ПРИМЕНЕНИЕ ДЫМОВЫХ (АЭРОЗОЛЬНЫХ) СРЕДСТВ В ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЯХ

В войнах с глубокой древности противники старались использовать внезапность нападения как один из факторов достижения победы. Способы при этом применялись самые разнообразные, в зависимости от того, какие задачи следовало решать — стратегического или тактического характера. Во втором случае для обеспечения скрытности своих намерений, а также своих войск от глаз противника нередко применялись различные виды маскировки1. Пожалуй, наиболее старыми и простыми из них являются дымовые средства, широко применявшиеся в Первой и Второй мировых войнах.

В отечественных Вооруженных силах маскировке как виду обеспечения боевых действий также издавна уделялось серьезное внимание, в том числе и проблеме применения дымов. Так, еще задолго до Второй мировой войны химические войска Красной армии могли решать задачи применения маскирующих дымов с помощью специальных машин, приборов, дымовых шашек и гранат. Однако с началом Великой Отечественной войны выяснилось, что одно дело учения в мирной обстановке и совершенно другое — реальные боевые действия. Техническая обеспеченность даже кадровых частей и подразделений химических войск оказалась чрезвычайно низкой, к тому же большая часть их мобилизационных запасов либо досталась стремительно продвигавшемуся противнику, либо была утрачена при бомбежках и пожарах на складах. Поэтому в первые месяцы Великой Отечественной войны дымовая маскировка для непосредственного обеспечения боевых действий советских войск применялась весьма ограниченно2. Лишь в августе 1941 года советские войска впервые применили маскирующие дымы, да и то в тактических целях. Но уже в октябре—ноябре 1941 года на Ленинградском фронте силами 84-го отдельного батальона химической защиты (обхз) была успешно выполнена задача по постановке дымовых завес для обеспечения действия 8-й и 55-й армий при форсировании Невы и ведении боев на захваченном плацдарме в районе Невской Дубровки3.

С лета 1942 года дымы стали применяться на всех фронтах. Организаторами их применения являлись химические управления (отделы) фронтов, которые в годы Великой Отечественной войны возглавляли генерал-майоры технических войск А.Г. Андрианов, А.В. Бабушкин, А.С. Ботвиник, П.Г. Вершинин, М.Ф. Доронин, П.А. Ильменский, полковник (с 1943 г. генерал-майор технических войск А.Н. Кислов, полковники Д.Е. Петухов и Н.Ф. Успенский и другие. Главное военно-химическое управление, подчиненное непосредственно Верховному Главнокомандующему, с 1942 года возглавлял заместитель наркома обороны генерал-лейтенант (с 25 марта 1943 г.) артиллерии В.В. Аборенков.

Впервые в большом объеме и с применением разнообразных форм оперативная маскировка войск была осуществлена Красной армией в ходе контрнаступления под Сталинградом (19 ноября 1942 — 2 февраля 1943 г.)4. От немецкого командования надо было скрыть замысел операции, направления главных ударов войск Сталинградского, Юго-Западного и Донского фронтов, места сосредоточения сил и средств, начало боевых действий, а также отвлечь внимание противника на другие стратегические направления.

Прежде всего, надо отметить дымовую маскировку переправ, выполнявшуюся подразделениями катеров-дымзавесчиков Волжской военной флотилии (контр-адмирал Д.Д. Рогачев), что во многом помогло в ноябре 1942 года переброске войск через Волгу для Сталинградского фронта.

Дымовая маскировка на Юго-Западном фронте применялась в ходе возведения мостов через Дон5, а также для прикрытия переправ, командных пунктов, фронтовых и армейских тыловых объектов, передислокации войск. Например, на участке 47-й гвардейской стрелковой дивизии 19 ноября была поставлена демонстративная дымовая завеса на фронте 9 км. В этот же день химики прикрыли дымом маневр частей 26-го танкового корпуса, а подразделения 37 и 38 обхз, приданных 50-й танковой армии, задымили переправы через Дон, благодаря чему их удалось спасти от бомбардировки противником6.

Войска Донского фронта, как известно, наносили два удара: один силами 65-й армии с задачей прорыва обороны врага, другой силами 24-й армии вдоль левого берега Дона с целью отсечения задонской группировки противника от группировки в районе Сталинграда. Из маскировочных средств на фронте широко применялись дымы. Так, в 24-й армии они использовались для ослепления противника и прикрытия выхода своих войск на рубеж для атаки. Дымами ослеплялись наблюдательные пункты и огневые точки противника, прикрывалось движение частей 120-й стрелковой дивизии, находившейся на правом фланге армии, вдоль Дона. Дымопуск осуществлялся с пяти рубежей, в том числе и с плывущих по Дону плотов с дымовыми шашками. Прикрытые дымом пехота и танки выполнили поставленные задачи с малыми потерями7.

Успешно применялись дымовые средства и при ликвидации сталинградской группировки противника. При этом широко использовались маскирующие и ложные дымовые завесы, а для ослепления наблюдательных пунктов и огневых позиций противника велась стрельба дымовыми снарядами и минами.

В период контрнаступления советских войск под Курском (12 июля 1943 — 23 августа 1943 г.) и последующих наступательных операций масштабы применения дымовых средств резко возросли. В первый день перехода в контрнаступление с целью ввести противника в заблуждение относительно истинного направления главного удара в полосе 3-й армии Брянского фронта подразделениями химической защиты в течение полутора часов было поставлено семь дымовых завес, которые ввели противника в заблуждение: он открыл интенсивный огонь по задымленным районам и даже перебросил на это направление часть своих сил, что, естественно, оказалось на руку советскому командованию.

НАЧИНАЯ со второй половины 1943 года подразделения Красной армии стали широко использовать дымовую защиту в оперативных целях. Ее применение осуществлялось силами отдельных батальонов химической защиты, доукомплектованных специальными средствами дымопуска: дымовыми прицепами СП-1 (позднее СП-2) и дымовыми сифонами8.

В ряде случаев обхз применялись для постановки дымовых завес и прикрытия ложных объектов по плану оперативной маскировки. Так, в октябре 1943 года силами двух обхз, действовавших в составе 40-й армии Воронежского, с 20 октября 1-го Украинского фронта, и шести рот химической защиты (орхз), входящих в стрелковые дивизии, в течение пяти суток прикрывались дымом армейские переправы и район букринского плацдарма9, где имитировались сосредоточение и боевые действия танковой армии. С этой целью дымопуск осуществлялся на 13 участках общей протяженностью свыше 20 км с использованием табельных и подручных средств, что обеспечило скрытную передислокацию частей 3-й гвардейской танковой армии (генерал-лейтенант П.С. Рыбалко) с букринского на лютежский плацдарм, откуда она нанесла решающий удар с целью разгрома киевской группировки противника и освобождения г. Киева.

Для маскировки важных тыловых объектов от ударов авиации противника привлекались бригады химической защиты, которые тесно взаимодействовали в ходе выполнения своих задач с частями и соединениями ПВО. Только в течение 1943 года дымом маскировались 69 объектов тыла, в их числе крупные промышленные предприятия в Куйбышеве, Горьком, Саратове и других городах, три железнодорожных узла, шесть железнодорожных мостов и 54 переправы. За этот период немецкая авиация совершила на маскируемые объекты 296 налетов, в которых участвовало свыше 2900 самолетов, сбросивших более 2000 крупных фугасных бомб. Но лишь 12 из них причинили маскируемым объектам незначительные повреждения10.

Во втором периоде войны для штабов фронтов и армий стало правилом при подготовке к предстоящему наступлению разрабатывать планы оперативной маскировки. В планах указывались общая цель (замысел) маскировки, перечень необходимых мероприятий, а также сил и средств для их выполнения, сроки и исполнители, в числе которых были начальники химических управлений (отделов, служб) и ответственные за контроль выполнения плана. На основании такого документа штаб фронта (армии) издавал распоряжения по маскировке11.

В 1942—1944 гг. Красная армия накопила немалый опыт по применению маскирующих дымов, особенно в местах форсирования водных преград и показа ложных переправ. Например, при форсировании Днепра в октябре 1943 года в 65-й армии дымопуск произвели в начале переправы одновременно на тринадцати участках на фронте протяженностью около 30 км. Благодаря такому количеству дымовых завес удалось не только скрыть от противника истинные участки форсирования реки, но и ввести его в заблуждение относительно возможных действий советской стороны.

Большую роль в совершенствовании организации и проведения оперативной маскировки сыграли проект Полевого устава Красной Армии 1943 года и Наставление по прорыву позиционной обороны 1944 года. Уставом предусматривалось все мероприятия по маскировке осуществлять самим войскам, которые должны уметь маскироваться12. Наставление обязывало командиров частей и соединений уметь широко использовать маскирующие дымы. «Основным принципом использования маскирующего дыма при прорыве, — говорилось в нем, — является массированное его применение на широком фронте с целью дезориентирования противника в отношении направления главного удара, ослепления его системы огня и наблюдения»13. Эти документы окончательно узаконили роль и значение оперативной маскировки, что не замедлило сказаться самым положительным образом в ходе наступательных операций 1944—1945 гг. Так, если в армейских наступательных операциях 1943 года ширина фронта задымления составляла в среднем 30—50 проц. полосы наступления, то в операциях 1944 года — 75 проц., а в 1945 году на 1-м Украинском фронте в отдельных армиях она нередко достигала 100-процентного показателя14.

Наиболее поучительными в отношении применения дымовых средств при прорыве обороны противника были операции: Кировоградская фронтовая наступательная (5—16 января 1944 г.), Белорусская стратегическая наступательная (23 июня — 29 августа 1944 г.), Ясско-Кишиневская (20—29 августа 1944 г.) и Висло-Одерская (12 января — 3 февраля 1945 г.) стратегические наступательные и завершающая Берлинская стратегическая (16 апреля — 8 мая 1945 г.)15.

В ходе Кировоградской наступательной операции дымовые завесы ставились по фронту в 40 км. Постановка дымов осуществлялась согласованно по времени и месту стрелковыми и химическими войсками, артиллерией и авиацией. Сразу после артподготовки артиллерия ослепила дымовыми снарядами наблюдательные пункты, огневые точки и огневые позиции артиллерии противника, затем стрелковые войска и подразделения химической защиты поставили с помощью дымовых шашек и гранат перед передним краем фронтальные дымовые завесы. После того как пехота и танки овладели первой траншеей противника, самолеты поставили дымовые завесы в глубине его обороны, что во многом способствовало успешному наступлению войск 2-го Украинского фронта16.

При проведении Могилевской фронтовой наступательной операции (части Белорусской стратегической операции) войсками 2-го Белорусского фронта с помощью дымовых средств маскировали демонстративные действия передовых батальонов с целью отвлечения внимания противника от направления главного удара, ослепления его опорных пунктов на переднем крае обороны и задымления флангов ударной группировки. Отдельные дымовые завесы создавались против основных вражеских узлов сопротивления на общем фронте шириной около 90 км.

Широко применяли дымовые средства с целью дезориентирования противника относительно истинного направления главного удара войска 2-го и 3-го Украинских фронтов в ходе Ясско-Кишиневской операции.

В ходе Висло-Одерской операции войска 1-го Украинского фронта с целью обеспечения флангов своей ударной группировки на участке прорыва поставили дымовые завесы протяженностью до 12 км и продолжительностью до 3,5 часов. При этом химические и стрелковые части использовали дымовые шашки, самолеты — дымовые бомбы.

При подготовке Берлинской операции направление главного удара было скрыто путем умело организованных ложных действий войск с применением дымов. Так, в полосе 2-го Белорусского фронта на участке 2-й ударной армии севернее Штеттина с 15 по 22 апреля 1945 года имитировалось сосредоточение до двух общевойсковых армий, трех танковых корпусов, одной танковой бригады, большого количества переправочных средств. Обман противника осуществлялся путем устройства ложных объектов, радиодемонстрации, задымления местности. Для этого было изготовлено и установлено в районах ложного сосредоточения 350 макетов танков, 500 макетов орудий и построено 8800 м вертикального маскировочного забора17. На участках, якобы намеченных для форсирования Одера, осуществлялся комплекс мероприятий, имитирующих накопление переправочных средств и прибытие в этот район двух армий. В течение трех суток по два—три раза в день в районах, где будто бы сосредоточивались для переправы войска, производился дымопуск на фронте 15—25 км, затем это повторялось возле Одера. Чтобы окончательно дезориентировать противника относительно направления главного удара фронта, советские войска имитировали переход к обороне южнее Штеттина.

Проводимые мероприятия дали положительные результаты. Противник увеличил в этом районе количество танков и артиллерии, на этом направлении повысилась его огневая активность, активизировались действия разведки. Все это во многом способствовало внезапности удара и в целом успешным действиям 2-го Белорусского фронта. Что касается 1-го Украинского фронта, то прорыв обороны в его полосе также проводился с применением дымовых средств. На направлении главного удара они использовались для прикрытия флангов, маскировки мест строительства мостов и оборудования переправ через Нейсе. Общая протяженность дымовых завес, которые в основном ставились частями и подразделениями химической защиты, равнялась 310 км18, из них 92 км на главном направлении. Используя дымовые завесы, инженерные войска сумели навести не только штурмовые мостики, но и часть основных переправ. Таким образом, применение дымовых средств в значительной степени содействовало войскам 1-го Украинского фронта в выполнении поставленной задачи.

Как показал опыт Великой Отечественной войны, дымовые средства играли важную роль в успешном проведении наступательных операций, особенно в ходе прорыва вражеской обороны. Их массированное применение на широком фронте приводило к рассредоточению огня противника, позволяло скрыть направление главного удара, маневр наших войск, обеспечивало форсирование водных преград19.

Дымовая защита в годы войны успешно применялась и в целях маскировки важных тыловых объектов, подвергавшихся налетам вражеской авиации. Так, противник произвел свыше 3300 налетов (до 31 тыс. самолетовылетов) на 560 объектов и сбросил на них около 33 тыс. бомб. Благодаря дымовым завесам попадания в цель были отмечены лишь в 70 случаях, что составило менее 2 проц. от числа авиационных налетов и только около 0,2 проц. от числа сброшенных на них крупных фугасных бомб20.

Дымовые завесы в годы Великой Отечественной войны успешно применялись и на море для обеспечения выхода в атаку торпедных катеров, маскировки кораблей и судов в десантных операциях и постановки минных заграждений, скрытия от противника объектов военно-морских баз и т.п.

Особенно эффективным было применение дымов торпедными катерами. Одним из ярких примеров этого является массированное применение аэрозольных средств при нанесении торпедного удара по конвою противника катерами Северного флота в районе Вардэ — м. Кибиргнез в 1944 году. В ходе успешных атак под прикрытием аэрозольных завес конвой противника был разбит наголову (потоплено 13 кораблей, в том числе 2 эскадренных миноносца). Наши потери оказались минимальными — не вернулся в базу лишь один торпедный катер.

В заключение отметим, что дымовые средства маскировки и сегодня не потеряли своего значения. Работы по их совершенствованию продолжаются. При этом опыт, накопленный Красной армией, в частности химическими войсками, в годы Великой Отечественной войны для разработчиков новых технологий представляет большую ценность.

 

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1 Маскировать (фр. masquer) — одевать кого-либо в маскарадный костюм, применять маскировку, скрывать истинные намерения. Маскировка в военном деле — совокупность средств и приемов для введения противника в заблуждение, сокрытие своего расположения, предполагаемых действий, важных тыловых объектов и т.п.

2 Не менее значимой причиной этого являлось отсутствие опыта ведения боевых действий в условиях дымовой маскировки, а также и то, что наша армия вела оборонительные действия, а по довоенным взглядам дымы рассматривались в основном как средство обеспечения войск в наступлении, поэтому их практическое обучение велось лишь в этом направлении (См.: 75 лет химических войск. Исторический очерк. М.: Военная академия химической защиты (ВАХЗ), 1993. С. 15).

3 Якубов В.Е. Применение дымовых средств в наступательных операциях Великой Отечественной войны // Воен.-истор. журнал. 1987. № 5. С. 25.

4 Мацуленко В. Оперативная маскировка войск в контрнаступлении под Сталинградом // Воен.-истор. журнал. 1974. № 1. С. 10—25.

5 Так, в полосе активных действий фронта инженерными войсками было построено через Дон 22 моста, из них 5 ложных.

6 Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации (ЦАМО РФ). Ф. 229. Оп. 606. Д. 8. Л. 29.

7 Там же. Ф. 320. Оп. 4522. Д. 61. Л. 7.

8 В комплект дымовых сифонов входили бочки для дымовой смеси, баллоны со сжатым воздухом, трубопроводы и коллекторы с распылителями. Для дымопуска использовались подвижные авторазливочные станции АРС. В результате батальон, используя перечисленные средства дымопуска, был способен поставить дымовую завесу на фронте 6—8 км, обеспечить маскировку 1—2 переправ через водную преграду или крупного тылового объекта общей площадью до 32 км².

9 Один из плацдармов на западном берегу Днепра в 80 км юго-восточнее Киева, захваченный в сентябре 1943 г. войсками Воронежского фронта в ходе Битвы за Днепр. К 30 сентября Букринский плацдарм составлял 11 км по форонту и до 6 км в глубину, на нем сосредоточились основные силы 27-й и 40-й армий, мотострелковые части 3-й гвардейской танковой армии. В октябре 1943 г. с плацдарма дважды предпринималось наступление с целью освобождения Киева, но безуспешно, вследствие чего главные усилия были перенесены на Лютежский плацдарм, куда скрытно была переброшена 3-я гвардейская ТА.

10 75 лет химических войск. Исторический очерк. М.: ВАХЗ, 1993. С. 30.

11 ЦАМО РФ. Ф. 236. Оп. 2698. Д. 353. Л. 24—26.

12 Полевой устав Красной Армии (проект) 1943 г. Ст. 147.

13 Наставление по прорыву позиционной обороны. М., 1944. Ст. 17.

14 Для руководства оперативной маскировкой стали создаваться специальные штабы (оперативные группы), в состав которых входили и представители химической службы. См.: ЦАМО РФ. Ф. 236. Оп. 2698. Д. 353. Л. 24—26.

15 Красильников М.В., Петров Г.И. История химической службы и войск химической защиты Советской Армии. М.: ВАХЗ, 1958.

16 В полосе наступления войсками фронта было израсходовано 7720 дымовых шашек, 4076 дымовых гранат, 525 дымовых снарядов и мин и 2527 кг дымовой смеси. См.: ЦАМО РФ. Ф. 240. Оп. 2765. Д. 31. Л. 33—37; Д. 47. Л. 389—391, 396, 398.

17 Берлинская операция 1945 года. М.: Воениздат, 1950. С. 85.

18 Операции Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941—1945. М.: Воениздат, 1959. Т. 4. С. 345.

19 Об эффективности дымовой маскировки свидетельствует тот факт, что с июля 1943 по май 1945 года на прикрываемые дымом армейские и фронтовые переправы 2-го Украинского фронта авиация противника произвела 10 300 самолетовылетов, сбросив более 26 тыс. фугасных бомб, и только в четырех случаях были отмечены незначительные повреждения. См.: 75 лет химических войск. Исторический очерк. М.: ВАХЗ, 1993. С. 29.

20 Эти результаты нельзя отнести только на счет дымовой маскировки. Но бесспорно и то, что она также имела значение для предотвращения поражения объектов.

 

Полковник А.А. МУСИЕНКО

(Москва)

 

 

В.В. Аборенков

А.Н. Кислов

Д.Е. Петухов

Вариант маскировки действительной и ложных переправ силами отдельного батальона аэрозольного противодействия (обаэп)

Применение дымов для оперативной маскировки на 2-м Белорусском фронте (16—19 апреля 1945 г.)

 

Александр Александрович Мусиенко, родился 30 мая 1959 года, полковник, окончил Костромское высшее военное командное училище химзащиты (1980), Военную академию химической защиты (1994), факультет переподготовки и повышения квалификации ВАГШ (2003), специалист по РХБ защите войск и гражданских объектов. Кандидат военных наук, доцент, заместитель начальника кафедры РХБ защиты ВАГШ