ОСНОВАТЕЛЬ ЧЕРНОМОРСКОЙ ШКОЛЫ РУССКИХ МОРЯКОВ

Адмирал Федор Федорович Ушаков (1744 или 1745—1817) — один из основателей Черноморского флота России, а с 1790 года — его командующий, активный участник строительства Севастополя. Федор Федорович не проиграл ни одного сражения, не потерял ни одного корабля, ни один его матрос не попал в плен к врагу. Однако Ушаков снискал славу не только как военный. Свою первую награду — орден Св. Владимира 4-й степени он получил в 1783 году за умелые действия во время борьбы с эпидемией чумы в Херсоне[i]. В ходе создания Республики Семи (Соединенных) Островов — первого греческого национального государства нового времени Ушаков проявил недюжинные политические и дипломатические способности. «Федор Ушаков, показавший здесь себя великим сыном России, говорил впоследствии, что имел счастье освобождать оные острова от неприятелей, установлять правительства и содержать в них мир, согласие, тишину и спокойствие…»[ii].

О праведной жизни Святого Федора Ушакова написано много. Написал о нем и иеромонах Рождество-Богороднического Синаксарского монастыря, где был похоронен адмирал, отец Венедикт, отмечая личную храбрость Ушакова, его искусное владение тактикой, выдающиеся качества командира и высокий духовный облик. «Вера в личную жизнь, несомненное упование на помощь Божию и, следовательно, неустрашимость перед неприятелем — вот что было решающим во флотоводческом таланте Феодора Ушакова»[iii].

Однако имелся и еще один аспект его флотоводческого таланта, благодаря которому подчиненные безоговорочно шли за своим командиром — и побеждали. Люди были настолько уверены в правоте действий Ушакова и, следовательно, в победе, что иного результата сражения они просто не представляли. Откуда же было это убеждение, этот мощный настрой на победу? Тайна? Загадка? Ничего подобного. Все объясняется тем, что Ушакову удалось создать стройную систему воспитания и боевой подготовки русских моряков, иными словами — создать на Черноморском флоте России свою школу, основы которой, успешно внедренные в российском ВМФ, живы и по сей день.

Попробуем проанализировать цель, задачи, принципы, содержание и методы, которые применялись Ф.Ф. Ушаковым, на основе приказов и писем адмирала, а также воспоминаний его современников и историографов.

Цель военного обучения была одна — как можно лучше подготовить моряков к исполнению своих обязанностей в бою и в повседневных условиях[iv]. Учить же надо было начинать как можно раньше, поэтому Ушаков старался взять на корабли, выходившие в море, побольше молодых моряков[v]. Их профессиональное обучение строилось на следующих основах: матросов надо было научить быстро, без суеты, со знанием дела управляться с парусами, комендоров — скоро и точно стрелять из пушек, абордажные команды — владеть своим оружием. Перед офицерами ставилась задача уметь не только обучать подчиненных, но и правильно командовать ими в бою и в обычном походе. Приведем на этот счет несколько выдержек из приказов Ушакова[vi]. «…Приучить служителей [матросов] к скорым беганьям по снастям при креплении или отдаче парусов, также и для моциону чрез салинг[vii]; отдачу и прибавку парусов приказать делать с отменной скоростию, поднимать и опускать их, осаживать шхоты[viii] и галсы[ix] за один раз»; «Обучать же пушки наводить по обе стороны, сколько можно их передвинуть, тож исправно наводить по цели»[x]; «Ружейной экзерцициею[xi] с пальбою стараться еще повторять и довесть служителей во всех действиях до совершенства». Приказом о выходе кораблей в море адмирал требует от офицеров: «Господам капитан-лейтенантом и вахтенным командирам объявить, если они не употребят всевозможного старания довесть служителей в лучшую исправность и расторопность… со всей строгостию прикажу на них взыскать, потому и положить оное на их отчет, ибо за всякое непроворство людей отвечать они будут непременно»[xii].

Весьма важным флотоводец считал и задачи формирования личности военнослужащих, причем воспитание дисциплинированности и субординации он ставил на первый план. Капитан-лейтенант Метакса[xiii] вспоминает, что иностранцев «более всего восхищало их [русских матросов] примерное повиновение и неукоснительное исполнение приказаний начальников во всякое время, без малейшего возражения и ропота»[xiv]. Затем шло воспитание «ревности к службе и порядку», мужества, чувства долга. В одном из рапортов Г.А. Потемкину, назначенному в 1784 году президентом Военной коллегии, адмирал докладывал: «Команда мною вся довольна, кроме разве немногих таковых, которые боятся ревности к службе и военного порядка; довольными сделать всех никто не может»[xv]. Что верно, то верно.

Воспитание мужества и храбрости шло и таким путем, как непременное упоминание об этом в различных документах. Так, докладывая светлейшему (Г.А. Потемкину) о результатах сражения при Калиакрии (1791), Ушаков заостряет внимание на том, что матросы и офицеры «с крайним рвением, беспримерной храбростию и мужеством выполняли долг свой, а паче отличились начальники эскадр: авангардии генерал-майор флота капитан Голенкин[xvi], арьергардии бригадир флота капитан Пустошкин[xvii], которые по чиненным от меня сигналам, устроя части им вверенные, первые спустились на ближнюю дистанцию к неприятелю и, подавая пример прочим, производили бой, беспрестанно теснили неприятеля с таким отличным искусством, рвением, мужеством и храбростию, что на бывших против их кораблях тотчас заметны были повреждения, и неприятель бежал и укрывался от поражения»[xviii].

Что касалось воспитания в людях ответственности и чувства долга, Метакса вспоминает осаду крепости Корфу: «…Нельзя не заметить рвения корабельных наших служителей, которые, быв раз высажены на берег и радуясь случаю находиться в деле, просили как милость оставаться бессменно на батареях»[xix].

Надо сказать и о таком воспитательном методе из арсенала Ушакова, как поддержка в подчиненных активности и решительности, причем личным примером. Р.К. Скаловский[xx] в биографии адмирала пишет: «…Чтобы призвать всех подчиненных к одинаковой решимости, [Ушаков] избирает для себя самые опасные положения, так что, наблюдая движения корабля своего главнокомандующего, командиры всех прочих судов не могли уже ошибаться в истинных его намерениях»[xxi].

ЦЕЛЬ и задачи образовательного процесса дают представление, чему и для чего учить и воспитывать, однако не содержат указаний, на чем должно основываться обучение. Такие указания закреплены в принципах обучения и воспитания. В профессиональном обучении моряков Ф.Ф. Ушаков руководствовался принципами практической направленности, систематичности и последовательности, а также сознательности.

Вице-адмирал Ю.Ф. Ралль[xxii] в статье о тактике Федора Федоровича пишет: «Ведя подготовку к штурму, Ушаков организовал ряд предварительных учений, причем было обращено особое внимание на изготовление лестниц, фашин и на обучение владению оружием албанцев и волонтеров. Была разработана таблица из 130 условных сигналов флагами, облегчавших управление во время операции»[xxiii].

Определенные принципы были положены адмиралом и в основу воспитательной работы. Рассмотрим их по порядку.

Личный пример. Современники и более поздние аналитики деятельности флота приводят множество свидетельств, когда Федор Федорович не только учил подчиненных на собственном примере, но и воодушевлял их в бою, направляя флагманский корабль на самые напряженные участки сражения. Так, в статье вице-адмирала Ю.Ф. Ралля читаем: «Ушаков всегда учитывал важность поддержания высокого морального духа в своих подчиненных. Он умел воодушевить матросов и офицеров на преодоление любых трудностей и вызвать у них стремление к одной общей цели — уничтожение врага. Большое значение в этом отношении имел тот факт, что Ушаков, обладая громадной личной отвагой, непреклонной волей и твердым характером, в то же время был чрезвычайно скромен, прост в обращении со своими подчиненными и, заботясь о них, умел заслужить их любовь и преданность»[xxiv].

Требовательность. Широко известная требовательность Ушакова стала одним из принципов воспитания подчиненных. В частности, в одном из его приказов по эскадре указывается: «…замечаю многих весьма вялыми и нерасторопными, а сие не отчего иного происходит, как только от их лености. Господину командующему 84-пушечного корабля наистрожайше подтвердить вахтенным командирам и всем офицерам, чтобы служителей, как требует долг закона, обучением довесть в лучшую исправность и всех, кто окажутся ленивы, принудить таковых строгостью воинской дисциплины»[xxv].

Забота о подчиненных. Ушаков не просто заботился о подчиненных сам, но и сделал это принципом воспитания. В ордере Скипору, отряжаемому с отрядом из Рима к Анконе, адмирал подчеркивает: «Только берегите людей и здоровье; сие есть всего прочего важнее»[xxvi]. Забота Федора Федоровича о людях простиралась не только на военные походы, но и на бытовое устройство служителей флота. В донесении Н.С. Мордвинова[xxvii] императрице Екатерине II о состоянии Черноморского флота и Севастопольского порта в 1792 году сказано: «Г[осподин] контр-адмирал Ушаков, коль скоро освободился от военных трудов, обратил свое усердие к построению жилищ и к сооружению госпиталя. Перенесением казарм на возвышенные места из низменных, лежащих внутри бухт, где воздух не имеет свободного течения и тем самым зловреден, оказал он важную услугу, ибо с тех пор число больных и умирающих приметно уменьшилось»[xxviii].

Поддержка инициативы. Основной целью боя Ф.Ф. Ушаков всегда считал быстрый разгром противника, поэтому поощрял смелые и свободные маневры, предоставляя тем самым подчиненным широкую инициативу. Так, в ордере капитан-лейтенанту И.С. Поскочину[xxix] о следовании с отрядом судов к о. Кефалиния для освобождения его от французов адмирал, справедливо полагая, что всех случаев не предусмотришь, писал: «Впрочем, все полагаю я на ваше благоразумие, мужество и храбрость, поступайте обо всем осмотрительно и что как полезнее и выгоднее государственной пользе, то и производите»[xxx].

Гуманность. В этом отношении характерен пример взятия о. Корфу в союзничестве с турками, которые сразу же бросились отрезать головы пленным французам. Генерал-майор Р.К. Скаловский приводит воспоминания очевидца действий русских и турецких войск при штурме крепости Корфу: «Несколько наших офицеров, солдат и матросов кинулись вслед за турками, и так как мусульманам за каждую голову выдавалось по червонцу, то наши, не исключая даже простых рядовых, видя все свои убеждения не действительными, начали собственным деньгами выкупать пленных. Майор Соколов, заметив, что несколько турок окружили молодого французского офицера, поспешил к нему в то самое время, когда несчастный развязывал уже галстух, имея перед глазами открытый мешок с отрезанными головами его соотечественников. Узнав, что за выкуп требовалось несколько червонцев, но не имея столько при себе, наш офицер отдает туркам свои часы — и голова француза осталась на плечах»[xxxi]. Но не всегда деньги решали дело. Увещевания и угрозы также не могли привести турок к послушанию; тогда командир русских десантников составил каре из людей своего отряда, чтобы в середине его укрывать пленных, приказав стрелять по туркам, которые бы дерзнули силою отнять хоть одного пленного. Тем спасена была жизнь весьма многих. Впоследствии Егор Метакса писал: «Русские и здесь доказали, что истинная храбрость сопряжена всегда с человеколюбием, что победа венчается великодушием, а не жестокостью, и что звания воина и христианина должны быть неразлучны»[xxxii].

Говоря о содержании процесса профессионального обучения моряков-черноморцев, надо отметить, что Федор Федорович большое внимание уделял знанию ими своих должностных обязанностей, умению правильно и с наибольшей отдачей использовать вверенную технику. От внимательного взгляда командира не ускользало ничего. Так, в одном из приказов он делает выговор И.С. Поскочину за неумелое командующего кораблем: «С крайним неудовольствием принужденным нахожусь объявить вашему высокоблагородию, что вы, снимаясь с якоря, когда подорвало у вас канат, не поворотили чрез фордевинд и не пошли в повеленный путь, положили другой якорь и от сущей неисправности и неведения допустили корабль столь много дрейфовать; унесло вас к самому берегу, и тем сделали остановку всей эскадре»[xxxiii].

В то же время командующий зорко подмечал любые достижения и не оставлял это без внимания. Так, во флагманском журнале корабля «Богоявление Господне» адмирал записывает свой отзыв о практической подготовке личного состава: «…Объявлено мое удовольствие за скорое и расторопное служителей корабля 84-пушечного управление в подбирании и распускании парусов, как мною замечено, производимо было оное с отличной поспешностью и расторопностью исправно»[xxxiv].

Ф.Ф. Ушаков имел четкое представление о качествах личности военного моряка. Совокупности этих качеств, как некоему идеалу, он старался соответствовать сам и прививать их подчиненным. Главными из этих качеств адмирал считал патриотизм, чувство долга и собственного достоинства, честность, дисциплинированность, справедливость. Так, в одном из писем Г.А. Потемкину адмирал рапортует: «…Я и все они вместе со мною, равно и нижние чины служители, усерднейшее имеем желание, чтоб иметь случай и дело против неприятеля, при котором, надеясь на всещедрую милость Божью, употребим все наше внимание с отличным рвением оказать себя полезными Отечеству»[xxxv]. В другом документе, в письме русскому посланнику в Константинополе В.С. Томаре, он пишет: «…Я нигде и ни в каком случае собственного моего интереса не ищу и не делаю, но надлежащее по всем правам государю моему императору по закону упущения делать я не должен, разве что либо от государя императора или от вашего превосходительства предписано будет, то ему я последовать должен…»[xxxvi].

Сохранилось множество документов, свидетельствующих о высокой требовательности адмирала к себе и подчиненным, что также способствовало воспитанию личности военного моряка. Например, в ордере контр-адмиралу Н.П. Кумани[xxxvii] Федор Федорович делает выговор подчиненному флагману: «Заметил я также и от некоторых дошло ко мне сведение, что служители многие обращаются в пьянстве; рекомендую вашему превосходительству наистрожайше оное запретить, пьяных наказывать и тем усмирить и оное прекратить, а с господ командующих за слабое содержание, ежели чьей команды впредь окажутся служители пьяные, делать строгое взыскание и понудить их к прекращению по команде таких беспорядков…»[xxxviii]. А в ордере командиру фрегата «Григорий Великия Армении» И.А. Шостаку[xxxix] адмирал выговаривает за потерю бдительности и осторожности в пылу боя с французскими кораблями у о. Корфу: «Рапорт ваш о бывшем сражении вашем я получил, крайне сожалею, как вы допустили себя, фрегат вам вверенный, быть под крепостью почти вплоть подле берега, даже под картечными выстрелами, фрегат подвергали вы совсем пропасть, Бог один только спас вас чудесами, что крепостными выстрелами вас не потопило, для чего были вы столь неосмотрительны; ежели вас сносило штилем и течением, вы бы благовременно положили якорь дальше от крепости, сие должно было непременно брать в рассмотрение и осторожность, теперь же вы подвергли фрегат повреждению, чего, может быть, и исправить здесь нечем»[xl].

Поиск ответа на традиционный вопрос — как учить? — неизбежно выводит на другие вопросы — о методах обучения. Адмирал хорошо понимал, что методы обучения играют главенствующую роль в достижении поставленной цели, в наполнении обучения познавательным содержанием. Поэтому, например, в приказах об обучении команд артиллерийской стрельбе адмирал подробно останавливается на каждом методе, рекомендуя офицерам использовать при этом такие формы, как рассказ, разъяснение, демонстрация подчиненным отдельных приемов обращения с орудием, непосредственные упражнения в стрельбе.

Ф.Ф. Ушаков не устает напоминать офицерам о необходимости разъяснять подчиненным принцип действия материальной части: «При обучении же экзерциции служителей артиллерийские офицеры должны к сведению весьма растолковать и дать понятие пушкарям, что в близкой дистанции пушка, горизонтально наведенная, берет выше того места, в которое она нацелена, а в дальней дистанции ниже, ибо при горизонтальном выстреле пушечное ядро параболу свою делает выше горизонтальной линии, а потом опускается. Господа артиллеристы по долгу своему имеют пушкарям объяснить, в какой дистанции как выстрелами действовать должно, посему необходимо в пальбе надлежит иметь сноровку»[xli].

Адмирал акцентирует внимание офицеров на их обязанности не только растолковать подчиненным принцип действия материальной части, но и показать каждый прием обращения с ней: «Примерами только и долговременным употреблением можно служителей к сему приобучить, а инако без довольного присмотра замечается — служители сами собою пушек в цель почти не наводят, об оном напоминаю, в присмотре всевозможное старание и прилежность иметь самим господам командующим, также и в линии дистанцию сохранять между собою равную, близко один к другому не находить и не разрывать»[xlii]. И далее: «Для обучения служителей пушечной экзерциции с пальбою заряды для пушек уменьшить, как означено в приложенной при сем ведомости, чрез что можно, сберегая порох, экзерцицию с пальбою сделать два или три раза, и по сему положению картузы на первый случай, сколько потребно, иметь готовые, но единовременно много выстрелов не палить и стараться служителей наивозможно приучить и довесть в совершенство»[xliii].

Надо отметить, что методы обучения Федор Федорович тесно связывал с методами формирования личных качеств как офицерского состава, так и матросов. Здесь им также использовались методы рассказы, объяснения, внушения, поощрения. Не забывалось и наказание, если проступок того заслуживал. Так, в приказе о наказании пойманных из бегов матросов Ушаков констатирует, что хотя они во время побега воровством и прочими злодеяниями не промышляли, но сама самовольная отлучка по силе закона должна быть жестоко наказана. «Уважая ж молодые их лета и малобытие в службе, в надежде, что впредь проступок сей потщатся заслужить, к воздержанию их и в страх другим, рекомендую господину премиер-майору Говорову[xliv] завтрашнего числа при собрании фрунта наказать кошками и, освободя из-под караула, отослать по-прежнему в свои команды»[xlv]. Необходимо отметить, что хотя Ушаков и ратовал за укрепление дисциплины, его строгость никогда не становилась жестокостью, и раскаявшимся «грешникам» он всегда давал возможность исправиться. Так поступал он не только с подчиненными, но и с бывшими противниками. Например, в одном из писем по поводу амнистии лиц, активно сотрудничавших с французами на освобожденных Ионических островах, Федор Федорович представляет это благое дело как возможность привлечь на свою сторону местное население. «Те, которые делали хотя и важные проступки, должны быть наказаны, как с ними и сделано справедливо. Но после, когда уже они восчувствовали наказание, чем легче простим мы их сверх их чаяния, надеюсь… и все прочие большую приверженность еще к нам иметь будут»[xlvi].

После ухода в 1807 году в отставку Федор Федорович Ушаков не оставил поприща служения Отечеству. В 1812 году он был избран начальником ополчения Тамбовской губернии, однако из-за болезни был вынужден отказаться от этой должности, внеся 2000 рублей на формирование 1-го Тамбовского пехотного полка; вместе с темниковским соборным протоиереем Асинкритом Ивановым устроил госпиталь для раненых, помогал деньгами на его содержание и передал большую сумму на помощь разоренным войной соотечественникам. По этому поводу он писал обер-прокурору Синода А.Н. Голицыну: «Прошу покорнейше все следующие мне по оному из опекунского совета сохранной казны деньги… принять в ваше ведение и распоряжение по узаконению и в нынешнее же настоящее [время] сумму употребить их в пользу разоренных, страждущих от неимущества бедных людей»[xlvii].

К Ушакову не раз приходили за помощью жители города Темникова, окрестных деревень и из отдаленных мест. Он делился с ними тем, что имел. Обремененных скорбью и унынием утешал непоколебимой надеждой. «Не отчаивайтесь! — говорил он. — Сии грозные бури обратятся к славе России. Вера, любовь к Отечеству и приверженность к престолу восторжествуют. Мне не много остается жить; не страшусь смерти, желаю только увидеть новую славу любезного Отечества!»[xlviii].

Все сказанное о флотоводце и святом подтверждает, что он сумел основать действительную школу русских моряков на Черном море. Насколько успешно она готовила офицеров и матросов, мы можем судить по результатам русско-турецких войн и средиземноморского похода. Дальнейшее развитие она получила трудами учеников адмирала и их последователей. Многие положения этой школы по обучению и воспитанию матросов и офицеров остаются актуальными и в наши дни.

___________________

---