Указания нацистского Министерства пропаганды по проведению кампании по поводу «советских методов злодеяний и террора» (апрель 1944 г.)

image_print

Аннотация. Впервые публикуются инструкции нацистского Министерства пропаганды, составленные накануне вступления советских войск в Европу и раскрывающие подоплёку геббельсовской кампании по поводу «большевистского террора» в отношении мирных жителей европейских государств.

Summary. For the first time the article publishes the instructions of the nazi Ministry of propaganda made before the introduction of the Soviet troops to Europe and opening the background for Goebbels campaign in relation of ‘Bolshevist’ terror of civilian population of European states.

ИЗ ИСТОРИИ ИНФОРМАЦИОННОГО ПРОТИВОБОРСТВА

 

АЛЛЕНОВ Сергей Георгиевич — доцент кафедры истории нового и новейшего времени Воронежского государственного университета, кандидат исторических наук

(г. Воронеж. E-mail: allenov.sg@gmail.com);

АЛЛЕНОВА Валерия Алексеевна — доцент кафедры новейшей отечественной истории, историографии и документоведения Воронежского государственного университета, кандидат исторических наук

(г. Воронеж. E-mail: valeria.al@mail.ru).

 

«ИМПЕРСКИЙ МИНИСТР ДОКТОР ГЕББЕЛЬС ЖЕЛАЕТ, ЧТОБЫ ПО ВСЕЙ ЕВРОПЕ БЕЗОТЛАГАТЕЛЬНО БЫЛА ЗАПУЩЕНА ШИРОКАЯ ПРОПАГАНДИСТСКАЯ АКЦИЯ…»

Указания нацистского Министерства пропаганды по проведению кампании по поводу «советских методов злодеяний и террора» (апрель 1944 г.)

 

В дискуссиях, развернувшихся в последние годы между российскими и западными исследователями Второй мировой войны, заметное место занимают проблемы, связанные с поведением красноармейцев на её заключительном этапе на территории Германии и других стран Центральной и Восточной Европы. Поводом для споров стали участившиеся попытки зарубежных коллег подчеркнуть наличие «тёмной стороны» у освободительного подвига Красной армии1.

Повышенное внимание к эксцессам, имевшим место в обращении советских военнослужащих с гражданским населением неприятельских государств, характерно сегодня на Западе как для некоторых политиков и историков, так и для публицистов, и для представителей средств массовой информации2. К сожалению, их интерпретация соответствующих исторических сюжетов порой перерастает в отрицание справедливого характера войны со стороны СССР и умаление его вклада в спасение мира от фашизма.

Не оспаривая в принципе сам факт немногочисленных совершавшихся насилий и ни в коем случае их не оправдывая, российские участники дискуссии всё же склонны относить гипертрофированную подачу этих событий к проявлениям русофобии и антироссийского мифотворчества. Отвечая западным оппонентам, наши авторы в первую очередь стремятся доказать, что указанные бесчинства не носили массового характера, а если и случались, то строго наказывались советским руководством и военным командованием3. К тому же проявления жестокости, неизбежные на любой войне, в данном случае могут быть по-своему понятны ввиду зверств, которые творили захватчики на советской земле, и того ада, через который успели пройти советские солдаты, терявшие на войне своих родных и близких людей. Во всяком случае картина последних месяцев Второй мировой войны, включающая факты насилия над гражданскими лицами, не может претендовать на объективность в отрыве от более широкого контекста, в том числе сравнения военных целей и всего хода оккупационной политики фашистских государств-агрессоров и СССР.

Важным моментом, показывающим, по мнению ряда российских историков4, тенденциозность западных публикаций о советских злодеяниях в отношении населения государств противника, является их идентичность с подобными сообщениями нацистских средств массовой информации, составленными «по рецептам доктора Геббельса». Поскольку лживость геббельсовской пропаганды по определению не требует доказательств, убедительность данного аргумента порой обеспечивается простыми ссылками на аналогичные материалы немецкой печати и кинохроники, которые адресовались широкой публике осенью 1944 — весной 1945 гг. Однако источники, которые вскрывали бы срежиссированный характер, организационную подоплёку и саму технологию развёрнутой нацистами в этом направлении кампании, в отечественной литературе до сих пор не приводились.

Два документа из фондов Российского государственного военного архива (РГВА) способны, на наш взгляд, помочь заполнить имеющийся пробел. В РГВА они попали в составе материалов Особого архива (ЦГОА), созданного в марте 1946 года для хранения архивных фондов и коллекций иностранного происхождения, вывезенных в 1945 году из Германии и Восточной Европы в Москву. Это секретное в советский период учреждение в июле 1992 года было преобразовано в Центр хранения историко-документальных коллекций (ЦХИДК) и открыто для исследователей, а в 1999 году объединено с Российским государственным военным архивом.

Публикуемые документы хранятся в составе фонда Имперского министерства народного просвещения и пропаганды5 в деле «Переписка с гестапо г. Берлина, с управлениями пропаганды земель Германии о программах радиопередач, о проведении кампании антисоветской пропаганды, информационные сообщения для руководителей отделов радиовещания».

Первый из публикуемых документов представляет собой сопроводительную записку к копии письма Министерства пропаганды в Верховное командование вермахта. Записка была разослана циркулярно для осведомления вместе с приложенным к ней руководителем министерского отдела «Восток» Эберхардом Таубертом текстом письма в адрес других подразделений того же министерства. Согласно реквизиту даты, а также входящей отметке он был получен отделом радио Министерства пропаганды в день его подписания, 27 апреля 1944 года.

Основную информационную нагрузку несёт второй публикуемый источник, который, собственно, и является копией указанного письма. Этот трёхстраничный документ адресован шефу отдела военной пропаганды в Верховном командовании вермахта генерал-майору Хассо фон Веделю. Он датирован 26 апреля 1944 года и снабжён заголовком «Пропагандистская акция о советских методах злодеяний и террора». Согласно записке Тауберта оригинал письма вышел из-под пера одного из статс-секретарей Министерства пропаганды. Фамилия автора письма не указана ни в этой записке, ни в реквизитах и не может быть установлена путём расшифровки подписи, поскольку подпись на приложении не ставилась.

В принципе этим автором мог быть любой из действовавших на тот момент статс-секретарей министерства6. Однако согласно распределённым между ними полномочиям дать поручение отделу «Восток» разослать своё письмо в другие ведомства мог, скорее всего, Леопольд Гуттерер. В пользу его авторства дополнительно свидетельствует то обстоятельство, что Тауберт предпочёл не упоминать фамилию автора прилагавшегося документа и ограничился лишь указанием его должности. Подобная небрежность могла быть вызвана опалой, в которую попал к тому времени Гуттерер — в сложившейся деликатной ситуации его фамилия могла быть опущена из бюрократической предосторожности, тем более что буквально на следующий день проштрафившийся чиновник был официально уволен из министерства7.

Впрочем, чья бы подпись ни стояла на оригинале министерского послания, оно, несомненно, воспроизводило личные указания Геббельса, на что и указывал его номинальный автор.

Как видно из документа, в конце апреля 1944 года руководство министерства пропаганды нацистской Германии информировало коллег из военно-пропагандистского ведомства о подготовке широкомасштабной антисоветской акции с целью наметить «впечатляющую картину судьбы», «которая могла бы ждать Европу в случае её наводнения большевистскими ордами». Подчёркивая безотлагательный и исключительно важный характер запланированного мероприятия, министерство просило военных пропагандистов о помощи в сборе информации о «злодеяниях Советов» в Галиции, Эстонии и Румынии и тут же предлагало обстоятельный перечень всех возможных источников её добывания, а также форм и способов её подачи. Эти указания, а также пространный список самих «злодеяний», сгруппированных в зависимости от их характера в полтора десятка пунктов, придают министерскому письму вид инструкции, нацеливавшей, казалось бы, на максимально полное освещение ситуации. В этой связи тем более заслуживает внимания тот факт, что столь подробно расписанные в письме события не могли происходить хотя бы потому, что к моменту его составления советские войска, местами вышедшие к границам указанных территорий, по сути ещё не успели на них вступить, а значит, и обеспечить проведение каких-либо мероприятий8. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

 

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Сенявская Е.С. Красная Армия в Европе в 1945 году. Старые и новые стереотипы восприятия в России и на Западе // Обозреватель-Observer. 2012. № 2. С. 113, 114, 119.

2 См. напр.: Sander H., Johr B. Befreier Und Befreite: Krieg, Vergewaltigungen, Kinder. München, 1992; Zayas A.-M. de A Terrible Revenge: The Ethnic Cleansing of the East European Germans, 1944—1950. New York, 1994; Beevor A. Berlin: The Downfall 1945. London, 2002; Jacobs I. Freiwild — Das Schicksal deutscher Frauen 1945. Berlin, 2008.

3 См. напр.: «Зверства» Красной Армии, или Кровавый след освобождения: Россия в зарубежном теле- и радиоэфире // РИА Новости. 2005. № 046. 6—19 апреля. С. 9; Бордюгов Г. «Война всё спишет»? Вермахт и Красная Армия: к вопросу о природе преступлений против гражданского населения: доклад на Междунар. науч. конф. «Опыт мировых войн в истории России», 11 сентября 2005 г., Челябинск. Интернет-ресурс: http://www.airo-xxi.ru; Петров И. К вопросу о «двух миллионах». Интернет-ресурс: http://labas.livejournal.com; Крестовский В. Война и новые идеологические маркеры в англо-американских СМИ // 60-летие окончания Второй мировой и Великой Отечественной: победители и побеждённые в контексте политики, мифологии и памяти. Материалы к Международному форуму (Москва, сентябрь 2005) / Под ред. Ф. Бомсдорфа, Г. Бордюгова. М., 2005. С. 148, 157, 158; Золов А.В. Демонизация Красной армии как один из трендов западной историографии // Балтийский акцент. 2013. № 4. С. 65—80. Следует заметить, что тематический диапазон дискуссии о «советских зверствах» довольно узок: она ведётся преимущественно вокруг проблемы сексуального насилия советских военнослужащих над женским населением Германии и союзных ей стран. В основном споры касаются статистики подобных эксцессов, а также того, насколько они могут характеризовать общую линию советского руководства и моральный облик советских Вооружённых сил.

4 Сенявская Е.С. Указ. соч. С. 112; Овчинников А. Миф об «изнасилованной Германии» сочинил Геббельс. См. интернет-ресурс: http://www.pravoslavie.ru; Мендкович Н. Кто «изнасиловал Германию»? См. интернет-ресурс: http://actualhistory.ru. Как видно из приведённых выше документов, геббельсовская пропаганда первоначально не придавала теме изнасилований большого значения. В её сообщениях, а также панических слухах в немецком тылу эта тема заняла центральное место лишь в последние месяцы войны.

5 Далее — Министерство пропаганды.

6 Этими высокопоставленными чиновниками Министерства пропаганды, компетенции которых могли время от времени пересекаться, на тот момент были: Отто Дитрих (Otto Dietrich, 1897—1952) — статс-секретарь с 1938 по 1945 г., Герман Эсер (Hermann Esser, 1900—1992) — статс-секретарь с 1939 по 1945 г. и Леопольд Гуттерер (Leopold Gutterer, 1902—1996) — статс-секретарь с 1941 по 1944 г.

7 В должности статс-секретаря Л. Гуттерер курировал в годы войны большинство специализированных отделов министерства за исключением отдела прессы и слыл доверенным лицом Й. Геббельса. Однако в 1944 г. он был замечен в нелегальных сделках с недвижимостью, лишён постов и званий (в том числе чина штандартенфюрера СС) и послан унтер-офицером в танковые войска ваффен-СС на фронт.

8 Стоит заметить, что даже в Восточной Галиции, куда Красная армия начала продвигаться в феврале 1944 г., у советских войск, спецслужб и административных органов просто не было времени для осуществления указанных в нацистском списке репрессивных акций. Так, несмотря на то, что распоряжение НКВД СССР № 7129 о высылке членов семей ОУНовцев и активных повстанцев в отдалённые районы СССР вышло уже 31 марта 1944 г., его реализация началась лишь после того, как сообщения о подобных мероприятиях были включены в план нацистской пропагандистской кампании (см., напр.: «Согласно Вашему указанию…». М.: «АИРОХХ», 1995. С. 205, 206). К моменту появления данного плана, т.е. концу апреля 1944 г., такие депортации (как и введение колхозной системы, движения передовиков и т.п.) тем более не могли быть начаты в Эстонии и Румынии, территории которых в течение весны 1944 г. продолжали находиться под немецкой оккупацией.