Американский корреспондент Стэнли Уошберн на русском фронте 

Аннотация. В статье рассматривается деятельность американского военного корреспондента Стэнли Уошберна, который освещал события на русском фронте и роль русской армии в Первой мировой войне.

Summary. The paper examines the work of US military correspondent Stanley Washburn who covered the events at the Russian Front and the role of the Russian Army in WWI.

Первая мировая война

 

ТРЕТЬЯКОВА Светлана Николаевна — старший научный сотрудник научного центра в/ч 09703, кандидат исторических наук

(г. Северодвинск. E-mail: swetsn@mail.ru).

 

Американский корреспондент Стэнли Уошберн на Русском фронте

 

Во время войны на русском фронте работало немало иностранных корреспондентов союзных и нейтральных государств. Особое место среди них, безусловно, занимает Стэнли Уошберн*, специальный военный корреспондент лондонской «Таймс».

Очень интересная личность, его жизненный путь мог бы стать сюжетом для приключенческого романа. Родился в 1878 году. В возрасте 23 лет, имея за плечами школу права Гарвардского университета, Уошберн начал карьеру профессионального журналиста. На месте ему не сиделось. В 1904 году он отправился в качестве военного корреспондента «Чикаго дейли ньюз» на Русско-японскую войну (был на японской стороне, написал книгу о генерале Ного). Затем занимался организацией службы новостей на Дальнем Востоке и в Индии1. Несколько раз в этот период посещал и Россию. Освещал события первой русской революции на Юге России в декабре 1905 года2. Любознательный, энергичный и предприимчивый, иногда даже авантюрный в хорошем смысле этого слова, каким, наверное, и должен быть журналист, чтобы добиться желаемого результата. Вернувшись домой, не утолив страсти к приключениям, возглавил экспедицию в Британскую Колумбию (Канада), пройдя более 1000 миль на каноэ.

Когда заговорили «августовские пушки», Уошберн как корреспондент «Харперс уикли» отправился в Европу. В сентябре 1914 года он прибыл в русскую армию, уже представляя «Таймс», и был единственным американским корреспондентом (по крайней мере, находившимся там практически постоянно), имел особые «привилегии», о чём будет сказано далее.

Изначально наше военное командование было против допуска журналистов в армию. Однако в сентябре великий князь Николай Николаевич разрешил группе из отечественных и иностранных журналистов совершить ознакомительную поездку на фронт. В этой первой группе был и С. Уошберн.

Занимались организацией поездок журналистов и другими вопросами, связанными с их допуском на фронт, офицеры управления генерал-квартирмейстера штаба Верховного главнокомандующего (далее ВГК), в частности подполковник П.Л. Ассанович. По вопросу допуска иностранных корреспондентов они сотрудничали с дипломатической канцелярией при ВГК. Короткую информацию об этой поездке, которая продлилась две недели, можно найти в воспоминаниях М.К. Лемке, офицера бюро печати при Ставке3. Группа выехала из Барановичей 26 сентября 1914 года по следующему маршруту: Ровно, Броды, Львов, Рава-Русская, Оскаль, Владимир-Волынский, Ковель, Сарны, Барановичи, Варшава, Козеницы, Петроград. Расходы по обеспечению поездки принял на себя штаб ВГК.

Ещё до начала поездки начальнику Генштаба генералу Н.Н. Янушкевичу были представлены переработанные Ассановичем правила для корреспондентов, временно допущенных в действующую армию. Об этой категории журналистов ничего не говорилось в «Положении о военных корреспондентах в военное время», утверждённом в 1912 году. Поэтому новые правила наряду с тем, что они повторяли ряд требований основного положения, дополняли их некоторыми конкретными указаниями.

Все участники группы дали подписку о соблюдении этих правил и подчинении всем требованиям, которые могли быть «сверх того предъявлены». И особенно п. 8: «Не писать ни в настоящем, ни в будущем ничего, могущего быть использованным нашими противниками во вред нашей армии; все свои записки, заметки, фотографии, чертежи, рисунки, художественные эскизы и тому подобные собранные во время поездки материалы, касающиеся действий наших войск или войск противника или вообще касающиеся вопросов, имеющих военный характер, обязан представить по окончании объездов на просмотр в управление генерал-квартирмейстера при Верховном главнокомандующем через состоящего при корреспондентах штаб-офицера генерального штаба»4.

Британец Б. Пэйрс позже вспоминал о поездке с некоторой долей иронии. По его словам, это была «странная партия журналистов и писателей», которым позволено было увидеть то, что можно было показать. Сначала в великолепном поезде их привезли в штаб ВГК в Барановичах, приставили полковника из Генерального штаба и чиновника из Министерства иностранных дел, которые их сопровождали и цензурировали телеграммы. Он охарактеризовал их как «watch-dogs» (сторожевые псы). Участникам выдали нарукавные повязки с буквами «ВК», и они стали придумывать различные варианты значения этих букв (например, «весёлые каторжники» или «крокодилы»), т.к., по их мнению, они не были настоящими военными корреспондентами5. В результате, по утверждению Пэйрса, они практически ничего не видели.

Естественно, большинство журналистов были недовольны тем, что их не пускают на позиции. Некоторые даже пытались улизнуть из-под опеки сопровождавших лиц. Поведение же и корреспонденции Уошберна (в отличие от Б. Пэйрса) были высоко оценены Н.А. Кудашевым, возглавлявшим дипломатическую канцелярию при ВГК: «Зато я очень доволен mr. Waschbourn`ом. Я читал его корреспонденцию сегодня, которая, по-моему, отлично написана и вполне целесообразна»6. Заметим, что следующая организованная поездка корреспондентов из Ставки на фронт состоялась лишь спустя 9 месяцев, в июне 1915 года.

Некоторые журналисты (отечественные и иностранные) в таких условиях предпочли увидеть войну изнутри, работая, например, в структурах Красного Креста. Уошберн вернулся в Петербург, но всегда стремился быть в центре событий. Поэтому в декабре он поехал в Варшаву, считая, что именно там следует ожидать «больших новостей», просил официального разрешения посетить фронт. Подполковник Ассанович в докладной записке на имя генерал-квартирмейстера при ВГК отметил, что во время предыдущей поездки Уошберн «выделялся из всех прочих корреспондентов своей полной корректностью и беспрекословным подчинением всем правилам и указаниям». Его статьи в американских газетах были написаны «в весьма благоприятном для нас тоне и при этом совершенно беспристрастно, отдавая должное и нашим противникам, что только увеличивало значение боевой работы нашей армии»7.

Первоначально Уошберну было отказано, т.к. поездка новой группы корреспондентов ещё не была определена, а отправлять Ассановича для сопровождения только одного иностранного журналиста посчитали нецелесообразным. Но затем было принято решение присоединить его к группе военных атташе, которую возглавлял британский военный представитель при Ставке генерал Дж. Хэнбери-Вильямс, «но без всякого обременения его присутствием военных агентов»8. Естественно, предварительно было получено согласие от самого британского генерала, который в своих воспоминаниях о Николае II упоминал и об американском журналисте, и о том, что император проявил интерес к нему9.

Эта инспекционная поездка в «некоторое место к западу от Варшавы» (которое журналист по соображениям цензуры не стал называть) продлилась три дня. В группу также входили генерал маркиз де Ла Гиш, представлявший Францию, и японский генерал Оба, сопровождающим был полковник Муханов.

Уошберна, конечно же, не устраивало положение, когда у него не было возможности бывать на передовых позициях. Другая проблема состояла в том, что он не владел русским языком. Но его настойчивость дала результат. В апреле 1915 года он получил удостоверение для «пребывания в действующей армии и исполнения своих работ по специальности в пределах, допускаемых условиями военной цензуры и усмотрения на то соответствующего военного начальства». Здесь же отмечалось, что «г. Вашбурн известен штабу ВГК как публицист, неоднократно показывавший свой беспристрастный взгляд, расположенность к нам», а также «полную корректность» в соблюдении предписанных правил. «Настоящее удостоверение выдано для облегчения в пределах возможности полезной работы г. Вашбурна»10. Его сопровождали переводчик Ф. Грей и фотограф Дж. Мьюз, представлявший «Дейли Миррор».

Добавим, что почти все книги Уошберна содержат большое количество фотографий, сделанных Мьюзом. По свидетельству М. Лемке, офицера бюро печати, у корреспондента было «около 2000 фотографических военных снимков; есть великолепные, но все хороши и исполнены очень художественно; вклеенные в альбомы, они дадут прекрасную иллюстрацию будущей его книге о войне»11. Один из таких альбомов через посредство генерала Дж. Хэнбери-Вильямса был преподнесён в подарок цесаревичу12.

Срок действия удостоверения не был обозначен, и, видимо, Уошберн был единственным корреспондентом, который имел такое преимущество. Новое удостоверение он получит в октябре 1915 года, что было связано со сменой военного руководства. Его текст практически полностью повторял предыдущий документ, но по просьбе самого Уошберна было добавлено, что он является «майором национальной Гвардии Штата Миннесота»13. Он считал, что это повысит его статус и поможет в работе. Предположим, что такая мысль пришла к нему после общения с другим американским журналистом Р. Маккормиком14. Кроме того, он просил разрешения пользоваться в штабах войск бензином и запасными частями для автомобиля, насколько это будет признано выполнимым, а также в экстренных случаях военным телеграфом для передачи депеш через Ставку ВГК15.

О встречах с Уошберном упоминали многие. Б. Пэйрс охарактеризовал Уошберна как простого и искреннего, энергичного человека. М. Лемке отметил, что Уошберн «побывал во многих штабах и многое видел. Невысокого роста, весёлый, бравый, он хорошо знает своё газетное дело». Дж. Хэнбери-Вильямс в беседе с императором отозвался о нём «в высшей степени положительно, как об очень лояльно настроенном к России человеке». Заслужил журналист высокой похвалы и от Дж. Бьюкенена, британского посла в России.

Весьма положительно его работу оценивали русские должностные лица. Н.А. Базили, вице-директор дипломатической канцелярии при ВГК, работая весной 1916 года над составлением нового проекта правил допуска иностранных корреспондентов в район действующей армии, предложил выделить и поставить в «совершенно особые условия некоторых иностранных корреспондентов, оказавших нам выдающиеся услуги и доказавших на деле своё вполне благоприятное к нам отношение». Таким лицам в виде исключения могло бы быть разрешено самостоятельно передвигаться в пределах театра военных действий, отдельно от других корреспондентов и без сопровождения офицера. Предоставить эту привилегию он предлагал «известному корреспонденту газеты “Таймс“ американскому гражданину Стэнли Вашбурну»16.

В соответствии с новыми правилами корреспондентов разделили на пять групп по степени доверия. Уошберн был отнесён к категории «А» и имел право посещать район военных действий самостоятельно (за полезную России деятельность). Такое же преимущество было дано ещё только одному иностранному журналисту — французу Л. Нодо.

Тем не менее с Уошберном случилось «недоразумение», грозившее потерей этого авторитета. Была перехвачена германская радиограмма от 5(18) июля 1916 года, в которой содержалась выдержка из сообщения военного корреспондента газеты «Таймс» из главной квартиры генерала Брусилова в Лондон о том, что «потери русских, понесённые ими в боях на Стоход, ужасны. Русские попали под огонь 8-ми тяжёлых германских батарей. Русские окончательно выбились из сил, так как неимоверная жара ещё увеличила ужас этой кровавой бани»17. В штабе ВГК потребовали выяснить личность корреспондента и в случае подтверждения удалить с фронта всех корреспондентов «Таймс» и отобрать все имевшиеся разрешения на право пребывания в действующей армии18.

Журналист был вызван для объяснений. Очень быстро выяснилось, что перехваченная штабом Западного фронта радиограмма представляет собой компиляцию и вымысел. Подлинная телеграмма корреспондента «ничего могущего вредить нашим военным интересам в себе не содержит». Текст телеграммы был следующий: «Русские показали, что относятся безразлично к потерям и к немецким снарядам. Так, в одном месте они форсировали Стоход под сосредоточенным огнём восьми немецких батарей. Погода страшно жаркая, день за днём палящее солнце и безоблачное небо, что, по-видимому, является причиной, почему такое огромное количество пленных взято, после боя неприятель так истощён, что не делает попытки бежать из окопов, когда русские их занимают»19.

В письме к Дж. Хэнбери-Вильямсу Уошберн описывает эту ситуацию. Для объяснений его вызвали срочной телеграммой. Он проделал 300 вёрст по грязи, не имея ни малейшего представления о том, что случилось. Положение было затруднительным, «но так как корреспонденция прошла цензора и хранилась там, потребовалась пара минут, чтобы всё выяснить. Генерал-квартирмейстер был очень милостив и выразил сожаление, что меня отозвали, и разрешил мне возвращаться так скоро, как я захочу». При этом журналист высказывает уверенность, что такому фейку (приводим это слово без перевода, т.к. в современной ситуации оно стало общеупотребительным. — Прим. авт.) никогда не позволили бы появиться в «Таймс». Уошберн телеграфировал в газету копию своей и немецкой телеграмм, попросив опубликовать их вместе, считая, что это отлично продемонстрирует всем немецкие методы работы20. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

 

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Листиков С.В. Россия в первой мировой войне глазами американского журналиста Стэнли Уошберна, 1917—1919 // Американский ежегодник. 1997. С. 179.

2 Свои приключения он описал в книге: Washburn S. The Cable Game: an Adventures of an American Press-Boat in Turkish Waters During the Russian Revolution. Boston, 1912.

3 Лемке М.К. 250 дней в царской Ставке. 1914—1915. Минск, 2003. С. 176, 177.

4 Там же. С. 179, 180.

5 Pares B. My Russian Memoirs. London, 1931. Р. 276—280.

6 Ставка и министерство иностранных дел // Красный архив. Т. 26. М.; Л., 1928. С. 18.

7 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2003. Оп. 1. Д. 1443. Л. 52, 52 об.

8 Там же. Л. 53, 54.

9 Хэнбери-Уильямс Дж. Император Николай II каким я его знал // Государь на фронте: воспоминания. М., 2012. С. 45, 57.

10 РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 1443. Л. 2.

11 Лемке М.К. Указ. соч. С. 66.

12 Хэнбери-Уильямс Дж. Указ. соч. С. 76, 77.

13 РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 1443. Л. 42.

14 Роберт Маккормик — редактор и издатель «Чикаго Трибун». Весной 1915 г. посетил русский фронт по приглашению главнокомандующего великого князя Николая Николаевича. Во время поездки носил форму полковника Иллинойской национальной гвардии. (См.: МсCormick R.R. With the Russian Army. New York, 1915).

15 РГВИА. Ф. 2003. Оп. 1. Д. 1443. Л. 40.

16 Там же. Д. 1445. Л. 38, 38 об.

17 Там же. Д. 1443. Л. 19.

18 Там же. Л. 20.

19 Там же. Л. 21.

20 Там же. Л. 24.

* Другие варианты написания его фамилии на русском языке: Вашбурн, Вашберн.