Аннотация. В статье рассказывается о работе продовольственной службы армии и флота Российской империи в Первой мировой войне 1914—1918 гг.
Summary. The article describes the food service of the Russian Empire’s Army and Navy in the First World War of 1914-1918.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
ГУБИН Виталий Викторович — заместитель начальника отдела — начальник группы отдела (нормативно-методологического) управления (оперативно-планового) Штаба материально-технического обеспечения Вооружённых сил Российской Федерации, полковник
(Москва. E-mail: gubin7614@rambler.ru)
«ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫЕ ЛИШЕНИЯ БЫЛИ ВЕСЬМА ОЩУТИТЕЛЬНЫ»
Организация продовольственного обеспечения армии и флота России в Первой мировой войне 1914—1918 гг. вписана в отечественную историю особой страницей. Страна находилась на одном из последних мест в мире по урожайности сельскохозяйственных культур, тем не менее по экспорту хлеба занимала первое место, ежегодно вывозя 10,5 млн т зерна, что составляло половину её товарных запасов. Что касалось поголовья скота, то по лошадям оно не превышало — 2, крупному рогатому скоту — 3, овцам — 4, свиньям — 1 головы на каждые 100 десятин земли, тогда как в Германии, например, соответствующие цифры были следующими: по лошадям — 9, крупному рогатому скоту — 42, овцам — 16, свиньям — 45 голов1. При этом Россия мобилизовала в вооружённые силы в абсолютных числах наибольшее число людей — 19 млн человек, или 10,5 проц. от своего 180-миллионного населения2: из каждых 1000 трудоспособных мужчин в армию были призваны 474 человека. Если в мирное время армия имела 1,3 млн человек, то к 1 января 1915 года её численность возросла до 6,6 млн и, продолжая увеличиваться, к 1 января 1917 года достигла 10,8 млн солдат и офицеров.
Начало военных действий застало русскую армию, да и страну в целом, мягко говоря, не совсем подготовленными к войне. Если общее управление войсками и военным хозяйством на ТВД возлагалось на Верховного главнокомандующего, то в продовольственной службе, как выяснилось, управленческий интендантский орган отсутствовал. Лишь в декабре 1915 года была учреждена должность главного полевого интенданта, хотя центральные управления продолжали оставаться в ведении военного министра. Между тем объединение полевых армий во фронты потребовало одновременно и организации фронтовых органов военного хозяйства: здесь непосредственное руководство снабжением войск осуществлял главный начальник снабжения, подчинённый командующему фронтом.
В армейском звене принцип самостоятельности органов управления военным хозяйством не выдерживался. Руководство снабжением войск сосредоточилось в этапно-хозяйственном отделе штаба армии. Корпусные и дивизионные интенданты осуществляли снабжение продовольствием, обозно-вещевым имуществом и денежным довольствием личного состава корпусов и дивизий. В полку хозяйственную часть возглавлял заведующий хозяйством. Батальоны снабженческих подразделений не имели. Для организации питания личного состава в ротах содержалось артельное хозяйство. Руководил им артельщик, избиравшийся на шесть месяцев личным составом на ротной сходке и утверждавшийся приказом командира полка. Артельное хозяйство роты для приготовления пищи использовало переносные котлы, для перевозки имущества имелись повозки (зимой сани). Артельщик положенные продукты питания получал со склада полка или закупал на местном рынке. Денежные средства, получавшиеся в полковой кассе, артельщику выдавал командир роты, за них он позже представлял отчёт. В ряде случаев солдаты готовили горячую пищу в котелках индивидуально или по обывательским квартирам. Этот вид продовольственного снабжения осуществлялся за плату или в обмен на продукты с местными жителями, в ряде случаев за счёт того и другого. Иногда население бесплатно кормило расквартированных солдат. Офицеры питались в офицерском собрании (походная офицерская столовая); при необходимости горячую пищу им готовили денщики.
В ходе войны части русской армии начали получать полевые кухни иностранного производства вместимостью 25 или 15 вёдер. Эти кухни были крайне громоздки, для их перевозки требовалось не менее четырёх лошадей. Впоследствии использовались «кухни-пекарни-кипятильники» конструкции А.Ф. Турчановича — двухкотельные, перевозимые одной лошадью. В воинских частях, имевших полевые кухни, горячую пищу готовили на весь личный состав батальона (дивизиона)3. Хлеб выпекался в корпусных пекарнях, которые имели разборные печи Пейера.
Личный состав кораблей в вопросах организации питания находился в несколько лучшем положении. Приготовление пищи в хорошо оборудованных камбузах позволяло более рационально использовать тот минимум продуктов, которым они располагали.
Что касается складского хозяйства, то полевые армии в ходе развёртывания его не получали, поскольку склады военных округов поступали в непосредственное подчинение фронтов или оставались в зоне глубокого тыла. Впоследствии армейские продовольственные склады стали создаваться на границе с фронтовым тыловым районом. Корпусу полагался продовольственный транспорт, надлежало иметь продовольственный магазин (склад), расходный гурт скота, три полевые хлебопекарни. В дивизии создавался дивизионный обоз, полк имел обоз и продовольственный склад (на колёсах).
Продовольственное обеспечение развёртываемых армий осуществляли как полевые органы войск, так и аппарат тех военных округов, которые совпадали по территории с театром военных действий. При этом военно-окружные снабженческие инстанции являлись исполнителями по отношению к распорядительным полевым органам. Использовались и местные средства. Заготовки вели фронтовые, армейские и войсковые органы снабжения.
В предвоенных стратегических планах главное значение придавалось накоплению в мирное время необходимых мобилизационных запасов и созданию условий доставки их войскам. Генеральный штаб в своих расчётах исходил из предвзятых, ошибочных данных о будущей численности армии военного времени и норм расхода различных видов материальных средств, в том числе продовольствия и фуража. Предусмотрев создание необходимых запасов всего на «несколько месяцев», он тем самым изначально ставил войска в тяжёлые условия, и это при том, что передовые учёные высказывались совершенно определённо, что «…военные планы должны быть обеспечены в материальном отношении, иначе они обречены на неудачу… что стратегия и тактика теперь тесно связана с вопросами материально-технического обеспечения. Чтобы добиться успеха на войне, необходимо разрешить основные задачи снабжения»4. Генштаб же вёл расчёты с учётом использования местных ресурсов продовольствия по следующей схеме:
— если количество населения данного пункта или местности равно численному составу расквартированных здесь войск, то оно могло прокормить их в течение четырёх, но не более шести дней;
— если численность войск вдвое меньше численности населения, то они могут довольствоваться за счёт местных средств от одной до двух недель;
— если численность войск вчетверо меньше численности местного населения, то войска здесь могут питаться от 3 до 4 недель.
Таким образом, корпус численностью 60 тыс. человек мог довольствоваться средствами, допустим, губернии, имевшей плотность населения 3 тыс. жителей на квадратную милю. Возможно, эти расчёты являлись правильными для мирного времени, в условиях же применения массовых армий и длительности боевых действий полагаться на местные ресурсы было опрометчиво.
Тем не менее мнение об обилии сельскохозяйственных богатств России укоренилось столь глубоко, что в начале войны никому и в голову не приходила мысль об их экономии или хотя бы о налаживании их учёта и контроля. На самом же деле положение с продовольствием стало складываться не лучшим образом. Деревня потеряла миллионы рабочих рук, посевные площади сокращались, урожайность снижалась, валовой сбор зерна падал. Так, в 1916 году сбор зерна сократился на 27,2 проц. по сравнению с 1913 годом, а товарная часть и того более — на 32,6 проц. И это в условиях, когда больше половины его шло на снабжение армии. Не лучше обстояло дело и с мясом. В 1916 году план, его тогда называли «наряд», по заготовке скота для нужд армии был выполнен на 94 проц., а по мясу — лишь на 53 проц. Если учесть, что в 1916—1917 гг. армия потребляла мяса больше, чем до войны вся страна5, то станет понятным, что причины для беспокойства у снабженцев были немалые. За войну было израсходовано 32 млн голов «порционного скота».
Практика уже первых месяцев войны показала, что потребности войск в продовольствии значительно возросли по сравнению с предыдущими кампаниями. Неудовлетворительным оказался и порядок истребования продовольствия, при котором заявки направлялись не непосредственно интендантам, а начальникам этапно-хозяйственных отделов штабов армий и главным начальникам снабжения фронтов.
Вопросы обеспечения войск продовольствием и фуражом решались крайне трудно, а питание личного состава осуществлялось нередко с перебоями. Суточная дача продовольствия в начале войны содержала 4185 к/калорий. С января 1915 года и до конца войны она неоднократно уменьшалась.
В действующей армии нормы запасов продовольствия и фуража были следующие: в базисных складах фронта — на один—два месяца, в армейских — на 7—10 суток, в корпусных расходных магазинах — не менее чем на двое суток. Кроме стационарных продовольственных запасов, соединения и воинские части имели подвижные запасы: в корпусном обозе — 3 сутодачи, в дивизионном — 4, в полковом — 2 и носимый запас — 3 сутодачи, в том числе две из них — неприкосновенный запас (НЗ). Возимые запасы овса составляли 3—4,5 суточных дачи. В корпусном и дивизионном обозах содержались только основные продукты питания: сухари, крупа, сахар, чай, консервы, сушёные овощи. Приварочные продукты возились вместе с кухней. Сено и фуражная соль в возимых запасах не предусматривались, но некоторое количество их для лошадей возилось в так называемом мёртвом грузе повозок.
Количество возимых запасов не соответствовало фактической численности воинской части. Запасы, находившиеся в полковом обозе, рассчитывались по штатам 1910 года на 4140 человек, в действительности численность пехотного полка в 1915 году возросла до 4600, а по штатам 1916 года — до 4763 человек6. Оказалось довольно трудным делом сохранять носимый запас продовольствия: его съедали раньше времени. В январе 1915 года носимый запас стал возимым: его передали в полковой обоз первого эшелона и стали выдавать на руки только перед началом марша или боя.
В ходе войны имели место случаи, когда отдельные воинские части накапливали запасы круп, овощей и других продуктов на месяц и более. Для их перевозки использовался гужевой транспорт, приобретённый за счёт хозяйственных сумм или реквизированный у местного населения. Количество таких нештатных повозок в полку иной раз доходило до 30—40. При недостатке же транспорта запасы нередко просто бросали. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Продовольственная служба Вооружённых сил России. Краткая история. М.: «ТЕРРА», 1999. С. 118.
2 Мировая война в цифрах. М., 1934. С. 12.
3 Продовольственная служба Вооруженных сил России. С. 109, 110.
4 Макшеев Ф.А. Военное хозяйство. СПб., 1913. С. 19.
5 Сидоров А.В. Экономическое положение России в годы Первой мировой войны. М., 1973. С. 469—474.
6 История тыла и снабжения Русской армии. Калинин, 1955. С. 303.