Аннотация. Статья посвящена боевому пути одного из лучших полководцев России в годы Первой мировой войны генерала от кавалерии В.И. Ромейко-Гурко. На основе широкого круга источников (в том числе ранее не публиковавшихся архивных материалов) рассмотрены основные этапы боевой и военно-административной карьеры генерала.
Summary. The article is devoted to the military path of one of the best Generals in Russia during World War I Cavalry General VI. Romeyko-Gourko. On the basis of a wide range of sources (including previously unpublished archival materials) the main stages of combat and military-administrative career of this General.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
ОЛЕЙНИКОВ Алексей Владимирович — доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Астраханского государственного технического университета, доктор исторических наук, кандидат юридических наук
(г. Астрахань. E-mail: stratig00@mail.ru)
«ОН ОЧЕНЬ РЕШИТЕЛЕН, ТВЁРД ХАРАКТЕРОМ И ЛИБЕРАЛЬНО НАСТРОЕН…»
Генерал В.И. Ромейко-Гурко на Русском фронте в 1914—1917 гг.
Аннотация. Статья посвящена боевому пути одного из лучших полководцев России в годы Первой мировой войны генерала от кавалерии В.И. Ромейко-Гурко. На основе широкого круга источников (в том числе ранее не публиковавшихся архивных материалов) рассмотрены основные этапы боевой и военно-административной карьеры генерала.
Ключевые слова: Первая мировая война; Русский фронт 1914—1918; полководцы России; В.И. Ромейко-Гурко (Гурко).
11 ноября 1916 — 17 февраля 1917 года В.И. Гурко исполнял обязанности начальника Штаба Верховного главнокомандующего (во время отпуска по болезни генерала от инфантерии М.В. Алексеева). «Генерал Гурко, заменивший ген[ерала] Алексеева, — отмечал посол Франции М. Палеолог, — деятельный, блестящий, гибкий ум»1. По данной в «Стратегическом очерке войны 1914—1918 гг.» характеристике, «властный характер Гурко клал известный предел такой коллективности (при оперативной работе в Ставке. — Прим. авт.), что совершенно отсутствовало в работе мягкого характером Алексеева. Человек с твёрдой волей, с большим самомнением и упорством»2. По словам начальника Морского управления Ставки контр-адмирала А.Д. Бубнова, служебное положение, которое занимал Василий Иосифович, не давало ему возможности для занятия столь высокого поста, «ибо он был младше всех главнокомандующих фронтами и многих командующих армиями. Но о нём было известно, что он очень решителен, твёрд характером и либерально настроен… именно эти его свойства остановили на нём выбор генерала Алексеева»3.
Сам В.И. Гурко так вспоминал о начале своей работы на новом посту: «Поначалу я очень уставал как физически, поскольку мне не хватало часов в сутках для её выполнения, так и интеллектуально — из-за огромного объёма новой информации, требовавшей освоения, и большого количества ожидавших моего решения вопросов. Разумеется, с каждым днём работать становилось легче»4. И Василию Иосифовичу, совсем недолго находившемуся на этом посту, удалось преобразовать 16-батальонные дивизии в 12-батальонные, увеличить количество новых соединений — 60 дивизий 4-й очереди и разработать план кампании 1917 года.
В этой связи союзники в значительной мере рассчитывали на русскую стратегию: «…нахождение генерала Гурко во главе Штаба Верховного главнокомандующего позволяет нам надеяться, что можно будет составить план очень точный и очень обстоятельный»5. План, разработанный В.И. Гурко совместно с генерал-лейтенантом А.С. Лукомским (новый заместитель начальника Штаба Верховного главнокомандующего), предусматривал перенос стратегического решения на Румынский фронт и Балканы. На Северном, Западном и Юго-Западном фронтах Ставка отказывалась от масштабных операций. Как отмечал А.А. Керсновский, «в первый раз с начала войны стратегия поняла политику. Это было первое осмысленное решение Ставки за тридцать месяцев войны, в продолжение которых она не управляла событиями, а только подчинялась им»6.
Василий Иосифович в полной мере проявил свои дарования стратега — в будущем именно победа на Балканах принесла союзникам по Антанте победу в войне. Румынский же ТВД позволял ещё более масштабные манёвренные боевые операции и был с экономической и политической точек зрения наиболее опасен для Германского блока, открывая путь на Балканы. Кроме того, на Румынском фронте находились войска всех четырёх государств Центральной коалиции, и удар наносился по всему вражескому блоку в целом. Русская армия уже начала решать важнейшие стратегические задачи, и её заслуга заключалась в том, что «русские предприняли в румынской армии полную реорганизацию»7. К началу 1917 года неприятель должен был снять с других фронтов и перебросить на Румынский 31 пехотную (10 немецких, 14 австрийских, три турецких и четыре болгарских) и 7 кавалерийских (2 немецких и 5 австрийских) дивизий. На этом фронте было сосредоточено 25 проц. русской армии.
17—18 декабря в Ставке проходило совещание главнокомандующих фронтами. С планом Гурко — Лукомского согласился лишь главнокомандующий войсками Юго-Западного фронта генерал от кавалерии А.А. Брусилов. Главнокомандующие войсками Северного (генерал от инфантерии Н.В. Рузский) и Западного (генерал от инфантерии А.Е. Эверт) фронтов категорически воспротивились проведению военных действий на балканском направлении, считая, что «наш главный враг не Болгария, а Германия». Видимо, они не понимали специфику коалиционной войны. Генерал В.И. Гурко находился в Ставке временно и не мог настоять на принятии своего плана, а его «чёткая стратегическая мысль… пугала робкого генерала Алексеева»8, поэтому принятый на совещании план стал компромиссом.
Вместе с тем Василий Иосифович активно противостоял попыткам союзников ускорить русское наступление в 1917 году. Было решено, что как только союзники зимой начнут наступление, то русские войска на каждом из фронтов проведут заранее подготовленные боевые операции на сравнительно небольших участках позиций длиной 15—20 км, не проникая в глубь вражеского расположения. Эти операции должны были сковать австро-германские войска, находившиеся на Восточном фронте. Но когда начнётся весеннее наступление союзников, русские также будут готовы двинуться вперёд, пустив в дело наибольшее количество войск и используя максимум материальных ресурсов.
В рассматриваемый период проявился ещё один талант В.И. Гурко — военного дипломата, когда он выступил в качестве руководителя Петроградской конференции союзников, состоявшейся 19 января — 7 февраля 1917 года с целью согласования военно-политических мероприятий и уточнения стратегического плана кампании. В конференции участвовали делегации России, Великобритании, Франции и Италии. Принимавшая сторона тщательно подготовилась к мероприятию, проведя анализ соотношения сил и средств, данных о длине фронта воюющих государств, а также потребностей русской армии. По свидетельству генерала В.И. Гурко, новым для участников конференции стало то, что рассматривавшиеся ими вопросы носили комплексный характер (военное планирование, снабжение, финансы)9.
Большое впечатление на дипломатов и военных Антанты во время открытия конференции произвела личность исполняющего обязанности начальника Штаба Верховного главнокомандующего. «Своим звонким и прерывающимся голосом генерал Гурко читает нам ряд вопросов, которые он хочет предложить конференции в области военных операций. Первый вопрос приводит нас в изумление, так как он формулирован в следующих выражениях: “Должны ли будут кампании 1917 г. иметь решительный характер? Или не следует ли отказаться добиться окончательных результатов в течение этого года?”»10. Премьер-министр Великобритании Д. Ллойд-Джордж обратил внимание на часть его речи, посвящённую важнейшему аспекту коалиционной войны: «Русское верховное командование считает согласование действий союзников самым существенным условием успеха. Для того чтобы дать возможность союзникам довести до победного конца предполагаемые военные действия, необходимо рассмотреть вопрос о том, как наилучшим образом распределить имеющиеся в распоряжении союзников ресурсы. В связи с этим необходимо ещё и ещё раз подчеркнуть важность самого принципа объединения ресурсов союзников»11 (участники мероприятия поддержали этот принцип).
На конференции обсуждались проблемы, связанные с координацией планов союзных держав относительно кампании 1917 года, материально-техническим снабжением России; члены делегаций посетили фронт, убедившись в отличном состоянии русской армии и в её возможности довести войну до победы, а также встретились с представителями российских политических партий по поводу решимости довести войну до победного конца. В результате представители Антанты приняли историческое решение — согласованными ударами своих армий нанести Германской коалиции поражение на главнейших театрах войны (большая интеграция наступательной активности), названное Д. Ллойд-Джорджем формированием «единого фронта». Чрезвычайно важным оказался и тот факт, что впервые с начала войны форум союзников состоялся на Восточном фронте (почти все прежние конференции проходили в Шантильи, местонахождении французской ставки), что стало косвенным признанием заслуг России за три тяжелейших военных года и её ведущей роли в захвате Антантой стратегической инициативы в кампании 1916 года.
Как вспоминал М. Палеолог, на конференции Василий Иосифович мог расположить к себе любого собеседника: «Братиано (председатель совета министров Румынии. — Прим. авт.) сегодня вечером покинул Петроград, чтобы вернуться прямо в Яссы… он, впрочем, заявил, что… очень доволен разнообразными беседами, которые он имел с министрами императора и членами междусоюзной конференции. Но в особенности он рад был внимательному и сердечному доверию, которое выказал ему генерал Гурко»12.
Февральскую революцию 1917 года генерал встретил на фронте, в своей Особой армии. Началась её чистка от неспособных или неугодных новой власти военачальников, и 31 марта В.И. Гурко был назначен на пост главнокомандующего армиями Западного фронта. Генералу пришлось наводить порядок в Минске (там располагался штаб фронта), реанимировать дисциплинарную власть командиров, лавируя в сложившихся условиях революционного угара: «Мне пришлось немедленно издать приказ, согласно которому не подлежали наказанию все проступки, совершённые в первые дни революции; я пообещал не преследовать никого из нарушивших тогда закон. С другой стороны, я объявил, что, начиная с данного момента, вновь будут применяться законы военного времени, и в дальнейшем ни одно нарушение не пройдёт безнаказанным. Разумеется, я понимал, что эта угроза окажется в огромной степени бесполезной, так как Временное правительство издало распоряжение, отменяющее смертную казнь во всех случаях — даже применительно к пойманным на месте преступления вражеским шпионам. Тем не менее такой приказ не был совершенно безрезультатным. Начальствующие лица получили некую опору, на которую могли полагаться в борьбе с дезорганизацией армии»13.
1 Палеолог М. Царская Россия во время мировой войны. М., 1991. С. 168.
2 Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. 7. Кампания 1917 года. М., 1923. С. 12.
3 Бубнов А.Д. В Царской Ставке. Воспоминания адмирала Бубнова. Нью-Йорк, 1955. С. 303.
4 Гурко В.И. Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом 1914—1917. М., 2007. С. 219.
5 Палеолог М. Указ. соч. С. 182.
6 Керсновский А.А. История Русской Армии. М., 1994. Т. 4. С. 121.
7 Гурко В.И. Указ. соч. С. 244.
8 Керсновский А.А. Указ. соч. С. 121.
9 Гурко В.И. Указ. соч. С. 288—305.
10 Палеолог М. Указ. соч. С. 220.
11 Ллойд-Джордж Д. Военные мемуары. М., 1935. Т. 3. С. 352.
12 Палеолог М. Указ. соч. С. 225, 226.
13 Гурко В.И. Указ. соч. С. 335.