Судьба армейского комиссара 2 ранга Г.И. Гугина

Аннотация. В статье на основе ранее не публиковавшихся архивных документов исследуется роль армейского комиссара 2 ранга Г.И. Гугина в строительстве Черноморского флота (ЧФ) в период 1930—1937 гг.; освещаются вопросы противоборства партийных функционеров и репрессивных органов с кадровым флотским составом Морских сил РККА.

Summary. The paper falls back on previously unpublished documents to explore the role of Army Commissar 2nd Rank G.I. Gugin in the building of the Black Sea Fleet in the years 1930—1937. It also highlights issues of confrontation between Communist Party functionaries and reprisal bodies and the cadre of the RKKA Naval Forces.

ЗАБЫТОЕ ИМЯ

 

БЛИЗНИЧЕНКО Сергей Сергеевич — доцент кафедры транспортных сооружений Кубанского государственного технологического университета, кандидат технических наук

(г. Краснодар. E-mail: Flagman.Flota@yandex.ru).

 

«НЕСОМНЕННО, ЧЬЯ-ТО ПРЕСТУПНАЯ РУКА НАСАЖДАЛА ТРОЦКИСТСКИЕ КАДРЫ НА ЧЕРНОМОРСКОМ ФЛОТЕ…»

Судьба армейского комиссара 2 ранга Г.И. Гугина

 

Григорий Иванович Гугин родился 8(20) апреля 1896 года в крестьянской семье в с. Залужье Ярославской губернии. С малых лет ему довелось познать нужду и несправедливость существовавшего тогда государственного строя. Ещё в ранние годы у него сформировалось твёрдое убеждение в необходимости борьбы за переустройство жизни в России на основе идеалов свободы, равенства и братства. Это убеждение ещё более окрепло тогда, когда он стал работать на промышленных предприятиях и познакомился с подпольщиками-революционерами. После краткого «курса политического просвещения» рабочий парень уже сам занялся нелегальной революционной агитацией. Он участвовал в подготовке листовок с призывом к трудящимся на борьбу за их политические права, в организации и проведении забастовок, формировании боевых кадров рабочих дружин. С учётом масштабов проводившейся им работы в пролетарских массах в 1915 году Г.И. Гугина приняли в члены РСДРП1.

Спустя два десятка лет центральный флотский журнал так охарактеризовал первых армейских комиссаров 2 ранга, служивших тогда в Военно-морских силах (ВМС) Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА): «Гришин, Окунев, Гугин — потомственные пролетарии, политические работники, члены Ревсоветов морей и океанов Советской страны, ныне заместители командующих, люди, биографии которых озарены пламенем революционных боёв»2.

Действительно, в 1917 году Григорий Иванович активно участвовал в революционных событиях. В начале Февральской революции он занимался агитацией за программу большевиков в воинских частях, практической работой по формированию отрядов Красной гвардии и подготовкой красногвардейцев к боям с буржуазией. В решающие дни октябрьских событий в качестве помощника командира одного из отрядов принимал участие в захвате нескольких учреждений государственной власти в Петрограде.

В феврале 1918 года Г.И. Гугин добровольно вступил в ряды РККА. В течение 1918—1920 гг. он занимал ряд должностей в партийно-политическом аппарате частей и политорганах соединений на различных фронтах Гражданской войны3. Его заслуги перед Советским государством в годы революции и Гражданской войны позже (в 1933 г.) были отмечены орденом Красного Знамени.

С октября 1923 года Гугин служил помощником начальника агитационно-пропагандистского отдела политического управления Петроградского военного округа4. В тот период политические органы в структуре РККА неоднократно переформировывались, им придавались новые функции, а политработникам постоянно приходилось учиться и переучиваться. Григорий Иванович был неизменным участником партийных конференций Петрограда. На этих форумах он неоднократно общался с видным деятелем большевистской партии Г.Е. Зиновьевым. Григорий Евсеевич был тогда председателем III Интернационала и членом Политбюро ЦК ВКП(б). Авторитет Г.Е. Зиновьева в ленинградской партийной организации был очень высоким. Поэтому молодой военный партработник Г.И. Гугин полностью попал под влияние как самого Г.Е. Зиновьева, так и его окружения. Близость к лидерам будущей оппозиции в последующем трагически отразилась на судьбе флотского политработника.

В декабре 1924 года Г.И. Гугин был назначен начальником организационного отдела — помощником начальника политуправления Ленинградского военного округа (ЛенВО)5. В этой должности он прослужил более двух лет. За это время Григорий Иванович приобрёл большой опыт организационно-партийного строительства, но для дальнейшего карьерного роста ему было необходимо пройти службу политработника корпусного уровня. В феврале 1926 года Г.И. Гугина назначили помощником командира 7-го стрелкового корпуса по политической части6. В хлопотной должности помполита комкора он прослужил почти до конца осени.

В ноябре 1926 года Г.И. Гугин был переведён на политическую работу в Военно-морские силы РККА7. В течение без малого трёх лет Григорий Иванович был военным комиссаром Военно-морской академии (ВМА) имени К.Е. Ворошилова. За это время он освоил азы политической работы с флотским контингентом и смог, хотя и поверхностно, уяснить для себя специфику военно-морской службы в береговых учреждениях. Тогда же он познакомился со многими видными деятелями ВМС РККА, обучавшимися в академии, — И.К. Кожановым, К.И. Душеновым, И.М. Лудри и другими.

В сентябре 1929 года Г.И. Гугин был переведён в резерв РККА ввиду зачисления слушателем Курсов марксизма-ленинизма при Коммунистической академии. После окончания курсов в 1930 году его назначили заместителем начальника политуправления Морских сил Чёрного моря (МСЧМ)8. В Севастополе ему довелось начать службу под руководством видного флотского военачальника, бывшего политработника общесоюзного масштаба Владимира Митрофановича Орлова. К тому времени В.М. Орлов прошёл переподготовку в ВМА и с 1926 года был командующим МСЧМ.

1 февраля 1932 года Г.И. Гугин был назначен членом РВС и по совместительству начальником политуправления Морских сил Чёрного моря9. Почти одновременно произошла смена командования МСЧМ. Вместо переведённого в Москву на должность начальника Морских сил РККА В.М. Орлова в Севастополь был направлен другой заслуженный деятель революции и Гражданской войны — И.К. Кожанов. С 15 июня 1931 года он возглавил командование МСЧМ10.

В начале 1920-х годов Иван Кузьмич Кожанов уже служил в должности члена РВС МСЧМ. За десять лет, прошедших с того времени, Черноморский флот получил существенное развитие. Вместо отдельных боевых кораблей теперь существовала целая эскадра, недавно укреплённая переведёнными с Балтики линкором «Парижская коммуна» и крейсером «Профинтерн». Такому довольно мощному флотскому соединению предстояло решать более сложные задачи. О них говорил при передаче дел И.К. Кожанову новый начальник Морских сил РККА В.М. Орлов. По мнению Владимира Митрофановича, в первую очередь необходимо было закрепить достигнутые успехи, а затем пойти дальше, подняться на более высокую ступень военно-морского искусства: овладеть сложными формами боя в любой обстановке. При этом придётся решать одновременно две задачи: интенсивно эксплуатировать старые боевые корабли и готовить кадры для будущего флота11.

При этом разговоре присутствовал и Г.И. Гугин. Уже после отъезда В.М. Орлова он проинформировал И.К. Кожанова о морально-политической подготовке личного состава кораблей и береговых частей МСЧМ. По мнению Григория Ивановича, на Чёрном море сложились благоприятные условия для решения поставленных В.М. Орловым задач: имелись новые кадры военморов советской формации. Среди краснофлотцев многие были членами партии и комсомольцами. Командные кадры в отдельных соединениях МСЧМ недавно были обновлены. Всё больше командиров кораблей являлись выпускниками Военно-морской академии. Не отставали и политработники — многие из них прошли переподготовку в высшем флотском учебном заведении и на специальных курсах политсостава армии и флота12.

Беседа командования Морских сил Чёрного моря происходила в штабе флота. В ней принял участие и начальник штаба МСЧМ К.И. Душенов. Он дополнил доклад начальника политуправления Г.И. Гугина собственными соображениями на этот счёт. Они касались упора на одиночную подготовку экипажа каждого корабля, а затем — на создание единого действующего соединения в масштабе всего флотского организма13.

Член РВС, начальник политуправления МСЧМ Г.И. Гугин неоднократно участвовал в учениях и манёврах. Приходилось ему также сопровождать и руководителей партии и правительства. Как-то летом 1933 года наркомвоенмор К.Е. Ворошилов на боевом корабле вышел из Мариуполя. Он выполнял какое-то задание Политбюро ЦК ВКП(б) по вопросам сельского хозяйства на Дону, а затем должен был побывать в Одессе.

На корабле находились также комфлота И.К. Кожанов, начштаба флота К.И. Душенов и член РВС МСЧМ Г.И. Гугин. Во время похода К.Е. Ворошилов произвёл неожиданную проверку боеготовности одной из береговых батарей Керченского сектора. И хотя эта внезапная проверка прошла вполне успешно, Климент Ефремович сделал несколько замечаний командованию флота, в т.ч. и Г.И. Гугину14. Все недочёты были своевременно исправлены.

В тот же период Григорий Иванович принял активное участие в работе по приёмке 30-й артиллерийской батареи береговой обороны. Её строительство продолжалось с перерывами почти 20 лет. В 1941 году эта батарея стала важнейшим форпостом при обороне Севастополя.

В компетенцию члена РВС МСЧМ входил и отбор военно-морских специалистов для вновь воссозданных в 1932 году Морских сил Дальнего Востока. Григорию Ивановичу вместе с И.К. Кожановым и К.И. Душеновым пришлось неоднократно до хрипоты обсуждать достоинства и недостатки того или иного кандидата на отправку во Владивосток. Практически всегда они приходили к согласию. Таким образом, на Дальний Восток в 1932—1933 гг. были направлены многие будущие крупные командиры и начальники соединений флота. Среди них необходимо упомянуть А.В. Васильева, К.О. Осипова и С.Г. Горшкова.

Много сил требовала от Г.И. Гугина партийная работа непосредственно на кораблях и в береговых частях МСЧМ. Через комиссаров кораблей и воинских частей непрерывно проводилось укрепление личного состава вновь принятыми в ряды ВКП(б) коммунистами и комсомольцами из новых наборов, непрерывно возрастала флотская партийно-комсомольская прослойка. Это было по достоинству оценено партийным активом Севастополя и Крымской АССР. Признанием больших заслуг члена РВС МСЧМ Г.И. Гугина в руководстве партийной работой на флоте стало избрание его делегатом на XVII съезд ВКП(б). Кроме него, делегатом съезда от Крымской партийной организации стал и комфлота И.К. Кожанов. Вместе с другими флотскими коммунистами оба руководителя МСЧМ приняли активное участие в выборах членов Центрального комитета большевистской партии. «Съезд победителей» послужил в дальнейшем источником обострения внутрипартийной борьбы: в 1937—1940 гг. более двух третей его делегатов были репрессированы15.

В январе 1935 года Морские силы на Балтийском и Чёрном морях, а также на Тихом океане были преобразованы соответственно в Краснознамённый Балтийский, Черноморский и Тихоокеанский флоты. А осенью того же года в РККА, включая ВМС, были введены воинские звания.

В ноябре 1935 года ЦИК и СНК СССР утвердили в званиях флагманов и комиссаров разных рангов большую группу представителей высшего командно-начальствующего состава Военно-морских сил РККА. Среди них были командующий Черноморским флотом И.К. Кожанов и заместитель командующего ЧФ по политической части Г.И. Гугин. Иван Кузьмич Кожанов был утверждён в звании флагмана флота 2 ранга (адмирала), а Григорий Иванович Гугин — армейского комиссара 2 ранга (генерал-полковника)16.

В статье «Флагмана Советского Союза», опубликованной в главном флотском журнале, известный писатель-маринист Борис Лавренёв так описал это выдающееся в жизни отечественного флота событие: «…Флагманов немного. Но каждый из них стоит многих флагманов капиталистических флотов. В них революция сконцентрировала всё талантливое, яркое, живое…

Они все разные, но их объединяет одно — молодость, одинаковая с молодостью революции. Самому старшему флагману Советского Союза едва перевалило за полвека, самому младшему нет сорока, а за их плечами уже десятки лет флагманского стажа, и это вызывает удивление буржуазного мира, где по-прежнему звание адмирала люди получают тогда, когда человек теряет силу, бодрость и энергию и обращается в бесполезный раззолоченный фетиш, с трудом передвигающийся без посторонней помощи…»17.

Далее Б. Лавренёв дал подробную характеристику боевой и служебной деятельности каждого флагмана и комиссара ВМС РККА, включая и Г.И. Гугина. После этого он подвёл некоторый итог вышесказанному в этой статье: «…Таково лицо водителей нашего флота.

Как непохожи они на прежних флагманов царского флота, как непохожи они и на флагманов капиталистического мира. Свой боевой и политический опыт они получали в непрестанных боях против наседающего со всех сторон неприятеля, вооружённого до зубов новейшей истребительной техникой морского боя. Они принимали эти бои на невиданных в истории «военных кораблях», на еле плавающих баржах и лоханках. И не только принимали бои, но, как правило, выигрывали их потому, что их вела в бой большевистская стратегия. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

 

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Черушев Н.С., Черушев Ю.Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные). 1937—1941: биографический словарь. М.: Кучково поле; Мегаполис, 2012. С. 46.

2 Морской сборник. 1936. № 1. С. 61.

3 Черушев Н.С., Черушев Ю.Н. Указ. соч. С. 46.

4 Список начальствующего состава Военно-морских сил Рабоче-крестьянской Красной армии / Сост. Управлением кадров УВМС РККА. М., 1932. С. 89.

5 Там же.

6 Там же.

7 Там же.

8 Там же.

9 Там же.

10 Варгин Н.Ф. Флагман флота Кожанов. М.: Воениздат, 1980. С. 94.

11 Там же.

12 Там же.

13 Там же.

14 Мусьяков П.И. Флагман Константин Душенов. М.: Воениздат, 1966. С. 80, 81.

15 Известия ЦК КПСС. 1989. № 3. С. 29—35.

16 Морской сборник. 1936. № 1. С. 47—62.

17 Там же. С. 47—51.