 2016. 8 июля.

39 ГА РК. Ф-Р. 361. Оп. 2. Д. 76. С. 3.

40 Имение Д.А. и Н.М. Милютиных // Симеиз. Путеводитель по старым дачам. Проект Марии Петровой и Андрея Карагодина. Интернет-ресурс: https//simeiz.gardenacademia.com/villas/damilyutina.

41 Дневник генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина, 1891—1899. С. 94.

* Симеис — так в текстах Д.А. Милютина.