Тайна летописного острова Работка. Из истории первого казанского похода Ивана IV

Аннотация. В статье рассматриваются обстоятельства появления топонима «остров Работка» в русском летописании середины XVI века, реконструируются события первого похода царя Ивана IV на Казань зимой 1547/48 года.

Summary. The paper goes over the circumstances of the emergence of the Isle of Rabotka place name in Russian chronicles in the mid-16th century, reconstructing the events of Tsar Ivan IVs first Kazan campaign in the winter of 1547-1548.

ТОЧКИ ЗРЕНИЯ. СУЖДЕНИЯ. ВЕРСИИ

 БЕЛОВ Никита Васильевич — студент Института истории Санкт-Петербургского государственного университета (Санкт-Петербург. E-mail: belovnikita1997@yandex.ru).

 

Тайна летописного острова Работка

Из истории первого казанского похода Ивана IV

 

Практически с самого момента своего возникновения во второй четверти XV столетия1 Казанское ханство вело напряжённую борьбу с западным соседом — стремительно набиравшим силу «государством всея Руси». Не раз и не два московским политикам удавалось силой оружия или дипломатическими ухищрениями установить контроль над Казанью. Но их усилия были тщетны — ставленники Москвы недолго держались на татарском престоле, свергаемые в результате заговоров местной знати. В 1535 году после недолгого правления московской марионетки Джан-Али к власти в поволжском юрте пришёл представитель крымской династии воинственный авантюрист Сафа-Гирей2. Воцарение ненавидевшего Россию хана Сафы положило начало новому витку ожесточённой борьбы между Москвой и Казанью.

Уже два с половиной года спустя на дипломатических переговорах с крымским ханом Сахибом I Гиреем боярское правительство от лица малолетнего великого князя Ивана Васильевича (будущего царя Ивана IV Грозного) открыто заявило, что русский государь намерен беспощадно «мстити Сафа Кирею царю противу его неправды»3. Поход русских войск на Среднюю Волгу весной 1545 года окончился неудачей4. Венчание Ивана IV на царство в январе 1547 года возлагало на него новую миссию борьбы с врагами вселенского православия. Война с казанскими татарами приобретала отныне религиозный оттенок, став в глазах современников священной схваткой накануне всеобщего Светопреставления5.

Таинственное происшествие

Поздней осенью 1547 года были завершены приготовления к большой войне. В декабре молодой государь Иван IV со своей свитой покинул столицу, а уже 8 января 1548 года во главе собравшихся во Владимире московских полков выступил на восток6.

Русская армия двигалась к Казани двумя эшелонами. «Владимирскую» группировку войск, шедшую через Владимир и Нижний Новгород, возглавлял князь Д.Ф. Бельский и лично царь Иван. Выступившие со стороны Касимова и Елатьмы «мещерские» полки служилого татарского «царя» Шах-Али должны были идти на реку Тешу (район современного Арзамаса), а после — соединиться с войсками Ивана IV неподалеку от татарской столицы7.

Несмотря на длительную подготовку, казалось, неудачи преследовали «боговенчанного» Ивана Васильевича по пятам с самого начала экспедиции: внезапно начавшаяся посреди зимы распутица, эпидемия в войсках, падёж коней могли стать причиной срыва масштабного военного предприятия8.

Особую роль в судьбе похода сыграло загадочное происшествие 4 февраля 1548 года. Вот как писал о нём Н.М. Карамзин: «Когда царь… прибыл на остров Роботку, вся Волга покрылась водою: лед треснул; снаряд огнестрельный провалился, и множество людей погибло. Три дня государь жил на острове и тщетно ждал пути: наконец, как бы устрашённый худым предзнаменованием, возвратился с печалию в Москву»9. Красочное описание Карамзина стало во многом каноническим: стояние Ивана IV на «острове Роботке» было усвоено отечественной историографией, под пером исследователей превратившись в один из самых ярких эпизодов Казанской войны10.

Так где же располагался летописный остров, да и существовал ли он в реальности? И что произошло на реке Волге не по-зимнему тёплым днём 4 февраля? Ответы на эти вопросы может дать лишь тщательный анализ имеющихся в распоряжении исследователя исторических источников.

В поисках «острова Работки»

В 60 км к востоку от Нижнего Новгорода на крутом волжском склоне расположилось село Работки. О существовании в Закудемском стане Нижегородского уезда села (сельца, погоста) Работки упоминают поместные акты, писцовые и платёжные книги конца XVI — первой четверти XVII века11. Уточняется и расположение села: «На реке на Волге на устье речки Работки»12. Сличение данных земельной документации начала XVII века с планами Генерального межевания показывает, что река Работка брала своё начало в месте слияния рек Варварка и Лопатинка близ д. Соколищи, примерно в 6 км к юго-западу от места своего впадения в Волгу. Таким образом, средневековая река Работка являлась составной частью современных рек Варварки и, в большей степени, Алфёровки13.

Мог ли в середине XVI столетия близ устья р. Работки существовать значительный по размерам одноимённый остров? Согласно 1-вёрстной межевой карте Нижегородской губернии, выполненной А.И. Менде в середине XIX века, ближайшим к работкинскому устью островом являлся расположенный более чем в 4 км к востоку о. Татинский14. Сообщение о Татинском содержится и в сочинении проплывавшего по Волге в 1636 году немецкого учёного А. Олеария, старательно отмечавшего в своих путевых записках встречавшиеся на пути посольства острова и населённые пункты15. Впоследствии Татинский был отмечен на составленной Олеарием карте р. Волга. Существование же острова близ с. Работки путешественником не было зафиксировано16. Отсутствует «о. Работка» и на довольно подробном чертеже 1692 года из собрания фонда Поместного приказа Российского государственного архива древних актов17.

В недавнее время кстовский краевед М. Колганов попытался отождествить таинственный «о. Работка» с существовавшим ещё в XIX веке волжским о. Верхний, полагая, что во времена Ивана IV последний был куда больших размеров и вполне мог достигать окрестностей села Работки18. Построения М. Колганова, основанные на поздних источниках конца XVIII и середины XIX вв., не имеют под собой надежного основания и не подтверждаются приведенным нами выше картографическими материалами XVII столетия — картой Олеария и чертежом 1692 года.

На какой же «Работке», в таком случае, вынуждены были стоять, ожидая улучшения погоды, московские полки? Официальный Государев разряд 1556 года сообщает о приходе войска на «речку Работку»19. Безликая «Работка / Роботка» фигурирует в текстах Хронографической летописи, краткого Вологодского летописца второй половины XVI века и позднейших частных разрядных книг20. Единственное упоминание об «острове Роботка» содержится в официальной хронике Московского двора — Летописце начала царства («прииде на остров Роботку», «и стоя царь и великий князь на острове Роботке»)21.

Что же мы можем сказать о происхождении этих источников? Официальный Государев разряд составлялся в середине 1550-х годов на основе не дошедших до наших дней бумаг из архива Разрядного приказа — донесений воевод, походных дневников и директив военного командования. Те же самые архивные материалы привлекались при написании в 1553—1555 гг.22 Летописца начала царства (ЛНЦ)23, а несколько позднее и Хронографической летописи24.

Как видим, упоминавшийся в разрядной документации неопределённый топоним «Работка / Роботка» не вызвал ни малейшего затруднения у составителей Хронографической летописи и Государева разряда. Если в первом случае его принадлежность была попросту опущена, то во втором — справедливо атрибутирована именно как речка. И лишь автор Летописца начала царства допустил досадную оплошность. Будучи человеком далёким от военного дела, он, впечатлённый полной драматизма картиной гибели ратников и царской артиллерии в волжских «продушинах», впервые представил неизвестную ему «Работку», на которой согласно отпискам воевод на протяжении трёх дней стоял молодой Иван IV в виду лежавшего посреди Волги обширного острова. Впоследствии из Летописца начала царства фантомный «остров Работка» перешёл в тексты позднейших русских летописей25. «Крамольный» географический объект уцелел даже в ходе обстоятельного редактирования черновиков и беловых листов Лицевого летописного свода во второй половине правления Грозного26.

Загадки военной кампании 1547—1548 гг.

Так что же всё-таки произошло в устье р. Работки? Исследователи по-разному объясняли путаные сообщения источников. В советской историографии упоминавшаяся выше хрестоматийная трактовка Н.М. Карамзина была в некоторой степени скорректирована: отмечалось, в частности, что вместе с артиллерийским нарядом по льду замерзшей реки шествовала вся русская армия, и наступившая оттепель, естественно, стала едва ли не непреодолимым препятствием на её пути27. Данная версия оказалась весьма востребованной и в наши дни, найдя пристанище на страницах академических и популярных изданий28. Современный петербургский исследователь А.И. Филюшкин даже заключил, что после неудачи «царь с основными силами решил вернуться в Москву»29. И.А. Кротков в вышедшем в 1952 году очерке «Иван Грозный. Военная деятельность» положил начало иному толкованию «работкинского стояния»: армия, по мысли учёного, прервала своё движение под Нижним Новгородом из-за внезапной оттепели, не сумев переправиться через Волгу30. Позднее подобная идея была озвучена и в работах других исследователей31. Более других отличился оригинальностью трактовки военный историк Н.С. Голицын, так описавший злоключения царя Ивана: «В феврале Иоанн отплыл(sic!) из Нижнего Новгорода по Волге, и когда остановился на острове Роботке, то наступила такая оттепель, что лед на Волге покрылся водою, и много пушек, пищалей и людей потонуло»32.

Как видим, события первого Казанского похода Ивана IV получили неоднозначную трактовку в исторической литературе. Впрочем, несмотря на чрезвычайную противоречивость летописных и разрядных известий о походе 1547—1548 гг., представляется возможным достаточно точно восстановить пути движения войск московского царя.

Как уже говорилось, в начале декабря 1547 года Иван IV покинул Москву и 22 числа того же месяца вступил во Владимир, где к тому времени сосредоточились основные силы русской армии во главе с князем Д.Ф. Бельским. Шедший вслед за государем артиллерийский наряд «с великою нуждею» достиг города лишь после Рождества — причиной тому стала аномально тёплая зима, продвигаться приходилось не по санному пути, а по раскисшим от декабрьских дождей дорогам. 8 января 1548 года царь Иван во главе сторожевого полка, минуя Гороховец и Балахну, двинулся по направлению к Нижнему Новгороду. Вместе с Иваном IV по кратчайшему пути к городу шёл и «большой наряд» — тяжёлая осадная артиллерия под руководством В.Д. Шеина и Я.А. Салтыкова. Другая часть «владимирской» группировки — полки большой, передовой, правой и левой руки — выступила на Муром. По приказу царя возглавлявший воинство князь Бельский должен был идти на р. Тешу на соединение с «мещерскими» полками Шах-Али и В.И. Воротынского33.

Дальнейшая путаница в сообщениях официальной Разрядной книги может быть объяснена непростыми погодными условиями, заставлявшими московское командование неоднократно менять пути следования войск, отдавая всё новые и новые распоряжения. Вслед за приказом о соединении с полками Шах-Али на р. Теше воевода Бельский получает очередное указание: идти к крепости Лысково на Волге — «снимятися» с силами царя Ивана34. Словно не замечая этих данных, краткая Разрядная книга 1556 года называет совершенно иной маршрут следования «владимирских» воевод — оказывается, те «шли из Володимеря к Нижнему городу»35. Так как же всё-таки происходило движение «владимирских» полков? Соединились ли они с царём Иваном в Нижнем Новгороде, ждали ли царя у Лыскова или же отправились «снимятися» с «мещерской» группировкой Шах-Али? <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

 

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Вопрос о времени возникновения Казанского ханства остаётся дискуссионным; исследователями называются различные даты начала казанской государственности в диапазоне с 1437 по 1445 г. См.: Аксанов А.В. Образование Казанского ханства глазами современников и потомков // Золотоордынское обозрение. 2014. № 2(4). С. 135—146.

2 Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 29. М., 1965. С. 20.

3 Отпуск в Крым от 20 февраля 1538 г. См.: Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 123. Сношения России с Крымом. Оп. 1. № 8. Л. 480.

4 ПСРЛ. Т. 29. С. 46; Шмидт С.О. Продолжение Хронографа редакции 1512 года // Исторический архив. 1951. Т. 7. С. 290; ПСРЛ. Т. 34. М., 1978. С. 27.

5 Михайлова И.Б. «Казанское взятие» и эсхатологические представления Ивана Грозного // Труды исторического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. 2013. № 12. С. 206—216.

6 Разрядная книга (РК) 1475—1605 гг. Т. 1. Ч. 2. М., 1977. С. 342; ПСРЛ. Т. 29. С. 55.

7 ПСРЛ. Т. 29. С. 55.

8 РК 1475—1605 гг. Т. 1. Ч. 2. С. 343; ПСРЛ. Т. 13. Ч. 2. СПб., 1906. С. 458; ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Л., 1929. С. 621.

9 Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. 8. СПб., 1819. С. 114.

10 См. напр.: Вельяминов-Зернов В.В. Исследование о касимовских царях и царевичах. Ч. 1. СПб., 1863. С. 328; Голицын Н.С. Русская военная история. Ч. 2: От Иоанна III до Петра I. СПб., 1878. С. 129; Русская военная сила. Вып. 3 (Царский период: 1. Царствование Иоанна IV и Фёдора Иоанновича). М., 1889. С. 19; Трофимов В.О. Поход под Казань, её осада и взятие в 1552 году. Казань, 1890. С. 7; Кушнерев И.Н., Пирогов А.Е. Русская военная сила. Т. 1. М., 1892. С. 156; Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. Кн. 2. Т. 6. СПб., 1896. Стб. 58; Милотворский И.А. Путь Иоанна Грозного через Нижегородскую губернию во время его похода на Казань в 1552 г. Н. Новгород, 1912. С. 3; Кирюхин А.В. Дьяк разрядного приказа. М., 1991. С. 52; Алишев С.Х. Казань и Москва: межгосударственные отношения в XV—XVI вв. Казань, 1995. С. 84; Филатов Н.Ф. Веси Нижегородского края: очерки истории сёл и деревень Поволжья. Нижний Новгород, 1999. С. 177; Богданов А.П. Опальные воеводы. М., 2008. С. 117; Зайцева П.В., Дурмашкина В.М., Сахаровская З.М. Село Работки: исторический очерк // Село Работки. История села в очерках краеведов. Работки, 2012. С. 31; Селезнёв Ф.А. История Нижегородского края с древнейших времён до конца XVI в. Нижний Новгород, 2014. С. 168; Волков В.А. Войско грозного царя в 2 т. Т. 1. М., 2016. С. 11; Котляров Д.А. От Золотой Орды к Московскому царству: вхождение народов Поволжья в состав России. СПб., 2017. С. 239.

11 Материалы по истории Нижегородского края конца XVI — первой четверти XVII века (МИНК). М., 2015. Ч. 1. С. 18, 19, 189, 289, 352, 404, 556, 927, 1026; Там же. Ч. 2. С. 359; Нижегородские платёжницы 7116 и 7120 гг. / Подг. к печ. и ред. С. Веселовский. М., 1910. С. 18, 170, 186, 187; Царские грамоты и память Поместного приказа конца XVI в. о земельном пожаловании и о крестьянах // Анпилогов Г.Н. Нижегородские документы XVI века (1588—1600 гг.). М., 1977. С. 80—82; Филатов Н.Ф. Указ. соч. С. 178—180.

12 МИНК. Ч. 1. С. 1026.

13 Так, согласно документации начала XVII в. на р. Работке размещались д. Соколищи, д. Лавровка, д. Чеченино, д. Игрище, с. Работки; на р. Алфёровке — д. Санино. Наиболее ясное описание местной речной системы представлено в писцовой книге 1621—1631 гг.: «А от тех мест речкою Лопатенкою вниз до речки Работки — направе земля деревни Соколищ, а налеве земля троецкие вотчины Сергиева монастыря села Варварского. А речкою Работкою вниз до устья речки Олферовки, а речкою Олферовкою вверх до первые грани до столба, что против деревни Игрищ — направе земля дер. Соколищ, а налеве земля розных помещиков» (МИНК. Ч. 1. С. 511, 512, 518, 595, 603, 618, 622, 623, 984). Ср.: Княгининский уезд. Генеральный уездный план (атлас) в 2 ч. Ч. 1 // РГАДА. Ф. 1356. Оп. 1. № 2647.

14 Генеральная топографическая карта Нижегородской губернии в 2 т. Т. 1. СПб., 2015. Л. NO B2.

15 Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906. С. 362.

16 Большая карта реки Волги // Там же.

17 Чертёж земель по реке Волге от устья Саматова истока до устья реки Керженец в Нижегородском уезде // РГАДА. Ф. 1209. Оп. 77. № 21001. Ч. II. Л. 504.

18 Сила Грозного на дне Волги // Аргументы и факты — Нижний Новгород. 2017. № 31. С. 25.

19 РК 1475—1598 гг. М., 1966. С. 114. См. также: Милюков П.Н. Древнейшая разрядная книга официальной редакции (по 1565 г.). М., 1901. С. 127.

20 Шмидт С.О. Указ. соч. С. 293; Тихомиров М.Н. Русское летописание: малоизвестные летописные памятники XVI в. М., 1979. С. 227; РК 1475—1605 гг. Т. 1. Ч. 2. С. 346; РК 1487—1577 гг. // РГАДА. Ф. 196. Оп. 1. Д. 1529. Л. 238 об.—239 об.

21 ПСРЛ. Т. 29. С. 55.

22 Лавров Н.Ф. Заметки о Никоновской летописи // Летопись занятий Археографической комиссии за 1926 г. Вып. 1(34). Л., 1927. С. 81—89.

23 Об этом недвусмысленно свидетельствуют как многочисленные фактологические расхождения в текстах летописца и официальной разрядной книги, так и уникальные летописные сообщения, основанные, как можно полагать, на документации разрядного архива.

24 С.О. Шмидт называл временем составления летописи начало третьей четверти XVI в. См.: Шмидт С.О. Указ. соч. С. 256.

25 ПСРЛ. Т. 29. С. 154 (Александро-Невская летопись); ПСРЛ. Т. 13. Ч. 1. СПб., 1904. С. 155, 156 (Продолжение Никоновской летописи); ПСРЛ. Т. 13. Ч. 2. С. 457, 458 (Царственная книга); ПСРЛ. Т. 20. Ч. 2. СПб., 1914. С. 473 (Львовская летопись); ПСРЛ. Т. 34. С. 183, 184 (Пискарёвский летописец); Книга глаголемая Летописец Федора Кирилловича Нормантского // Временник Императорского Московского общества истории и древностей Российских. Кн. 5. М., 1850. Материалы. С. 54; Летописный свод 1560 г. // Отдел рукописей Российской национальной библиотеки. Ф. 885. № 568. Л. 110 об.; Патриарший свод 70-х гг. XVII в. // Отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Ф. 556. № 34(2). Л. 577 об.

26 По замечанию С.О. Шмидта, в ходе редактирования осуществлялась формально-фактологическая правка текста, включавшая в себя помимо всего прочего уточнение дат, имён, терминов и проч. См.: Шмидт С.О. К изучению Лицевого летописного свода // Древнерусское искусство: Рукописная книга. Сборник 3. М., 1983. С. 208.

27 Верховень Б. Россия в царствование Ивана Грозного. М., 1939. С. 24.

28 Володихин Д.М. Иван IV Грозный. М., 2010. С. 56; он же. Воеводы Ивана Грозного. М., 2014. С. 149; он же. Иван Грозный и его окружение. М., 2016. С. 45; Волков В.А. Указ. соч. С. 11.

29 Филюшкин А.И. Андрей Курбский. М., 2008. С. 59; Filjushkin A. Ivan the Terrible: A Military History. London, 2008. P. 95. См. также: Филатов Н.Ф. Указ. соч. С. 177.

30 Кротков И.А. Иван Грозный: военная деятельность. М., 1952. С. 29.

31 Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М., 1983. С. 45; Флоря Б.Н. Иван Грозный. М., 2002. С. 35. Сходные мысли см.: Морозова Л.Е. Женщины и власть в Московском царстве XV — начала XVII в. М., 2018. С. 219.

32 Голицын Н.С. Указ. соч. С. 129.

33 РК 1475—1605 гг. Т. 1. Ч. 2. С. 341—344; РК 1475—1598 гг. С. 112, 113; ПСРЛ. Т. 29. С. 55.

34 В то же самое время выступившему из Мещеры Шах-Али в очередной раз было наказано продвигаться к устью р. Цивиль, как то и было запланировано в начале похода. См.: РК 1475—1605 гг. Т. 1. Ч. 2. С. 344, 345.

35 Милюков П.Н. Указ. соч. С. 126.