Могло ли начало войны сложиться для нас по-другому?

Аннотация. В статье рассматриваются проблемы организации (обеспечения) связи в высших звеньях управления Красной армии (Генеральный штаб — фронт — армия) в начальный период Великой Отечественной войны по материалам служебных записок и воспоминаний начальников связи приграничных особых военных округов. Обращается внимание на то, что потеря управления и связи в первые же дни войны стала результатом просчётов советского военного руководства в вопросах планирования и подготовки сил и средств военной связи к войне. Основным из них авторы считают существенное отличие структуры и состава войск связи мирного времени от структуры и состава комплектов частей связи, планировавшихся на военное время.

Summary. The paper looks at issues of organizing (supporting) communications at the top control levels of the Red Army (General Staff — front — army) at the initial period of the Great Patriotic War on the basis of service records and reminiscences of signals chiefs in special frontier military districts. It calls attention to the fact that loss of control and communication in the very first days of the war was the result of miscalculation by the Soviet military leadership in matters of planning and preparing military communication forces and assets for wartime.

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941—1945 гг.

ЖАРСКИЙ Анатолий Петрович — старший научный сотрудник Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба Вооружённых сил Российской Федерации, кандидат военных наук, член-корреспондент РАРАН

(Санкт-Петербург. E-mail: galant2028@mail.ru);

СВЕРДЕЛ Василий Фёдорович — заместитель генерального директора НИИ систем управления и автоматизации, генерал-майор запаса

(Москва. E-mail: galant2028@mail.ru);

ШЕПТУРА Владимир Николаевич —начальник 3 управления Главного управления связи Вооружённых сил Российской Федерации, генерал-майор, кандидат военных наук, доцент, член-корреспондент РАРАН

(Москва. E-mail: sheptura_vn@mail.ru).

МОГЛО ЛИ НАЧАЛО ВОЙНЫ СЛОЖИТЬСЯ ДЛЯ НАС ПО-ДРУГОМУ?

По материалам служебных записок и воспоминаний начальников связи приграничных особых военных округов

Начальный период Великой Отечественной войны был самым сложным и трагичным для Советского государства. Военные историки не без основания считают, что наряду с рядом объективных причин, повлиявших на готовность Вооружённых сил к отражению агрессии (незавершённость перестройки экономики страны для нужд будущей войны и перевооружения армии и флота новой техникой и оружием; невозможность укомплектования возросшей в разы армии квалифицированными командными кадрами и др.), имелись и иные важные причины неудач Красной армии в сражениях летом—осенью 1941 года.

Правомерен вопрос: могло ли начало войны сложиться для нас по-другому, можно ли было лучше подготовиться к отражению агрессии? Как известно, история сослагательных наклонений не знает. Вместе с тем представляется, что о некоторых причинных факторах, приведших к потерям Красной армии в начальный период Великой Отечественной войны, следует напомнить. Потому что, к сожалению, уроки истории часто забываются.

Сегодня уже не подвергается сомнению тот факт, что потеря управления и связи в высших звеньях управления Красной армии в начале войны стала во многом результатом существенных просчётов Советского военного руководства в вопросах планирования и подготовки сил и средств военной связи к войне1. Имевшиеся в распоряжении начальников связи приграничных военных округов и армий прикрытия части связи (содержавшиеся по штатам мирного времени) для решения боевых задач по развёртыванию системы связи объединений и обеспечению устойчивого и непрерывного управления войсками предназначены не были. Фронтовые и армейские комплекты узловых и линейных частей связи (по штатам военного времени) существовали лишь на бумаге, только в мобилизационных планах. Их предполагалось развернуть на 6—11-й день после начала боевых действий2.

На период отмобилизования войск связи Резерва Главного командования (РГК)3 (военного времени) задачи по организации (обеспечению) связи в высших звеньях управления предполагалось решать силами и средствами полевых структур Народного комиссариата связи (НКС)4, управлений полевой связи (уполесвязи) фронтов5, инспекторатов связи армий6 и военно-оперативных узлов7. Задача же частей связи штата мирного времени (окружного отдельного полка связи (опс) и армейского отдельного батальона связи (обс)) заключалась в том, чтобы на период отмобилизования обеспечить развёртывание и привязку полевых узлов связи штабов фронтов, армий к общегосударственной сети НКС. На части связи (штата мирного времени) также возлагались задачи по формированию комплектов частей связи РГК военного времени с непомерно высоким соотношением кадрового состава и приписного (которое могло доходить до 1 : 10)8.

Таким образом, к началу боевых действий начальники связи фронтов и армий имели крайне ограниченное количество сил и средств и обеспечить устойчивость функционирования системы связи объединений не могли. Нельзя не заметить, что после Советско-финляндской войны и операций по вводу советских войск в западные области Белоруссии и Украины, а также в Прибалтику эта проблема неоднократно поднималась начальниками связи особых приграничных военных округов9.

В частности, о необходимости содержания воинских частей связи в категории постоянной готовности в любое время и в различных условиях обстановки выполнять задачи в интересах управления войсками (без доукомплектования личным составом и техникой) в своей служебной записке начальнику связи Красной армии генерал-майору Н.И. Гапичу10 21 августа 1940 года писал начальник связи Западного Особого военного округа генерал-майор А.Т. Григорьев11: «В период операций 1939 г.12 мне выпала задача три раза в течение 10 дней перебазировать управление фронтом (Смоленск, Минск, Волковыск) и подготовить за это время 4-й пункт (Белосток). <…> Вы знаете состояние (штаты) наших батальонов связи и радиодивизионов армии и фронта. Эти основные наши силы и средства рассчитаны лишь на одно положение при ограниченном резерве средств. Кроме того, вся структура этих батальонов предусматривает обеспечение операции не современного характера, а периода Гражданской войны. <…> Я думаю, что настало время иметь в округе все средства управления уже в мирное время»13.

По злой иронии судьбы во время судебного разбирательства над ним (22 июля 1941 года) А.Т. Григорьев в своём последнем слове к вопросу о необходимости наличия в распоряжении начальника связи фронта полного комплекта войск связи РГК в мирное время был вынужден вернуться еще раз: «Я честно старался исполнять свой долг, но не мог его выполнить, ибо в моём распоряжении (к началу войны) частей связи не было. Части связи своевременно не были развёрнуты и в Генштабе14». В своей служебной записке от 21 августа 1940 года генерал А.Т. Григорьев также обращал внимание руководства Управления связи Красной армии (УСКА) на то, что «в Литовской операции15 Полевое управление связи фронта НКС <…> оказалось громоздким, негибким и сугубо канцелярским, <…> очень оторванным от наших требований и с возложенными на него задачами не справилось»16.

Действительно, в первые же дни войны стало очевидным, что возможности полевых структур Наркомата связи явно переоценены. Живучесть постоянных воздушных линий связи НКС (проложенных, как правило, вдоль железных и шоссейных дорог), подвергшихся ударам авиации противника и действиям его диверсионных групп, оказалась крайне низкой. Развёртывание военизированных формирований НКС, предназначенных для охраны, обороны и восстановления ПВЛС17, было сорвано. Полевые структуры НКС своими силами поддерживать в работоспособном состоянии узлы и линии общегосударственной связи в полосе действий фронтов и армий не могли18. Радиосредства в тот период ввиду их ограниченного количества, а также «радиобоязни» и отсутствия в войсках необходимых навыков использования существенную роль в управлении войсками не сыграли19.

В этой связи уместно обратиться к воспоминаниям начальника связи Прибалтийского Особого военного округа (Северо-Западного фронта) полковника П.М. Курочкина20: «На рассвете 22 июня вражеская авиация нанесла мощные удары по железнодорожным узлам, основным приграничным коммуникациям. От ударов немецкой авиации сильно пострадала и проводная связь фронта (имеется в виду проводная сеть связи НКС. — Прим. авт.). Были разрушены узлы связи в Шяуляе и Укмерге (здесь также речь идёт о линейно-технических узлах связи НКС. — Прим. авт.), частично повреждены узлы связи в Каунасе, Вильнюсе, Лиепае, а также линии, проходящие вдоль железных и шоссейных дорог. Проводная связь штаба фронта была нарушена почти по всем основным направлениям. После бомбардировки пытаемся составить каналы связи по обходным направлениям, уцелевшим линиям.

Однако появилось непредвиденное затруднение. Обслуживающий персонал гражданских предприятий связи вдруг не стал понимать наших связистов. На все вопросы, заданные на русском языке, следовал стандартный ответ: “Не сопрат” или “Не сопронт” (т.е. не понимаю. — Прим. авт.), смотря по тому, чье предприятие было — литовское или латышское. Иногда после вопроса на русском языке станция вообще переставала отвечать на вызовы. Такого прежде не наблюдалось. У нас были все основания предполагать, что “непонимание” — это саботаж местных работников связи»21.

Известен такой факт: когда 26 июня 1941 года П.М. Курочкин доложил командующему фронтом генерал-полковнику Ф.И. Кузнецову о том, что «на проводе» Генеральный штаб, он ему ответил: «Связи нет ни с одной армией, что делают войска, не знаем. О чём будем докладывать? Разговаривайте с Москвой сами»22.

В своих послевоенных воспоминаниях и записках как начальник связи Северо-Западного, так и начальник связи Юго-Западного фронтов проблем работы полевых органов НКС (в прямой постановке) не касаются, сосредоточив своё внимание исключительно на вопросах отмобилизования своих (фронтовых и армейских) комплектов частей связи, обеспечения живучести полевых узлов связи штабов23 и непрерывности связи при их частом перемещении.

Из воспоминаний начальника связи Киевского Особого военного округа (Юго-Западного фронта) Д.М. Добыкина24: «Штабы армий совершали переходы почти ежедневно. Связь стабилизировать было невозможно. Постоянные магистрали и узлы связи НКС разрушались авиацией противника, и особенно телеграфная линия Киев — Житомир — Новоград-Волынский — Бердичев. Оперативная обстановка потребовала перемещения штаба ЮЗФ из Святошино на восточный берег Днепра в Бровары. Время на подготовку связи в Броварах было весьма ограничено»25.

Таким образом, в связи с тем, что с началом боевых действий полевые структуры НКС со своими задачами по обеспечению непрерывной связи не справлялись, первостепенной задачей начальников связи фронтовых и армейских объединений (в тот период) и УСКА (с августа 1941 года — Главное управление связи Красной армии) стало формирование и сколачивание в кратчайшие сроки комплектов частей связи РГК штатов военного времени.

На Западный фронт, принявший на себя главный удар противника, первые линейные части связи стали поступать только через две недели после начала боевых действий. Комплект частей связи фронта (состоявший из опс, отдельного радиодивизиона (орд), отдельного линейного батальона связи (олбс), 15 отдельных телеграфно-строительных рот (отср), 11 отдельных кабельно-шестовых рот (окшр) и одной отдельной телеграфно-эксплуатационной роты (отэр)) удалось сформировать только под Смоленском (т.е. в первой декаде июля). Армии же того фронта на тот период времени по-прежнему оставались без необходимых комплектов узловых и линейных частей связи. Имели место случаи, когда к началу войны в распоряжении начальника связи объединения, фронта боевых частей связи не было вообще26.

О положении дел с отмобилизованием частей связи РГК на Северном и Северо-Западном фронтах можно судить по содержанию служебной записки начальника связи северо-западного направления генерал-лейтенанта Т.П. Каргаполова27 (которому с 10 июля 1941 г. подчинялись войска связи обоих фронтов), в которой он, в частности, отмечал, что положение дел с отмобилизованием войск связи (особенно в Прибалтике) с началом войны складывалось крайне неблагополучно: «Накануне войны начальники связи Ленинградского и Прибалтийского пограничных военных округов имели в своём распоряжении весьма незначительное число частей и учреждений войск связи. Эти части связи не могли обеспечить непрерывно действующую связь для управления мобилизацией и формированием войск округов. Эти части не могли полностью обеспечить управление войсками в начавшихся 22.6.41 г. пограничных сражениях. <…>Линейные части, сформированные в июне-июле месяцах, закончили своё окончательное сколачивание только к ноябрю 1941 г.<…> Приведённые примеры определяют28, что на боевое сколачивание и обучение частей связи необходимо время от одного до трёх месяцев, при условии обязательного укомплектования части вполне подготовленными офицерами и старшими специалистами. Отсутствие в первоначальный период войны должной боевой сколоченности армейских и фронтовых частей связи и привело к тому, что в июне, июле, августе, сентябре месяцах 1941 г. связь фронт — армия — корпус работала с большими перебоями»29.

Действительно, Прибалтийский Особый военный округ в соответствии с мобилизационным планом также никаких формирований произвести не успевал. Если не считать того, что 17 опс округа (штата мирного времени) по прибытии в Новгород был преобразован во фронтовой 32 опс. Управление связи Северо-Западного фронта первые подразделения связи (несколько окшр) стало получать только в конце июня. «Вновь отмобилизовываемые части связи были плохо укомплектованы личным составом, имуществом связи и транспортом; не обучены и не “сколочены”»30. Так, 898 отср, сформированная Орловским военным округом, прибыла на Северо-Западный фронт без командира роты и без среднего комсостава. Младший командно-начальствующий и рядовой состав роты был укомплектован необученными военнослужащими; рота совершенно не имела имущества связи; автомобили на 60 проц. требовали среднего ремонта и не имели никаких запасных частей. Между тем армейское звено управления этого фронта по-прежнему вообще оставалось без линейных частей связи.

Несколько лучше складывалась ситуация с отмобилизованием войск связи РГК на Северном фронте (начальник связи генерал-майор И.Н. Ковалёв31), и то вероятно потому, что боевые действия здесь начались на неделю позже, и продвижение финских войск удалось остановить на старой границе с Финляндией. Развёртыванию частей связи на этом фронте также способствовали значительные материальные ресурсы средств связи и наличие квалифицированных работников ленинградских учреждений НКС32.

В фондах Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации сохранились отчётные документы по развёртыванию фронтового комплекта войск связи Юго-Западного фронта, на анализе которых следует остановиться более подробно. Так, в соответствии с оперативным расчётом в комплект войск связи фронта должны были войти: отдельных полков связи — 1; отдельных радиодивизионов — 1; отдельных линейных батальонов — 3; отдельных кабельно-шестовых рот — 8; отдельных телеграфно-строительных рот — 5; отдельных телеграфно-эксплуатационных рот — 2; отдельных авиаэскадрилей связи — 133.

Доукомплектование узловых частей связи (42 опс и 361 орд), выделявшихся из состава окружного 6-го отдельного полка связи мирного времени, с началом боевых действий стало осуществляться за счёт мобресурса западных областей Украины, что оказалось по ряду причин весьма проблематичным. Поэтому сроки развёртывания и сколачивания этих частей были сорваны. «Формирование [же] линейных частей связи фронтового подчинения <…> ввиду того, что подвоз призываемого состава (в связи со складывающейся оперативной обстановкой) был крайне затруднён, удалось осуществить (в различной степени в процентном отношении к своим штатам) только на 25-й день войны»34. На 15 июля 1941 года сформированные части были укомплектованы личным составом на 60—70 проц.; обеспечены техникой связи на 50—70 проц.; транспортом — на 20—50 проц.

Уровень подготовки офицеров, младших командиров и солдат, особенно специалистов по строительству и восстановлению разрушенных узлов и линий связи, был крайне низок. При этом начальник связи Юго-Западного фронта Д.М. Добыкин обращает внимание на тот факт, что «военкоматы недостаточно внимания обращали на качественный отбор офицеров, младших командиров и специалистов для частей связи фронтового подчинения. Военно-учётные специальности не имели точной специализации и не соблюдались»35. В результате «в самый тяжёлый период времени с 21 июня по 1 июля 1941 года в распоряжении начальника связи фронта не было ни одной боеготовой линейной части связи»36.

Сколачивание и боевая подготовка частей связи в период их отмобилизования фактически не производились. «Части связи фронтового подчинения, которые отмобилизовывались на территории фронта, как только создавался костяк, немедленно вводились в дело и использовались для обслуживания и обеспечения оперативной связи»37.

Опыт первых недель войны показал, что военкоматы, опиравшиеся при отмобилизовании линейных частей связи исключительно на структуры НКС, с этими задачами не справлялись. Поэтому с августа 1941 года формирование и комплектование частей связи РГК личным составом было возложено на запасные полки связи. Качество формирований несколько улучшилось. Однако из-за напряжённого положения с подготовкой специалистов связи, а также недостатка средств связи и транспорта вновь формировавшиеся линейные части связи вплоть до конца 1941 года отправлялись на фронт со значительным некомплектом материальной части и слабо обученным личным составом.

Только к ноябрю 1941 года удалось сформировать соответствующие оперативному предназначению части связи РГК, а именно:

для фронта — один отдельный полк связи (фронтового типа); отдельные линейные батальоны связи — один на ось связи фронта и по одному на направление за каждой армией; отдельные телеграфно-строительные роты — по одной на направление за каждой армией; отдельные телеграфно-эксплуатационные роты — по одной на направление за каждой армией; отдельные кабельно-шестовые роты (2—3) и отдельный авиационный полк связи;

для армии — отдельный полк связи, отдельный линейный батальон связи, отдельную телефонно-строительную роту, отдельную кабельно-шестовую роту (по одной за каждым соединением, входившим в состав армии) и отдельную авиационную эскадрилью связи.

Развёрнутые комплекты узловых и линейных частей связи позволили начальникам связи самостоятельно (своими силами и средствами), вне зависимости от полевых структур НКС, решать задачи по развёртыванию и боевому применению системы связи объединений38.

В заключение нельзя не остановиться ещё на одной немаловажной проблеме, оказывавшей существенное влияние на живучесть системы связи и её непрерывность в начальный период войны. Это проблема совершенствования тактики боевого применения узлов связи пунктов управления (т.е. размещения их на местности и перемещения).

В соответствии с довоенными взглядами на организацию и обеспечение связи в оперативно-стратегическом и оперативном звеньях управления тактика боевого применения узловых частей связи при развёртывании узлов связи КП фронта (армии) базировалась на следующих основных принципах: сосредоточение всех сил и средств полевого узла связи в районе размещения основных отделов штаба (чаще в одном здании с ними); привязка к опорной сети проводной связи; использование «радиогруппы штаба» только в случае выхода из строя проводных средств связи или невозможности их применения; перемещение узлов связи совместно с органами управления в районы, зачастую не подготовленные в отношении связи.

Такая тактика не соответствовала характеру боевых действий, так как не обеспечивала необходимой устойчивости функционирования узлов связи и непрерывности связи при частых перемещениях пунктов управления, и требовала срочной корректировки. Из воспоминаний Д.М. Добыкина: «Уже к 2-й половине июля месяца 1941 г. вопросы размещения и перемещения УС ПУ были пересмотрены. Узлы связи стали, по возможности, выноситься за пределы населённых пунктов. Штабы армий стали заранее планировать свои переходы в новые пункты и, следовательно, переходили тогда39, когда были подготовлены проводные связи и имели разрешение для перехода на новый КП40».

Таким образом, анализ и обобщение материалов служебных записок и воспоминаний начальников связи приграничных Особых военных округов (фронтов) дают основание считать, что основной причиной потери управления в начальный период Великой Отечественной войны стало то, что структура и состав войск связи мирного времени существенно отличались от структуры и состава комплектов частей связи, планировавшихся на военное время.

Опыт войны показал, что войска связи и в мирное время должны содержаться в готовности в любое время и в различных условиях обстановки выполнять задачи в интересах управления войсками (без доукомплектования личным составом и техникой). При этом тактика боевого применения соединений и частей связи (управления) и применения элементов системы связи объединения (в т.ч. узлов связи пунктов управления) должна соответствовать требованиям по управлению войсками (силами), применению пунктов управления и условиям ведения операций (боевых действий).

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Жарский А.П., Шептура В.Н. Уроки и выводы о состоянии сил и средств связи высших звеньев управления Красной армии накануне Великой Отечественной войны // Связь в Вооружённых Силах Российской Федерации. М., 2012. С. 49—54.

2 Заметим, что на 6-й день немцы захватили Минск, а на 8-й —Ригу.

3 К войскам связи Резерва Главного командования относились все узловые и линейные части связи фронтового и армейского подчинения.

4 Полевые структуры Народного комиссариата связи (НКС) были созданы по опыту Первой мировой войны с целью эффективного применения общегосударственных сил и средств связи в интересах военного ведомства. Возглавлял эти структуры полковник Г.И. Гнедин.

5 Управление полевой связи — орган руководства силами и средствами связи НКС, создававшийся, как правило, на базе республиканского управления связи в полосе действий фронтового объединения.

6 Инспекторат связи — орган руководства силами и средствами связи НКС в полосе действий армии, создававшийся на базе местных структур (областных управлений или районных контор) связи в полосе действий армейского объединения.

7 Военно-оперативные узлы связи — эти узлы готовились органами НКС в приграничной полосе (в районах предполагаемого развёртывания наших войск) и представляли собой сеть опорных пунктов связи, базируясь на которые, командование фронтов и армий могло использовать местные средства связи в интересах управления войсками.

8 Жарский А.П., Шептура В.Н. Отмобилизование фронтового комплекта войск связи и развитие его структуры в ходе Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.) // Известия РАРАН. 2019. № 1 . С. 108—114.

9 Они же. Боевое применение сил и средств военной связи Красной армии в Советско-финляндской войне 1939—1940 гг.: уроки и выводы // В сборнике: 75-летие Великой Победы: исторический опыт и современные проблемы военной безопасности России. Материалы 5-й Международной научно-практической конференции научного отделения № 10 Российской академии ракетных и артиллерийских наук. 2020. С. 326—330; Жарский А.П. «Нельзя под видом борьбы с едоками уничтожать систему управления в Красной армии» // Воен.-истор. журнал. 2007. № 3. С. 40—44.

10 Гапич Николай Иванович (1901—1964) — генерал-майор войск связи (4 июня 1940). Начальник Управления связи РККА (1940—1941), репрессирован в июле 1941 г., освобождён и реабилитирован в 1953 г.

11 Григорьев Андрей Терентьевич (1889—1941) — генерал-майор, начальник связи Западного Особого военного округа. Образование получил в реальном и коммерческом училищах (1906; 1907), на Курсах усовершенствования высшего начсостава РККА. В 1912 г. призван в армию. После окончания учебной команды лейб-гренадерского Екатеринославского полка унтер-офицер А.Т. Григорьев был назначен начальником телефонной команды полка. Иных сведений о прохождении службы в дореволюционной армии и участии его в Первой мировой войне в послужном списке нет. С октября 1918 г. А.Т. Григорьев — в РККА. Командовал батальоном связи; служил в должности инспектора связи Украинского военного округа; возглавлял войска связи Приволжского военного округа (1927—1929); исполнял должности: заместителя начальника Главного управления НКС, начальника кафедры службы связи Военной электротехнической академии РККА; с ноября 1936 г. — начальник войск связи Белорусского военного округа. Как и командующий фронтом генерал армии Д.Г. Павлов, генерал-майоры В.Е. Климовских и А.А. Коробков, начальник войск связи генерал-майор А.Т. Григорьев был предан суду и расстрелян в июле 1941 г. Реабилитирован в 1957 г.

12 Имеются в виду операции по вводу советских войск в западные области Белоруссии и Украины. Генерал-майор А.Т. Григорьев в то время возглавлял войска связи Белорусского фронта.

13 Центральный архив Министерства обороны РФ (ЦАМО РФ). Ф. 71. Оп. 296521. Д. 87. Л. 14, 15.

14 Здесь у читателей может возникнуть закономерный вопрос: «А знал ли начальник связи приграничного военного округа А.Т. Григорьев, что отмобилизование частей связи Генштаба мобпланом вообще не предусматривалось?». При организации связи в стратегическом звене управления Центр (по опыту Первой мировой войны) всецело полагался на полевые структуры НКС. Можно предположить, что об этом генерал А.Т. Григорьев мог и не знать.

15 Ввод и размещение гарнизонов Красной армии в соответствии с договорённостью между СССР и прибалтийскими государствами (начало октября 1939 г.) осуществлялись за счёт войск Белорусского военного округа. Это событие автор и называет «Литовской операцией».

16 ЦАМО РФ. Ф. 71. Оп. 296521. Д. 87. Л. 16, 17.

17 ПВЛС — постоянные воздушные линии связи.

18 К тому же для полевых органов НКС добавились проблемы регионального характера, связанные с тем, что в состав СССР (1939—1940 гг.) вошли новые территории, определённая часть населения которых была настроена по отношению к советской власти явно враждебно.

19 Курочкин П.М. Позывные фронта. М.: Воениздат, 1969. С. 119—121.

20 Курочкин Пётр Михайлович (1897—1970) — генерал-лейтенант войск связи, заслуженный деятель науки РСФСР, доктор военных наук, профессор. Родился в 1897 г. в посёлке Горки Богородского уезда Московской губернии. Образование получил в Военной электротехнической академии РККА. Участник Первой мировой (унтер-офицер) и Советско-финляндской войн. В 1940 г. назначен начальником связи Прибалтийского Особого военного округа, преобразованного с началам войны в Северо-Западный фронт, а пять лет спустя — заместителем начальника войск связи Главного командования советских войск на Дальнем Востоке. В послевоенные годы возглавлял кафедру связи Военной академии имени М.В. Фрунзе.

21 Курочкин П.М. Связь нужна была всем // Воен.-истор. журнал. 2008. № 4. С. 58—62.

22 Там же.

23 Так перед войной и в её первом периоде было принято именовать не эшелонируемые узлы связи пунктов управления.

24 Добыкин Дмитрий Михайлович (1895—1966) — генерал-лейтенант войск связи. Образование получил в Ленинградской школе связи (1925), Военной академии имени М.В. Фрунзе (1933). Участник Первой мировой войны (унтер-офицер). В межвоенный период занимал должность начальника связи корпуса, командовал батальоном связи, работал преподавателем Военной академии им. М.В. Фрунзе. С июля 1940 г. начальник связи Киевского Особого военного округа (преобразованного с началом войны в Юго-Западный фронт). После войны занимал должность начальника штаба — заместителя начальника войск связи Советской армии.

25 ЦАМО РФ. Ф. 15. Оп. 977441. Д. 3. Л. 203—205.

26 Там же. Ф. 36. Оп. 28196. Д. 3. Л. 11—15.

27 Каргаполов Тихон Павлович (1896—1972) — генерал-лейтенант войск связи (1944). В годы войны — начальник связи северо-западного направления, начальник связи Волховского фронта, начальник управления боевой подготовки Главного управления связи РККА.

28 Материал излагается в полном соответствии с оригиналом служебной записки генерала Т.П. Каргополова // ЦАМО РФ. Ф. 15. Оп. 178612. Д. 44. Л. 97—99.

29 Там же. Л. 65—103.

30 Там же. Л.207.

31 Ковалёв Иосиф Нестерович (1893—1969) — генерал-лейтенант. Образование получил в Санкт-Петербургском электротехническом институте и Офицерской электротехнической школе (1915). Участник Первой мировой (унтер-офицер) и Советско-финляндской войн. В мае 1938 г. был назначен начальником войск связи Ленинградского военного округа. С 24 июня 1941 г. И.Н. Ковалёв — начальник связи Северного фронта, после разделения которого на два фронта — Карельский и Ленинградский — стал начальником связи последнего. После войны продолжал руководить войсками связи Ленинградского военного округа (до 1948 г.), а затем возглавил Высшие академические курсы при Военной академии связи.

32 В Ленинграде были сформированы: 26 опс фронта, 80 опс штаба главкома северо-западного направления, отдельный запасный полк связи, школа радиоспециалистов, а также ряд других линейных частей и подразделений связи. В мае 1941 г. начато и в конце июля завершено строительство защищённого узла связи КП фронта в Шувалово, который функционировал вплоть до полного освобождения города от вражеской блокады.

33 Сборник материалов по изучению опыта войны № 23. М.: Военное издательство Народного комиссариата обороны, 1946. С. 118, 119.

34 ЦАМО РФ. Ф. 15. Оп. 977441. Д. 3. Л. 209, 210.

35 Там же. Л. 210.

36 Там же. Л. 211.

37 Там же. Л. 218.

38 Жарский А.П., Свердел В.Ф. Опыт формирования фронтового комплекта войск связи в ходе Великой Отечественной войны (1941—1945 гг.) // В сборнике: Актуальные проблемы защиты и безопасности. Труды XXII Всероссийской научно-практической конференции РАРАН. 2019. С. 249—255.

39 Цитата приведена в соответствии с оригиналом служебной записки генерал-лейтенанта Д.М. Добыкина // ЦАМО РФ. Ф. 15. Оп. 977441. Д. 3. Л. 203.

40 Там же.