Враги сожгли родную хату

Аннотация. В статье рассказывается о преступлениях немецко-фашистских войск, творившихся ими на временно оккупированной территории Смоленской области СССР.

Summary. The article tells about the crimes of Nazi troops, committed by them in the USSR’s Smolensk Region territories temporarily occupied.

Великая Отечественная война 1941—1945 гг.

ТАНАЧОВА Ирина Анатольевна — директор Замыцкой муниципальной общеобразовательной школы, заместитель командира поискового отряда «Надежда»

(п. Тёмкино Смоленской обл. Т. 8-481-362-39-18)

Враги сожгли родную хату…

В огне погибли 93 человека, в том числе 24 ребёнка от одного года до шести лет

Ржевско-Вяземский выступ, образовавшийся в результате проведения советскими войсками в начале 1942 года двух наступательных операций, считался немецко-фашистским командованием удобным плацдармом для нового наступления на Москву. С этой целью генерал-фельдмаршал Г. Клюге сосредоточил здесь ⅔ сил группы армий «Центр». Однако в связи с поражением под Сталинградом и наступлением советских войск немцы решили отвести свои части с территории выступа. Советское командование приняло решение в ходе преследования разгромить противника силами Калининского и Западного фронтов. Операция началась 2 марта и продолжалась до конца месяца. Хотя намеченных результатов достичь по ряду причин не удалось, тем не менее линия фронта была отодвинута от столицы на 130—160 км и сокращена на 330 км, освобождены гг. Ржев, Гжатск (Гагарин), Сычёвка, Белый, Вязьма, десятки других населённых пунктов. Среди них была и небольшая деревенька со светлым названием Колодезки, что находилась в Тёмкинском районе, территорию которого 9 марта освободили войска 33-й армии генерал-лейтенанта В.Н. Гордова. Страшная картина предстала перед бойцами: вместо деревни — одно сплошное пепелище, ещё дымящиеся обгоревшие брёвна да сохранившиеся кое-где русские печи, поднимавшие к небесам, словно требуя от них возмездия, свои закопчённые трубы. Но самое страшное — обгоревшие человеческие тела. Старики, женщины, дети. Потом выяснится, что из 93 сгоревших заживо жителей деревни Колодезки 47 едва исполнилось 17 лет, а четверо вообще оказались годовалыми грудничками. По мере продвижения частей 33-й армии выплывали наружу и другие зверские преступления отступавших гитлеровцев — ими были расстреляны десятки мирных жителей в населённых пунктах Дорофеево, Долженки, Замыцкое и многих других. Капитан Т.Г. Кильчанов, служивший в части, освободившей Колодезки, рассказывал: «Перед нами оказалось страшное зрелище. Возле сгоревшего дома валялись обгоревшие тела. Под двумя обгоревшими брёвнами лежала женщина с обгоревшими ногами. В канаве возле дома — обгоревший труп старика с ребёнком». Видел капитан и девочку, которая осталась жива. Это была Маша Климова, по мужу Петрова, ныне живущая в деревне Замыцкое. Чудом уцелели также Надя Лейцева (Соколова) и Таня Новикова (Баранова).

По их воспоминаниям и удалось восстановить события того страшного дня 8 марта, когда их деревня превратилась в Тёмкинскую Хатынь, как по аналогии с ныне всемирно известной сожжённой белорусской деревней стали называть сгоревшие Колодезки.

Фашисты со всех сторон блокировали деревню ещё 7 марта, а наутро начали сгонять всех жителей в стоявший на околице дом Голубевых, пожалуй, самый вместительный во всём поселении, ибо и семья была немаленькая. Правда, от семьи оставались только женщины и дети, причём двое шестилетних — Юра и Дина. На ломаном русском один из фашистов сказал, что в их деревне якобы накануне убит немецкий офицер, и теперь они все будут наказаны. Людей заперли в доме, с улицы немцы поставили пулемёты. Затем раздался страшный взрыв, и пламя охватило сразу весь дом. Тех, кто находился ближе к печке, сразу завалило её обломками, тех, кто пытался выскочить из проломов и окон, немцы ловили и бросали назад в пламя. Мария Алексеевна Петрова рассказывает, как после взрыва она и четверо её братьев и сестёр пытались отползти от горевшего здания, но стоявший неподалёку немецкий солдат увидел их, снял с плеча автомат и выпустил по ним очередь. «Я потеряла сознание, — говорила Мария, — а сестрёнку убило. Очнулась, когда ко мне подползла Соколова (Лейцева) Надя и вместе с ней мы поползли в уборную, за двором, это выгребная яма, прикрытая еловым лапником. Забрались внутрь. Сидеть было страшно. Вокруг ходили немцы. Один подошёл и хотел поджечь ельник, но он не загорался. Потом вдруг всё стихло. Мы решили выползти из ямы. Ужас, что было кругом. Снёг, чёрный от гари, вокруг одни головешки и мёртвые люди. Мы пытались найти своих. Все были мертвы. Тогда мы решили уходить в лес, который был рядом. Пристроились под деревьями, прямо в снегу, и провели там всю ночь. Хотелось есть, но у нас не было ничего. Страшно было. Кругом рвались снаряды. Оказалось, по этому лесу била наша артиллерия.

Утром, как только рассвело, мы пошли на пепелище. Только вышли из лесу, видим людей в белом, ходят, рассматривают трупы. Кто они? Наши или немцы? Мы не знали этого. Стоим, думаем, что делать? Решили идти вперёд. Что будет, то и будет. Вышли из лесу, идём. А навстречу нам уже бегут эти люди, на шапках звёзды. Это оказались наши разведчики. Мы обрадовались, и слёзы сами покатились из глаз».

В этом аду погибли многие семьи, в том числе Голубевых из 9 человек, Кузнецовых — 7 человек, Петровых — тоже в общей сложности 9 человек. Сам Степан Агурьянович Петров, вошедший в родную деревню вместе с бойцами Красной армии, вспоминал: «Семья моя гитлеровцами сожжена была: мать 60 лет, жена с 1912 года, сын с 1935 года, дочь с 1936 года, сын с 1941 года, сестра с 1912 года, да и у сестры трое детей». Степан Агурьянович говорил, что нет ничего ужаснее жить дольше своих детей, которые являются в сновидениях и будто улыбаются, на его медаль смотрят. Руки к ним протянешь, а они растворяются, как в тумане. Он говорил, что не может без слёз слушать песню «Враги сожгли родную хату» и часто ходил в бывшие Колодезки один, чтобы никто не видел его страданий.

Сейчас деревни Колодезки нет, в ней только памятник, который установлен на том месте, где разыгралась страшная трагедия.  На обелиске есть надпись: «Вечная вам слава и вечный покой. Мы не забудем вашей муки такой». Ухаживают за памятником учащиеся Замыцкой средней школы.

Кругом шумят деревья, а рядом журчит, спадая к Угре, ручеёк, выбегающий из родника, которых в этих местах особенно много. Может, старые люди и деревню Колодезки назвали потому, что здесь много криниц. А огороженная или обложенная камнями криница — это уже небольшой колодезь. И какие бы испытания ни обрушивались, ключи как символ жизни вечно будут пробиваться к солнцу, к людям, к тем, кто живёт и будет жить на этой земле.