Гибель 39-го отдельного дивизиона бронепоездов под Старым Осколом

Д.Е. ЗАРУБИН — Гибель 39-го отдельного дивизиона бронепоездов под Старым Осколом

D.Ye. ZARUBIN — The death of the 39^th separate division of armoured trains near Stary Oskol

Аннотация. В статье на основе архивных документов и свидетельств поисковиков освещаются некоторые подробности «возвращения из забвения» 39-го отдельного дивизиона бронепоездов.

Summary. On the basis of archival documents and testimonies of searchers the article describes some details of ‘return from oblivion’ of the 39^th separate battalion of armoured trains.

Великая Отечественная война 1941—1945 гг.

 

ЗАРУБИН Дмитрий Евгеньевич — ответственный секретарь городской газеты «Бизнес-центр»

(г. Старый Оскол. E-mail: z13711@yandex.ru)

 

ГИБЕЛЬ 39-ГО ОТДЕЛЬНОГО ДИВИЗИОНА БРОНЕПОЕЗДОВ ПОД СТАРЫМ ОСКОЛОМ

 

5 мая 2011 года в соответствии с президентским указом г. Старый Оскол удостоился почётного звания «Город воинской славы». Особо прославился он в годы Великой Отечественной войны, можно сказать, дважды: в июне—июле 1942-го (Воронежско-Ворошиловоградская стратегическая оборонительная операция) и в январе—феврале 1943-го (Воронежско-Касторненская наступательная). Но если о последних боевых событиях, когда Старый Оскол был освобождён от захватчиков, сведений много, то ситуация июня—июля 1942 года, то есть во время оккупации города немецко-венгерскими войсками, требует значительных дополнений. Одно из них, действия малоизвестной боевой части, и исследует автор подготовленной специально для нашего журнала статьи.

Осенью 2008 года в районе железнодорожной станции Котёл, расположенной на окраине Старого Оскола, горел лес. Поскольку в нём начались взрывы, жители близлежащего села Сорокино обратились в поисково-спасательную службу Старооскольского управления по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям (ГО и ЧС). Они посчитали, что это взрываются боеприпасы времён Великой Отечественной войны.

Вскоре их догадка подтвердилась. В начале декабря во время разминирования участка сгоревшего леса возле ст. Котёл один из спасателей, О.В. Косинский, обнаружил место скопления 75-миллиметровых артиллерийских снарядов. Страну их производства, Великобританию, определили по маркировке на взрывателе и описанию боеприпаса в специальной литературе. В нескольких метрах от опасной находки обнаружился бронелист, предположительно от обшивки бронепоезда.

И.И. Андреев, руководитель Белгородского регионального объединения «Поиск», вспомнил, что лет 25—30 тому назад, когда он ещё учился в школе, подростки после занятий в учебно-производственном комплексе бегали на станцию Котёл, как тогда говорили — «на бронепоезд». Там они, подбирая пороховые трубочки, гильзы и иной «огневой скарб», тоже видели бронелист, возможно, тот самый.

Находка оказалась очень громоздкой. По свидетельству Косинского, чтобы загрузить в машину тяжеленный железный «квадрат» (1,5 на 1,5 м), пришлось вызвать эвакуатор с краном.

Судя по всем признакам, это действительно был бронелист от обшивки поезда. К тому же «искусственное строение местности» указывало на то, что рядом был сооружён капонир — укрытие большого объёма, не исключено, именно для бронепоезда. Предположение подтверждали многие детали от железнодорожного состава, подобранные поисковиками. Да и старожилы села Сорокино видели в 1942 году на том месте, где сейчас обустроена станция Котёл, «бронепоезд Красной армии».

 После проделанной поисковой работы в поле настало время обратиться в архивы и музеи. Из документов выяснилось, что большинство бронепоездов перед передачей их в действующую армию направлялись в Москву, где осматривались техническими работниками Главного автобронетанкового управления (ГАБТУ) Красной армии, Народного комиссариата путей сообщения (НКПС). Все обнаруженные недостатки устраняли на заводе № 4 имени Сталина Наркомата вооружения (г. Коломна); здесь же производился отстрел артустановок.

На каждый готовый бронепоезд составлялся паспорт с подробной характеристикой, в которой указывались место строительства, фамилии командира и комиссара, технические характеристики (вооружение, толщина брони, наличие средств связи и т.п.), результаты испытания пробегом, обстрелом брони площадок и отстрела их вооружения.

По архивным документам, предоставленным научным сотрудником Центрального музея Вооружённых сил России М.В. Коломийцем, удалось выяснить, что стоявший на железнодорожной станции Старый Оскол 39-й отдельный дивизион бронепоездов (одбп) начали формировать 1 декабря 1941 года на ст. Челябинск и закончили на ст. Москва Западной железной дороги (Запжд) 25 апреля 1942-го.

39 одбп был сформирован по штату № 016/303 в составе двух лёгких бронепоездов. Командиром первого из них («Большевик Урала») был назначен лейтенант И.Г. Воробьёв, комиссаром — политрук П.П. Баранов; второго — («Лазарь Каганович») лейтенант С.С. Тавлуй и политрук Г.И. Кучеренко. Их постройку осуществляли в трёх пунктах и двух депо: бронеплощадок — в вагонном депо ст. Челябинск, бронепоездов — Златоуст (1-й) и Троицк (2-й).

В Центральном архиве Министерства обороны России, в фондах ГАБТУ Наркомата обороны СССР сохранился примечательный документ, адресованный заместителю командующего войсками Брянского фронта (БРФ) за подписями командира дивизиона капитана Пырикова и комиссара старшего политрука Крутакова. Начинался он так: «12 июля 1942 № 1204 станция Лев Толстой. Доклад о действиях 39-го отдельного дивизиона бронепоездов в районе города Старый Оскол и обстоятельствах, при которых материальная часть уничтожена»1. Далее обстоятельно сообщались подробности происходивших событий2.

Согласно распоряжению командующего войсками БРФ 39 одбп был передислоцирован «26 июня 1942 г. на станцию Касторная». Чтобы выяснить, «в чьё поступить распоряжение» и последующие действия, Пыриков отправил в штаб фронта своего заместителя и старшего адъютанта. Они возвратились 28-го с указаниями заместителя начальника фронтового автобронетанкового управления (АБТУ) полковника Сухоручкина. Согласно им дивизион поступал в оперативное подчинение 40-й армии (40 А), так что задачи поставят ему «на месте через представителя АБТУ Брянского фронта майора Волкова». Тот заехал в дивизион вечером с «письменным приказанием о переброске дивизиона на станцию Старый Оскол к утру 29 июня 1942 г.». Там предстояло связаться с начальником гарнизона и комитетом обороны.

Боевая часть 39 одбп в 6 ч 15 мин означенного дня прибыла в указанное место, а «полевая база переехать не успела ввиду повреждения связи и железнодорожных путей», оказавшись «оторванной на станции Касторная»3.

Связавшись с начальником гарнизона и комитетом обороны города, куда командир ездил вместе с представителем АБТУ, секретарь Курского обкома ВКП(б) Доронин и генерал-лейтенант танковых войск Мишулин обозначили «возможные направления действий бронепоездов». Капитан не медля «организовал разведку этих направлений»4.

Уместно, чтобы представить сложность ситуации, привести дальнейший текст доклада дословно. «30 июня 1942 г. в 18.20, — сообщалось в нём, — я получил приказание от 24-го танкового корпуса о высылке офицера связи, так как дивизион на основании распоряжения заместителя народного комиссара обороны СССР генерал-лейтенанта танковых войск тов. Федоренко придан 24-му танковому корпусу. Офицером связи был послан техник-лейтенант тов. Алексеев Н.Г. Мы с комиссаром дивизиона вечером 30.06.42 г. штаба корпуса не нашли, так как он из района станции переехал на другое место.

Утром 1.07.42 г. я [был] вызван в штаб 24-го танкового корпуса, который находился в деревне Углы, где командир корпуса генерал-майор танковых войск тов. Баданов поставил мне задачу произвести разведку железной дороги на север от Старого Оскола по направлению на станцию Роговое, выбрать огневые позиции, иметь предварительные данные для ведения огня. Он приказал, что в случае отхода поездам двигаться на юг.

2.07.42 г. я получил письменное предварительное распоряжение штаба 24-го танкового корпуса: дивизиону быть готовым к занятию огневой позиции у высоты 181,0 и подготовить данные для ведения огня по пунктам: Роговое, Ровеньки, Быково и Красные Кусты.

В 6.00 2.07.42 г. я прибыл в штаб 24-го танкового корпуса для уточнения вопросов взаимодействия. Бронепоезда вели разведку в направлении станций Набокино, Роговое.

В 18.00 я был вызван на командный пункт 24-го танкового корпуса у деревни Курская 1-я. Наши войска и танки, преследуемые авиацией противника, отходили в северо-восточном направлении от города Старый Оскол.

На командном пункте командир корпуса генерал-майор танковых войск тов. Баданов, сидя в машине, отдал распоряжение бронепоездам двигаться на север от станции Старый Оскол в направлении станции Набокино, прикрывать огнём наши отходящие части и, когда движение вперёд станет невозможным, взорвать материальную часть. Причём он предложил мне вступить в подчинение комитета обороны г. Старый Оскол.

Возвращаясь с командного пункта в дивизион, я по пути заехал в город на командный пункт комитета обороны, причём с дороги послал на бронепоезда старшего адъютанта младшего лейтенанта Крутова с письменным распоряжением командирам бронепоездов о выходе поездов в северном направлении с задачей продвижения вперёд и прикрытия наших отходящих частей. Получив моё распоряжение, поезда не могли его выполнить, так как, несмотря на предупреждение, железнодорожный батальон взорвал все стрелки и станционные сооружения, выхода через станцию Старый Оскол на север не было.

Оставив в комитете обороны своего офицера связи техника-лейтенанта Алексеева, я с комиссаром прибыл на бронепоезда и когда увидел, что выхода на север нет, решил бронепоезд № 2 вывести на ветку Курской магнитной аномалии, а бронепоезд № 1 оставить на главном пути и оборонять город Старый Оскол.

Сам я сел на бронепоезд № 2, а комиссар дивизиона на бронепоезд № 1.

Бронепоезд № 2, проехав небольшое расстояние, вынужден был остановиться и вернуться назад, так как мост на ветке КМА через реку Оскол был взорван. Когда я вернулся с бронепоездом № 2 на главный путь, из комитета обороны города прибыл офицер связи и доложил мне, что комитет обороны уехал, не указав адреса, и ему приказано вернуться в дивизион. Никаких распоряжений комитета обороны мне через офицера связи не прислано.

Обстановка была такова: город Старый Оскол сильно обстреливался артиллерией противника, многие объекты горели, слышны были сильные взрывы в городе, воинские части из района города отошли. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

 

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации. Ф. 38. Оп. 11358. Д. 32. Л. 56.

2 Там же. Л. 56—61.

3 Там же. Л. 56.

4 Там же. Л. 57.