Сей день пребудет вечным памятником мужества и отличной храбрости российских воинов

Абрамов Евгений Петрович — доцент кафедры оперативно-тактической подготовки Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова, полковник в отставке, доктор исторических наук, доцент (Санкт-Петербург. E-mail: svekla527@mail.ru)

«Сей день пребудет вечным памятником мужества и отличной храбрости российских воинов»

К 200-летию Бородинского сражения

После оставления Смоленска русской армией до Александра I всё чаще стали доходить слухи о том, что Барклай-де-Толли не пользуется авторитетом в армии, а его взаимоотношения с П.И. Багратионом отрицательно сказываются на единоначалии и боевом духе войск. В это же время император получил письмо от генерала от инфантерии Ф.В. Ростопчина, в котором генерал-губернатор Москвы сообщал: «…Москва желает, государь, чтобы войсками начальствовал Кутузов и двигал ваши силы, иначе не будет никакого единства…»1.

Вышеуказанные обстоятельства вынудили Александра I поручить специально созданному комитету рассмотреть вопрос о назначении нового главнокомандующего всей действующей армией и сделать свои предложения.

5(17) августа 1812 года Чрезвычайный комитет под председательством генерал-фельдмаршала графа Н.И. Салтыкова провёл своё заседание2. Одобрение комитета получила только кандидатура М.И. Кутузова3. 8 августа 1812 года Александр I, «заглушив свои личные чувства», официальным рескриптом объявил о назначении его главнокомандующим русской армией4. Эта новость была восторженно воспринята всем населением страны.

17 августа Кутузов прибыл в армию. Значительное превосходство противника в силах и отсутствие резервов вынудили русского полководца продолжить отвод войск в глубь России. Стремлению Наполеона добиться генерального сражения он противопоставил более совершенную форму борьбы, сочетавшую систему отдельных сражений, маневрирования и активной обороны.

В Царёво-Займище главнокомандующего русской армией ждало неприятное сообщение занимавшегося формированием резервов генерала от инфантерии М.А. Милорадовича о прибытии в Можайск немногим более 15 тыс. рекрут. Четырьмя днями позднее в указанный пункт подошло возглавляемое генерал-лейтенантом И.И. Морковым Московское ополчение в количестве 7 тыс. человек. Однако вооружение последних, состоявшее в основном из пик, оставляло желать лучшего.

Следует отметить, что сразу по прибытии в армию Кутузов предписал Ф.И. Ростопчину выдать ополченцам из арсенала 11 845 исправных ружей и 2 тыс. мушкетов и карабинов, а также организовать починку остальных 18 тыс. ружей. К сожалению этого не было сделано5.

Между тем щедрый на обещания генерал-губернатор Москвы доносил Кутузову о 80-тысячном войске «сверх ополчения вооружающихся добровольно» с помощью московского дворянства. 17(29) августа главнокомандующий русской армией отдал распоряжение Ростопчину срочно направить вышеуказанные силы к Можайску. Через два дня Кутузов сообщил Александру I о том, что после пополнения армии резервами Лобанова-Ростовского6 и «московской милиции», он будет в состоянии «для спасения Москвы отдаться на произвол сражения».

Таким образом, русский полководец планировал сосредоточить в районе Можайска все имеющиеся поблизости резервы и ополчение.

Всё вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что предстоящее сражение, по мнению Кутузова, должно было произойти между Гжатском и Можайском. Рассмотрев позицию у Царёво-Займище, главнокомандующий русской армией признал ее не отвечающей требованиям тактики колонн и рассыпного строя и приказал армии отходить к Можайску. Одновременно он направил исполнявшего обязанности начальника Главного штаба генерала от кавалерии Л.Л. Беннигсена и генерал-квартирмейстера 1-й Западной армии полковника К.Ф. Толя к Можайску с целью срочного поиска подходящей позиции. Таковая была определена под Бородино. Есть основания предполагать, что указанная позиция была избрана если не лично К.Ф. Толем, то, во всяком случае, им одобрена. Едва ли мнение Беннигсена, к мнению которого Кутузов прислушивался крайне редко, или генерал-квартирмейстера соединенных армий генерал-майора М.С. Вистицкого 2-го, которого главнокомандующий открыто игнорировал, могли иметь какое-либо значение7.

23 августа (4 сентября) 1812 года главнокомандующий русской армии сообщил Александру I: «Позиция, в которой я остановился при деревне Бородине в 12-ти верстах вперед Можайска, одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно»8.

Представляется, что Кутузов был не вполне искренен, давая подобную оценку избранной для сражения позиции. Дело в том, что русские войска располагались под углом к дороге на Москву, подставляя тем самым противнику свой левый фланг. По этой причине был оставлен Шевардинский редут, а левый фланг пришлось отвести назад. Будучи выдающимся полководцем, Кутузов не мог не видеть недостатков занимаемой позиции. Однако русские войска прямо с марша начали занимать оборону и приступили к инженерным работам. В сложившейся обстановке накануне предстоящего сражения нельзя было порождать в армии тревогу и неуверенность.

Отечественной войне 1812 года посвящено огромное количество литературы. Прочесть всё написанное хотя бы на трёх языках — русском, французском и немецком — задача непосильная. В значительной степени это относится и к занимающему центральное место в отечественной историографии Бородинскому сражению.

Нельзя не отметить поразительную противоречивость воспоминаний современников. Чаще всего это происходит бессознательно при субъективной оценке описываемых событий, а нередко и намеренно, учитывая конъюнктуру.

Между тем Бородинское сражение требует правдивого описания, особенно в год его 200-летия. К сожалению, до настоящего времени остаются проблемными такие вопросы как соотношение сил сторон, понесённые потери и результат сражения.

Большинство военных историков Отечественной войны 1812 года, в том числе её участники, определили общее число русских войск на Бородинском поле в 120—130 тыс. человек (генерал от инфантерии К.Ф. Толь, генерал-майор прусской службы К. Клаузевиц; генерал-майор Д.П. Бутурлин и др.), а численность ополчения, принимавшего участие в сражении, в 10—15 тыс. человек.

Русский военный историк адъютант М.И. Кутузова генерал-лейтенант А.И. Михайловский-Данилевский определял численность русских войск в Бородинском сражении в 128 тыс. человек, включая 15 тыс. ополчения9. Официальный военный историограф генерал-лейтенант М.П. Богданович утверждал, что численность русских войск составляла 120 800 человек в том числе регулярных войск — 103 800 человек и ополчения — 10 тыс. человек (пехоты — 72 тыс. человек, кавалерии — 17 500, артиллерии и инженеров — 14 300, казаков — 7 тыс.)10.

Такого же мнения придерживался военный теоретик и военный историк генерал от инфантерии Н.П. Михневич с той только разницей, что численность регулярных русских войск он определял в 103 тыс. человек, а кавалерии — в 17 00011.

Примерно такую же численность русских войск в Бородинском сражении приводят в своих трудах и известные советские военные историки генерал-майор Н.Ф. Гарнич, генерал-лейтенант П.А. Жилин, полковник Л.Г. Бескровный и др.12 Не расходится с вышеуказанными данными численность русской армии на поле Бородина, приведённая в Военной энциклопедии 1997—2004 гг.13

Таким образом, большинство военных историков определяют численный состав русской армии к началу Бородинского сражения в 120 тыс. человек при 640 орудиях. Французская армия в то время, по их мнению, насчитывала 130—135 тыс. человек при 587 орудиях. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Русский архив.1892. № 8. С. 443.

2 Салтыков Н.И. в 1812 г. являлся председателем Государственного совета и Комитета министров.

3 Гуляев Ю.Н., Соглаев В.Т. Фельдмаршал Кутузов: Историко-биографический очерк М., 1995. С. 293.

4 Там же. С. 295.

5 При оставлении русскими войсками Москвы французам достались 156 орудий, 141 зарядный ящик, 74 974 ружья, 7041 карабин и штуцер, 386 пар пистолетов и 55 292 единицы холодного оружия (Гуляев Ю.Н., Соглаев В.Т. Указ. соч. С. 299.).

6 Лобанов-Ростовский Д.И. (1758—1838) — генерал от инфантерии, князь, в 1812 г. по приказу Александра I занимался формированием резервных войск.

7 Военная энциклопедия: В 18 т. / Под ред. К.И. Величко. СПб.: Изд. Тов-ва И.Д. Сытина. Т. V. С. 20.

8 Кутузов М.И. Сборник документов. М., 1954. Т. IV. Ч. 1. С. 127.

9 Михайловский-Данилевский А.И. Полн. собр. Сочинений: В 6 т. СПб., 1849—1850. Т. IV. С. 419.

10 Богданович М.И. История Отечественной войны 1812 г. по достоверным источникам: В 3 т. СПб., 1859—1860. Т. II. С. 162.

11 Михневич Н.П. Отечественная война 1812 г. // История русской армии. М., 2007. С. 262.

12 Гарнич Н.Ф. 1812 г. 2-е изд. М., 1956. С. 144; Жилин П.Л. Фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов: Жизнь и полководческая деятельность. 3-е изд. М., 1987. С. 166; Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 г. и контрнаступление Кутузова. М., 1951. С. 50.

13 Военная энциклопедия: В 8 т. М., 1997. Т. 1. С. 551.