Положение польских военнопленных и заключённых в смоленском концлагере в 1919—1922 гг.

Аннотация. В условиях существующего в мире информационного противоборства возникает задача: достоверно передать исторические сведения прошлых лет и столетий современному обществу. В статье представлены результаты проведённого на основе архивных документов и опубликованных материалов анализа положения польских военнопленных и заключённых в Смоленском концлагере в 1919—1922 гг. при рассмотрении трёх ключевых аспектов — правового, социального и экономического. Цель исследования состоит в поиске объективного ответа на вопрос: действительно ли советская власть в условиях Советско-польской войны 1920—1921 гг. создавала для польских военнопленных и заключённых, находившихся в концлагере, достойные условия для существования? Отмечается, что для обеих категорий заключённых были созданы щадящие условия содержания. Смоленский концлагерь для польских военнопленных действовал в строгом соответствии с юридическими нормами молодого Советского государства. Администрация концлагеря стремилась создать такие условия для польских военнопленных и заключённых, которые не нарушали бы их права. От работ в лагере освобождались все занимавшиеся там культурно-просветительной, санитарно-гигиенической и хозяйственно-контрольной деятельностью. Для неграмотных польских военнопленных и заключённых создавались условия для обучения в школе при лагере. Трудовая деятельность предполагала искупление вины. За свой труд военнопленные и заключённые получали заработную плату.

Ключевые слова: Советско-польская война 1920—1921 гг.; Смоленск; концентрационный лагерь принудительных работ; польские военнопленные; условия содержания пленных; трудовая деятельность военнопленных и заключённых, культурно-просветительная работа.

Summary. In the conditions of the existing information confrontation in the world, the task arises: to reliably transmit historical information of the past years and centuries to the modern society. The article presents the results of the analysis of the situation of Polish prisoners of war and other inmates in the Smolensk concentration camp in 1919—1922, conducted on the basis of archival documents and published materials, taking into account three key aspects — legal, social and economic. The aim of the study is to find an objective answer to the question: Did the Soviet authorities really create decent living conditions for Polish POWs and other inmates in the concentration camp during the Soviet-Polish war of 1920—1921? It is noted that sparing conditions were created for both categories of prisoners. The Smolensk concentration camp for Polish POWs functioned in strict accordance with the legal norms of the young Soviet state. The concentration camp administration sought to create such conditions for Polish prisoners of war and other inmates that would not violate their rights. All those who were engaged in cultural, educational, sanitary and economic control activities in the camp were exempted from work. Conditions were created for illiterate Polish POWs and other inmates to study in the camp school. Labor activities were to atone for the guilt. Prisoners of war and other inmates were paid for their labor.

Keywords: Soviet-Polish war of 1920—1921; Smolensk; forced labor concentration camp; Polish prisoners of war; conditions of confinement; labor activity of prisoners of war and other imprisoned people, cultural and educational work.

ВОЕННОПЛЕННЫЕ: ПРОБЛЕМЫ И РЕШЕНИЯ

ЛЕТУНОВСКИЙ Пётр Васильевич — заведующий кафедрой военно-политической работы в войсках (силах) Военной академии войсковой ПВО имени Маршала Советского Союза А.М. Василевского, доктор политических наук, кандидат исторических наук, доцент

ГАВРИЛЕНКОВ Алексей Фёдорович — профессор кафедры военно-политической работы в войсках (силах) Военной академии войсковой ПВО имени Маршала Советского Союза А.М. Василевского, доктор исторических наук, кандидат философских наук, доцент

«ПРИНУДИТЕЛЬНЫМ ТРУДОМ, В СТРОГОЙ ТРУДОВОЙ ДИСЦИПЛИНЕ ИСКУПАЮТ СВОЮ ВИНУ…»

Положение польских военнопленных и заключённых в смоленском концлагере в 1919—1922 гг.

В 1919—1920 гг. между молодым Советским государством (РСФСР) и восстановленным — Польским развернулась полномасштабная война*. Начальник Польского государства Ю. Пилсудский приступил к реализации геостратегической концепции Междуморья. Он стремился «создать под верховенством Варшавы конфедерацию государств, расположенных между Чёрным, Адриатическим и Балтийским морями»1.

Освобождение Красной армией белорусских и украинских земель от власти Польши сопровождалось арестами сотрудничавших с её войсками местных жителей. При этом пленные направлялись в концентрационные лагеря принудительных работ — Смоленский и Рославльский.

О советских концлагерях времён Советско-польской войны (в 1920—1921 гг.) и различных аспектах содержания польских военнопленных и заключённых написано немало работ как российскими, так и польскими исследователями2.

Особо отметим работу И.Б. Беловой3, которая обратилась к опыту содержания польских военнопленных в концлагерях центральных российских губерний — Брянском, Калужском, Рославльском, Рязанском, Тульском. Однако объектом её подробного изучения не стал Смоленский концлагерь, где содержались польские военнопленные и заключённые. Именно об их положении в этом концлагере и пойдёт речь в данной статье.

Смоленск оказался в центре военных событий на западном направлении наступления войск Красной армии. Первоначально в 1919 году Смоленский концлагерь создавался в строгом соответствии с постановлением ВЦИК РСФСР от 17 мая 1919 года и «Инструкцией в развитие постановления ВЦИК о лагерях принудительных работ». В лагере находились лица различных категорий, представленных четырьмя группами (а также военнопленные — группа «А»): «1 группа. Осуждённые на срок до 5 лет. 2 группа. Осуждённые на срок свыше 5 лет. 3 группа. Заложники, содержащиеся на всё время Гражданской войны или до особого распоряжения. 4 группа. Осуждённые на всё время Гражданской войны. А группа. Военнопленные Гражданской войны, взятые на фронте»4. В соответствии с разъяснениями «Инструкции…» военнопленные сначала содержались вместе с представителями других вышеперечисленных категорий.

С момента создания Смоленский концлагерь располагался в бывшем Авраамиевском православном мужском монастыре5. Несоответствие его помещений установленным нормам и требованиям заставило местные органы власти искать более подходящие здания. Предполагалось перевести концлагерь в помещения бывшей каторжной тюрьмы6: «Чрезвычайная санитарно-эпидемиологическая Комиссия предлагает Вам вывести срочно концентрационный лагерь из Авраамиевского монастыря и перевести его в Смол. Дом Общ. Принуд. Работ / быв. каторжная тюрьма за Молоховскими воротами /»7. 17 декабря 1919 года отношением Смоленского губчека № 12151 было предложено переместить концлагерь «в одиночный корпус Дома Общественных Принудительных работ № 1»8. Наконец, его перевели в бывшие гусарские казармы — в Заднепровье (Донской переулок)9.

В 1920 году из Смоленского концлагеря был выделен концлагерь для польских военнопленных, который оставили в гусарских казармах. Лагерь с гражданскими заключёнными перевели в другое место. Отметим, что помещения казарм не соответствовали установленным нормам по размещению заключённых и беженцев. Вот как описал состояние лагеря один из проверяющих: «Концентрационный лагерь для военнопленных [подчёркнуто в тексте. — Прим. авт.] / Бывшие гусарские казармы /. Представляет помещение совершенно негодное для жилья. В двух больших казармах, пришедших в ветхость, сосредоточено до 300 человек. Прибывают пачками неопределённого размера. Двухъярусные нары битком набиты. Нет ни подстилок, ни белья, ни сапог… Грязь невообразимая. Заболеваемость, судя по отправке на врачпункт Губэвака, поднимается угрожающе. С 1-го ноября [1920 г.] отправлено 10, 11, 8, 6, 10, 6, 21, 11, 21 [военнопленных]»10.

Смоленский концлагерь был этапным11. В него поступали польские военные и гражданские заключённые из 12 концлагерей: Брянского, Витебского, Вятского, Екатеринбургского, Казанского, Минского, Московского, Рославльского, Полтавского, Тульского, Челябинского, Ярцевского12.

Всего перевели 138 человек (118 военнопленных, 13 гражданских заключённых, 7 заложников). Большое количество военнопленных стало прибывать в 1921 году — после объявления о начале отправки на родину польских военнопленных. В такой обстановке нормы их размещения не соблюдались. После подписания 18 марта 1921 года представителями РСФСР и Польши Рижского мирного договора на родину отправили пять эшелонов с 830 польскими военнопленными13. Однако 106 из них отказались ехать, обретя в Советской России новую родину14.

В РСФСР основополагающими документами для деятельности концлагерей принудительных работ стали принятые в 1919 году Президиумом ВЦИК постановления: «Об организации лагерей принудительных работ» (15 апреля) и «О лагерях принудительных работ» (17 мая)15. В документах излагались общие положения об организации лагерей принудительных работ. Кроме того, была разработана инструкция в развитие постановления от 17 мая 1919 года, в которой дано подробное описание деятельности лагерей принудительных работ. В п. 1 §1 «Назначение лагеря Принудительных работ» читаем: «Лагерь принудительных работ является местом, где принудительным трудом, в строгой трудовой дисциплине искупают свою вину лица, совершившие различные преступления и проступки (обвиняемые в спекуляции, саботаже, преступлении по должности и пр[оч.].), заведомые угнетатели и эксплуататоры народного труда и приверженцы буржуазного и царско-дворянского строя».

Во главе каждого концлагеря стоял комендант, «избираемый местным Исполнительным Комитетом или временно Чрезвычайной Комиссией и утверждаемый Отделом Принудительных работ при Наркомвнудел». Важно отметить, что в постановлении ВЦИК отсутствовали строки об избрании коменданта лагеря «временно Чрезвычайной Комиссией»: «Комендант лагеря является ответственным за соблюдение порядка в лагере и за точное исполнение всех издаваемых Центральной и Местной властью постановлений, инструкций и распоряжений»16.

Непосредственными помощниками коменданта являлись завхоз лагеря и заведующий принудительными работами: «1) Заведующий хозяйством, на обязанности которого лежит снабжение лагеря продовольствием, отоплением, освещением, заботы об одежде заключённых, надзор за ремонтом помещения и ведение всей хозяйственной части лагеря.

2) Заведующий принудительными работами, на обязанности которого лежит: организация работ заключённых как в пределах лагеря, так и вне его; оборудование мастерских; снабжение заключённых необходимыми для работ инвентарём и инструментами, наблюдение за своевременным и добросовестным исполнением работ; ведение учёта времени, проработанного каждым заключённым, и учёт заработка заключённого».

Особое внимание следует обратить на §2 инструкции «Обращение администрации с заключёнными», где отмечалось:

«1) Обращение администрации лагеря с заключёнными должно быть строго служебным, но вежливым.

2) Администрация лагеря оказывает содействие заключённым по организации культурно-просветительных кружков, курсов для неграмотных, библиотек, по постановке в лагере спектаклей и т.п.

3) Заключённым разрешается переписка с родными и знакомыми, получение газет и книг и в установленные дни свидания. Примечание. Культурно-просветительная работа среди заключённых ведётся под руководством Отдела просвещения местного Исполкома»17.

С момента возникновения Смоленского концлагеря принудительных работ (1919) и до его закрытия комендантами (временно исполняющими обязанности) были 12 человек. Частая смена комендантов объяснялась тем, что тот или иной человек не подходил по моральным, деловым или профессиональным качествам. Хотя при вступлении в должность, как правило, очередному коменданту давали заслуживавшую уважения характеристику.

14 февраля 1921 года во все концлагеря принудительных работ, где находились польские военнопленные, за подписью заместителя НКВД М. Владимирского были разосланы циркулярные письма (объём — одна страница печатного текста) с указаниями по поводу организации содержания поляков. В частности, в письмах указывалось, что категорически нельзя смешивать в концлагерях содержание военнопленных и различных категорий заключённых18.

Отметим, что уже в 1920 году польские военнопленные были выведены в отдельный лагерь. Там им создавались специальные условия содержания. Они освобождались от работы в лагере, если занимались культурно-просветительной, санитарно-гигиенической и хозяйственно-контрольной деятельностью.

Всем неграмотным военнопленным руководство лагеря обязывалось предоставлять возможность обучения, контролируя при этом посещение ими школы19.

Циркулярное письмо предписывало руководству лагеря создать для военнопленных такие условия, «при которых оставалось бы свободное время для политического развития, …давать работу по возможности в концентрационном лагере или вблизи последнего»20.

Также указывалось, что все работавшие на фабриках и заводах польские военнопленные должны были в соответствии с дополнением к примечанию 4 «Постановления Совета Труда и Обороны» от 15 сентября 1920 года получать заработную плату без всякого удержания21.

В том же году в Смоленске открыли школу польских военнопленных, где были всего две должности, обе оплачиваемые: заведующий школой — Феликс Мотрель и заведующий хозяйственной частью — Иосиф Язвинский22. Последний в 1921 году ещё был заключённым Смоленского концлагеря для польских военнопленных, а затем стал его комендантом!

13 марта 1921 года в концлагере с целью активизации культурно-просветительной работы (ограничивалась лишь проведением митингов и собеседований23) и «перевоспитания имеющихся… военнопленных и заключённых Контр-револ. [так в тексте. — Прим. авт.] направления» был открыт «Клуб для польских военнопленных имени М. Каспшака»24.

В концлагерях особое внимание уделялось организации трудовой деятельности заключённых (в том числе и польских военнопленных). С помощью принудительного труда советская власть пыталась их перевоспитать. В связи с этим им предоставлялась возможность работать в создававшихся мастерских или за пределами лагерей. Для уточнения процесса создания, организации деятельности мастерских и использования необходимых материальных ресурсов, труда заключённых за пределами лагерей, а также соответствующей оплаты в течение 1920 года были изданы несколько инструкций различных советских ведомств.

Согласно «Инструкции в развитие постановления ВЦИК о лагерях принудительных работ» (§1, п. 1.) лица, совершившие преступления и проступки против советской власти, помещённые в лагерь, «принудительным трудом (выделено нами. — Прим. авт.), в строгой трудовой дисциплине искупают свою вину»25.

В постановлении ВЦИК от 17 мая 1919 года указывалось, что содержание лагеря принудительных работ «окупалось трудом заключённых при полном количестве последних»26. С момента поступления в лагерь заключённые немедленно назначались на работы, должны были заниматься там физическим трудом в течение всего времени пребывания (п. 31). Для них устанавливался восьмичасовой рабочий день27.

Польские военнопленные и заключённые Смоленского концлагеря на постоянной и временной основе выполняли работы в его пределах и за ними. Известно, что пленные ремонтировали дороги, убирали урожай, участвовали в «субботниках», работали в интернациональной артели в Вишенках28.

Также поляков задействовали на прядильно-ткацкой фабрике на станции Ярцево, «Высших Повторительных курсах», в Губторфе, Губторфе «Чёрный Бор». Кроме того, они работали в Особом отделе Западного фронта, отделе снабжения Смолгубэвака, Смолгубсоюзе, Смолгубпродкоме и на железной дороге29.

Часть военнопленных привлекалась к внутренним работам, в том числе в лагерных мастерских — сапожной, механической, слесарной, портняжной, электромастерской. В концлагере находились лесосека (в Пискарихе, ныне — один из микрорайонов Смоленска) и совхоз Шаталово30.

Всем необходимым мастерские снабжало Главное управление принудительных работ. 25 мая 1920 года в условиях начавшейся войны с Польшей оно выпустило циркулярное письмо № 10295: «Ввиду расширения деятельности Главного Управления Принудительных работ и выполнения им широких задач, а также в целях развития успешной деятельности как организованных, так и вновь организуемых мастерских в лагерях, Главным Управлением приняты усиленные меры к снабжению мастерских всеми потребными для них материалами и предметами. Принимая во внимание ограниченность в материалах и предметах потребления, каковою располагает в настоящее время Советская Республика, Главное Управление заботится о возможно бережливом [выделено в тексте. — Прим. авт.] расходовании материалов и равномерном и справедливом распределении их между всеми лагерями»31.

Особое внимание уделялось не только вопросам прихода и расхода поступавших в лагерь материалов: всё должно было соответствовать потребностям в них.

25 мая 1920 года вышла «Инструкция к постановлению Главкома о порядке пользования труда заключённых» (принята 7 апреля 1920 г.). В соответствии с её §2 заключённых направляли «лишь для работ первостепенного государственного значения/транспорт, топливо, продовольствие и т.п.»; «Все квалифицированные, также заключённые неквалифицированного труда должны в первую очередь посылаться на работы, перечисленные в §2, лишь при отсутствии такого спроса можно направлять заключённых на менее важные работы».

В §5 инструкции определялся порядок назначения на работы. Так, в п. 1 указывалось, что заключённые, «имеющие какие-либо профессиональные навыки, используются, по возможности, по специальности»32.

Циркуляр НКВД № 46 «О нормах оплаты труда и о порядке учинения расчёта с военнопленными и заключёнными» предписывал направление всех заключённых концлагерей (в т.ч. и военнопленных) на работы — подённые и постоянные.

Для всех работавших военнопленных и заключённых устанавливался восьмичасовой рабочий день, допускались сверхурочные и ночные работы, которые, как указывалось, «могут быть введены с соблюдением правил о Кодексе законов о труде». Каждый получал вознаграждение за труд (зарплату) исходя из ставок профессиональных союзов соответствующей местности. У каждого должна была быть трудовая книжка установленной формы. Управление лагеря фиксировало характер и время выполнения работ каждого военнопленного и заключённого, вело списки отправлявшихся на работы лиц33.

С момента открытия лагеря особенно остро стоял вопрос об организации системы медико-санитарной службы. Разделение лагерей привело к созданию для польских военнопленных самостоятельного околотка и приёмного покоя. Однако уже 31 августа 1921 года гарнизонный врач Смоленска направил на имя коменданта местного концлагеря № 9411 отношение, в котором указывалось: «Согласно распоряжению Начсанзапа и Завед. Губздравом т. Раутенштейна предлагаю Вам с получением сего немедленно провести следующие изменения в лагере: оба околотка и приёмные покои, находящиеся в Вашем лагере, слить в один, устроить одну общую аптеку… Гарнизонный врач г. Смоленска Сокольский»34.

Несмотря на то, что состояние санитарной службы лагеря было удовлетворительным, его руководство и санитарная служба не допускали в нём массовой смертности (хотя следует признать, что в течение 1919—1922 гг. польские военнопленные всё же умирали).

Польский историк Л. Вышчельский отмечает: «При описании объективных условий, влиявших на судьбу польских пленных в русской неволе, следует добавить многочисленные эпидемии, отсутствие первичной медицинской помощи, содержание в суровом климате, огромные недостатки в оборудовании и гигиене»35. Однако в разных лагерях, где содержались польские военнопленные, не было их массовых смертей. По предоставленным И. Костюшко данным, за 1920—1921 гг. в различных лагерях Советской России умерли от 1068 до 1240 польских военнопленных и гражданских заключённых36.

Между тем польские историки З. Карпус и В. Резмер пишут: «За весь трёхлетний период пребывания в Польше (февраль 1919 г. — октябрь 1922 г.) в польском плену умерло не более 16—17 тыс. российских военнопленных, в том числе около 8 тыс. в лагере в Стшалкове, до 2 тыс. в Тухоли и около 6—8 тыс. в других лагерях»37.

Итак, Смоленский концлагерь, где для польских военнопленных и заключённых были созданы «щадящие» условия, действовал строго в соответствии с нормами советского законодательства. Хотя следует признать, что в рассматриваемый период существовали трудности социально-экономического, военно-политического характера, которые не позволяли в полной мере реализовать заложенные в законодательстве нормы. Тем не менее польским военнопленным и заключённым предоставлялась возможность работать в мастерских на территории концлагеря либо за его пределами — в советских учреждениях и на промышленных предприятиях. В лагере были созданы условия для занятия культурно-просветительной, санитарно-гигиенической и хозяйственно-контрольной деятельностью. Некоторые польские военнопленные, находясь под влиянием коммунистических идей, отказались возвращаться на родину и решили остаться в Советской России.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Польша в борьбе за Восточную Европу 1920—2020. М.: Кучково поле, 2020. С. 4.

2 Белова И.Б. Военнопленные Советско-польской войны в лагерях принудительных работ в 1920—1921 гг. По материалам центральных губерний Европейской России // Военно-исторический журнал. 2021. № 12. С. 76—81; Волеводз А.Г. Проблемы военнопленных войны 1919—1920 годов в свете национального и международного права // Восточная Европа. Перспективы. 2011. № 2 (апрель—июнь). С. 53—57; Райский Н.С. Польско-советская война 1919—1920 годов и судьба военнопленных, интернированных, заложников и беженцев. М.: Ин-т российской истории РАН, 1999; Гавриленков А.Ф. К истории создания системы лагерей в Смоленской губернии в начале 20-х годов XX века // Теория и практика юридической науки в современной России: материалы международной научно-практической конференции. 22—23 декабря 2014 г. Смоленск: Свиток, 2014. С. 12—14; он же. К вопросу о польских заключённых в концентрационных лагерях Смоленской губернии в 1919—1921 годах // VI Будаевские чтения «Историко-краеведческое наследие Дмитрия Ивановича Будаева (1923—2011)»: материалы международной научной конференции. Смоленск, 5—6 октября 2017 г. / Отв. ред. О.В. Козлов. Смоленск: Изд-во СмолГУ, 2018. С. 139—143; он же. Система концентрационных лагерей в Смоленской губернии в период Советско-польской войны 1920—1921 гг. // Studia internationalia: Материалы IV межд. науч. конф. «Западный регион России в международных отношениях X—XX вв.» (1—3 июля 2015 г.). Брянск: РИО БГУ, 2015. С. 191—196; Григорьев А.А., Григорьев А.И. Заключённые Рязанского губернского концлагеря РСФСР 1919—1923 гг. М.: МИД, 2013; Костюшко И.И. К вопросу о польских военнопленных 1920 года // Славяноведение. 2000. № 3. С. 42—62; Мельтюхов М. Советско-польские войны. 2-е изд., испр. и доп. М.: Яуза, Эксмо, 2004; Польские военнопленные в РСФСР, БССР и УССР в 1919—1922 гг. Документы и материалы. М.: Институт Славяноведения, 2004; Jeńcy polscy w niewoli sowieckiej 1919—1921 / Оprac. T. Wawrzyński // Biuletyn Służby Archiwalnej. 1995. № 18; Polscy jeńcy woenni w niewoli sowieckiej w latach 1919—1922; Materiały archiwalne / Red. M. Skowronek, A. Gutowski. Warszawa: Naczelna Dyrekcja Archiwów Państwowych, 2009; Zwycięzcy za drutami. Jeńcy polscy w niewoli (1919—1922). Dokumenty i Materiały / Oprac. i do druku pod. S. Alexandrowicz, Z. Karpus, W. Rezmer. Toruń: Uniw. Mikołaja Kopernika, 1995; Wyszczełski L. Jeńcy wojny polsko-rosyjskiej 1919—1920. Warszawa: Bellona, 2014.

3 Белова И.Б. Указ. соч.С. 76—81.

4 Государственный архив Смоленской области (ГА СО). Ф. Р.-136. Оп. 1. Д. 217. Л. 117.

5 Там же. Д. 47. Л. 10.

6 Там же. Д. 15. Л. 5.

7 Там же. Л. 7.

8 Там же. Л. 18, 66.

9 Там же. Д. 125. Л. 30.

10 Там же. Л. 10, 10 об.

11 Костюшко И.И. Указ. соч. С. 42—62.

12 ГА СО. Ф. Р.-136. Оп. 1. Д. 111. Л. 196, 198, 200, 202, 203, 205, 207, 210, 212, 214, 215, 218, 219, 221—223, 225, 226, 228, 230, 231, 233—236, 240; Д. 192. Л. 20.

13 Там же. Связка № 3. Д. 31; Оп. 1. Связка № 3. Д. 34; Связка № 5. Д. 68.

14 Гавриленков А.Ф. «Не желаю подчиняться буржуазному классу, желаю приносить пользу советской власти…» (К вопросу о возвращении польских военнопленных в Польшу в 1921 году) // Polish journal of science. 2019. № 19. Vol. 2. P. 6—10.

15 Декреты Советской власти. Т. V. М.: Изд-во политической литературы, 1971. С. 69, 70, 174—181.

16 ГА СО. Ф. Р.-136. Оп. 1. Д. 217. Л. 117.

17 Там же.

18 Там же. Д. 216. Л. 603.

19 Там же.

20 Там же.

21 Там же.

22 Там же. Ф. 19. Оп. 1. Д. 23. Л. 3 об.

23 Там же. Ф. Р.-136. Оп. 1. Д. 216. Л. 546.

24 Там же. Л. 531; Ф. 19. Оп. 1. Д. 23. Л. 9. Вероятно, клуб был назван в честь польского революционера и активиста рабочего движения Марцина Каспшака (2 ноября 1860 г., Чолово, Сремский повят — 8 сентября 1905 г., Варшава).

25 Там же. Д. 217. Л. 117.

26 Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1919 г. М.: Б.и., 1943. С. 331.

27 Там же.

28 Костюшко И.И. Указ. соч. С. 47.

29 ГА СО. Ф. Р.-136. Оп. 1. Д. 47. Л. 30; Д. 111. Л. 33; Д. 218. Л. 165.

30 Там же. Ф. Р.-161. Д. 143. Л. 1.

31 Там же. Л. 45.

32 Там же. Л. 51.

33 Там же. Л. 115.

34 Там же. Д. 26. Л. 46.

35 Wyszczełski L. Op. cit. S. 114.

36 Польские военнопленные в РСФСР, БССР и УССР в 1919—1922 гг. … С. 161.

37 Красноармейцы в польском плену в 1919—1922 гг. Сб. док. и материалов. М.; СПб.: Летний сад, 2004. С. 26.

* В польской исторической науке обычно приняты иные даты этой войны: 1919—1921 гг.