Факторы боеготовности Красной армии: «чистки» и «болезни роста» в новых военно-исторических трудах

Аннотация. В статье рассматривается монография кандидата исторических наук С.Е. Лазарева «Советская военная элита 1930-х годов: “красные” полководцы, какими они были. Проблемы взаимоотношений. Трагедия “чисток”».

Summary. The article analyses the monograph by C. Sc. (Hist.) S.Ye. Lazarev “Soviet military elite of the 1930-ies: «red» Generals as they were. Problems of relations. The tragedy of «cleanings».

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ

 

СУРЖИК Дмитрий Викторович — учёный секретарь Центра истории войн и геополитики Института всеобщей истории РАН, кандидат исторических наук

(Москва. Е-mail: dimsu@inbox.ru).

 

«К СТАРОМУ СОПЕРНИЧЕСТВУ ВОЕННЫХ ЛЕТ ДОБАВЛЯЛОСЬ НОВОЕ, СВЯЗАННОЕ С СОВРЕМЕННЫМ ПРОТИВОСТОЯНИЕМ ГРУПП ВОЕНАЧАЛЬНИКОВ»

Факторы боеготовности Красной армии: «чистки» и «болезни роста» в новых военно-исторических трудах

 

В издательстве ЛЕНАНД вышла книга С.Е. Лазарева с предисловием профессора В.С. Мильбаха «Советская военная элита 1930-х годов»*. Её автор — известный отечественный историк, специализирующийся на изучении советского офицерского корпуса в межвоенный период1. Монография состоит из трёх частей: «Советская военная элита накануне массовых репрессий», «”Чистка” советской военной элиты» и «Реакция на репрессии в России и за рубежом», а также из приложений, документально подкрепляющих отдельные положения книги.

Таким образом, в центре книги — вопрос репрессий в Вооружённых силах СССР и их влияния на различные территориальные группировки. Надо сказать, что данная тема остаётся предметом острой дискуссии среди отечественных историков на протяжении уже почти четырёх десятилетий2, ибо именно через её призму рассматривается состояние Красной армии накануне и в первый период Великой Отечественной войны. Так, весьма подробно вопрос о военном строительстве рассматривают авторы второго тома «Происхождение и начало войны» фундаментального многотомного труда «Великая Отечественная война 1941—1945 годов»3.

Монография С.Е. Лазарева открывается введением с обстоятельной историографической частью, в которой рассмотрены концепции авторов наиболее известных работ (почти 200 наименований) по данной теме. Среди рассмотренных трудов — литература на русском и английском языках, изданная в 1930-е годы, а также после 1991 года. Автор делит эти издания на три группы: «работы, изучающие советскую военную элиту в целом», «работы, посвящённые отдельным персоналиям и различным аспектам проблемы» и «работы, посвящённые репрессиям в Красной армии». Не отрицая возможности подобной классификации, хотелось бы видеть её более детализированной, объединяющей исследования (или отдельные их положения) по более мелким темам. Например, это касается историографии «немецкого следа» в репрессиях в Красной армии. Возможно, в подобной классификации нашлось бы место и рассмотрению специфики репрессий по видам и родам войск и объяснению возраставшей жестокости «чисток». Такие разделы историографической части введения, сопровождённые выводами по каждому пункту, позволили бы автору проследить развитие исторической мысли по отдельным аспектам и выработать позицию по ключевым вопросам исследования. Это было бы тем более уместно, поскольку позволило бы оценить (при необходимости — критически) выводы, сделанные в рассматриваемых работах.

Исходя из количества литературы, приведённой С.Е. Лазаревым в историографической части, можно говорить, что он широко и довольно либерально подошёл к подбору материалов. Так, называется ряд авторов, по нашему мнению, не являющихся признанными специалистами в изучаемой теме, чьи труды не отличаются большой глубиной, а выводы малооригинальны и весьма спорны. И, наоборот, к нашему удивлению, в историографической части введения не упомянута ни одна работа такого крупного отечественного специалиста по вопросам репрессий 1930-х годов, как В.Н. Земсков.

Надо сказать о ещё об одном существенном упущении введения: отсутствии источниковедческого раздела. В нём можно было бы не только проанализировать архивные материалы, но и раскрыть реакцию на репрессии в Красной армии со стороны современников. (В монографии оценки российской военной эмиграции являются в большей части источниками, требующим анализа, нежели историографическими или аналитическими работами.) При рассмотрении биографий отдельных военачальников было бы уместно объединить источниковедческий (их мемуаров) и историографический (их биографий, написанных историками) методы, чтобы выпукло показать восприятие военачальниками атмосферы накануне и в ходе репрессий, их поведение и вынесенные из «чисток» жизненные уроки, а также общие последствия данных процессов для Вооружённых сил СССР.

Исходя из вывода, которым заканчивается 16-страничная историографическая часть введения, можно говорить о том, что С.Е. Лазарев ставит на первое место социальное происхождение советской военной элиты, её путь в Русской императорской армии и принадлежность к той или иной группировке. Безусловно, этот подход задаёт логику процесса репрессий в Красной армии. Однако при этом акцент смещается на происхождение и отношения с другими представителями военного командования, от читателя ускользают важные вопросы боевого опыта уволенных из войск командиров и их умения действовать в меняющейся обстановке, принимать быстрые решения и организовывать взаимодействие различных родов войск, что куда важнее (при изучении последствий) и в дальнейшем отразится на боевом опыте советских войск в ходе Великой Отечественной войны.

Думается также, что С.Е. Лазареву требовалось бы уделить больше внимания выводам из отдельных параграфов его труда. В некоторых важных разделах они отсутствуют, а порой носят явно публицистический характер. Так, заключая главу о реакции белоэмигрантской прессы на репрессии в Красной армии, он пишет: «…Даже если “Возрождение” лишь развивало мысль [о заговоре военных против И.В. Сталина и К.Е. Ворошилова. — Прим. авт.], подброшенную НКВД мнительному “вождю народов”, этого было достаточно для начала расправы»4. Подобные утверждения не только бездоказательны, но и крайне сомнительны для использования в научном труде.

Исходя из монографии С.Е. Лазарева, одной из главных черт Красной армии накануне репрессий второй половины 1930-х годов была её клановость. В этой связи нельзя не сделать вывода, что низкий уровень боеспособности Красной армии в конце 1930-х годов был вызван именно действиями отдельных кланов в руководстве военных округов или главных управлений. «Клановость» как главная причина недостаточной боеготовности РККА, стала главным объектом репрессий. Ведь, как отмечает сам С.Е. Лазарев, именно провал манёвров 1935—1936 гг. «развязал Сталину руки для проведения масштабных “чисток”»5.

Несмотря на перечисленные недоработки, в книге С.Е. Лазарева имеется и целый ряд методологически успешных новинок, к которым следует в первую очередь отнести различные аспекты кадровой политики в руководстве Красной армии, лаконичные и яркие биографии её выдающихся военачальников, а также не присущий предыдущим трудам по теме советского офицерского корпуса акцент на недовольстве высших офицеров скоростью их карьерного роста.

Словно из небытия, автор воскрешает для большинства читателей не знакомые им фамилии и судьбы многих военачальников, имена которых были широко известны в 1930-е годы. Весьма лаконичные биографические очерки дают яркое представление о том или ином военачальнике, его характере, взглядах на развитие Красной армии и его окружении — это несомненное достоинство монографии. В отечественной и зарубежной историографии подобный «клановый» подход — новинка, к которой подошёл, но не смог реализовать в полной мере Д. Эриксон в своём известном труде «Советское высшее командование: военно-политическая история, 1918—1941»6. Напротив, С.Е. Лазарев весьма содержательно охарактеризовал группировки и землячества в высшем (руководство военных округов и главных управлений) командном составе Красной армии.

Самой сильной (при поддержке и покровительстве И.В. Сталина) была группировка К.Е. Ворошилова (С.М. Будённый, Б.С. Горбачёв, О.И. Городовиков, Г.И. Кулик, С.К. Тимошенко, А.В. Хрулёв и примыкавшие к ним А.И. Егоров, Н.М. Синявский, Я.И. Алкснис, И.П. Белов, В.К. Блюхер, П.Е. Дыбенко, В.М. Орлов, Я.М. Фишман, Б.М. Шапошников, Г.М. Штерн). Общими моментами, которые объединяли, по мнению автора, этих офицеров, были совместная служба в 1-й конной армии в годы Гражданской войны и неприязнь к М.Н. Тухачевскому.

Вокруг последнего также сформировалась группа (И.П. Уборевич, Н.А. Ефимов, А.И. Корк, А.Я. Лапин, С.А. Меженинов, Н.М. Роговский, Б.М. Фельдман, И.А. Халепский, Р.П. Эйдеман). Их также объединяла общая служба в годы Гражданской войны. Хотя у военачальников данной группы и случались противоречия (например, в оценках европейской военно-политической ситуации), но они объединялись и отстаивали отдельные принципиальные вопросы.

По мнению С.Е. Лазарева, уместно также говорить и об «украинском» сообществе, формировавшемся вокруг Я.Б. Гамарника и И.Э. Якира, которое включало в себя И.И. Гарькавого, И.Н. Дубового, В.Н. Левичева, С.А. Туровского, С.П. Урицкого. Общим моментом для групп Тухачевского и Якира было их пренебрежительное отношение к «крестьянско-пролетарским» выдвиженцам времён Гражданской войны, что сильнее сплачивало их противников вокруг наркома обороны Ворошилова. Несмотря на поддержку (в некоторых вопросах) М.Н. Тухачевского, личные лидерские амбиции между ним и И.Э. Якиром были очевидны.

Эти условные группы не всегда сохраняли свой состав и зачастую дробились, движимые честолюбием отдельных своих представителей, что наглядно демонстрирует С.Е. Лазарев на примере отношения названных лиц к введению персональных воинских званий. Куда более устойчивыми были землячества, породнённые службой и в годы Гражданской войны, и по её завершении. Среди таких автором выделяются: «дальневосточники» (сослуживцы по ОКДВА), «конармейцы» (выходцы из 1-й конной армии), «котовцы» (выходцы из 2-го кавалерийского корпуса имени Совнаркома Украины), «примаковцы» (из 1-го кавкорпуса Червонного казачества), «самарцы» (из 24-й Самаро-Ульяновской Железной стрелковой дивизии), «чапаевцы» (из 25-й стрелковой Чапаевской дивизии), «щорсовцы» (из 44-й Киевской Краснознамённой горно-стрелковой дивизии им. Н.А. Щорса) и другие. Между ними, как описывает С.Е. Лазарев, царили отношения, в которых «к старому соперничеству военных лет добавлялось новое, связанное с современным противостоянием групп военачальников»7. Таким образом, внешне монолитная Красная армия раздиралась противоречиями командиров высокого уровня, которые негативно сказывались на общей боеготовности войск. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1 Среди других работ автора по данной теме упомянем следующие: Лазарев С.Е. Социокультурный состав советской военной элиты 1931—1938 гг. и её оценки в прессе русского зарубежья. Воронеж: Воронежский ЦНТИ — филиал ФГБУ «РЭА» Минэнерго России, 2012; он же. Комкор В.М. Примаков в системе межличностных взаимоотношений советской военной элиты // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 41(179). С. 62—67; он же. Подрезанные крылья // Воен.-истор. журнал. 2012. № 5(625). С. 66—70; он же. Реакция командного состава Рабоче-Крестьянской Красной армии на сталинские «чистки» // Военно-исторический архив. 2012. № 4(148). С. 128—142; он же. Военно-политическая академия в 1930-е годы // Научные ведомости Белгородского государственного университета. 2013. № 8(151). С. 140—149 и др.

2 Выделим некоторые работы: Близниченко С.С. «Антисоветский военно-фашистский заговор» на Днепровской военной флотилии в 1937—1938 годах // Военно-исторический архив. 2013. № 5. С. 40—61; Ивкин В.И., Уколов А.Т. О масштабах репрессий в Красной армии в предвоенные годы // Воен.-истор. журнал. 1993. № 1. С. 56—59; Короленков А.В. Ещё раз о репрессиях в РККА в предвоенные годы // Отечественная история. 2005. № 2. С. 154—162; Мельтюхов М.И. Репрессии в Красной Армии: итоги новейших исследований // Отечественная история. 1997. № 5. С. 109—121; Мильбах В.С. Особая Краснознамённая Дальневосточная армия (Краснознамённый Дальневосточный фронт). Политические репрессии командно-начальствующего состава, 1937—1938 гг. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 2007. 345 с.; Степанов М.Г. Проблема политических репрессий в Вооружённых силах СССР в период «Большого террора» 1937—1938 гг.: краткий обзор отечественной историографии // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики, 2008. № 1. С. 67—70; Сувениров О.Ф. Сопротивление личного состава РККА партийно-государственному истреблению военных кадров (1937 — июнь 1941) // Военно-исторический архив. 2007. № 10—12; 2008. № 1—8 и др.

3 Великая Отечественная война 1941—1945 годов: В 12 т. Т. 2. Происхождение и начало войны. М.: Кучково поле, 2011. 1008 с.

4 Лазарев С.Е. Советская военная элита 1930-х годов: «красные» полководцы, какими они были. Проблемы взаимоотношений. Трагедия «чисток». М.: ЛЕНАНД, 2016. С. 228.

5 Там же. С. 111.

6 Эриксон Дж. Советское высшее командование: военно-политическая история, 1918—1941. М., 1984.

7 Лазарев С.Е. Советская военная элита… С. 71.