Военные экспедиции путивльских служилых людей на территории Речи Посполитой в годы Смоленской войны 1632—1634 гг.

Аннотация. Статья посвящена одному из ранее не известных эпизодов истории Смоленской войны 1632—1634 гг.

Summary. The article is devoted to one of the previously unknown episodes in the history of the Smolensk War of 1632–1634.

ИСТОРИЯ ВОЙН

 

Ракитин Антон Сергеевич — архивист Российского государственного архива древних актов, аспирант Юго-Западного государственного университета (г. Курск. E-mail: ant-rakitin@yandex.ru)

 

ВОЕННЫЕ ЭКСПЕДИЦИИ ПУТИВЛЬСКИХ СЛУЖИЛЫХ ЛЮДЕЙ НА ТЕРРИТОРИИ РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ В ГОДЫ СМОЛЕНСКОЙ ВОЙНЫ 1632—1634 гг.

 

В 1632 году начался Северский поход — военная операция московских войск по возвращению в состав России городов, ранее принадлежавших ей, но после Деулинского перемирия оказавшихся в составе Речи Посполитой. Это даёт повод на основе выявленных к настоящему моменту в фондах Российского государственного архива древних актов (РГАДА) и впервые вводимых в научный оборот документальных источников вновь обратиться к истории Смоленской войны и её неизвестному эпизоду — военным рейдам ратных людей г. Путивля в глубь украинских земель Речи Посполитой.

Главными условиями мирного соглашения, подписанного Москвой и Варшавой 4 декабря 1618 года в селе Деулино Троице-Сергиева монастыря, была уступка польской стороне спорных территорий, к которым помимо Смоленска и псковских пригородов традиционно относилась северская земля. Так, по мирному договору к Польше отошли следующие северские города: Трубчевск, Новгород-Северский, Стародуб (Стародуб-Северский), Почеп и Чернигов, пустовавший после сожжения в 1611 году польским отрядом полковника Самуила Горностая1. Из этих городов была выведена бόльшая часть как «служилого города» (дворян и детей боярских), так и приборных ратных людей (стрельцов, пушкарей, казаков), однако некоторые из них по ряду причин присягнули на верность польскому королю2.

После 1618 года происходили следующие движения «служилых городов» из Польши в Россию: стародубцы, почепцы и рославцы были сведены в Брянск, новгород-северцы — в Рыльск, черниговцы (до этого служили в Новгород-Северском) — в Путивль. В 1623 году численность этих «выходцев» в северских городах, если верить разрядным книгам, была такой: в Брянске с воеводой Александром Нагим — «стародубцев выборных 4 человека, да дворовых и городовых две трети 17 человек; почепцев выборных 3 человека, да дворовых и городовых 46 человек; рославцев выборных 4 человека, да дворовых и городовых 46 человек», с воеводой Семёном Яковлевым — «стародубцев 8 человек, почепцев 13 человек, рославцев 25 человек», в Рыльске 125 человек новгород-северских детей боярских конных, «да городовую службу служат 20 человек»; черниговцев конных 58 человек, городовой службы 33 человека, в Путивле — черниговских детей боярских конных 81 человек, пеших — 713.

Далеко не всем дворянам и детям боярским Чернигова и Стародуба удалось быть определёнными на службу и получить оклады на новом месте. Источники отмечают крайнюю «беспоместную» бедность как достаточно частое явление среди представителей данных корпораций, переведённых в российские города. Так, в 1634 году севский казак Юрий Позняков был поверстан в своё прежнее («вековое») состояние — «дети боярские». По сообщению самого Юрия и его окладчиков, «отец ево служил по Чернигову з детьми боярскими… [а он, Позняков,] по бедности служил… в Севску в козаках», участвовал в Борзенском походе и сидел в осаде во время польско-литовских приступов марта 1634 года4.

Итак, «перемирные» годы должны были продлиться 14,5 лет; этим временным затишьем и не преминули воспользоваться в Москве. В 20-е годы XVII столетия реорганизовали сторожевую и станичную службу «на Поле» (в степи), продолжилось освоение окраинных земель Русского государства. Страна ликвидировала последствия опустошительного Смутного времени, рейда запорожских черкас гетмана Петра Сагайдачного (Конашевича) по уездам Центральной России и похода королевича Владислава на Москву. При всём этом отношения России и Польши складывались неоднозначно: польский монарх открыто отрицал «законность» пребывания царя Михаила Фёдоровича на российском престоле, добиваясь признания настоящим государем именно себя — короля Владислава IV Ваза.

В годы перемирия серьёзных прецедентов в отношениях России и Польши не было, однако южное порубежье двух держав представляло собой достаточно конфликтный регион. «Польская» (степная) «украина» Московской Руси и южные оконечности северских уездов — Путивльского и Рыльского с соседними поветами5 Речи Посполитой (в частности Новгород-Северским и его Роменской волостью) — имели весьма условную конфигурацию государственной границы, что неоднократно служило поводом для раздоров между жителями русско-польского порубежья. Эти земли в «перемирные» годы стали настоящей ареной беспрерывных вооружённых стычек между русскими служилыми людьми и ватагами «воровских» черкас. Едва ли появление черкасских отрядов на порубежье Московской Руси и Речи Посполитой было контролируемо и руководимо местными польскими властями, скорее, данное «самовольство» своих подданных было на руку крупным магнатам, допускавшим вольную колонизацию спорных незаселённых территорий Московского государства и Речи Посполитой в собственных целях, для территориального прироста своих вотчин путём захвата земельных и промысловых угодий. Черкасы незаконно селились на городищах Путивльского и Рыльского уездов, заводили пасеки, ловили рыбу в реках и озёрах, бортничали, при этом нередко устраивая погромы местного промыслового населения. Однако подолгу находиться в пределах российских уездов украинскому населению не удавалось — ратные люди из Путивля, Севска и Рыльска высылали их обратно за «литовский рубеж».

В начале 30-х годов XVII века как московская, так и польская противоборствовавшие стороны начали активную подготовку к предстоявшей войне. В планах Москвы было возвращение Смоленска, северской и псковской земель (Себежа, Невеля), отданных по условиям перемирия 1618 года Польше. В июне 1632-го на Земском соборе поддержали идею войны, однако внезапное вторжение крымских татар вынудило отсрочить её на некоторое время. Тем не менее уже в августе воеводы М.Б. Шеин и А.В. Измайлов выступили из Москвы к Смоленску, но продвижение их оказалось медленным, на месте государева рать была лишь в декабре. Началу боевых действий московского войска сопутствовала удача: польские магнаты оказались не способными наскоро организовать оборону восточных границ Речи Посполитой. Так, на центральном (западном) направлении ещё до подхода главного войска Шеина и Измайлова отряд Фёдора Сухотина 18 декабря занял Дорогобуж, выступивший из Калуги стольник Богдан Нагой — Кричев, Серпейск (12 октября) и Рославль. Вместе с этим в октябре князь С.М. Прозоровский взял крепость Белую, после этого выступив на соединение с ратью Богдана Нагого, чтобы далее идти под Смоленск к Шеину6.

Накануне выступления московского войска в сторону Смоленска при воеводах князе Андрее Фёдоровиче Литвинове-Мосальском и Игнате Андреевиче Уварове «служилый город» Путивля в лице дворян и детей боярских, а также местные сообщества приборных ратных и жилецких (гражданских) людей были представлены следующим образом: детей боярских (собственно путивлян) — 252 человека, черниговцев (переведённых в Путивль в 1618 г.) — 162, донских «вёрстанных» и беломестных казаков — 33, конных «невёрстанных» казаков — 136, собственно путивльских казаков — 233, путивльских конных стрельцов — 100, черниговских стрельцов — 200, московских стрельцов — 200, людей пушкарского чина (пушкари, затинщики, кузнецы, плотники и воротники) — 86, посадских людей с родственниками (вооружённых пищалями) — 147 человек, детей приборного служилого люда, а также их родственников и «сусед[ей]» — 210 человек. Кроме того, с 1626 года в Путивле служили «с весны во все лето и в осень до снегов, переменяяся по два месяца и с проходом, а зимою живут в Курску, а по вестем и зимою велено быть в Путивле»: куряне дети боярские — 100 человек, курские казаки — 50 человек, всего 1909 человек7. Отметим, что в данном случае «служилый город» участвовал в походах численностью в половину состава — т.е. приблизительно 200 человек. Практически столько же в «литовскую землю» ходило донских и путивльских казаков, чуть менее половины всех стрельцов. Самой боеспособной единицей путивльской походной рати были дворяне и дети боярские, а также казаки, и в меньшей степени (как пехота) — стрельцы.  <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1 Очерки истории города Чернигова (907—1907). Чернигов, 1908. С. 17.

2 Станиславский А.Л. Гражданская война в России. XVII в. Казачество на переломе истории. М., 1990. С. 239; Акты Московского государства, изданные Императорской академией наук под редакцией Н.А. Попова, члена-корреспондента академии (АМГ). СПб., 1890. Т. 1. С. 484.

3 Книги разрядные, по официальным оных спискам изданные с высочайшего соизволения II-м отделением собственной Его Императорского Величества канцелярии. СПб., 1850—1855. Т. 1. Стб. 1123—1126.

4 Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 210. Д. 255. Л. 250, 250 об.

5 От «powiat» (польск.) — уезд.

6 Малов А.В. Невельское взятие 1632 г. Малоизвестный эпизод Смоленской войны // Цейхгауз. 2002. № 3(19). С. 7.

7 Книги разрядные… Т. 2. Стб. 342, 343.