«Грязевой» поход князя Дмитрия Ивановича на Смоленск в 1502 году

ТОЧКИ ЗРЕНИЯ. СУЖДЕНИЯ. ВЕРСИИ

Пенской Виталий Викторович — профессор Белгородского государственного университета, доцент, доктор исторических наук (г. Белгород. E-mail: penskoy@bsu.edu.ru)

«Грязевой» поход князя Дмитрия Ивановича на Смоленск в 1502 году

В истории отношений России и Великого княжества Литовского (позднее Речи Посполитой) борьба за Смоленск была одной из самых ярких страниц. Город по праву именовался «ключом Москвы», но мог бы называться и «ключом Вильно», как писал отечественный историк Ю.Г. Алексеев. Смоленск прикрывал «путь на Витебск — Полоцк и на Оршу — Минск — Вильно. В то же время район Смоленска мог быть использован литовской стороной для наступления в направлениях Вязьма — Можайск — Малоярославец и Великие Луки — Ржев»1. Обе стороны это прекрасно понимали, и потому отнюдь не случайно московские послы весной 1504 года в ходе переговоров о заключении «Вечного мира» заявили, что прочному миру между двумя государствами не бывать до тех пор, пока под властью литовских князей будут оставаться «…вся Русская земля, Киев, и Смоленеск, и иные городы». Они, по мнению московских дипломатов, «с Божьею волею, из старины, от наших прародителей наша отчина»2. Обращает на себя внимание тот факт, что Смоленск московские послы поставили в списке городов на второе место после «матери городов русских»!

Особенную остроту «смоленский вопрос» прибрёл в начале XVI века. К этому времени Иван III в ходе конфликта с Великим княжеством Литовским сумел отвоевать у него значительные территории в верховьях Угры, Жиздры и Оки и окончательно определился со своей позицией в отношении русских земель, вошедших в состав Великого княжества Литовского. Следующим на очереди был Смоленск. Однако от завоевания этого важного в политическом, экономическом и стратегическом отношениях города пришлось ждать довольно долго.

Русско-литовская война между двумя государствами-соперниками за доминирование в Восточной Европе началась после того, как весной 1500 года Иван III удовлетворил челобитье двух пограничных северских князей Семёна Можайского и Василия Шемячича о переходе их на службу московскому великому князю «и с вотчинами». Поначалу она развивалась для литовцев чрезвычайно неудачно. Посланный на помощь челобитчикам московский воевода Яков Захарьич Кошкин «со многими людми» с налёту взял Брянск3, после чего направился к югу, во владения мятежных князей, привёл их к присяге на верность новому господину и вместе с ними взял Путивль4. Другая русская рать под началом брата Якова Захарьича — Юрия двинулась на Дорогобуж, который вскоре также был взят. Обеспокоенный успехами русских войск, великий князь литовский Александр Казимирович «посла на Юрия Захарьича воевод своих, многых панов и гетманов, со многими людми»5. Под Дорогобужем, на реке Ведроши, и состоялась встреча литовского войска во главе с гетманом князем К.И. Острожским, полков Юрия Захарьича и прибывшего к нему на помощь с «тверскою силою» воеводы великого князя Д.В. Щени6. Эта встреча закончилась полным разгромом литовского войска, пленением самого гетмана и многих литовских «начальных людей» и рядовых воинов 14 июля* 1500 года7. Говоря о значении этой битвы, имперский дипломат Сигизмунд Герберштейн в своих записках о пребывании в Московии отмечал, что «одним сражением и за один год московит (Иван III. — В.П.) достиг того, чего великий князь литовский Витольд добивался в течение многих лет и с превеликими усилиями»8.

С такой оценкой итогов сражения можно соглашаться, как это сделал, к примеру, Ю.Г. Алексеев, можно не соглашаться, как Н.С. Голицын9, но на судьбе Смоленска, который при любом раскладе был одной из важнейших целей этой войны, поражение войска К. Острожского на Ведроши никак не сказалось. Действия Ивана III после этой победы оставляют впечатление некоей растерянности — великий князь не ожидал такого успеха и оказался не готов мгновенно развить его, бросить свои полки на Смоленск и попытаться взять его быстро, пользуясь тем замешательством и растерянностью, что охватили литовцев после разгрома рати князя Острожского. Возможно, Иван III, зная о мощи смоленских укреплений, решил действовать наверняка, основательно подготовиться и лишь потом приступить к Смоленску. Во всяком случае, 29 сентября он отправил в Крым к своему послу И.Г. Мамонову «память», в которой великий князь московский писал своему союзнику, крымскому хану Менгли-Гирею I, что намеревается, «даст Бог», «послать своих воевод со многими людми по первому пути, как снег ляжет, к Смоленску и к иным местом к литовским»10.

Однако намечавшийся поход не состоялся. Иван III не отправил свои полки к Смоленску по причине усталости ратных людей, всё лето и осень 1500 года «воевавших» Литву, а также и потому, что с наступлением зимы «снеги выпали велики, да и корму коньского от Смоленска мало, не на чем многим людем стояти городов доставати». И были ли причиной тому названные великим князем снег и нехватка фуража и провианта вкупе с желанием дать служилым людям поднакопить сил перед новой кампанией, или же усложнившаяся дипломатическая обстановка, или совокупность этих и иных других обстоятельств — это не столь и важно. Главное — набранный было темп оказался утрачен. Ни в 1500 году, ни в следующем русские войска под валы Смоленска не пришли, и блестяще начатая война грозила перерасти в долгий и изнурительный не только для Литвы, но и Москвы конфликт. Лишь в кампанию 1502 года Иван III отправил на Смоленск войско под началом своего сына — Дмитрия Ивановича Жилки. Но прежде чем вести речь об этом, коснёмся вкратце историографии проблемы и источников, которые повествуют об этом походе.

Смоленский поход Дмитрия Ивановича не нашёл должного отражения в дореволюционной отечественной исторической литературе. Даже в энциклопедической по объёму материала «Истории России с древнейших времён» С.М. Соловьёва ему уделено всего лишь одно предложение11. Несколько больше сказано о нём в сочинении Г.Ф. Карпова12. Но и здесь главное внимание уделено не столько самому походу, сколько сопутствовавшим ему обстоятельствам — дипломатическим и иным. Не очень популярной была эта тема и в советской историографии — в большинстве работ, так или иначе затрагивавших историю внешней политики Ивана III, смоленская неудача 1502 года упоминалась в нескольких словах или строках13.

Не слишком изменилось положение и в постсоветское время. Первая осада Смоленска оказалась в тени победного для полков Ивана III сражения на Ведроши и ливонских походов 1501—1502 гг. В.А. Волков в своём объёмном исследовании «Войны и войска Московского государства» уделил описанию этого события лишь несколько строк14. Правда, Ю.Г. Алексеев в своей последней работе по русской военной истории времён Ивана III подробно остановился на событиях лета — осени 1502 года смоленского направления, справедливо отметив важность этой кампании для успешного завершения начавшейся в 1500 году войны15. Интересные подробности первой осады Смоленска и оценки причин её неудачи сообщает М.М. Кром16.

Русские источники чётко делятся на три группы: разрядные записи, летописные свидетельства и дипломатическая переписка. Правда, ценность их неравнозначна. Разрядные записи начала XVI века были занесены в «Государев разряд» и в частные разрядные книги много позже описываемых событий. Так, официальный «Государев разряд» впервые был составлен около 1556 года и, следовательно, как справедливо писал Ю.В. Анхимюк, «“Государев разряд” с записями по крайней мере за XVI в. составлялся задним числом»17. Частные разрядные книги, по мнению того же исследователя, выступая в качестве своего рода местнического справочника, появились скорее всего вслед за первой редакцией «Государева разряда»18. Во всяком случае, их появление может быть отнесено ко второй трети XVI века, когда во времена «боярского правления» местничество расцветало19. В результате официальные разряды и частные разрядные книги дают лишь самое общее представление о Смоленской кампании 1502 года20.

Увы, немногим более информативны и русские летописи. В большинстве из них известия о кампании 1502 года очень кратки — сын великого князя Дмитрий Иванович «землю Литовскую повоевав и попленив, града Смоленьска не взял, понеже крепок бе»21. Правда, в некоторых летописях содержатся указания на даты «отпуска» Дмитрия Ивановича с ратью к Смоленску и его возвращения в Москву, что позволяет уточнить хронологию похода22. Особняком стоит рассказ о кампании 1502 года на смоленском направлении в Типографской летописи, где приводятся сведения не только о характере боевых действий под городом, но и о составе русской рати, проблемах с дисциплиной в войске Дмитрия Ивановича и погодных условиях летом — осенью того года23. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Алексеев Ю.Г. Походы русских войск при Иване III. СПб., 2007. С. 372.

2 Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством. Т. I. (с 1487—1533 год) // Сборник Императорского Русского Исторического общества (СбРИО). СПб., 1882. Т. 35. С. 460.

3 Западнорусские летописи. Список Быховца // Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. XVII. М., 2008. Стб. 558.

4 Воскресенская летопись // Там же. М., 2001. Т. VIII. С. 239.

5 Там же.

6 Там же.

7 См., например: Алексеев Ю.Г. Указ. соч. С. 384—392; Казаков О.О. Битва на рiчцi Ведрошi 14 липня 1500 р. // Украiньский Iсторичний журнал. 1998. № 5. С. 52—63.

8 Герберштейн С. Записки о Московии. М., 2008. Т. I. С. 73, 75.

9 См.: Алексеев Ю.Г. Указ. соч. С. 391; Голицын Н.С. Русская военная история. СПб., 1878. Ч. II. С. 89.

10 Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымской и Нагайской ордами и с Турцией. Т. I // СбРИО. СПб., 1884. Т. 41. С. 338.

11 Соловьёв С.М. История России с древнейших времен. Т. V // Соловьёв С.М. Сочинения в восемнадцати книгах. М., 1989. Кн. III. С. 112.

12 Карпов Г.Ф. История борьбы Московского государства с Польско-Литовским . 1462—1508. М., 1867. Ч. II. С. 96—98.

13 См., например: Базилевич К.В. Внешняя политика Русского централизованного государства. Вторая половина XV века. М., 2001. С. 439, 440; Зимин А.А. Россия на рубеже XV—XVI столетий (очерки социально-политической истории). М., 1972. С. 191, 192.

14 Волков В.А. Войны и войска Московского государства. М., 2004. С. 46.

15 Алексеев Ю.Г. Указ. соч. С. 426—430.

16 Кром М.М. Меж Русью и Литвой. Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV — первой трети XVI в. М., 2010. С. 207—209.

17 Анхимюк Ю.В. Частные разрядные книги с записями за последнюю четверть XV — начало XVII веков. М., 2005. С. 79.

18 Там же. С. 81, 82.

19 См., например: Зимин А.А. Источники по истории местничества в XV — первой трети XVI в. // Археографический ежегодник за 1968 г. М., 1970. С. 118.

20 См.: Милюков П.Н. Древнейшая разрядная книга официальной редакции (по 1565 г.). М., 1901. С. 31, 32; Разрядная книга 1475—1598 гг. М., 1966. С. 34; Разрядная книга 1475—1605. М., 1977. Т. I. Ч. I. С. 69, 70.

21 Софийская вторая летопись // ПСРЛ. Т. VI. Вып. 2. М., 2001. Стб. 369. Ср.: Вологодско-Пермская летопись // Там же. М., 2006. Т. XXVI. С. 296; Ермолинская летопись // Там же. М., 2004. Т. XXIII. С. 197; Иоасафовская летопись. М., 1957. С. 144; Львовская летопись // ПСРЛ. М., 2005. Т. ХХ. С. 373; Никоновская летопись // Там же. М., 2000. Т. XII. С. 257; Русский Хронограф // Там же. М., 2005. С. 515; Книга Степенная царского родословия // Там же. СПб., 1913. Ч. II. С. 576.

22 См., например: Вологодская летопись // Там же. Л., 1982. Т. 37. С. 173; Воскресенская летопись // Там же. М., 2001. Т. VIII. С. 242; Никоновская летопись // Там же. М., 2000. Т. XII. С. 256.

23 Типографская летопись // Там же. М., 2000. Т. XXIV. С. 214, 215.

* Здесь и далее все даты даны по старому стилю.