Старый Владивосток в поле зрения цинской разведки

Аннотация. В статье рассматривается малоизвестный эпизод из истории российского Дальнего Востока. Нараставшая напряжённость в отношениях Российской империи и цинского Китая в конце 1870 — начале 1880-х годов обусловила активизацию китайской разведки на территории Уссурийского края. Лишь в редких случаях российским властям удавалось выявить и нейтрализовать цинских эмиссаров. На основе архивных документов автор раскрывает подробности одного из таких случаев, имевшего место летом 1880 г.

Summary. The article deals with a little-known episode in the history of the Russian Far East. The growing tensions between the Russian Empire and Qing China in the late 1870s–early 1880s led to activation of Chinese intelligence in the Ussuri Territory. It was rare that the Russian authorities could identify and neutralise the Qing emissaries. On the basis of archival documents the author reveals details of one of these cases, which occurred in the summer of 1880.

На рубежах российской империи

Киселёв Дмитрий Викторович — китаевед, историк

(Москва. E-mail: henry.james1888@gmail.com)

 

Шпионы из семейства У

Старый Владивосток в поле зрения цинской разведки

 

Первая половина 80-х годов XIX века характеризовалась высокой напряжённостью в русско-китайских отношениях. Драматические события, в течение длительного времени волновавшие Центральную Азию, к концу 1870-х вылились в дипломатический конфликт между Россией и Цинской империей, известный как Илийский кризис. Сражаясь за столом переговоров, обе державы не забывали о мерах на случай реальных боевых действий. Так, в марте 1880 года по приказу главнокомандующего войсками Западной и Восточной Сибири было приостановлено увольнение в запас нижних чинов, а численность наличных войск доведена до «усиленного мирного состава». 5-й Восточно-Сибирский линейный батальон, расквартированный в Софийске (на Амуре), было решено перебросить в Южно-Уссурийский край1, а начальник отряда судов Тихого океана контр-адмирал А.Б. Асланбегов получил приказ сосредоточить вверенные корабли в Нагасаки. Одновременно Морское министерство распорядилось о посылке в Тихий океан кораблей «Князь Пожарский» и «Генерал-адмирал», а также 5 других боевых судов2. В апреле 1880 года последовало высочайшее повеление об усилении Уссурийского пешего казачьего полубатальона, который вместе с Уссурийской конной сотней осуществлял охрану границ Приморья3. В это же время китайское правительство перебросило в Гирин до 4000 пехотинцев и кавалеристов. Численность цинских войск, сосредоточенных к лету 1880 года в Цицикаре, достигала 29 тыс. человек, а в Хайларе — 6000. Сведения об этом были получены русской дипмиссией в Пекине и подтверждались донесением атамана 2-го отдела Забайкальского казачьего войска4. В июле 1880 года генерал-губернатор Восточной Сибири Д.Г. Анучин докладывал Военному министерству об усилении цинских войск в Айгуне, строительстве речных судов на р. Сунгари и активизации военной подготовки гарнизона г. Хуньчунь5.

Важное место в деле подготовки к возможным боевым действиям отводилось разведке. С российской стороны она велась по линии дипломатической миссии в Пекине, военного ведомства и Южно-Уссурийского пограничного комиссарства. Нескольким русским эмиссарам удалось в 1864—1880 гг. совершить ряд поездок по Маньчжурии. Так, весной—летом 1864 года адъютант генерал-губернатора Восточной Сибири М.С. Корсакова князь П.А. Кропоткин проехал из Забайкалья в Благовещенск через Айгунь и Мэргэнь, а консул в Урге Я.П. Шишмарёв и полковник Г.Ф. Черняев в сопровождении группы военных и гражданских лиц на пароходе «Уссури» совершили плавание по р. Сунгари от устья до г. Гирин и обратно. Их экспедиция «имела двоякую цель — дипломатическую и разведочную»6. 10(23) июля — 19 августа (1 сентября) 1866 года отставной полковник Хилковский на том же пароходе плавал по р. Сунгари до г. Бодунэ. Перед его экспедицией была поставлена, в частности, задача «расположить население Маньчжурии к России»7. 10(23) сентября — 11(24) октября 1878 года пограничный комиссар Южно-Уссурийского края Н.Г. Матюнин предпринял поездку из урочища Новокиевского (совр. Краскино) в г. Нингуту через Хуньчунь.

Однако эти вояжи носили эпизодический характер, к тому же никто из перечисленных путешественников не владел ни китайским, ни маньчжурским языками. В итоге возможности русских разведчиков оказались весьма ограничены. Гораздо большего успеха можно было добиться, используя агентуру из числа китайцев и корейцев, что и делал пограничный комиссар Николай Гаврилович Матюнин (1849—1907), располагая информаторами не только среди населения приграничной полосы Уссурийского края, но и на сопредельной территории Китая8.

ГОРАЗДО успешнее занимались сбором разведывательной информации на российской территории цинские власти Маньчжурии. При этом их агентами являлись проживавшие в Приамурье и Приморье китайцы, известные в истории под общим названием манзы. В начале 1880-х годов, только по официальным данным, их численность превышала 10 тыс. человек9. За редкими исключениями эта группа населения сохраняла полную лояльность по отношению к Китаю и гораздо охотнее сотрудничала с цинскими властями, нежели с русскими. Неудивительно, что в русской администрации манзы считались «пятой колонной». 14(27) марта 1880 года командующий войсками Восточной Сибири генерал-лейтенант К.Н. Шелашников сообщил в Главный штаб о слухах, волновавших население Владивостока. Речь шла о двух тысячах «маньчжурских солдат», якобы проникших на территорию Южно-Уссурийского края под видом рабочих-отходников. В конце телеграммы генерал сделал многозначительную приписку: «Вместе с местным китайским населением составляют весьма опасный элемент»10.

Русским властям чрезвычайно редко удавалось выявить на своей территории китайских разведчиков. Один такой случай имел место в Приморье летом 1880 года. Всё началось с того, что 5(18) июля в расположении 3-го Восточно-Сибирского линейного батальона в с. Никольском (ныне г. Уссурийск) были задержаны четверо китайцев. Поскольку они заявили о своей принадлежности к подданным императора Гуансюя, в дело вмешался пограничный комиссар Н.Г. Матюнин, перебравшийся со своей ставкой, по случаю тревожного времени, из приграничного Новокиевского в Никольское. Кроме того, с 23 июня (6 июля) 1880 года Н.Г. Матюнин временно исполнял обязанности начальника Суйфунского округа, центром которого и являлось Никольское11. Присутствие в штате погранкомиссарства переводчика с маньчжурского и китайского языков Мосина позволило приступить на месте к выяснению личностей задержанных. Двое из них назвались Ян Ванъинем и Ли Цзи. Двое других оказались родственниками (младший приходился старшему племянником) и носили фамилию У. Все четверо утверждали, что занимаются мелкой торговлей. Возможно, арестованных в скором времени отпустили бы, однако обыск в их жилище дал неожиданные результаты: в багаже старшего нашли карту Владивостока русского издания с пометками на китайском языке, дорожный дневник, письма и 58 рублей серебром. Ввиду возникших подозрений в шпионаже задержанных стали допрашивать вновь — теперь уже по отдельности. Ян Ванъинь, ранее утверждавший, что познакомился с обоими У по пути из Владивостока в Никольское, на этот раз показал, что знает старшего У как маньчжура и чиновника «с прозрачным шариком на шапке», неоднократно бывавшего в фанзе Яна на р. Мурень (р. Мулинхэ на территории КНР). Младшего У китаец не знал, но полагал, что тот находится в том же чине, что и старший. Ли Цзи продолжал настаивать, что познакомился с обоими по месту их проживания в Никольском12. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 400. Оп. 1. Д. 625. Л. 9.

2 Там же. Л. 22, 22 об.

3 Там же. Л. 156.

4 Там же. Л. 178, 178 об., 180, 209—210 об.

5 Там же. Л. 225.

6 Российский государственный архив Военно-морского флота. Ф. 909. Оп. 1. Д. 104. Л. 23—24 об.

7 Там же. Л. 24.

8 Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ). Ф. 1. Оп. 1. Д. 885. Л. 20, 21.

9 Сорокина Т.Н. Хозяйственная деятельность китайских подданных на Дальнем Востоке России и политика администрации Приамурского края (кон. XIX — нач. XX вв.), Омск: Омск. госуниверситет, 1999. С. 54.

10 РГВИА. Ф. 400. Оп. 1. Д. 625, 281. Л. 8.

11 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1149. Оп. 7. Д. 83. Л. 16; Ф. 1284. Оп. 87. Д. 115. Л. 3—19.

12 РГИА ДВ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 697. Л. 235—245.