Можно было бы предположить, что Бисмарк только лукавил с англичанами, чтобы не дать им заподозрить в немцах новых колониальных конкурентов наряду с французами и другими; но и секретная инструкция, данная вновь назначенному генеральному консулу Нахтигалю, посланному в мае 1884 г. для принятия во владение Камеруна, Того и других земель в Африке, гласила при установлении защиты германских купцов на данных территориях, что «не имеется в виду создание правительственного аппарата, который вызвал бы необходимость отправки туда большого числа германских чиновников, содержанке там постоянных гарнизонов из германских войск; не имеется также в виду принятие империей на себя обязательства, в случае войны с какой-нибудь крупной морской державой, предоставить защиту проживающим в тех местах немцам, их факториям и предприятиям»1.
Таковы были скромные желания Бисмарка, на которые, он был уверен, пойдет и Англия, которая была ему столь многим обязана в египетском вопросе: разве не благодаря молчаливой поддержке Бисмарка Англия могла безнаказанно присвоить себе оспариваемый французами мандат на бомбардировку Александрии, на военное подавление национально-освободительного движения в Египте, на восстановление власти хедива и на захват фактической власти в стране, входящей в состав Оттоманской империи и поэтому огражденной в своей неприкосновенности международными договорами и торжественными декларациями самой Англии? Кроме того, в Англии находилось тогда у власти либеральное правительство Гладстона — противника, несмотря на захват Египта, новых колониальных приобретений, который имел своими коллегами влиятельнейших Джозефа Чемберлена, вождя радикалов, и лорда Гартингтона, в то время бывших еще сторонниками колониального самоограничения.
Тем не менее Бисмарк действовал осторожно. Людериц «приобрел» у одного готтентотского князька за 1 600 бумажных марок и 200 старых винтовок целую бухту, тогда называвшуюся Ангра Пекена, а впоследствии переименованную в честь бравого бременского купца в бухту Людериц. на западном берегу Африки, к северу от р. Оранжевой, с прилегающим хинтерландом — всего около 900 кв. км. Приобретение было не из важных. Сам Людериц в докладной записке писал: «Страна не кажется привлекательной, редко попадаются деревья или зелень: но дремлющие в этих горах и песках богатства сделают ее с божьей помощью областью, на которую ее прекрасная германская метрополия сможет смотреть с гордостью»2. Как удалось Людерицу высмотреть в горах и песках дремлющие там богатства, неизвестно; но «общественное мнение» живо откликнулось на его призыв, и от Бисмарка стали требовать принятия этой не очень «привлекательной» страны под защиту империи. Между прочим, в этих областях давно орудовали германские протестантские миссии, которые завязали близкие отношения и с бурами. Уже тогда в агитационных писаниях восторженных колонизаторов, предшественников позднейших пангерманцев и нынешних расистов-фашистов, буры фигурировали на ролях «нижне-рейнских братьев»3. Мечта о «воссоединении» их с германским племенем, т. е. о поглощении их «прекрасной германской метрополией», несомненно, играла роль в популяризации предприятия Людерица, и Бисмарк, уступая «общественному мнению», вынужден был начать политику защиты германских граждан именно с Людерица и его компаньонов. В согласии со своей февральской декларацией он в ноябре того же 1883 г. поручает4 своему послу в Лондоне графу Мюнстеру запросить английское правительство, имеет ли оно какие-либо притязания на Ангра Пекену, и если имеет, то каковы юридические основы («титулы») этих притязаний. Гранвиль на этот вопрос ответить не мог: он должен был передать запрос своему коллеге, министру колоний, лорду Дарби (Derby), который, однако, также стал в тупик. Никаких «титулов» Англия на эти земли не имела, но ему очень хорошо было известно, что английский элемент в Капской колонии с губернаторами во главе считал всю южную половину Африки, по крайней мере до р. Замбези и португальской колонии Анголы, своей вотчиной, поскольку там жили только негры — готтентоты и зулусы и буры — народы, с точки зрения империалистической буржуазии, имеющие лишь «условное» право на самостоятельное существование. Уже в 1877 г. губернатор сэр Бертлет Фрер, с неудовольствием взиравший на деятельность германских миссионеров, предлагал объявить все земли, лежащие за р. Оранжевой, британскими владениями, но Лондон отклонил это предложение, и лишь над Китовой бухтой, лучшей на этой части атлантического побережья, был поднят британский флаг. Сейчас опасения Фрера как будто оправдались, и Дарби знал, что консерваторы биконсфильдской школы, узнав о колониальных аппетитах Германии в Южной Африке, поднимут такой шум, что правительству .нелегко будет разделаться с ними. Примерно в то же время основалась и Лига имперской федерации, которая вела сильную агитацию за сохранение и консолидацию колоний, и было ясно, что и она встанет на защиту неписанных прав капских колонистов.
В последний день 1883 г. Бисмарк повторил запрос5: есть ли у Англии «титул» на эти места и, если есть, то имеет ли она возможности оградить торговые и прочие интересы немецких купцов? На это опять не последовало ответа: Дарби сговаривался с Капской колонией относительно того, чтобы она присоединила владения Людерица и тем оформила свои права на них, а затем уже взяла на себя защиту интересов местных немецких колонистов6. Это была на первый взгляд несколько странная процедура, но она, строго говоря, вытекала из февральской декларации Бисмарка и его дальнейших запросов, которые формально вовсе не указывали на то, что он сам непременно хочет присоединить эти области и взять защиту немцев на себя. На деле, конечно, как Бисмарк впоследствии сам признал, его запросы были лишь актом вежливости7, и поэтому, напрасно прождав ответа в течение нескольких месяцев, он 24 апреля 1884 г. поручил8германскому консулу в Каптауне заявить местному правительству, что имперское правительство берет на себя защиту германских граждан и их предприятий на людерицских территориях. Этот акт и эта дата считаются немецкими историками началом колониальной экспансии Германии.
Но Лондон не понял этого, и все еще продолжал считать, что защита граждан — это одно, а присоединение территории в виде колонии— это другое. 19 мая, после приема прибывшей из Капской колонии депутации, лорд Дарби сделал даже заявление в палате лордов о том, что хотя Англия формально и не притязает на Ангра Пекену, но имеея право исключать из этих территорий других!9. Это заявление вызвало целую бурю в Германии, где патриотическая пресса уже и до того возмущалась оскорбительным молчанием английского кабинета и долготерпением Бисмарка и раздувала другие проявления колониальной «наглости» англичан. Особенно горячо обсуждались прессой притеснения германских купцов на островах Фиджи10 и односторонне заключенный англичанами с португальцами договор, признававший за последними «исторические» права на устья р. Конго, основанные на «титуле» первоначального открытия. Вследствие этого договора бассейн р. Конго, на котором расположена была колония короля Леопольда, оказался запертым со всех сторон, доступным лишь для португальской, т. е. английской, торговли11.
Бисмарк резко реагировал на эти акты. Он поддержал протест Леопольда, к которому присоединилась и Франция. Английское правительство должно было отказаться от португальского договора и согласиться на предложение Бисмарка созвать международную конференцию в Берлине для обсуждения всего комплекса вопросов, связанных с Конго. В отношении Фиджи он с самого начала взял резкий тон. В начале апреля по его поручению статс-секретарь Гацфельдт заявил английскому лорду Амтхилу12: «Если английское правительство будет продолжать игнорировать благоприобретенные права германских граждан на островах Фиджи и отклонять даже беспристрастное обсуждение их, то мы, быть может, вынуждены будем пересмотреть поведение Англии в других областях политики». Это была новая, угрожающая нотка в беседах с Англией, и лорд Амтхил, несомненно, понял, о чем идет речь в заключительных словах. Речь шла о «поведении» Англии в Египте.
Примечания:
- Цит. Дармштеттером, «История раздела Африки», стр. 82. [↩]
- Дармштеттер. «История раздела Африки», стр. 75, прим. [↩]
- Там же, стр. 59, 67. [↩]
- «GP», IV, № 745, прим. [↩]
- «GP», II, № 745, прим. [↩]
- «GP», IV, № 744; Дармштеттер, «История раздела Африки», стр. 73 [↩]
- «GP», IV, № 749. [↩]
- Цит. Дармштеттером, «История раздела Африки», стр. 73; Вурм, назв. соч., стр. 51. [↩]
- «GP», IV, № 741, прим. [↩]
- На островах Фиджи (числом свыше 200) гамбургские купцы приобрели земли под сахарные плантации еще в начале 70-х годов, но в 1874 г. острова были формально присоединены к Англии, опасавшейся водворения там американцев. Новые владельцы отказались признать приобретенные там немцами у туземного «короля» права, а впоследствии, под давлением Австралии, будто бы ее желавшей иметь по соседству иностранцев, стали их вообще выживать. [↩]
- Дармштеттер, «История раздела Африки», стр. 46—49. [↩]
- «GP», IV, № 736, [↩]