О монографии В.В. Кафтана, П.В. Петрия «Аксиология воинского служения»
Тема, поднятая д.ф.н., профессором Виталием Викторовичем Кафтаном и д.ф.н., профессором Петром Владимировичем Петрием в монографии «Аксиология воинского служения» (Москва: Военный университет, 2017) (далее – Монография), сегодня вызывает безусловный интерес как среди военных, так и среди гражданских специалистов.
Об актуальности темы, среди прочего, свидетельствуют институциональные изменения в работе с личным составом Минобороны России: создание в 2018 году Главного военно-политического управления Вооруженных Сил Российской Федерации (далее – ГВПУ).
ГВПУ предназначено для организации в Вооруженных Силах военно-политической работы, направленной в том числе на формирование идейно убежденной личности военнослужащего. Среди основных задач ГВПУ: организация военно-политической пропаганды и агитации в Вооруженных Силах; организация в Вооруженных Силах военно-патриотической работы[1]. Решение подобных задач требует выработки комплекса ценностей, актуального для сегодняшнего этапа развития общества в России. Вероятно, отсутствие такого комплекса и приводит к тому, что до настоящего времени подход в работе нового органа военного управления не имеет ярких отличительных особенностей от практик, применяемых ранее Главным управлением по работе с личным составом. Тем значимее выглядит Монография.
В Монографии представлен анализ состояния и перспектив развития аксиологии воинского служения как социального явления в жизни современной России. Однако некоторые идеи, предложенные авторами, выглядят спорно и противоречиво.
Частично это связано с устаревшими данными, используемыми в работе. Вероятно, труд над Монографией занял продолжительное время. В итоге некоторые утверждения потеряли свою актуальность в контексте изменений в российском обществе, произошедших после 2014 года. Так, среди прочего утверждается, что «средства массовой информации разрушили существовавшее единство армии и народа, низвели былой престиж Вооруженных Сил до состояния отчуждения и пренебрежения»[2]. «Высказываются мнения, что современные Российские Вооруженные Силы могут решать лишь локальные задачи в военных конфликтах и не в состоянии вести полномасштабную войну по защите страны»[3]. В качестве аргументации приводятся данные устаревших социологических исследований[4].
При этом данные опросов, проводимых АНО «Левада-Центр», свидетельствуют, что в 2017 году 58% респондентов высказались за сохранение в России всеобщей воинской повинности (37% – за переход к контрактной армии, 6% – затруднились с выбором ответа). Этот показатель равен показателю 2016 года и является наивысшим с момента начала проведения этого исследования в 1997 году. Для сравнения: в 2015 году аналогичный вариант ответа выбрали 50% респондентов, в 2014 – 40%, в 2012 – 43%, в 1997 – 33%[5].
В 2017 году 61% респондентов предпочли бы, чтобы члены их семей, подлежащие призыву, прошли бы службу в армии (искали бы способ избежать службу – 23%, затруднились ответить – 15%). Такой же вариант ответа в 2016 году выбрали 58% опрошенных, в 2015 – 55%, в 2014 – 48%, в 2012 – 46%[6].
Также в 2017 году зафиксирован максимальный показатель уверенности граждан в способности Вооруженных Сил защитить Россию в случае реальной военной угрозы со стороны других стран – 84 %[7].
Необходимо отметить, что АНО «Левада-Центр» является некоммерческой организацией, выполняющей функции иностранного агента. Поэтому этот источник сложно заподозрить в позитивной необъективности представляемых данных.
Таким образом, в настоящее время в целом в российском обществе превалирует положительная оценка деятельности Вооруженных Сил. Престиж военной службы находится на высоком уровне.
Авторы Монографии последовательно придерживаются идеи, что культура Запада является «псевдокультурой»[8]. При этом утверждается, что «в многообразии общественного развития ценности воинского служения оказывают определенное позитивное влияние на функционирование российского общества, способствуют поступательному движению России к уровню развитых стран»[9], т.е. стран, население которых исповедует псевдокультуру. Представляется, что в таком случае необходимо либо признать западные ценности верными, либо не производить сравнений с этими странами.
Вывод, сделанный в Монографии, о том, что духовный феномен в современных условиях был и остается одним из главных факторов позитивного развития современного российского общества и военной организации страны[10], носит прикладной характер. Он подтверждается и взглядом некоторых современных иностранных авторов. В частности, финская журналистка Анна-Лена Лаурен, критически оценивающая современную российскую действительность, пишет: «Мне не хочется признавать этого, но, может быть, русские, несмотря ни на что, правы? Может быть, «загадочная русская душа» существует на самом деле. Иначе как можно было пережить монгольское иго, царское самодержавие, советский террор, посткоммунистическое беззаконие и хаос ?»[11].
В этой связи в Монографии указаны и конкретные практические функции ценностей, под которыми понимается проявление их свойств в системе отношений между основными субъектами жизнедеятельности социума: определение перспективных стратегически жизненных целей и мотивов жизнедеятельности; информационно-познавательная; методологическая; аккумулятивная; мировоззренческая; оценочная; детерминационно-императивная; духовной ориентации; прогностическая; воспитательная; регулятивно-управленческая[12].
На мой взгляд, указанные функции можно свести к функции ментального фильтра при принятии решения. Использование этого инструмента должно дать индивидууму уверенность в том, что принимаемое решение верно.
Сама же «ценность» в Монографии определяется как субъективно-объективная реальность, которая включает в себя предметы и явления материального и духовного порядка, их свойства, имеющие социокультурный смысл и предназначение, способные удовлетворить материально-физические и духовные потребности людей, составляющие основу, цель и средство социального развития[13].
Однако, давая определение ценностям и подробно описывая практические их функции, авторы в довольно общем виде определяют саму дефиницию «аксиологический анализ»: совокупность религиозного, трансцендентного, семиотического, материалистического, социологического, структуралистского, мотивационного, архетипического, культурологического, прагматического, экзистенционального, коммуникативного, системного, постмодернистского подходов к пониманию ценностей[14].
Представляется, что такой подход в условиях необходимости практического использования знаний о ценностях на современном этапе развития Вооруженных Сил требует уточнения и конкретизации.
Областью знаний, также рассматривающей вопрос о ценностях, но исключительно в сфере их практического использования, является маркетинг. Маркетинг – социальный и управленческий процесс, позволяющий отдельным лицам и группам лиц удовлетворять свои нужды и потребности с помощью обмена созданными ими товарами и потребительскими ценностями[15]. При этом нужда – ощущаемый человеком недостаток чего-то необходимого, а потребность – нужды, принявшие специфическую форму в соответствии с культурным уровнем и индивидуальностью человека[16]. Под товаром в данном случае понимается все, что может быть предложено на рынке для привлечения внимания, ознакомления, использования или потребления и что может удовлетворить нужды или потребности[17]. Потребительская ценность – соотношение между преимуществом, которые потребитель получает в результате приобретения и использования товара, и затратами на его приобретение и использование[18].
Таким образом, аксиологический анализ можно определить как подход к пониманию идей индивидуума, его убежденностей, позволяющих ему принимать правильные решения. Правильность (неправильность) принятых решений определяется последующей удовлетворенностью (неудовлетворенностью) нужд и потребностей.
«В нашем чрезвычайно сложном мире нельзя ожидать, что люди будут экспертами в принятии оптимальных решений по любым вопросам всякий раз, когда окажутся в ситуации выбора. Но всем нам нравится пользоваться правом решать все самим, даже если иногда мы ошибаемся. […] Если эти ошибки ожидаемы, то можно разработать меры по снижению уровня часто совершаемых ошибок»[19], – считает нобелевский лауреат по экономике Ричард Талер. Одной из такой мер и должна стать разработка до уровня прикладного использования темы аксиологического анализа.
С точки зрения государственного управления рассматривать аксиологию воинского служения таким образом удобно как для формирования у населения позитивного отношения к деятельности в области обороны, так и для работы с личным составом Вооруженных Сил. У гражданской части общества происходит формирование ценностей на основе удовлетворения её нужд и потребностей, в том числе в сфере безопасности. Всестороннее удовлетворение потребностей военнослужащих мотивирует к самоотверженному исполнению ими долга.
Предлагаемый подход также решает проблему, поднимаемую авторами Монографии, в части сложности внедрения идеологии и ценностей: «Существует распространенное заблуждение, что для социализации идеи достаточным является ее объективация в определенных материальных проводниках и мощная пропагандистская кампания – условия, необходимые по нынешним временам, но недостаточные. Для успешного внедрения идеи необходима глубокая вера самих людей, ее проповедующих, причем вера, развитая до самопожертвования»[20]. Положительный результат – удовлетворение потребностей – благодаря решениям, принятым на основе ценностей, способствует закреплению этих ценностей в обществе.
Одним из примеров такого положительного результата должна стать полноценная интеграция высокопоставленных воинских начальников (генералитета) в российскую элиту. Тем самым, в том числе, будет во многом урегулировано упоминаемое в Монографии противоречие и разногласие между обществом и армией по поводу военной политики и ее практической реализации[21].
В целом же предлагаемое использование инструментов маркетинга может способствовать проведению аксиологического анализа, а также практическому внедрению решений на основе полученных результатов такого анализа как в государственную политику в области обороны, так и в деятельность ГВПУ. Отличительной особенностью такого подхода может стать измеримый результат. В конечном итоге вырабатываемый комплекс ценностей должен стать мерилом принятия решений в интересах Отечества.
Сергей ГОРБАЧЕВ,
преподаватель Кафедры информационного обеспечения Военного университета Минобороны России
[1] Официальный интернет-портал Минобороны России. Дата обращения: 07.04.2019. URL: https://structure.mil.ru/structure/ministry_of_defence/details.htm?id=12375@egOrganization
[2] Кафтан В.В., Петрий П.В. Аксиология воинского служения: монография. М.: Военный университет, 2017. С.176.
[5] Российская армия. Пресс-выпуск 20.02.2017. Левада-Центр. Дата обращения: 07.04.2019. URL: https://www.levada.ru/2017/02/20/rossijskaya-armiya-2/
[8] Кафтан В.В., Петрий П.В. Аксиология воинского служения: монография. М.: Военный университет, 2017. С.175.
[11] Анна-Лена Лаурен. У них что-то с головой, у этих русских. М.: Флюид, 2012. С.187-188.
[12] Кафтан В.В., Петрий П.В. Аксиология воинского служения: монография. М.: Военный университет, 2017. С.168-170.
[15] Котлер Ф., Армстронг Г., Вонг В., Сондерс Д. Основы маркетинга: 5-е европейское издание. М., СПб., Киев, 2015. С.31.
[19] Талер Р. Новая поведенческая экономика. М., 2018. С.231-232.
[20] Кафтан В.В., Петрий П.В. Аксиология воинского служения: монография. М.: Военный университет, 2017. С.330.