Герои и жертвы «холодной войны» - ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

Аннотация. Статья содержит обзор происшествий в Ракетных войсках стратегического назначения в первые десятилетия их становления и развития. Особое внимание уделено установлению причин происшествий, мерам по их устранению, показу героизма и самоотверженности ракетчиков.

Summary. This article contains an overview of accidents in the Strategic Missile Forces in the early decades of their establishment and development. Particular attention is paid to the causes of the accidents, measures to address them, showing of heroism and selflessness of missilemen.

ИЗ ИСТОРИИ ВООРУЖЕНИЯ И ТЕХНИКИ

ГУЛЯЕВ Александр Анатольевич — старший преподаватель Военной академии РВСН имени Петра Великого, полковник, кандидат военных наук

(Москва. Е-mail: gulyaev.69@mail.ru)

Герои и жертвы «холодной войны»

В ряду самых сложных технических систем ракетно-ядерное вооружение Ракетных войск стратегического назначения (РВСН) выделяется исключительно высокой технической надёжностью. Это достигается целой системой выполнения конструкторских, производственных и эксплуатационных мероприятий. Успешные пуски межконтинентальных баллистических ракет — результат совместной работы творцов из оборонно-промышленного комплекса и личного состава РВСН.

О надёжности наших ракет наглядно свидетельствовал следующий факт, относящийся к концу 1980-х годов. По договору между СССР и США о ликвидации ракет средней и меньшей дальности процесс уничтожения 926 советских и 170 американских ракет предусматривал три способа: их можно было сжечь, взорвать или уничтожить методом пуска. Стороны договорились до 100 ракет ликвидировать методом пуска, заодно проверив их техническую готовность. В августе—декабре 1988 года со стартовых позиций 4-й Харбинской дивизии (позиционный район Дровяная в Читинской области) и 23-й гвардейской Орловско-Берлинской ордена Ленина, Краснознамённой дивизии (позиционный район Канск в Красноярском крае) были проведены учебно-боевые пуски 72 ракет РСД-10 «Пионер». Управление пусками осуществлялось с Центрального командного пункта РВСН под Москвой. Из всех пусков лишь в одном случае произошёл сбой, который не зависел от людей и качества техники: над позиционным районом бушевала гроза, и в одну из стартовавших ракет попала молния.

Один из американских офицеров-инспекторов высказался так: «Если бы наши «Першинги» могли летать так, как ваш «Пионер», никогда бы вам не видать этого договора. Мы бы скорее президента убрали, чем такое вооружение». Иначе обстояло дело с пусками ликвидировавшихся американских ракет «Першинг-2». Первые пять попыток пусков ракет американцами окончились неудачей, что выглядело конфузом. Поэтому в дальнейшем США перешли к такому методу уничтожения «Першингов», как их сжигание. Но и при этом методе у американцев были непредвиденные ситуации. Например, при ликвидации одной из ракет запуск пиропатрона и воспламенение твёрдого топлива сопровождались нештатным прожигом корпуса ракеты, и началась её «пляска». «Мы были наблюдателями, — писал очевидец, — и находились в безопасном месте, но психологический шок был у всех»1.

Высокий технический уровень советских ракет был достигнут, конечно, не сразу, для этого потребовались многие годы совершенствования как самих ракет и ракетных комплексов, так и технической подготовки личного состава. К сожалению, не обошлось без происшествий, аварий и катастроф, нередко сопряжённых с самыми тяжёлыми и горькими потерями — человеческими жизнями. Сегодня есть возможность рассказать о некоторых подробностях этих неудач и потерь, используя сведения, ранее являвшиеся закрытыми (в 2005 г. приказы главнокомандующего РВСН «о наказании виновных», имевшие раньше гриф «совершенно секретно», были рассекречены2).

Опережая хронологию событий, остановимся на двух происшествиях 1967 года, в своё время вызвавших большую обеспокоенность у высшего военного руководства СССР и имевших большой резонанс в среде ракетчиков.

8 июля 1967 года под Пермью в 52-й ракетной Тарнопольско-Берлинской орденов Богдана Хмельницкого 2-й степени и Красной Звезды дивизии (войсковая часть 54090) на пусковой установке при проведении технического обслуживания произошла авария. Заправленная компонентами топлива межконтинентальная баллистическая ракета УР-100 (8К84) взорвалась. Термоядерная головная часть не пострадала, так как была отстыкована накануне. В результате взрыва была разрушена боевая ракета, повреждена пусковая установка, выведены из строя три специальные технологические машины. Хотя человеческих жертв не было, происшествие было оценено как чрезвычайное и повлекло за собой серьёзное расследование.

В документах расследования были подробно проанализированы все обстоятельства случившегося. В своём приказе от 5 августа 1967 года главнокомандующий РВСН Маршал Советского Союза Н.И. Крылов сделал следующие выводы: «Основными причинами аварии явились: неудовлетворительная организация работ на пусковой установке в ходе регламента, низкая воинская дисциплина и неисполнительность личного состава, отсутствие руководства и контроля командования соединения за этими работами… Непосредственным виновником этого происшествия является командир отделения старший сержант Колесов В.Н., допустивший ошибку при подключении кабелей к плате П-1 в оголовке шахты. В гнездо, предназначенное для разъёма Ш201, Колесов подсоединил кабель с разъёмом Ш204, в результате чего оказалась запитанной линия подрыва пиропатрона запуска рулевого двигателя 2-й ступени ракеты»3.

В приказе главкома отмечалась, что старший сержант Колесов производил техническую операцию, которую он никогда ранее не выполнял, а необходимый контроль за его действиями отсутствовал. В вину ряду должностных лиц ставились самоустранение от непосредственного руководства и организации работ по проведению регламентов технического обслуживания, самовольное изменение очерёдности регламентных проверок стартовой аппаратуры пусковой установки. Досталось и политотделу соединения, политработникам технической ракетной базы, которые «партийно-политическую работу по проведению регламента технического обслуживания на ПУ № 31 не организовали, воспитанием личного состава в духе высокой ответственности, честности и правдивости по-настоящему не занимались».

Заместителя командира 52-й ракетной дивизии по ракетному вооружению инженер-полковника П.Т. Грицину и командира технической ракетной базы инженер-подполковника С.Л. Ивченкова от занимаемых должностей отстранили. Вопрос об ответственности командира дивизии полковника П.С. Паршина представили на решение министра обороны. Командиру ракетного корпуса генерал-лейтенанту С.Ф. Штанько, его заместителям по политической части и по ракетному вооружению было указано, что они «допустили недооценку регламента технического обслуживания и не организовали постоянного контроля за фактическим его выполнением».

Главком приказал командирам всех соединений и частей РВСН «потребовать от всего личного состава точного выполнения приказов, указаний и положений по организации и проведению работ на пусковых установках… принять все меры для обеспечения строгого уставного порядка на боевых позициях, высокой исполнительности и личной ответственности офицеров и каждого номера боевого расчёта за точное выполнение требований эксплуатационно-технической документации, уставов и обязательную во всех случаях проверку фактического исполнения».

По несчастливому стечению обстоятельств в день, когда был издан выше процитированный приказ Н.И. Крылова, 5 августа 1967 года случилась ещё более страшная трагедия. В 36-й ракетной Венской Краснознамённой гвардейской дивизии, дислоцированной в Красноярском крае, произошёл точно такой же взрыв ракеты УР-100. Погибли 13 человек — 11 военнослужащих и два представителя промышленности. Была уничтожена боевая ракета, значительно повреждена пусковая установка, выведена из строя одна технологическая машина.

Незадолго до этого дивизией были проведены два учебных пуска ракет в сторону Камчатки. Пуски прошли отлично, поэтому время на регламент очередной ракеты было сокращено. Работали без распорядка дня, не зная выходных. Утром командир группы испытаний той самой ракеты инженер-капитан Д.Ф. Шалимов поставил перед подчинёнными задачу на проведение регламента технического обслуживания. Офицер спустился в оголовок пусковой установки, начальник расчёта доложил ему, что обслуживание комплекта проведено, параллельно ведутся работы на других аппаратах. В это время неожиданно прибыли три инженера, представители промышленности, чтобы провести свои срочные неплановые работы по опрессовке оборудования. Дмитрий Феоктистович Шалимов, ныне полковник в отставке, вспоминает: «Я вынужден был из оголовка ракеты спуститься вслед за ними в шахту… Возможно, это меня и спасло. В шахте я услышал щелчок, напоминающий отдалённый выстрел. Смотрю, вдоль корпуса ракеты поднимаются голубые лучи, при этом слышен нарастающий гул. Конечно, я понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее. И тут в лицо мне ударило пламя, я упал»4.

Взлетев по трапу, офицер рванулся к выходу, где его настигла огненная волна. Вспыхнули волосы, на теле задымилась одежда. Взрыв произошёл двумя—тремя секундами позже, когда Шалимов уже скатывался вниз по защитному брустверу пусковой установки. Взрыв УР-100 был такой силы, что газоотводящая решётка весом в три тонны поднялась в воздух выше деревьев. Потом произошёл ещё один взрыв… «Когда всё утихло, я поднялся на бруствер. Смотрю: шахта дымит, спецмашины горят, а гермодверь в оголовок ракеты закрыта. Ну, думаю, слава богу, расчёт жив. Уж если я из шахты смог выбраться, то уж те, кто в оголовке остался, обязательно спаслись». Но оказалось — не спаслись. В пермской 52-й дивизии при аналогичной аварии личный состав не пострадал потому, что тогда при взрыве УР-100 не произошло прорыва газа. В Красноярске же газ попал в оголовок и не оставил шансов никому, кто не успел его покинуть.

Юрий Степанович Морсаков (с 1973 г. — заместитель начальника Главного управления эксплуатации ракетного вооружения) в те дни 1967 года только-только прибыл в 36-ю дивизию на должность командира технической ракетной базы, принимал дела у предшественника. Узнав о взрыве ракеты, он срочно выехал к месту происшествия и присутствовал при первом обсуждении случившегося. «Регламент на пусковой установке, — вспоминал Юрий Степанович, — проводила наиболее опытная группа испытаний и регламента под руководством грамотного, знающего своё дело капитана Шалимова… За месяц до катастрофы в 36 рд произошёл взрыв ракеты во время регламента в 52 рд под Пермью. Здесь родилась версия о перепутанных разъёмах на плате П-1. В день катастрофы командир дивизии Г.Н. Малиновский предложил командиру корпуса Г.Г. Агееву спуститься в оголовок шахтной пусковой установки, где проводился регламент, и показал разъёмы 201 и 204, «перепут» которых, по выводам комиссии, привёл к взрыву ракеты… При этом в оголовке ПУ присутствовали и были свидетелями этого разговора офицеры, в том числе осуществлявшие пристыковку разъёмов к плате П-1. После объяснения Малиновский и Агеев вышли из оголовка и направились в караульное помещение. Примерно через^— 5 минут произошёл взрыв… К исходу следующего дня на самолёте Ту-134 прилетели все главные и генеральные конструкторы (В.Н. Челомей, Н.А. Пилюгин, В.И. Кузнецов), главнокомандующий РВСН Н.И. Крылов и другие члены правительственной комиссии. Начались заслушивание и разбирательство происшедшего»5.

Обратим внимание на то, что Ю.С. Морсаков ставит под сомнение «версию о перепутанных разъёмах на плате П-1». Следует также обратиться к воспоминаниям командира дивизии генерал-майора Малиновского, касающимся тех минут, когда он с командиром корпуса Агеевым спустился в оголовок пусковой установки. «Все подстыкуемые кабели платы П-1 с разъёмами лежали на полу оголовка. Я приказал начальнику расчёта поднять два номерных разъёма, которые были перепутаны в пермской дивизии. Начальник расчёта показал на примере верхнего кабеля приём его стыковки, подчеркнув, что прежде он сличает номера. Присутствовавший здесь же его начальник отделения повторил сказанное и доложил, что он, подав команду на стыковку, не отходит от платы, пока не убедится в том, что все кабели пристыкованы по номерам. Только после этого он докладывает командиру группы, что можно подавать напряжение на борт ракеты. Пробыв ещё минут 10—15 в оголовке, мы зашли в караульное помещение. Через 5 минут произошёл взрыв ракеты в шахте…»6 <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Шнякин В. Простить и уничтожить // РБК-daily. 2013. 11 сентября.

2 Гриф снят на основании акта вх. № 248-дсп от 15 сентября 2005 г.

3 Приказ главнокомандующего (ГК) РВСН от 5 июня 1967 г. «Об аварии на пусковой установке «ОС-84» в войсковой части 54090 и наказании виновных». Архив РВСН. Ф. 1. Оп. 1с. Д. 2. Л. 57—64.

4 Цит. по: Селиванов Г. Дымилась, падая, ракета… // Звезда (г. Пермь). 2008. 6 декабря.

5 Морсаков Ю.С. Как это было в 1967 году (к 40-летию катастрофы в 36 рд) // Ветеран-ракетчик. 2007. Май—июнь. № 3, 4 (51, 52).

6 Малиновский Г.Н. Записки ракетчика. М.: ЦИПК РВСН, 1999. С. 120, 121.