«Тигр получит за всё…». Образ врага в красноармейской печатной пропаганде

Аннотация. В статье рассматриваются методы использования печатных средств массовой информации в формировании образа врага у личного состава Красной армии на различных этапах Великой Отечественной войны.

Summary. The paper examines the methods of using printed media to form the image of the foe in the minds of the Red Army personnel at various stages of the Great Patriotic War.

УЛИЗКО ПАВЕЛ ВЯЧЕСЛАВОВИЧ — заместитель начальника отдела Научно-исследовательского института (военной истории) Военной академии Генерального штаба Вооружённых cил Российской Федерации, подполковник

 

«ТИГР ПОЛУЧИТ ЗА ВСЁ…»

Образ врага в красноармейской печатной пропаганде

 

В настоящее время, когда борьба за сферы влияния в мире значительно переместилась с полей битв в поле информационное, особенно актуальными становятся вопросы пропаганды, изучения и совершенствования её элементов. Исторический опыт советских Вооружённых сил предоставляет богатый материал для исследований в этой сфере. Сформированный в годы Великой Отечественной войны образ врага, вызывавший всенародную справедливую ненависть, стал не только мощнейшим идеологическим стимулом для бойцов Красной армии, но и частью мировоззрения всего фронтового поколения.

Основными средствами армейской печатной пропаганды того периода были газеты, плакаты и листовки. Ещё до начала войны Советский Союз преодолел массовую неграмотность с выдающимися результатами — читать и писать умели 87,4 проц. населения1. Пресса занимала всё возраставшую роль в проведении партийной и государственной агитационной политики. С началом гитлеровской агрессии объёмы гражданских СМИ были значительно сокращены в пользу армейских изданий2, в первые дни войны Главное управление политической пропаганды Красной армии направило в войска директивное указание, определявшее основные задачи средств военной печати3.

В ходе коренной перестройки пропагандистско-агитационной работы во главу угла ставились вопросы воспитания советского патриотизма и ненависти к врагу, широкого показа подвигов красноармейцев, а также героического прошлого народа4. В директиве Совнаркома Союза ССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 года5 наряду с декларировавшимися партией установками на мобилизацию всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков были определены основные задачи военных печатных органов по стимулированию боевого духа действующей армии, формированию убеждённости в будущей победе в войне, в которой решался «вопрос о жизни и смерти Советского государства»6.

Более поздний анализ проведённой работы позволил выявить ряд существенных упущений, заложенных ещё в предвоенный период. В планах статей и обзоров, представлявшихся в Управление пропаганды и агитации Гл. ПУ РККА, отмечалась недостаточная разработанность разоблачения мифа о «непобедимости» немецкой армии при преобладании общих тем: «Вторая империалистическая война и разрушение культуры», «Писатели и война» и т.п.7, наблюдалась некая нивелировка образа врага в условиях боевых действий. Практически весь первый год Великой Отечественной войны проводился постоянный поиск новых эффективных форм и методов мобилизации народа на борьбу с агрессором. В сложившихся условиях прежде всего необходимо было показать захватнический характер войны со стороны гитлеровской Германии, античеловеческую сущность фашистской идеологии на конкретных примерах бесчинств и репрессий, которые творились на оккупированных территориях. При этом формирование образа врага средствами пропаганды являлось необходимым элементом укрепления морального состояния и боевого духа личного состава Красной армии, для чего в первую очередь были задействованы печатные СМИ. Это объяснялось как технической стороной вопроса (газеты, листовки, бюллетени в действующей армии были доступнее, чем, например, радио), так и тем, что «бумажная» периодика использовала весь широкий спектр пропагандистско-агитационного воздействия, включая различные жанры публицистики, литературы и изобразительного искусства.

Полная реорганизация структуры печатных средств массовой информации ставила целью обеспечение доступности изданий для всего личного состава армии. Их количество было увеличено прежде всего за счёт оптимизации общей печати. В 1941 году более чем на 50 проц. было сокращено количество центральных газет (с 39 до 18 наименований), которые объединили по принципу родственных тематик. Многие центральные журналы прекратили работу. «Знамя», «Новый мир», «Октябрь» наряду с сокращением общего тиража практиковали уменьшение объёма и совмещение номеров. С помощью таких организационных мер высвобождались кадры и ресурсы, необходимые для военной прессы. Существенно расширилась сеть армейской периодики. Если по состоянию на июль 1941 года в стране выходили 465 красноармейских газет, то через три года их насчитывалось уже 757. Общий тираж составлял почти 3 200 000 экземпляров8. Кроме центральных военных газет, свои печатные органы имели не только армии, округа и дивизии, как в мирное время, но и отдельные корпуса, а также бригады, входившие в состав фронтов. Средства печатной пропаганды среднего звена, к которым относились армейские, корпусные, дивизионные и бригадные газеты, были рассчитаны на основную массу личного состава. Наибольший рост количества военных печатных средств информации, кроме начального периода войны, пришёлся на 1942—1943 гг.9

В пропагандистском воздействии учитывался не только род войск, но и национальная принадлежность личного состава подразделений. Из общего числа печатных военных изданий в годы войны 64 газеты выходили одновременно на русском языке и на языках народов Советского Союза. Данная идея пропагандистского охвата «бойцов нерусских национальностей» принадлежала начальнику ГлавПУ РККА Л.З. Мехлису. 23 февраля 1942 года он обратил внимание на то, что в национальных бригадах необходимо издание газет на языке их личного состава: «…ибо на фронте некому будет обслуживать эти бригады печатным словом. Главное обеспечить, чтобы газета не попала в руки буржуазного националиста или пораженца»10. К примеру, согласно приказу начальника ГлавПУ № 01131/п от 11 марта 1942 года газета 224-й стрелковой дивизии 51-й армии начинала издаваться на грузинском языке под названием «Грузинский стрелок»11. Тираж таких газет определялся в зависимости от процентного этнического состава конкретного воинского формирования. За основу бралось установившееся правило — один экземпляр на пять бойцов, хотя чаще всего на практике это соотношение составляло 1/8, не превышая 1/10. При этом действовал строгий запрет о разглашении тиражей изданий, чтобы противник не мог определить примерный состав подразделений.

Фронтовые газеты выпускались в небольшом «полустандартном» четырёхполосном формате и представляли собой набор статей. Как и остальные виды военных изданий, они рассчитывались главным образом на рядовой и сержантский состав, что подчёркивает их пропагандистскую ориентированность. Содержание материалов исходило из задач каждого конкретного соединения с учётом передового опыта его бойцов. Профессионализм работников фронтовой печати стоит признать весьма высоким — они первыми определяли наиболее правильный вектор формирования образа врага и работали в этом направлении весьма эффективно12 .

Находясь на передовой, сотрудники фронтовых, армейских, дивизионных газет со временем старались публиковать меньше экспрессивных лозунгов, сосредоточив внимание читательской аудитории на показателях военной выучки и конкретных ратных подвигах. Итоги соцсоревнования под лозунгами «Кто убил больше немцев?», «Счета мести»13 и т.п. всё более замещали общие слова о «жгучей ненависти». Впоследствии подобные формы соцсоревнования (как и посвящённые им публикации) были запрещены, но, бесспорно, враг в сознании личного состава Красной армии утратил признаки человека и стал просто объектом уничтожения.

Центральным военным печатным органом в годы Великой Отечественной войны, направлявшим пропагандистскую работу в войсках, являлась газета «Красная звезда». Этот мощный идеологический рупор задавал тон всей армейской публицистике, на него ориентировались другие издания. Но и здесь не обошлось без первоначальных ошибок, к которым можно отнести не соответствовавший действительности бравурный стиль некоторых публикаций первого военного периода, инспирированная ВКП(б) пропаганда панславизма, злоупотребление узким набором клише и лозунгов Коммунистического интернационала. Переход к парадигме советского патриотизма ярко характеризуется опубликованной на страницах издания в разгар Битвы под Москвой статьей В. Василевской «Мера нашей любви к Родине — сила ненависти к врагу»14.

На протяжении войны каждый номер «Красной звезды» имел приблизительно одну структуру, в которой важное место занимали материалы, направленные на воспитание ненависти к врагу у личного состава Красной армии. На первой полосе в рубрике «От Советского информбюро», состоявшей из 8—10 заметок, как правило, в 2—3 из них рассказывалось о потерях немецкой армии, преступлениях, совершавшихся врагом на оккупированных территориях СССР и других стран. Важной вехой в деятельности по воспитанию ненависти к врагу можно считать смену девиза «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» на «Смерть немецким оккупантам!». Данный тезис был озвучен И.В. Сталиным 6 ноября 1941 года на торжественном заседании Московского совета депутатов трудящихся, а в качестве титула появился в газете 11 декабря15 в соответствии с директивой Главного политического управления РККА № 278 от 10 декабря 1941 года за подписью Л.З. Мехлиса. Этим документом предписывалось со всех без исключения военных изданий снять лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», который «неправильно ориентирует некоторые прослойки военнослужащих», и заменить его более подходившим к текущему моменту «Смерть немецким оккупантам!»16.

Также на первой полосе печатались лозунги и воззвания, например, «Боец Красной армии! Немец несёт тебе, твоей семье, друзьям позорную и страшную неволю, мучения и гибель. Не дай в обиду семью, Родину. Бей немецкого гада насмерть!»17. С августа 1942 года такие воззвания появлялись как на первой, так и на второй полосах, что было обусловлено усилением пропагандистской работы в связи с критическим положением на фронтах. Следует учитывать, что к середине 1942 года война прямо или косвенно воспитала у населения СССР озлобление на жестокого агрессора, перенесённое на весь немецкий этнос. Этим объясняется появление лозунга «Убей немца!», в основу которого были положены слова из стихотворения К.М. Симонова «Убей его!» (опубликованного в «Красной звезде» 18 июля 1942 г.)18, публицистической статьи И.Г. Эренбурга «Убей!» (опубликована 24 июля 1942 г.)19, рассказа М.А. Шолохова «Наука ненависти»20, вышедшего в свет 22—23 июня 1942 года в ведущих советских газетах. Данным лозунгом советская пропаганда ни в коем случае не призывала к геноциду, но лишала противника от генерала до солдата права на малейшее снисхождение.

С конца 1942 года в советской пропаганде всё отчетливее формируется образ героя — советского воина. Если в начале войны его главной чертой была готовность к самопожертвованию, то к 1943 году на первое место выходит уверенность в победе. Модель антагонизма «герой против врага» окончательно оформляется в советской пропаганде, но «модифицируется» в зависимости от политической обстановки. Это объясняется как сменой риторики в отношении стран — сателлитов Германии в связи с началом освободительной миссии Красной армии в Европе в 1944 году21, так и вступлением советских войск на территорию Германии в 1945 году. Именно на страницах «Красной звезды» был обозначен курс на снижение «градуса ненависти» в пропаганде22.

Зверствам и военным преступлениям оккупантов посвящались отдельные статьи. Распространённой формой были «дневниковые записи», в которых немецкие военнослужащие в циничных подробностях описывали казни пленных советских воинов и мирного населения. Этот жанр одним из первых появился на страницах «Красной звезды» ещё в самом начале войны. Публиковались также автографы таких дневников и писем с целью развеять сомнения в их подлинности. Это была одна из самых действенных форм пропаганды по воспитанию ненависти к врагу.

Следует отметить, что при использовании в пропаганде образов героических предков и проведении параллелей с прежними агрессорами практически не применялись исторические аналогии. Это объясняется позицией И.В. Сталина, озвученной 6 ноября 1941 года: «…Гитлер походит на Наполеона не больше, чем котёнок на льва, ибо Наполеон боролся против сил реакции, опираясь на прогрессивные силы, Гитлер же, наоборот, опирается на реакционные силы, ведя борьбу с прогрессивными силами»23. Кроме того, широкого распространения в пропаганде не получали параллели с Первой мировой («империалистической» — с марксистско-ленинской точки зрения) войной.

Отдельного внимания заслуживают материалы, касавшиеся судьбы советских военнослужащих в немецком плену. Несмотря на ранее обозначенную в «Красной звезде» официальную позицию советского правительства по отношению к «ренегатам»24, регулярно выходили статьи, в которых описывалось бесчеловечное отношение к захваченным красноармейцам, сопровождавшиеся соответствующими фотоматериалами. Особенностью советской пропаганды было использование в печатных СМИ стихотворных текстов. «Красная звезда» предоставляла свои полосы известным советским поэтам. Многие из них обращались к теме отмщения врагам: «Ненависть» Н.С. Тихонова, «Я пою месть» А.А. Суркова, «Убей его!» К.М. Симонова. Такие произведения вызывали чувство «благородной ярости» у советских солдат.

Четвёртая полоса «Красной звезды» отводилась международным событиям. Большинство материалов были посвящены бедственному положению экономики Германии и её сателлитов, нищенскому состоянию населения государств-противников. Здесь же публиковались карикатуры Б.Е. Ефимова (впервые 31 июля 1941 г., регулярно — с декабря 1941 г.), в основном на зарубежную тематику. Однако на фоне побед Красной армии карикатуры стали чаще изображать руководство Германии, переживавшее последствия очередного поражения. Как в советской пропаганде, так и в восприятии населения СССР и военнослужащих Красной армии сателлиты Германии представлялись «холопами» и «шакалами» в сравнении с их «хозяином», «тигром» — Третьим рейхом. «Шакалы получат по заслугам, — 12 декабря 1942 года в заметке “Судьба шакалов” писал И.Г. Эренбург. — Но мы ни на минуту не забываем о тигре. Тигр получит за всё — и за себя, и за шакалов, и за то, что он привёл с собой мелких жадных хищников»25.

На протяжении всей войны союзные Германии войска воспринимались как второстепенные пособники основного врага, не имевшие ни высокой боеспособности, ни воинского духа, которыми отличались немецкие части. «В итальянских, венгерских, румынских войсках дисциплина и морально-политическое состояние значительно ниже, чем в германской армии»26. В то же время они не отставали от немцев в грабежах и издевательствах над населением. «Грабили они дружно, — отмечал в своей статье И.Г. Эренбург. — Правда, и в грабеже немцы соблюдали иерархию. Если немец брал корову, итальянцам доставалась курица»27. Именно в таком ключе действовала советская пропаганда, стремившаяся к разобщению в стане врагов, и реалии военных лет давали немало пищи для подобного рода сравнений.

К средствам печатной пропаганды относилась наглядная агитация, причём с началом войны важнейшее значение в этой сфере приобрёл плакат. В июле 1941 года по указанию Управления агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) ТАСС приступило к выпуску «Окон ТАСС» — сатирических политических плакатов, продолживших традиции «Окон РОСТА» периода Гражданской войны28. Благодаря бригаде талантливых художников и литераторов (художники Кукрыниксы, В.В. Лебедев, поэты Д. Бедный, В.И. Лебедев-Кумач, С.Я. Маршак, С.П. Щипачёв и др.) ежедневный выпуск «Окон ТАСС» состоял их двух плакатов с политической карикатурой и одного большого панно народно-героического характера.

К декабрю 1941 года отделения «Окон» были созданы в Куйбышеве и Ташкенте29. Средне-Азиатское отделение приступило к выпуску наглядной агитации на национальных языках — узбекском, казахском, киргизском, таджикском и туркменском30. Следует подчеркнуть, что советское правительство высоко оценило работу коллектива, присудив в 1942 году девять Сталинских премий лучшим творческим работникам. На встрече с художниками «Окон ТАСС» М.И. Калинин подчеркнул значение плакатов в военных условиях: «Когда люди будут изучать эпоху Отечественной войны, они не пройдут мимо “Окон ТАСС”, как не пройдут мимо “Окон РОСТА” при изучении Октябрьской революции»31.

Плакат-окно по существу являлся минигазетой, но со своими отличительными особенностями — соединением изображения с чисто литературным текстом, преимущественно стихотворным. Одни плакаты были рассчитаны специально для фронта (например, «Кто сегодня в немца не попал — у того задаром день пропал» или «В бою минута дорога, коль хочешь жить — убей врага!»), другие только для тыла. Несмотря на большой разброс в тематике, была объединяющая тема — речи, доклады и приказы И.В. Сталина. Сразу после его выступлений на улицах появлялись плакаты «Ворона в павлиньих перьях», «Молодец против овец», «Против молодца сам овца», «Гитлеровская Германия лопнет под тяжестью своего преступления» и т.п.32

Значение плакатов на протяжении военных лет постоянно возрастало. Весной 1944 года перед Управлением пропаганды была поставлена задача скорейшей подготовки «Памятки по наглядной агитации» и увеличения тиража путём переиздания лучших «Окон ТАСС» издательствами «Военгиз» и «Искусство», перепечатки их литографическим способом. Прежде всего, эти меры были направлены на агитационно-пропагандистское обеспечение освобождённых районов33.

Следует отдельно рассмотреть жанр советской карикатуры, который в годы Великой Отечественной войны вышел на принципиально новый качественный уровень. Мастерство советских карикатуристов на тот момент было признано неоспоримым и являлось неотъемлемым оружием советской власти. Основными характерными чертами, присущими советской карикатуре в военный период, являются: зооморфизм отрицательных персонажей; гротеск, визуальная гиперболизация; лишение врага статуса человека, мужчины, воина; отсутствие образа торжествующего врага; отсутствие мифологических мотивов при изображении неприятеля; использование образа политического и военного руководства противника в качестве главного объекта карикатуры. По сути, такие характерные черты могли быть перенесены, например, на очерки И.Г. Эренбурга, который в своём публицистическом творчестве использовал похожие приёмы34. Чаще всего образ врага в советской карикатуре был связан с образом А. Гитлера и других руководителей рейха. Характерно, что если до конца 1942 года фюрер изображался в виде главаря бандитской шайки, палача, людоеда, то уже с начала 1943 года он представляется в образе жалкого побитого пса, комической старухи («Потеряла я колечко…», Кукрыниксы, 1943 г.). Образ Й. Геббельса в полной мере отражён в карикатуре «Брехомет»35, благодаря которой за ним закрепилось прозвище, метко характеризовавшее деятельность руководителя германской пропаганды. Между тем Гитлер никогда не изображался в виде дьявола или демоноподобного монстра, как И.В. Сталин на немецких плакатах. Это характерная черта советской карикатуры того времени — враг не ассоциировался с мифическими существами.

Распространение в советской карикатуре получило изображение солдат противника в виде «живых трупов». Так, в известном плакате Кукрыниксов «Превращение фрицев» (1943 г.) немецкая армия перевоплощается в могильные кресты. Подобный способ изображения врага был новым для своего времени, т.к. в отличие от традиционных макабрических сюжетов показывал противника не несущим смерть, а принимающим её. Страны — сателлиты Германии, представленные в образах своих правителей (М. Хорти, И. Антонеску) играли своеобразную роль «вооружённых люмпенов», подобострастных перед унижающим и бросающим их на верную гибель Гитлером. Кроме того, советскими карикатуристами активно использовалась исторически сложившаяся непримиримость между Венгрией и Румынией по территориальным вопросам. Неоднократно повторялся сюжет карикатуры, в которой М. Хорти и И. Антонеску изображались в виде псов Гитлера, которые грызутся за кость с надписью «Трансильвания». Гражданское население Германии было представлено в регрессе от довоенных педантичных хозяйственных бюргеров к люмпенам, обречённо ожидавшим поражения в войне. Своеобразное закрытие темы изображения «Гитлера и его своры» было обозначено Кукрыниксами на страницах «Крокодила» в карикатуре «Праздничная уборка», где авторы изображались с журналом в руках, из которого в мусорное ведро сыпались образы руководителей Третьего рейха36.

Ещё одним весьма распространённым видом пропагандистской печатной продукции, формировавшим образ врага у личного состава Красной армии, были листовки. Они, как и газеты издавались определёнными тиражами в дивизионных, армейских и фронтовых редакциях. Листовки печатались в большом количестве и выпускались перед важными боевыми операциями на фронте или в связи с крупными общественно-политическими мероприятиями. Сжатый объём информации в компактном формате был наиболее удобен для восприятия. Вестник фронтовой информации ТАСС в листовках приводил факты злодеяний оккупантов на территории СССР, показывал тяжёлое положение военнопленных, часто используя в качестве источников свидетельства взятых в плен военнослужащих противника37. Также выпускались сатирические листовки, высмеивавшие врага, такие как «Вралишер Тарабахтер», стилизованная под нацистскую газету «Фолькишер Беобахтер»38. Тираж печатных материалов зависел от важности предстоявшей операции или события, мог составлять несколько сотен тысяч экземпляров в масштабах одного фронта39. В то же время листовки применялись для поддержания общего морального духа и боевого настроя армии. В этом случае они тиражировались независимо от тактического планирования, а приурочивались к знаменательным государственным датам, успешно проведённым военным акциям, подвигам конкретных воинов и т.п. При этом агитационно-пропагандистскую нагрузку имели даже способы распространения агиток. Вестник фронтовой информации ТАСС от 2 февраля 1944 года содержал сообщение о том, что «доходчивой и оперативной формой популяризации героев на поле боя» в танковой части стали листовки «Передай по цепи»40.

В годы Великой Отечественной войны значительно возросла роль  печатной пропаганды. Основной её целью была не тотальная «прививка ненависти» к определённому этносу, а мобилизация и поддержание на высоком уровне морального состояния общества и боевого духа личного состава Красной армии. Сформированная модель «герой против врага» в своей простоте и универсальности оказалась наиболее эффективной для подъёма масс на «священную войну».

 

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1 Народное образование, наука и культура СССР: статистический сборник. М.: Статистика, 1971. С. 21.

2 Овсепян Р. История новейшей отечественной журналистики. М.: МГУ, 1996. С. 91.

3 Директива ГУПП КА от 23 июня 1941 г. «О содержании фронтовых, армейских и дивизионных газет в связи с началом войны» // Центральный архив Министерства обороны РФ (ЦАМО РФ). Ф. 32. Оп. 795436. Д. 3. Л. 203—204.

4 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 125. Д. 221. Л. 28—90.

5 Архив Президента Российской Федерации (АП РФ). Ф. 3. Оп. 50. Д. 415. Л. 109—112 // Вестник Архива Президента Российской Федерации: война 1941—1945. М., 2010. С. 34—37.

6 Там же. С. 37.

7 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 58. Л. 1—3. Цит. по: Советская пропаганда в годы Великой Отечественной войны: «коммуникация убеждения» и мобилизационные механизмы / Авт.-сост. А.Я. Лившин, И.Б. Орлов. М.: Российская политическая энциклопедия, 2007. С. 289—291.

8 Ортенберг Д. Сталин, Щербаков, Мехлис и другие. М.: Кодекс, 1995. С. 81.

9 Срибная Т.А. Военно-патриотическая печатная пропаганда в предвоенные годы и во время Великой Отечественной войны. Дисс. … канд. ист. наук. М.: РГБ, 2005. С. 89.

10 ЦАМО РФ. Ф. 32. Оп. 11309. Д. 155. Л. 36.

11 Там же. Л. 51.

12 «Раздавим фашистскую гадину!». Агитплакат. Издание газеты «Звезда». 1941. № 5 // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 148. Л. 45.

13 Советский воин. Газета Юго-Западного фронта. 1943. 14 апреля.

14 Красная звезда. 1942. 1 января.

15 Там же. 1941. 11 декабря.

16 ЦАМО РФ. Ф. 32. Оп. 920265. Д. 4. Л. 110.

17 Красная звезда. 1942. 16 августа.

18 Опубликовано под названием «Убей его!»: в газете «Красная звезда» (1942. 18 июля); в «Комсомольской правде» (1942. 19 июля); в «Окнах ТАСС» (1942. 20 июля); в журнале «Спутник агитатора» (1942. № 13); в журнале «Краснофлотец» (1942. № 15); в журнале «Политпросветработа» (1942. № 17—18).

19 Красная звезда. 1942. № 172 (5236). 24 июля.

20 Шолохов М. Наука ненависти: рассказ // Правда. 1942. № 173. 22 июня; перепечатан газетой «Красная звезда». 1942. 23 июня.

21 См.: Зверства румынских разбойников // Красная звезда. 1944. 16 марта; там же. 1944. 10 мая.

22 См.: Наше мщение // Там же. 1945. 9 февраля; Эренбург И. Хватит! // там же. 1945. 11 апреля; Александров Г. Товарищ Эренбург упрощает // Правда. 1945. 14 апреля.

23 Сталин И. О Великой Отечественной войне Советского Союза. Пенза: издание газеты «Сталинское знамя», 1942. С. 44.

24 Ортенберг Д. Июнь—декабрь сорок первого. М.: Советский писатель, 1984. С. 130, 131.

25 Эренбург И. Война: апрель 1942 — март 1943. М.: Гослитиздат, 1943. С. 70.

26 Сталинградская эпопея: материалы НКВД СССР и военной цензуры из Центрального архива ФСБ РФ. М.: Звонница-МГ, 2000. С. 112—114.

27 Эренбург И. Война: апрель 1942 — март 1943. С. 67.

28 Коллектив из художников и литераторов, ставший «Окнами ТАСС», был собран уже 24 июня 1941 г.

29 Планировалось также создать аналогичное Закавказское отделение по выпуску и распространению плакатов на азербайджанском, грузинском и армянском языках.

30 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 4459. Оп. 9. Д. 62. Л. 73—75.

31 Там же. Оп. 11. Д. 1249. Л. 1—6.

32 Там же.

33 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 221. Л. 28—90.

34 См.: Эренбург И. Бешеные волки. M.; Л.: Военмориздат, 1941; Гангстеры. М.: Госполитиздат, 1941; Война: июнь 1941 — апрель 1942. М.: Гослитиздат, 1942; Война: апрель 1942 — март 1943. М.: Гослитиздат, 1943; Война: апрель 1943 — март 1944. М.: Гослитиздат, 1944.

35 Кукрыниксы. Окно ТАСС № 625, 1942.

36 Крокодил. 1945. № 18. 20 мая. С. 11.

37 Советская пропаганда в годы Великой Отечественной войны… С. 412.

38 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 142. Л. 58, 58 об. Цит. по: Советская пропаганда в годы Великой Отечественной войны… С. 417.

39 О партийной и советской печати: сборник документов. М.: Правда, 1954. С. 499.

40 ГА РФ. Ф. 4459. Оп. 21. Д. 25. Л. 24.