ПИТАНИЕ РУССКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

В годы Первой мировой войны в неприятельском плену оказалось 2,3—2,5 млн. русских солдат и офицеров. Около 200 000 из них умерло в плену, и еще большее количество вернулось на родину инвалидами: из каждых 10 000 вернувшихся из плена 6754 были больны, в том числе пятая часть — туберкулезом. В то же время, в русском плену умерло немногим более 50 000 неприятельских военнопленных. Не последнее место в числе причин высокой смертности и заболеваний принадлежит продовольствованию военнопленных.

Международная правовая база об отношении к пленным, ратифицированная великими державами Европы — Женевская конвенция 1906 г. и Гаагская конвенция 1907 г. — предполагала, что «военнопленные пользуются такой же пищей, помещением и одеждой, как войска правительства, взявшего их в плен». Тем не менее, размах войны, ее длительность, количество пленных, превращение воюющих государств в военные лагеря, привели к тому, что положения данных Конвенций в полной мере не соблюдались ни одной из сторон. Воюющие стороны не могли обеспечивать должным образом даже и свою собственную армию (продукты, вещи и т.д.) и население. Кроме того, количество пленных исчислялось миллионами.

Затягивание военных действий на неопределенный срок, что стало ясно уже после того, как немцы потерпели поражение в Битве на Марне, а русские не смогли преодолеть линию Вислы, означало, что каждому государству-участнику конфликта, придется помогать своим гражданам, оказавшимся в плену. Но если для пленных держав Антанты существовала как частная, так и правительственная помощь, то для русских военнопленных солдат государственная поддержка практически отсутствовала, а частная была минимальна. Русский пленный вспоминал, что с весны 1915 г. союзные пленные стали получать посылки от своих родственников, а «с осени 1915 г. все пленные Англии, Франции и Бельгии стали снабжаться именными посылками» от правительства. В итоге, союзные солдаты завели себе по нескольку прислужников из русских, которые получали за это лагерные пайки и остатки яств: заводились целые штаты русских лакеев. «И надо сказать, что прислужники по сравнению с другими пленными жили хорошо: были сыты. Многие из больных русских поправлялись именно как прислужники»[i]. О том же говорят и исследования: например, с 1.02.1916 по 31.01.1917г. британцы получили с родины и от благотворительных организаций 5 млн. пакетов-подарков в среднем по 4,1 кг каждый. Французы — 22,3 млн. по 3,6 кг. «Информации о русских в ингольштадских материалах нет»[ii].

Основных причин данного положения дел — две. Прежде всего, это тяжелое экономическое положение Германии и Австро-Венгрии, скованных британской блокадой. Начиная с 1915 г., гражданское население Центральных держав уже не могло питаться полноценно. Весной стали вводиться твердые цены и карточная система; в вооруженных силах паек сокращался на протяжении всей войны. Положение спасали суррогаты и периодические поступления продовольствия: Балканы в 1915 г., контрабанда из Скандинавии в 1915—1917 гг., оккупированная в 1916 г. Румыния. Соответственно, питание пленных даже и объективно не могло быть высоким. Например, до 1.03.1915 русским пленным офицерам в Германии можно было покупать в лавочках продукты. Затем продажа пленным продуктов была вообще запрещена[iii]. Суть продовольствования пленных в Германии: малый паек в связи с общей блокадой, когда недоедали не только гражданские лица, но и солдаты на фронте. Также — отвратительное качество продуктов, поставляемых для пленных.

Паек пленному был недостаточен уже с самого начала войны. Так, в германской армии суточная норма хлеба составляла 750 г., а в русской — 1200 г. Согласно международным нормам, военнопленный должен был получать тот же паек, что и солдат того государства, в котором оказался пленный. Следовательно, такой паек уже сам по себе был недостаточен для русского солдата. Но и без того, распоряжением уже от 21.02.1915 военнопленный в Германии получал хлебный паек в 300г. Русский ученый указывал: «…наш солдат привык съедать большое количество хлеба и значительное ограничение его в хлебе составляет для него тяжелое лишение… Такое ничтожное суточное количество хлеба обозначает для русского военнопленного голодание, тем более тяжелое, что хлеб… составляет при том скудном рационе, какой отпускается военнопленному нижнему чину в Германии, почти единственную твердую пищу». В каждой стране у людей складываются свои пищевые привычки, переходящие из поколения в поколение, и есть непривычную пищу тяжело: «К немецким мучным болтушкам, иногда сильно подслащенным, наш солдат совершенно непривычен. Привыкши съедать большие количества хлеба, а также сравнительно большие количества мяса и каши, он при чрезвычайно скудном хлебном и мясном рационе должен чувствовать себя постоянно отощавшим и голодным»[iv].

До середины 1915 г. пленным давали по фунту хлеба в день и суп с мясом. Затем пища стала ухудшаться, и в 1916 г. уже давали пустой суп из гнилых овощей и чай из листьев крапивы. С 1916 г. главная пища — брюква и кормовая свекла. Паек: полфунта хлеба, суп из брюквы, мучная болтушка на ужин — 2195 калорий (71 проц. — углеводы), при том, что нормальное количество — 3300, но в Германии уже осенью 1916 г. паек для взрослого работающего человека составлял 1344 кал. Мясной паек для пленных с июня 1915 г.: 100 г солонины в воскресенье, 120 г свинины в среду, 120 г баранины в пятницу. Раз в неделю вместо мяса — 30 г консервов, раз в неделю — 30 г свиного сала, раз в неделю — 160 г кровяной колбасы к ужину. Раз в неделю к ужину — сельдь 160 г, два раза в неделю к обеду взамен мяса — вяленая или соленая рыба в 150 г.

Продовольствование русских военнопленных несколько различалось в зависимости от места содержания (хуже в Германии и Венгрии, лучше — в славянских провинциях Австрии) или непосредственного местонахождения (лучше всего питались пленные, работавшие в крестьянских хозяйствах, хуже всего — в рудниках и на фронтовых работах). Основным продуктом питания пленных в Германии был картофель — по килограмму в день: в обеденный суп и картофельный салат на ужин. Летом из овощей: морковь, кольраби, цветная капуста, зеленые бобы. Зимой — кислая капуста, соленые бобы, сушеные овощи: «Следуя правилу, что многое предназначавшееся для корма скота, но могущее быть съеденным пленными, и должно служить для их прокормления, немцы исключили из довольствия пленных совершенно: горох, бобы огородные, чечевицу, всякого рода крупу, макароны, оставивши кроме пресловутой сои лишь кукурузную кашу и конский боб… Картофель составляет все основание питания военнопленных, и без него последние были бы обречены на голодную смерть…»[v].

Питание пленного в Австро-Венгрии было более разнообразным. До 1916 г. пленные получали паек, схожий с немецким, так как они еще не использовались на работах в массовом порядке. Затем, согласно выработанным весной правилам, было установлено, что «…питание военнопленных рабочих должно быть аналогично питанию местных вольных полевых рабочих; но при всех обстоятельствах оно должно быть достаточно и здорово. Более высокие, чем для местных рабочих, пищевые порции военнопленным воспрещаются, при том, однако, естественном предположении, что местные рабочие питаются удовлетворительно». Паек русского пленного в Австро-Венгрии: завтрак: 200 г стручковых овощей или 140 г муки с 70 г жира и чай или кофе с сахаром — не свыше 200 г в неделю. Обед и ужин: мясо или мясные суррогаты — не менее 100 г свежего мяса в неделю, 100 г солонины не более 2 раз в неделю, 2 селедки или 150 г сушеной трески в день, в 2 обязательных постных дня — 400 г овощей или 150 г муки с 25 г сахара. Для похлебки — не свыше 70 г муки и 100 г жира в неделю. Овощи: 800 г картофеля или 250 г стручковых овощей, 300 г кукурузы, 500 г кислой капусты или квашеной репы с 300 г картофеля или 500 г свежих овощей. Два раза в неделю — квашеные овощи. Не свыше 3,5 кг хлебопродуктов в неделю. Также — приварочные средства — соль, лук, уксус и т.д. Для тяжелых работ: +50 проц. овощей, +100 проц. жира и сахара. «Порции муки, хлеба и мяса не повышаются ни в каком случае». К ужину полагалось 2 г чая с 15—20 г сахара[vi].

Конечно, даже установленные нормы питания зачастую не соблюдались. Многочисленные свидетельства пестрят сообщениями об отвратительном качестве продовольствования русских военнопленных, скудости пайка, и несоответствии пайка требуемой работе. В частности, сообщается, что людей кормили отбросами вплоть до желудей и каштанов. Мясо и рыба, как правило, были тухлыми. Солдатам можно было покупать пищу в лавочках для пленных. Но оплата тяжелого труда была ничтожной, если вообще была, а цены на продукты слишком большими. Недаром Бернская секция швейцарского комитета помощи русским военнопленным сообщала в Петроград: «Два месяца работы Секции убедили нас, что при огромном количестве русских военнопленных никакая посильная обществу помощь не может оказаться чересчур большой. Уже самое поверхностное знакомство с состоянием германской хозяйственной жизни должно привести нас к заключению, что при крайней ограниченности средств продовольствия, которыми обладает Германия для своего коренного населения, пропитание наших военнопленных не может быть достаточным»[vii]. В связи с общим ухудшением экономической ситуации в Центральных державах, росло и число побегов, часто совпадавших с успехами русской армии на Восточном фронте. Участник войны вспоминал: «побегов было особенно много в 16-м и 17-м годах, когда положение в лагерях ухудшилось, и начали кормить совсем плохо»[viii]. Из плена противника в годы войны пыталось бежать 260 000 русских военнопленных, 70 000 (27 проц.) которых совершило свои попытки летом 1916 г., в период наивысших военных успехов русских армий[ix].

Ухудшение продовольственного снабжения русских военнопленных в Германии и Австро-Венгрии не могло не вызывать ответных мер. В Российской империи поначалу питали пленных согласно международному законодательству — то есть, примерно в размере пайка русского солдата. По мере понижения пайка русских пленных, раздавались требования соответственно изменить и паек неприятельских пленных. Данные требования, частично выполнявшиеся командованиями фронтов, особенно резко возросли с началом Великого Отступления 1915 г. Например, суточная дача для неприятельского пленного, согласно приказу главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта ген. Н.И. Иванова от 20 июля 1915 года[x]:

продукт	Привлеченные к работам	не работающие
Ржаные сухари Или ржаной хлеб Крупа Свежее мясо или рыба Деньги на приварок Чай Сахар	1 ф. 72 зол. 2,5 ф. 24 зол. ¾ ф. 3,5 коп. 0,48 зол. 6 зол.	1 ф. 38 зол. 2 ф. 24 зол. ¾ ф. 2,5 коп*. — —

*«при условии довольствия их два раза в неделю обязательно постной пищей».

Требования понижения пайка для пленных в России, в первую очередь, касалось тех продуктов, в которых вообще испытывалась нехватка. Так, с февраля 1916 г., когда недостаток мяса становится уже повседневным фактором городской жизни, с мест в МВД посыпались предложения о лишении мяса всех военнопленных Центральных держав, находящихся в Российской империи. Проведение столь радикального мероприятия обосновывалось тем фактом, что русские пленные в Германии и Австро-Венгрии мяса вовсе не получают, о чем известно из писем на родину. В России же пленные получают мясо ежедневно, в том числе и в посты[xi]. Подобные предложения имеют одновременную привязку во времени — начало 1916 г. Несомненно, что помимо продовольственных затруднений, здесь сказались и последствия психологического восприятия поражений 1915 г. массой населения. Тем не менее, снабжение пленных хлебом в России оставалось на высоком уровне. Так, 4.05.1916 Главный Полевой Интендант сообщал, что хлебный паек для пленных, привлекаемых к окопным работам — 3 ф. хлеба или 2 ф. 25,5 зол. муки в день[xii].

Усиление нападок на снабжение пленных в России произошло в период продовольственного кризиса зимы 1916\17г. (в Германии — «брюквенная зима»). Причем, общественное негодование имело под собой достаточно устойчивую почву. Так, в конце декабря 1916 г., в разгар продовольственного кризиса, командующий МВО ген. И.И. Мрозовский писал московскому градоначальнику, что «фирма «Блигкен и Рабинзон» поставляет сотнями пудов бисквиты и другие продукты для военнопленных… через иностранный Красный Крест». Генерал негодовал, что в условиях кризиса снабжения не выполняются установленные нормы довольствия для собственных войск и жителей, что распространено воспрещение любых покупок продовольственных припасов сверх пайка, «не говоря уже о том, что подобная продажа означенной фирмой идет в ущерб населению, ввиду недостатка муки». Также указывая на тот факт, что в Германии русским военнопленным было запрещено покупать продовольствие даже из нейтральных стран, Мрозовский требовал запрещения продажи пленным «каких бы то ни было съестных припасов». Действительно, в начале 1917 г. суточная дача пленному составляла 2,5 ф. хлеба, 24 зол. крупы, ¼ ф. мяса, 11 зол. соли, 60 зол. свежих овощей, 5 зол. масла или сала. Командующий МВО, понимая, что в данный момент эти пленные питаются куда лучше даже русских солдат на фронте, настаивал, чтобы пленные хотя бы два дня в неделю довольствовались постной пищей (самостоятельные закупки со стороны военнопленных были запрещены еще весной 1916 г.)[xiii]. Однако отдельные усилия некоторых высших военных и гражданских чинов соблюсти элементарную справедливость в распределении продовольственных ресурсов, пропадали втуне. Так, газета «Вечернее время» 5.02.1917г. под заголовком «Излишние заботы о военнопленных» сообщала читателям: «…некоторые владельцы предприятий и вообще лица, у которых находятся военнопленные, предоставляют им ежедневно мясную пищу… Губернатор был вынужден издать обязательное постановление, в силу которого предписывается в отношении к военнопленным соблюдать закон о мясопустных днях».

Конечно, антикризисные предложения не исчерпывались ужесточением режима по отношению к военнопленным. Так, в письме из Тулы от 5 февраля в Управление сельской продовольственной части МВД, помимо уже упомянутой меры «совершенно лишить мяса всех пленных в России» (все с той же ссылкой на практическое отсутствие мясопродуктов в рационе русских военнопленных) нашлись и другие «рациональные» мысли. В частности, предлагалось заменять мясо различными суррогатами из отходов переработки животноводческой продукции. Также тульский адресат выдвинул идею о воспрещении употребления и продажи мяса, убоя скота, во время всего Великого поста. Предполагалось снабжать лишь стариков, детей и больных, соответственно своеобразным рецептам по аналогии с продажей водки[xiv]. Таким образом, если в Российской империи неприятельские военнопленные вплоть до падения монархии получали достаточно высокий продовольственный паек, то в Германии и Австро-Венгрии русские пленные уже с начала 1915 г. голодали. К 1917 г. их положение резко ухудшилось.

Второй причиной плохого продовольствования русских военнопленных в Центральных державах являлось отношение к собственным пленным со стороны государственной власти. Громадное число пленных и добровольные сдачи в плен уже с ноября 1914 г., побудили русское военно-политическое руководство принять меры к прекращению подобных явлений. Одной из таких мер стал отказ от продовольственной помощи пленным солдатам. Император Николай II отказался посылать своим пленным хлеб, мотивируя это опасением его использования для питания германских войск. То есть, русские власти делали все возможное, чтобы плен воспринимался солдатами именно в качестве жесточайшего наказания. И если австрийцы были вынуждены гуманизировать свое обращение с русскими военнопленными, опасаясь ответных репрессалий, то немцы, потерявшие на Востоке менее 200 000 чел. пленными, не стеснялись. Как говорит исследователь, причина того, что с русскими пленными немцы обращались хуже, нежели со всеми остальными — другие государства принимали государственные программы материальной и правовой помощи своим людям, а в России никто не заботился об этом. Более того, все пленные заведомо находились под подозрением, а для тех, кто добровольно сдался в плен, указом от 15.04.1915г., семьи лишались права на получение государственного пособия («пайка»). «Жестокое обращение к русским военнопленным было во многом обусловлено полной их бесправностью и отсутствием со стороны России каких-либо действенных мер по защите своих подданных»[xv].

В России действовали только две организации, чьей задачей было оказание помощи пленным. Это Комитет Государыни Императрицы Александры Федоровны по оказанию помощи русским военнопленным, находящимся во вражеских странах (Петроград, Шпалерная ул., д. 53) и Комиссия общения военнопленных при Петроградском Комитете Союза городов (Петроград, Большая Конюшенная ул., д. 12). Власти всячески стесняли деятельность и без того весьма немногочисленных общественных организаций по оказанию помощи русским пленным. За 1915—1916 гг. пленные получили из России государственных продовольственных посылок всего 130 800 единиц. Власть не давала обществу никакой информации о положении пленных, и все запрещалось: как отметил на заседании Особого Совещания по обороне государства 21.01.1917 года военный министр Беляев, запрет на опубликование призывов к оказанию помощи русским военнопленным, был основан «на желании предупредить массовую сдачу в плен»[xvi].

Брошюрки с призывами к городским слоям оказать помощь военнопленным стали активно распространяться только в 1916 г., когда питание пленных в Германии и Австро-Венгрии стало донельзя плохим. Направляемые пленным посылки имели следующую градацию: — за 1 р. 50 коп (3 ф. черных сухарей, ¼ ф. чая, 1 ф. сахара, ¼ ф. махорки, ¼ ф. мыла),

— за 3 р. 50 коп (смена белья, пара портянок, ¼ ф. чая, 1 ф. сахара, ½ ф. мыла, ¼ ф. табаку или 100 штук папирос, 2 ф. баранок),

— за 5 р. 50 коп. (смена теплого белья и портянок, полотенце, носовой платок, плюс то же, что и в посылке за 3 р. 50 коп),

— за 10 р. (смена теплого и смена холодного белья, пара перчаток, пара носовых платков, пара носков, полотенце, 1 ф. сахара, 3 ф. баранок, ½ ф. мыла, ¼ ф. чая и 120 папирос)[xvii].

Действительно, помощь пленным русским солдатам со стороны государства (частные посылки получали очень и очень немногие) фактически стала оказываться только с 1916 г. Как пишет участник войны, осенью пришел первый продовольственный «подарок» от императрицы: по четыре черствые ржаные галеты на человека. Эти галеты можно было есть только после двух суток вымачивания в воде. Французы обменивали галеты, чтобы иметь сувенир. Галеты присылались вплоть до Февраля, получив название «Сухари Александры Федоровны»[xviii]. Но нельзя не отметить, что в своей политике помощи военнопленным власти в некоторой степени были скованы антиправительственной пропагандой. Так, в начале 1917 г. стало известно о намерении императрицы ассигновать 4,5—5 млн. руб. на покупку хлеба для пересылки его русским военнопленным. В этот момент императрица занимала пост председателя «Комитета по оказанию помощи русским военнопленным во вражеских странах». То есть, снабжение пленных продуктами стало прямой обязанностью царицы и, при всей субъективности, она в данном случае исполняла свои обязанности. Напомним, что зимой 1916\17г. ситуация с питанием русских пленных резко ухудшилась, следствием чего стало увеличение смертности. Однако оппозиционная печать, служивавшая рупором для рвавшейся к власти либеральной буржуазии, не замедлила воспользоваться намерениями царственной главы данного Комитета для очередной клеветы. В этот момент немцы якобы опубликовали официальное сообщение о воспрещении подачи продуктовых посылок для пленных, хотя пленные всегда получали продукты через Красный Крест. В итоге, по столице, тут же перекидываясь в провинцию, поползли слухи о том, что уже закупленные 800 000 пудов хлеба «являются худо замаскированным средством помочь германской армии и питать ее русским хлебом». То есть — «изменой» со стороны Александры Федоровны. В печати полагали, что вице-председатель Комитета по оказанию помощи русским военнопленным во вражеских странах, премьер-министр князь Д. Голицын, должен «уберечь» председателя-императрицу от этого шага[xix].

Таким образом, продовольствование русских пленных солдат в годы Первой мировой войны, по вышеуказанным причинам, было чрезвычайно скудным и недостаточным. Однако действие международных норм военного права, худо-бедно соблюдавшегося воюющими сторонами, все-таки не привело к громадной смертности пленных. Так, если в период Первой мировой войны в неприятельском плену погибло 8,3 проц. русских пленных (в русском плену погибло 2,5 проц. пленных противника), то в период Второй мировой войны, по немецким же данным, в фашистском плену погибло 57,7 проц. советских пленных (в советском плену погибло (собственно немцев) — 37,5 проц.).

___________________