Без срока давности

Аннотация. В статье рассказывается о вербовке военнопленных Красной армии сотрудниками отдела надзора финского генштаба и их использовании против СССР как в ходе Советско-финляндской войны 1939—1940 гг., так и в годы Великой Отечественной войны.

Summary. The article describes the recruitment of the Red Army’s prisoners of war by the Finnish General Staff supervision department’s workers and the use of them against the Soviet Union both in the course  of the Soviet-Finnish war of 1939-1940 and in the years of the Great Patriotic War.

НЕИЗВЕСТНОЕ ИЗ ЖИЗНИ СПЕЦСЛУЖБ

 

КЛЮЧНИК Сергей Николаевич — сотрудник Центрального архива Федеральной службы безопасности Российской Федерации

(101000, Москва, ул. Б. Лубянка, 2)

 

БЕЗ СРОКА ДАВНОСТИ

 

Тема пребывания советских военнопленных в финском плену в годы «Зимней войны» (1939—1940 гг.) и Второй мировой войны (1941—1944 гг.) нашла своё отражение в исследованиях целого ряда российских и иностранных историков, труды которых опубликованы как в нашей стране, так и за рубежом1. Однако в связи с введением в научный оборот ранее засекреченных архивных документов становятся известными новые факты сотрудничества советских военнопленных со спецслужбами Финляндии, так что историкам и публицистам ещё не раз придётся возвращаться к этой казалось бы забытой теме.

Военнослужащие Красной армии, по разным причинам оказавшиеся в финском плену в ходе Советско-финляндской и Великой Отечественной войн, содержались в специально созданных 49 концентрационных лагерях, дислоцировавшихся как в Финляндии, так и на территории оккупированных районов Карело-Финской ССР2 и Ленинградской области. Установленный в лагерях режим был крайне суровым, в связи с чем в 1941—1944 гг. от голода и болезней, побоев и издевательств погибло большое количество советских военнопленных. Судя по докладной записке начальника Административного отдела Союзной контрольной комиссии в Финляндии В.Д. Стырова от 22 июня 1945 года, в финском плену находился 63 641 человек, из которых по репатриации возвращены в СССР 42 503 человека, умерли от болезней и истощения или расстреляны финской администрацией и по приговорам военных судов 18 422 человека; бежали из лагерей, а также укрывались различными способами из-за нежелания возвратиться в СССР 1037 человек; судьбу остальных 1679 человек точно установить не представилось возможным3.

Тяжёлые условия содержания, широкая антисоветская пропаганда, деятельность финской агентуры в бараках — всё это накладывало свой отпечаток на мировоззрение людей, кто-то не выдерживал и соглашался на сотрудничество с финскими спецслужбами. Однако находились и добровольцы, сознательно переходившие на сторону противника и становившиеся на путь борьбы с советской властью. Вербовкой военнопленных занимались сотрудники отдела надзора финского генерального штаба, ведавшего вопросами контрразведывательной службы. Завербованные ими агенты должны были на первых порах выявлять среди военнопленных коммунистов, политработников, лиц, готовившихся к совершению побега, изучать общее политико-моральное состояние военнопленных. Кроме активной работы по насаждению агентуры и созданию по баракам своих резидентур из военнопленных, сотрудники отдела надзора постоянно проводили массовые опросы военнопленных на темы военно-разведывательного характера путём так называемых письменных работ — военнопленные должны были писать нечто вроде школьных сочинений об истории своей воинской части, известных им промышленных и военных объектах и пр. За работы, представлявшие для финской разведки хоть какой-то интерес, авторы получали незначительные вознаграждения или послабления в режиме содержания. Однако в любом случае подобное «сочинение» служило отправной точкой для вербовки, ибо являлось письменным доказательством сотрудничества военнопленного с финскими спецслужбами. Если к тому же имели место добровольная сдача в плен, антисоветское прошлое военнослужащего или его родственников, недовольство советской властью — это был готовый кандидат для разведшколы. Сюда можно отнести и тех, кто выслуживался перед врагом за послабление режима содержания в лагере, за расположение к себе лагерной администрации. Осведомительская сеть состояла в основном из числа изменников Родины, проверенных и зарекомендовавших себя на предательской работе в пользу финнов. Вот свидетельство одного из бывших военнопленных А.А. Сорокина, арестованного после заброски в тыл Красной армии органами УНКВД по Вологодской области.

«При лагере имеется следственная часть. Она скомплектована исключительно из белогвардейцев и белоэмигрантов. Офицеры-белогвардейцы и белоэмигранты ведут учёт военнопленных, собирают на каждого установочные данные, с каждого военнопленного снимают анкетные данные. Кроме этой технической работы, эти так называемые следователи ведут всю агентурную работу в лагере. Они насаждают свою агентуру среди пленных с целью выявления недовольных политикой Финляндии и недовольных или обиженных советской властью людей. Свою агентуру «следователи» создают исключительно из карелов, вепсов и русских, обиженных советской властью. Военнопленные финны в лагеря либо не заключаются, либо содержатся на усиленном пайке. Даже имеются отдельные лагеря для карелов, где созданы лучшие условия»4.

Одним из таких «обиженных» был Н.С. Абудихин, сознательно вставший на путь сотрудничества с врагом и задержанный отделом контрразведки «Смерш» 7-й армии5 в июле 1944 года при переходе им линии фронта. Н.С. Абудихин в 1939 году окончил артиллерийское училище, последним местом его службы была должность командира взвода противотанковой батареи в 115-й стрелковой дивизии.

Среди мотивов, толкнувших его на предательство, Абудихин указал следующее: «На путь активной борьбы против советской власти я вступил в силу своего враждебного отношения к советской власти, а также в силу шкурнических интересов. Я решил устроить своё благополучие любыми путями. Моё враждебное отношение к советской власти сложилось, во-первых, потому, что в 1919 году органами ВЧК у меня был арестован и расстрелян отец. Об отце мне рассказывала моя мать. О причинах ареста и расстрела отца мне известно со слов матери лишь то, что он имел у себя огнестрельное оружие (обрез), которое было обнаружено при обыске.

В плену у финнов я в силу своих пораженческих настроений, неверия в победу Советского Союза над Германией окончательно решил остаться в Финляндии и после войны не возвращаться в СССР. Для того чтобы создать себе более устойчивое и определённое положение для жительства в Финляндии, я и занялся активной антисоветской деятельностью»6.

Следствием по уголовному делу было установлено, что Абудихин, находясь в офицерском лагере военнопленных № 1, в октябре 1941 года по собственной инициативе установил связь с представителем финской полиции и стал заниматься провокаторской работой среди пленных командиров (офицеров) Красной армии. До июня 1942 года ему удалось собрать сведения о целом ряде военнопленных, высказывавшихся против финских захватчиков. По его доносам таких военнопленных подвергали различным мерам наказания или направляли в штрафные лагеря, где выжить было практически невозможно. За свою активную провокаторскую деятельность Абудихин в августе 1942 года получил повышение — был назначен финской полицией руководителем провокаторской работы в лагере № 1 и находился в этой должности до февраля 1943 года.

За этот период он поддерживал активные связи почти с пятьюдесятью провокаторами, лично завербовал более 18 провокаторов, инструктировал их, как надо вести работу с военнопленными, выявлять недовольных финскими властями, а также лиц, намеревавших совершить побег. В январе 1943 года Абудихин дал добровольное согласие на сотрудничество с финской военной разведкой, что было оформлено соответствующей подпиской7.

По инициативе финских спецслужб были организованы два новых лагеря: штрафной № 24 и специальный лагерь № 3, в котором существовал обычный тюремный режим. Контингент этого лагеря состоял в основном из политработников Красной армии и лиц, подозревавшихся в партизанской или разведывательной деятельности. Сведения о судьбе этих людей весьма скупы. Известно лишь, что за время войны финны «изъяли» из лагерей 1410 человек, кроме того, передали немцам 2136 военнопленных. Но и у оставшихся судьба была не лучше: из 207 находившихся в этих лагерях политработников к моменту перемирия 19 сентября 1944 года в живых оказались только 8 человек8. К истреблению этих людей был причастен и бывший военнослужащий Красной армии А.Д. Корчагин, арестованный 11 ноября 1944 года9. Судя по материалам дела, 9 сентября 1941 года Корчагин приказом командующего 7-й армией за пьянство и аморальные поступки был лишён воинского звания старший политрук и направлен рядовым в стрелковый полк. Находясь на фронте, Корчагин вместе со своим подразделением попал в плен. На допросе в финской военной полиции Корчагин заявил, что его политические взгляды враждебны советскому строю, и выразил желание сотрудничать с отделом пропаганды финской разведки. Финны, однако, не проявили к нему интереса и направили в лагерь. Там Корчагин снова предложил противнику свои услуги. В декабре 1941 года, после выполнения пробной работы — сочинения антисоветского содержания и критического разбора антисоветских листовок с точки зрения их эффективности, а также предварительных бесед с начальником разведывательного отдела главной квартиры финской армии, его взяли, наконец, в отдел пропаганды финской разведки. Здесь Корчагин находился до августа 1943 года. В течение этого времени написал ряд статей и рассказов антисоветского содержания, передававшихся на русском языке через финскую радиовещательную сеть, сам не раз выступал с ними по радио под псевдонимом «дед Агафон». Кроме того, подготовил несколько наставлений для финских разведчиков, в частности, «Требования, предъявляемые разведчику» и «Некоторые примеры из деятельности разведчика», откорректировал материал «Поведение разведчика в Советском Союзе», просмотрел и сделал замечания об инструкции для разведчика на предмет проезда от Ленинграда до Горького как в мирное, так и в военное время, передал сотрудникам финской разведки информацию о Муромском паровозоремонтном и о Сормовском судо- и паровозостроительном заводах и о возможности насаждения там вражеской агентуры, а также сообщил известные ему данные о некоторых частях и соединениях Красной армии.

В августе 1943 года Корчагина направили в лагерь № 3, где он, назначенный старшиной барака № 8, следил за установленным режимом, избивал пленных за незначительные проступки, доносил на них, а также продолжал сотрудничать с финской разведкой, по заданию которой готовил программы и лекции. В октябре 1944 года Корчагин, несмотря на просьбы оставить его в Финляндии или отправить в Японию, был в числе других военнопленных возвращён в Советский Союз и направлен в спецлагерь № 283 НКВД СССР. Здесь на него завели уголовное дело, деяния, совершённые Корчагиным, полностью подтвердились показаниями свидетелей. Военным трибуналом Тульского танкового военного лагеря Московского военного округа от 12 марта 1945 года А.И. Корчагин был приговорён к высшей мере наказания — расстрелу. Однако 25 апреля 1945 года Президиум Верховного Совета СССР удовлетворил ходатайство Корчагина о помиловании и заменил ему высшую меру наказания двадцатью годами каторжных работ10.  <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1 Христофоров В.С., Сахаров А.Н. и др. Зимняя война 1939—1940 гг. Исследования, документы, комментарии. К 70-летию советско-финляндской войны. М.: «Академкнига», 2009. 816 с., ил.; Галицкий В.П. Финские военнопленные в лагерях НКВД (1939—1953 гг.). М.: «Грааль», 1997. Кн. 1. 248 с., ил.; Фролов Д.Д. Советско-финский плен 1939—1944 По обе стороны колючей проволоки. Хельсинки, Финляндия: RME Group Оу; СПб.: Алетейя, 2009. 40 с., ил.; Пиэтола Э. Военнопленные в Финляндии 1941—1944 // «СЕВЕР». 1990. № 12.

2 Великая Отечественная война. 1941 год: Исследования, документы, комментарии / Отв. ред. В.С. Христофоров М.: Изд-во Главного архивного управления г. Москвы, 2011. С. 542—544.

3 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. Р9401. Оп. 2. Д. 97. Л. 50.

4 А.А. Сорокин арестован УНКВД по Вологодской области 7 января 1943 г. после его заброски на территорию области и явки с повинной в органы безопасности. По постановлению Особого совещания при НКВД СССР от 2 февраля 1944 г. Сорокин за изменническое поведение во время пребывания в плену был заключён в исправительно-трудовой лагерь сроком на 3 года с конфискацией имущества. В 2007 г. уголовное дело по осуждению Сорокина было пересмотрено. Как усматривается из материалов дела, давая согласие на сотрудничество с финнами, Сорокин намерения изменить Родине не имел, каких-либо конкретных действий в ущерб военной мощи СССР, его государственной независимости или территориальной неприкосновенности не совершил, а согласие на сотрудничество дал вынужденно, с единственной целью вырваться из плена, что и сделал. Достаточных доказательств совершения им измены Родине в деле не имеется. Заключением Главной военной прокуратуры Российской Федерации от 24 мая 2007 г. реабилитирован.

5 Летом 1944 г. 7-я армия (командующий генерал-лейтенант А.Н. Крутиков) в составе Карельского фронта принимала участие в Свирско-Петрозаводской операции, в конце сентября её войска вышли на советско-финляндскую государственную границу. В октябре 1944 г. армия была выведена в резерв, а в начале января 1945 г. расформирована.

6 Центральный архив (ЦА) ФСБ России. Материалы архивного уголовного дела на Н.С. Абудихина.

7 В ходе следствия полностью признал себя виновным и, кроме того, изобличался вещественными доказательствами и другими материалами дела. Мерой наказания Абудихину предлагалось избрать содержание в ИТЛ сроком на 25 лет, с поражением в правах на 5 лет. Однако решением Особого совещания при МВД СССР от 23 марта 1946 г. Абудихин за изменническое поведение во время пребывания в плену был заключён в ИТЛ сроком на 5 лет. Решением Военной прокуратуры Тихоокеанского флота от 5 февраля 2003 г. реабилитирован как необоснованно репрессированный. Постановлением начальника 6-го управления Главной военной прокуратуры от 24 мая 2007 г. заключение военного прокурора отдела Военной прокуратуры Тихоокеанского флота о реабилитации Абудихина отменено. В уголовном деле имеются бесспорные доказательства того, что, находясь в финском плену, Абудихин сотрудничал с финской лагерной полицией и разведывательными органами, совершил измену Родине в форме перехода на сторону врага, т.е. те действия, за которые обоснованно осуждён.

8 ГА РФ. Ф. Р9401. Оп. 2. Д. 97. Л. 52.

9 ЦА ФСБ России. Материалы архивного уголовного дела в отношении А.Д. Корчагина.

10 Уголовное дело в отношении А.Д. Корчагина пересматривалось Военной прокуратурой Московского военного округа в декабре 1996 г. в порядке исполнения Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 г. Согласно принятому решению — оснований для реабилитации Корчагина не имеется.