Японские стервятники… вырываются внезапно из-за сопки… дают короткую очередь и удирают
Аннотация. В статье показаны типичные для советских средств массовой информации методы пропаганды по дискредитации Японии и её вооружённых сил в периоды военного противостояния 1938—1939 гг. и 1945 г.
Summary. The article shows the typical Soviet media propaganda techniques to discredit Japan and its armed forces in times of the military confrontation of 1938–1939 and 1945.
Из истории информационного противоборства
Синицын Фёдор Леонидович — кандидат исторических наук, соискатель докторатуры Института российской истории РАН
(Москва. E-mail: permcavt@gmail.com)
«Японские стервятники… вырываются внезапно из-за сопки… дают короткую очередь и удирают»
Военно-политическое противостояние Советского Союза и Страны восходящего солнца явилось как бы продолжением отношений между Россией и Японией в начале XX века. После Октябрьской революции Япония, воспользовавшись временной слабостью северного соседа, приняла активное участие в антисоветской военной интервенции, оккупировав часть территории Дальневосточной республики (ДВР). Установление 20 января 1925 года дипломатических отношений между СССР и Японией ослабило напряжённость в регионе. Однако, с приходом к власти в декабре 1926 года императора Хирохито, а в апреле следующего — премьер-министра Г. Танаки, противостояние снова стало набирать обороты, и к середине 1930-х годов взаимоотношения между СССР и Японией существенно ухудшились. Советское руководство встало перед необходимостью усиления как военного, так и морально-политического отпора назревавшей японской агрессии. В октябре 1933 года И.В. Сталин дал сигнал советским средствам массовой информации о проведении пропагандистской кампании с целью обоснования усиления советского военного присутствия на Дальнем Востоке, укрепления границ, строительства в регионе предприятий военного значения, ужесточения приграничного режима1.
С заключением в ноябре 1936 года между Берлином и Токио «Антикоминтерновского пакта» и вторжением японских войск в июле 1937 года в Китай в Советском Союзе стал формироваться образ Японии как одного из основных мировых агрессоров. Средства массовой информации уделяли большое место освещению событий Японо-китайской войны, а также японским провокациям в отношении СССР, например, задержанию советских грузовых кораблей «Кузнецкстрой» и «Рефрижератор № 1». Капитан судна В.С. Быковский, проведший 30 суток в японском плену, рассказывал на страницах «Правды», что, проводя обыск, «японские самураи… вели себя особенно развязно» и даже избивали членов команды на допросах2.
Отдельное место занимало разоблачение японского шпионажа3, а также якобы враждебных действий японского персонала, работавшего на нефтяных и угольных предприятиях на советском Северном Сахалине. Отмечалось, что там «работают японцы, которые являются нашими врагами и которые хотят нам только одних гадостей»4.
Примечательно, что если в этих случаях японцев обвиняли как представителей нации, то в ходе советско-японского военного противостояния на озере Хасан (июль—август 1938 г.) и у реки Халхин-Гол (май—сентябрь 1939 г.) советская пропаганда стала строиться на основах классовой солидарности и интернационализма, призывая к ненависти не к японцам вообще, а к японским эксплуататорам-милитаристам и феодалам-самураям5, подчёркивая якобы трудное положение народа Японии под пятой милитаристской клики. Пресса писала о манипуляции сознанием японцев: «в школах и университетах учащиеся воспитываются в духе ненависти и презрения ко всем другим народам и безропотного подчинения правящим классам»; об антивоенных настроениях «народных масс Японии», в том числе среди студентов и в армии, что проявлялось в уклонении от военной службы, дезертирстве и самоубийствах; отмечалось, что «не хотят войны» не только простые японцы, но и «те элементы правящего лагеря, которые трезво оценивают международное и внутреннее положение своей страны», и в Японии «поднимаются… голоса против гибельной авантюры военщины», что приводит к «возмущению народных масс» и «ненадёжности тыла». Советские пропагандисты выражали надежды на положительные качества японского народа, которому «чужда ненависть к другим народам». В связи с этим упоминались репрессии со стороны японских властей в отношении недовольных, в том числе «массовые случаи арестов рабочих за малейшую критику военщины», убийство солдат за чтение просоветской литературы. В целом же советская пропаганда делала вывод, что Япония находится в глубоком кризисе.
Сегодня представляется, что классовый подход к пропаганде был вызван не только идейными соображениями, но и плохим знанием менталитета японского народа.
Годовщина событий на озере Хасан отмечалась как «праздник победы». При этом подчёркивалось, что «могучая непобедимая Красная Армия нанесла сокрушительный удар японским провокаторам», и «самураи, посмевшие вторгнуться на территорию страны социализма, были сметены с лица советской земли и рассеяны в прах». В Хабаровске даже провели стотысячный митинг в ознаменование этой даты6.
В дни боёв на реке Халхин-Гол советские газеты писали, что наши красноармейцы на границах Монголии защищают от японских провокаторов «свою Советскую Россию от Байкала до Владивостока»7. Появились сведения о лживости японской прессы, по словам которой, например, один японский сержант сбил 21 советский самолёт, а за 30 минут воздушного боя были сбиты 97 советских самолётов. При этом подчёркивалось, что японцы «врут не от хорошей жизни», так как «ложь и хвастовство — оружие слабых», и даже сообщалось, что за публикацию лживых сведений о мнимых успехах японской авиации начальник бюро печати Квантунской армии Кавахара смещён со своего поста8.
Тема противостояния с Японией нашла своё отражение и в кинематографе: в 1937 году братья Васильевы9 сняли фильм «Волочаевские дни» (о японском десанте в 1918 г. во Владивостоке), в 1939 году вышел фильм И. Пырьева «Трактористы», в котором упоминались события на озере Хасан.
По мнению Е.С. Сенявской, агрессивный образ Японии, сложившийся в материалах советской пропаганды, имел под собой реальную почву, ибо «в японском народе воспитывалось чувство национальной исключительности, подкрепляемое легендами о божественном происхождении японской нации, о её превосходстве над другими, широко пропагандировалась “паназиатская доктрина”» (т.е. включение государств Азии в состав Японской империи). Милитаристская Япония и гитлеровская Германия не случайно стали союзниками: в их альянсе «важными оказались не только близость геополитических и стратегических интересов, но и идеи исключительности и национального превосходства»10.
После Халхин-Гола советско-японские отношения постепенно вошли в стадию относительной нормализации, итогом которой стало подписание в апреле 1941 года Пакта о нейтралитете сроком на 4 года. В связи с этим антияпонская пропаганда в советских СМИ была приглушена, хотя Япония и продолжала предпринимать агрессивные действия в отношении СССР11. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 ВКП(б), Коминтерн и Япония. 1917—1941 гг. М., 2001. С. 16—19.
2 Правда. 1938. 23 февраля. С. 8; 1938. 6 июля. С. 6.
3 Правда. 1938. 2 января. С. 2; 1938. 5 сентября. С. 5; 1938. 4 января. С. 5; 1938. 2 марта. С. 2; 1938. 9 апреля. С. 4.
4 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 21. Д. 5618. Л. 131.
5 Сенявская Е.С. Противники России в войнах XX века: Эволюция «образа врага» в сознании армии и общества. М., 2006. С. 43.
6 Тихоокеанская звезда. 1939. 6 августа. С. 1; 1939. 8 августа. С. 1.
7 Борисова И.Д. Россия и Монголия: Очерки истории российско-монгольских и советско-монгольских отношений (1911—1940 гг.). Владимир, 1997. С. 95, 96.
8 Тихоокеанская звезда. 1939. 28 июля. С. 1; 1939. 4 июля. С. 2; 1939. 8 июля. С. 1.
9 Васильевы (однофамильцы, псевдоним — братья Васильевы), кинорежиссёры и сценаристы: Георгий Николаевич (1899—1946) и Сергей Дмитриевич (1900—1959), народный артист СССР (1948). Фильмы «Волочаевские дни», «Чапаев» и др.
10 Сенявская Е.С. Указ. соч. С. 43, 55.
11 Например, продолжалось потопление советских гражданских судов, а в июне 1942 г. оккупированную территорию Советского Союза в районе Воронежа посетили японские офицеры с целью изучения германского опыта войны с СССР. В свою очередь, советское руководство дало обещание западным союзникам вступить в войну с Японией после разгрома гитлеровской Германии. См.: Филоненко С.И. Начало операции «Блау»: венгры и японцы в степях Придонья летом 1942 г. // Последняя точка Второй мировой. Материалы междунар. науч.-практ. конф. М., 2009. С. 116.