СОДЕРЖАНИЕ ВОЕННОПЛЕННЫХ В РОССИИ В 1806—1807 гг.

Самович Александр Леонидович — докторант кафедры истории Военного университета, кандидат исторических наук, полковник

(E-mail: as27-72@mail.ru)

Содержание военнопленных в России в 1806—1807 гг.

Войны России с наполеоновской Францией занимают особое место в отечественной истории. Первые же столкновения с «Великой армией» Наполеона показали всю сложность борьбы с дерзким завоевателем Европы и послужили своего рода репетицией Отечественной войны 1812 года, в том числе и в вопросах военного плена.

Впервые решать проблемы содержания и последующей репатриации нескольких тысяч захваченных в плен военнослужащих «Великой армии» российским властям пришлось в ходе Русско-прусско-французской войны 1806—1807 гг. С самого начала боевые действия между Россией и Францией приобрели активный и ожесточенный характер. Только в одном сражении при Прейсиш-Эйлау (26—27 января 1807 г.) потери убитыми и ранеными с обеих сторон составили свыше 40 тыс. человек. Значительным было и число захваченных в плен. «Ежедневно отправляю вам пленных», — сообщал вскоре после сражения в одном из писем литовскому генерал-губернатору главнокомандующий русской армией генерал от кавалерии Л.Л. Беннигсен1. В очередном послании он назвал их общее число — 3000 человек.

Наполеоновские солдаты и офицеры попадали в русский плен при разных обстоятельствах: захвате в ходе боя или разведки, тяжёлом ранении, болезни, добровольном переходе на сторону противника, дезертирстве и др. По свидетельству участника кампании 1806—1807 гг. А.П. Ермолова, «один драгунский Итальянский полк, отброшенный к болоту, хотел спешиться и уйти, но, окружённый, почти весь попал в плен»2.

Наиболее яркие примеры пленения отражены в послужных списках и наградных документах отличившихся русских воинов. Так, из послужного списка подполковника Попова 5-го следует, что с вверенным ему отрядом «при сильном бомбардировании неприятелем города Данцига, делая частые из оного вылазки, множество побивал неприятеля, в плен взял шесть офицеров, два унтер-офицера и двести семь человек рядовых, за что 3-го числа апреля пожалован от Его Величества короля Прусского военным орденом Пурламеритом»3. В рескрипте атаману М.И. Платову на орден св. Александра Невского с алмазами среди прочих заслуг казачьего генерала указывалось на захват предводительствуемыми им войсками свыше четырех тысяч пленных4.

Некоторое число наполеоновских солдат оказалось в плену в ходе заключительного сражения войны — битвы при Фридланде (2 июня 1807 г.). Судя по архивным документам, большая часть из них были гренадерами 1, 2, 3 и 21-го полков сводной гренадерской дивизии, драгунами 3-го драгунского полка корпуса маршала Нея, фузелёрами 15-го полка корпуса маршала Мортье5.

За пленением неминуемо должен был следовать процесс выработки дальнейших практических шагов по отношению к поверженному противнику. На основании полученных от Л.Л. Беннигсена сведений о всё увеличивавшемся количестве французских пленных 28 ноября 1806 года Александр I своим указом повелел отправлять их в ближайший к театру военных действий приграничный город Гродно, в ведение литовского генерал-губернатора, а оттуда «прямейшими дорогами» через Минск, Смоленск, Вязьму, Калугу, Серпухов, Коломну, Владимир и Нижний Новгород отсылать в Казань6. Конечными пунктами следования нижних чинов назначались губернские и уездные города Вятской и Пермской губерний. Офицеров, «какого бы звания ни были», предполагалось отправлять в Симбирск. В конце января 1807 года в отношении этой категории пленников последовало уточнение — вместо Симбирска препровождать в Вологодскую и Костромскую губернии.

В Гродно пленные должны были получать соответствовавшие времени года одежду и обувь. Для перемещения французов к местам назначения в соответствии с «Рекрутским учреждением» на каждые 12 человек рядовых под экипаж и провиант предписывалось выделять по одной обывательской лошади, а в случае появления больных — по одной подводе на двух человек. Офицеры во время пути могли рассчитывать на подводу в две лошади на двоих. «Значительное количество французских пленных были тогда перевезены через Вильну в глубь России», — отмечала в своих мемуарах графиня Шуазель-Гуфье. По её словам, «как таковые вышеупомянутые пленники встречали в Литве, в Вильне в особенности, выражения столь сильного, преувеличенного сочувствия, что нельзя было приписать его одной гуманности. В пользу их собирали одежду, бельё, деньги; торговки на базаре бесплатно давали съестные припасы французским солдатам; офицеров, за которыми следили, многие посещали. В день их отъезда им прислали много съестных припасов; и толпа собралась в занимаемом ими доме, чтобы проститься с ними и проводить их»7. . <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Из архива А.М. Римского-Корсакова // Русская старина. 1898. Июль. С. 134.

2 Записки А.П. Ермолова. 1798—1826 гг. / Сост. В.А. Фёдоров. М., 1991. С. 100.

3 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 13. Оп. 3. Д. 11. Л. 1.

4 Донская газета. 1876. № 77. С. 307.

5 РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 1091. Л. 148 об.

6 Полное собрание законов Российской империи. Первое Полное собрание законов (ПСЗРИ-I). Т. 29. № 22372.

7 Шуазель-Гуфье С. Исторические мемуары об императоре Александре и его дворе графини Шуазель-Гуфье / Пер. Е. Мирович; вступ. ст. А. Кизеветтера. М., 2007. С. 31, 32.