Национальное военное строительство в РККА и Северо-Кавказская кавалерийская школа горских национальностей

Аннотация. Статья посвящена опыту развития национального сегмента в РККА, интенсивно воплощавшемуся в жизнь в 1920-е и первой половине 1930-х годов. Особенно интересна история Северо-Кавказской кавалерийской школы горских национальностей, в составе которой прошли совместное обучение представители многих кавказских народов, ставших успешными командирами Красной армии.

Summary. The article is devoted to the development of the national segment in the red army, intensively volosovskaya in life in the 1920s and the first half of 1930-ies. Especially interesting is the history of the North Caucasian cavalry school mountain nationalities, which were held joint training of representatives of many Caucasian peoples successful commanders of the red army.

Воинское обучение и воспитание

 

Безугольный Алексей Юрьевич — ведущий научный сотрудник Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, кандидат исторических наук

(119330, г. Москва, Университетский пр-т, д. 14)

 

Национальное военное строительство в ркка и северо-кавказская кавалерийская школа горских национальностей

 

С момента провозглашения советской власти в октябре 1917 года опора большевиков на народы, пребывавшие при царском режиме в неравноправном по отношению к великороссам положении, стала одним из главных векторов развития революционных процессов на окраинах бывшей Российской империи, в том числе и на Северном Кавказе. Большевикам в целом удалось присоединиться к разгоревшемуся в период революций 1917 года национально-освободительному движению горцев и воспользоваться плодами этой борьбы. Многочисленные горские партизанские отряды или прямо поддерживали большевиков, или объективно являлись их союзниками. Они стали важным фактором Гражданской войны в регионе, оттянув на себя значительные силы войск Добровольческой армии и внеся свою лепту в победу советской власти.

Окончание Гражданской войны знаменовало не только полную победу и укрепление советского строя, но и небывалое разорение страны, разруху и голод, вызвавшие необходимость резкого, многократного сокращения вооружённых сил. Все партизанские отряды были распущены, многие кадровые части переводились на так называемую территориальную основу, когда в кадре на казарменном положении содержалась малая часть воинского формирования, а переменный состав вызывался лишь на кратковременные сборы.

Однако в таких условиях создание национальных формирований не только не прекратилось, но перешло на принципиально новую ступень. Его главным отличием от предыдущего периода являлся переход от спорадического, бессистемного, инициативного, хотя и массового в годы Гражданской войны, подхода к планомерному, обоснованному государственными интересами и экономическими возможностями строительству национальных формирований как неотъемлемой части боевого состава Красной армии. В общегосударственном масштабе эта политика соотносилась с политикой широкой автономизации национальных окраин образованного в декабре 1922 года Союза Советских Социалистических Республик и так называемой коренизации кадров — повсеместного насаждения работников из числа местных национальностей.

Выработка системного подхода к национальному военному строительству, основы которого были заложены резолюцией XII съезда РКП(б) «По национальному вопросу» (апрель 1923 г.), была связана с решением двух принципиальных проблем, которые прежде ни в дореволюционной российской армии, ни в Вооружённых силах молодой Советской республики не только не решались, но и всерьёз не ставились на повестку дня. Первая проблема — налаживание учётно-мобилизационной работы в национальных регионах, вторая — определение организационных форм прохождения национальными контингентами военной службы и подготовка национальных командных кадров.

В 1923—1924 гг. предпринимались попытки принять систематический план национального военного строительства, но из-за бюджетного дефицита военного ведомства они всякий раз откладывались. Наконец, 5 февраля 1925 года Советом народных комиссаров СССР была принята пятилетняя программа национального строительства в РККА, предложенная высшим военным органом — Реввоенсоветом СССР. А в мае 1925 года 3-й съезд Советов в своей резолюции по докладу М.В. Фрунзе о Красной армии1 поручил ЦИК и СНК обеспечить её выполнение.

Несмотря на задержку в принятии программы, уже к концу 1924 года национальные части и соединения имелись в Грузинской ССР (две стрелковые дивизии), Армянской ССР (стрелковая дивизия), Азербайджанской ССР (стрелковая дивизия), Украинской ССР (четыре территориальные стрелковые дивизии), Белорусской ССР (территориальная стрелковая дивизия), Бухарской ССР (отдельные стрелковый батальон, кавалерийский дивизион, вьючная конно-горная батарея), Дагестанской АССР (отдельный кавалерийский эскадрон), Крымской (отдельная стрелковая рота) и Якутской АССР (отдельная стрелковая рота и кавалерийский взвод)2. В дальнейшем некоторые национальные части расформировывались или переформировывались в общенациональные, а некоторые, напротив, значительно увеличивались численно и усложнялись организационно. Например, Дагестанский отдельный кавалерийский эскадрон постепенно был развёрнут в полк, а затем и в кавалерийскую бригаду, в которой были представлены все горские национальности Северного Кавказа. Таким образом, национальные формирования, хотя и неравномерно и непропорционально численности населения, но охватывали значительную часть национальных территорий СССР.

Одновременно создавалась и быстро росла сеть национальных военно-учебных заведений (вуз)3. Приказом наркома по военным и морским делам от 9 июня 1924 года «О национализации военно-учебных заведений» на базе различных курсов были открыты новые национальные военно-учебные заведения для подготовки командного состава на родном языке4. Если на 1 марта 1924 года их было 7 с общей численностью постоянного состава 2248 человек и переменного (курсантов) — 2973, то к 1 ноября их число почти удвоилось: на 13 национальных военно-учебных заведений приходились 4240 человек постоянного и 4961 человек переменного состава5. А в 1925 году количество курсантов национальных военных школ выросло до 9460 человек, среди которых лица нерусских национальностей составляли 76,6 проц.6 Комплектование этих школ шло за счёт коммунистов, комсомольцев и членов профсоюзов, а также рядовых и младших командиров нерусской национальности, уже проходивших службу в войсках.

К концу 1924 года сеть национальных военных школ составила 21 проц. от общего числа военно-учебных заведений в стране. Формирование новых проходило частью заново, частью — путём переформирования «русских» школ и курсов. Свои вузы имели польский, украинский, белорусский, татарский, башкирский, киргизский, туркменский народы, грузины, армяне, азербайджанцы, горские народы Северного Кавказа. В докладе Управления военно-учебных заведений в РВС СССР от 12 ноября 1924 года отмечалось, что «потребность национальных формирований в командном составе весьма незначительна и в ближайшие годы национальные школы дадут избыток в национальном командном составе»7. Ёмкость национальных военных школ была несколько сокращена и на длительный период стабилизировалась.

26 марта 1926 года было созвано совещание военно-национальных вузов под председательством начальника Управления военно-учебных заведений (УВУЗ) Главного управления РККА В.К. Путны. Задачи совещания: подвести итоги работы и строительства нацвузов, определить их перспективы, услышать мнения представителей с мест, которые затем могли быть положены в основу доклада начальника УВУЗ ГУ РККА в РВС СССР8. С участниками совещания были согласованы единые учебные программы для пехотных, кавалерийских и артиллерийских (впрочем, последние так и не появились) национальных вузов9.

Среди национальных военных школ видное место занимала Кавалерийская школа горских национальностей Северного Кавказа, сформированная на основании приказа СКВО № 592/102 от 16 августа 1924 года10. Первым начальником школы стал опытный кавалерист Л.Я. Вайнер (1897—1937), бывший командиром Особой кавалерийской бригады 1-й Конной армии в годы Гражданской войны.

Первоначально это военно-учебное заведение было развёрнуто в Ростове, но из-за недостатка площадей ещё в августе 1924 года переведено в Краснодар, в помещения 7-й Краснодарской пехотной школы, обращённой на укомплектование Кавалерийской школы горских национальностей11. С самого начала Реввоенсовет СКВО обратил внимание всех начальников окружных управлений на то, что «формирование нацшколы является первостепенной задачей всего командного и политического состава округа».

Школа вскоре разместилась в просторном помещении относительно недавно построенного (в 1909 г.) в центре города здания бывшего Кубанского Мариинского женского института Кубанского казачьего войска, выдержанного в стиле модерн с элементами классицизма. По воспоминаниям курсанта этой школы набора 1929 года Х.Л. Харазия, впоследствии генерал-лейтенанта Советской армии, «величественный ансамбль» здания школы, «замысловатые лепные украшения, роскошный парадный подъезд со стороны фасада придавали ему ещё более нарядный и торжественный вид. Не менее импозантно здание и внутри: высокие потолки, огромные светлые комнаты, обширные гулкие коридоры»12. Кроме главного здания, школе были также отведены склады, манеж, конюшни и другие подсобные помещения, а также большой пустырь вплоть до моста через реку Кубань, использовавшийся как полевой ипподром13. На прибывавших в школу молодых людей, по большей части впервые покинувших свои аулы, большой город и это здание производили сильнейшее впечатление. Как вспоминал Х.Л. Харазия, «наша школа казалась мне сказочным дворцом… Плохо верилось, что я, абхазский парнишка, буду жить и учиться в ней, что всё это — для меня»14. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1 Фрунзе М.В. Собрание сочинений. М., 1929. Т. 3. С. 231.

2 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 4. Оп. 1. Д. 54. л. 276.

3 Там же. Л. 270 об.

4 Там же. Л. 39.

5 Там же. Л. 174.

6 Там же. Оп. 2. Д. 112. Д. 26.

7 Там же. Оп. 1. Д. 54. Д. 174.

8 Там же. Ф. 54. Оп. 1. Д. 1088. Л. 12.

9 Там же. Л. 19, 20.

10 Там же. Л. 103, 176.

11 Там же. Ф. 4. Оп. 2. Д. 10. Л. 81.

12 Харазия Х.Л. Дорогами мужества. М., 1984. С. 12.

13 Там же. С. 4.

14 Там же.