Роль и место России в антинаполеоновской коалиции

Аннотация. Основываясь на анализе отечественной историографии, авторы показывают ключевую роль России в создании 6-й антифранцузской коалиции и окончательном разгроме войск Наполеона.

Summary. Based on the national historiography’s analysis, the authors show a key role of Russia in creation of the 6^th Anti-French Coalition, and in the final rout of Napoleon’s troops.

История войн

ЛОСИК Александр Витальевич — заместитель главного редактора журнала для учёных «Клио», доктор исторических наук, профессор

(Санкт-Петербург.

ЩЕРБА Александр Николаевич — старший научный сотрудник Научно-исследовательского отдела (военной истории Северо-Западного региона РФ) Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, полковник запаса, доктор исторических наук, профессор

(Санкт-Петербург. E-mail: a.n.sherba@mail.ru)

 

Русская дипломатия, победившая Бонапарта

Роль и место России в антинаполеоновской коалиции

Двести лет назад после кровопролитных и небывалых по масштабам сражений завершилась «эпоха Наполеона». Положить конец многолетней гегемонии Бонапарта в Европе удалось 6-й антифранцузской коалиции (в отличие от пяти предыдущих).

Оценивая события того времени, военные историки детально анализировали вклад коалиции в победу над Наполеоном в общем и целом, не конкретизируя роль каждого из её участников. Между тем он был далеко неравнозначен. Более того, при объективном анализе дипломатических шагов и действий на поле брани рельефно обозначается ведущая роль России как в создании и сохранении коалиции, так и в разгроме ранее непобедимых наполеоновских войск. Об этом и пойдёт речь в подготовленной специально для «Военно-исторического журнала» статье.

В критические для Российской империи дни, когда Наполеон захватил Москву, русский император Александр I развернул энергичную дипломатическую деятельность по созданию новой антинаполеоновской коалиции. По его приказу русские дипломаты стали вести соответствующие переговоры с Англией и Испанией. Завершились их старания подписанием двухсторонних договоров: с Англией 6 июля 1812 года* в шведском городе Эребо, с Испанией через два дня в Великих Луках. Это был большой успех русской дипломатии, сумевшей учесть «стратегические запросы» и других стран. Так, шведский кронпринц Карл Иоанн (бывший французский маршал Бернадотт) хотел овладеть Норвегией, но на это не соглашался Наполеон. Эти разногласия во «вражеском стане» и были использованы Россией. 5 апреля 1812 года между ней и Швецией был заключён военный союз, в соответствии с которым последняя обязывалась помогать России в борьбе с Францией1. Таким образом, ещё до изгнания армии Наполеона из наших пределов русской дипломатии удалось установить союзные отношения с Англией, Испанией и Швецией2.

Это имело большое значение, поскольку, даже потерпев поражение в России, Наполеон не избавился от уверенности в своей непобедимости. Да и большинство его подданных не думали, что русские решатся преследовать их за пределами собственной территории. Ведь Европа уже много лет находилась во власти Наполеона, и мало кто из монархов не смирился с господством «узурпатора». По этому поводу генерал М.С. Воронцов высказался (25 декабря 1812 г.) вполне определённо: «Общее мнение было у французов, что за границу за ними не пойдем»3. Ошибочное «общефранцузское» суждение основывалось на том, что богатая Франция не была в отличие от России разорена войной и ещё имела значительные материальные и людские ресурсы. Фактически все государства Европы состояли с ней в подчинённо-союзнических отношениях. Лишь Австрия и Пруссия сохраняли тень государственной самостоятельности. Россия же, решившись на дальнейшее продолжение войны, должна была вступить на чужую территорию и вести боевые действия против «наложниц» Наполеона. Одной из них являлась Пруссия, униженная Бонапартом вынужденным для неё Тильзитским договором. На неё была наложена тяжёлая контрибуция, а в её самых сильных крепостях разместились французские гарнизоны, которые содержались за счёт «союзницы-наложницы». Правда, она имела и собственную армию, но по «французской норме» — не более 42 тыс. человек4. Поэтому правящая элита и почти всё население Пруссии ненавидели французов, чем и воспользовалась русская дипломатия, правильно определив самое слабое звено в наполеоновском блоке. Да и Александр I ориентировал своих военачальников на «особое отношение к прусским войскам». Так, в предписании генералу М.И. Платову от 10 декабря 1812 года дежурный генерал штаба объединённых Западных армий П.П. Коновницын подчёркивал: «Честь имею донести вашему сиятельству, что воля его императорского величества есть, чтобы вы, следуя за неприятелем, берегли бы, сколько возможно, более прусские войска, объявляя им, что вы только поляков и французов поражать намерены»5.

Между тем русские войска стремительно продвигались вперёд. 8 декабря 1812 года под Митавой они сошлись с арьергардом корпуса под командованием подчинённого французскому маршалу Макдональду прусского генерал-лейтенанта Ганса Давида Людвига фон Йорка6. С ним-то и начались переговоры о перемирии, что было угодно и большинству его подчинённых, не желавших добывать победную славу Наполеону. 18 декабря близ Таурогена генерал-майор И.И. Дибич и генерал-лейтенант Г. Йорк подписали договор, статья 2 которого гласила: «Прусские войска наблюдать будут совершенный нейтралитет… до получения повелений от Его Величества Короля Прусского»7.

Выход прусского корпуса из подчинения французскому командованию явился важным событием, поскольку прусская армия, до недавнего времени считавшаяся одной из наиболее сильных в Европе, имела большой боевой опыт. Кроме того, данный факт стал знаковым для других европейских государств. Вскоре примеру генерала Йорка последовал австрийский командующий Шварценберг, вступивший в переговоры с русским генералом М.А. Милорадовичем и 18 января 1813 года заключивший с ним перемирие. Спустя десять дней он сдал русским войскам Варшаву8.

После дипломатических утрясок корпус Йорка начал боевые действия в составе русских войск. По этому поводу фельдмаршал М.И. Кутузов уведомлял (8 января 1813 г.) генерала П.Х. Витгенштейна: «А дабы воспользоваться рвением, оказываемым прусскими войсками, соединено с нами, действовать противу общего врага, предписал я генералу Йорку, собрав свой корпус, выступить малыми маршами вслед за Вашим сиятельством в направлении к Эльбингу, подчинив его совершенно Вашему распоряжению»9.

В феврале состоялись более конкретные официальные переговоры с уполномоченными прусского короля. В течение двух дней удалось согласовать текст договора, по которому Россия и Пруссия вступили в военный союз. Его условия были выгодны для Пруссии, поскольку ей гарантировалось возвращение всех областей, которыми она владела до 1806 года. Россия также получала значительные выгоды — ей уступалась Польша10. Одновременно проходили напряжённые переговоры с Австрией, в ходе которых Венский двор вёл крайне хитроумную дипломатическую игру, вошедшую в историю как «вооружённое посредничество». Её суть заключалась в постепенном отходе Австрии от союза с Францией и принятии на себя роли посредника между Наполеоном и его противниками. При этом преследовалась главная цель — не допустить лидерства России в Европе.

Военный союз России и Пруссии позволил русским войскам вступить в пределы последней в качестве союзников, а после прибытия русского царя в резиденцию прусского монарха (Бреславль) произошло событие, высветившее очередную победу русской дипломатии: 27 марта 1813 года Фридрих-Вильгельм III объявил войну Наполеону. Это стало сигналом к общей прусской мобилизации, позволившей быстро развернуть большую армию (271 тыс. человек)11.

Под воздействием успешных шагов русской дипломатии активизировалась и Швеция. 22 апреля 1813 года между нею и Пруссией был заключён «оборонительно-наступательный» союз12. В мае шведские войска во главе с кронпринцем Карлом Иоанном высадились на территорию союзницы13, что существенно усилило военную мощь 6-й коалиции в начинавшейся «новой большой европейской войне». К сожалению, очень сдержанно к форсированному вооружению Пруссии отнеслась Англия. Хотя она и находилась в договорных отношениях с Россией, но даже по её просьбе не пожелала оказать Пруссии так необходимой финансовой помощи.

Русская дипломатия к тому времени переключила своё «особое внимание» на Саксонию. После сформирования контингентов русско-прусско-шведских войск и органов управления ими союзники нанесли «силовой удар»: их войска заняли саксонскую территорию с надеждой на сговорчивость короля Фридриха-Августа. Но тот бежал и «отдался» под покровительство Австрии.

К сожалению, первая успешная совместная военная операция союзников породила и первые трения между ними. При занятии Саксонии прусский военачальник Г.Л. фон Блюхер «позволил себе» нарушить прежние договорённости. После вступления в столицу Саксонии (Дрезден) он от имени своего командующего распространил прокламацию, в которой без упоминания о России сделал заявление о «временном управлении Саксонией» прусскими властями14. Русское военное командование немедленно отреагировало на это самовольство. 24 марта 1813 года М.И. Кутузов отозвался о нём в письме генералу Ф.Ф. Винценгероде, возглавлявшему вспомогательный корпус русских войск в составе прусской армии, кратко и ёмко: «Блюхер действовал не политично, делая свое заявление, так как он не знал намерений [русского] двора. Не упомянув совершенно императора России, он сделал ошибку»15. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1 Троицкий Н.А. 1812. Великий год России. М.: Омега, 2007. С. 128, 129.

2 Орлик О.В. Гроза двенадцатого года. М.: Наука, 1987. С. 115.

3 Архив Санкт-Петербургского института истории РАН (АСПбИИРАН). Ф. 36. Оп. 1. Д. 222. Л. 2.

4 Леер Г.А. Обзор войн России от Петра Великого до наших дней. Ч. 2. СПб.: Изд. Главного упр. военно-учебных заведений, 1886. С. 11.

5 Фельдмаршал Кутузов. К 250-летию со дня рождения. М.: Археологический центр, 1995. С. 272, 273.

6 Бутурлин Д. История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 г. Ч. 2. 2-е изд. СПб.: Военная типография, 1838. С. 303.

7 Там же. С. 309.

8 Леер Г.А. Указ. соч. С. 8.

9 Фельдмаршал Кутузов. Документы, дневники, воспоминания. М.: Археологический центр, 1995. С. 280.

10 История человечества: В 8 т. / Пер. с нем. с доп. Е.В. Тарле. СПб.: Тип. Товарищества «Просвещение», 1896. Т. 8. Ч. 2. С. 77.

11 Там же.

12 Иегер О. Новейшая история: В 4 т. / Пер. и доп. П.Н. Полевого. СПб.: Изд. А.Ф. Маркса, 1894. Т. 4. С. 264.

13 Там же. С. 78.

14 Фельдмаршал Кутузов. Документы, дневники, воспоминания. С. 465.

15 Там же. С. 297.