Развитие военно-уголовного законодательства в России в межвоенный период (1922—1941 гг.)

Аннотация. В статье рассказывается о развитии военно-уголовного законодательства в России в межвоенный период (1922—1941 гг.).

Summary. The paper describes the development of military penal legislation in Russia between the two world wars (1922—1941).

ВОЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

 

ЕРМОЛОВИЧ Ярослав Николаевич — профессор кафедры уголовного права и криминологии Московской академии Следственного комитета Российской Федерации, подполковник юстиции, доктор юридических наук

(Москва. E-mail: yaroslaver@mail.ru).

 

Развитие военно-уголовного законодательства в России в межвоенный период (1922—1941 гг.)

 

В связи с образованием в 1922 году СССР и принятием Конституции изменился и подход к уголовному законодательству. Теперь уголовное законодательство было разделено на два уровня: общесоюзный и республиканский. К общесоюзному уголовному законодательству относились три нормативных правовых акта: Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик1, Положение о воинских преступлениях2 и Положение о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления)3. Республиканский уровень уголовного законодательства состоял из уголовных кодексов союзных республик (первоначально были 4 союзные республики, впоследствии их количество увеличилось до 6, максимальное число союзных республик достигало 16). В каждый уголовный кодекс союзной республики были инкорпорированы нормы общесоюзного уголовного законодательства. Так, Положение о воинских преступлениях было принято в 1924 году, а Уголовный кодекс РСФСР — в 1926 году4, куда в качестве отдельной главы входили составы воинских преступлений.

В самом Уголовном кодексе РСФСР 1926 года подчёркивалось, что это не самостоятельный нормативный правовой акт, а редакция Уголовного кодекса 1922 года. Новый Уголовный кодекс был дополнен положениями о малозначительности деяния, об изменении обстановки, о сроках давности исполнения приговора, добровольном отказе от совершения преступления. Введён институт отягчающих и смягчающих обстоятельств, освобождения от наказания. В целом Уголовный кодекс РСФСР 1926 года имел более развитую Общую часть, что давало большие возможности для дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности.

Категория наказания окончательно заменялась мерами социальной защиты, которые могли быть судебно-исправительного, медицинского либо медико-педагогического характера. Всего было предусмотрено 14 мер социальной защиты судебно-исправительного характера: объявление врагом трудящихся с лишением гражданства Союза ССР и обязательное изгнание из его пределов; лишение свободы со строгой изоляцией; лишение свободы без строгой изоляции; принудительные работы без лишения свободы; поражение в политических и отдельных гражданских правах; удаление из пределов Союза ССР на определённый срок; удаление из пределов РСФСР или отдельной местности с обязательным поселением в иных местностях или без этого, или с запрещением проживания в отдельных местностях или без этого; увольнение от должности с запрещением занятия той или другой должности или без этого; запрещение занятия той или иной деятельностью или промыслом; общественное порицание; конфискация имущества, полная или частичная; денежный штраф; предостережение; возложение обязанности загладить причинённый вред. Смертная казнь не входила в общую систему наказаний, особо оговаривалось, что она является исключительной мерой охраны государства трудящихся и применяется за наиболее тяжкие преступления, угрожающие основам советской власти и советского строя.

К мерам социальной защиты медицинского характера относились: принудительное лечение и помещение в лечебное заведение в соединении с изоляцией. К мерам социальной защиты медико-педагогического характера: отдача несовершеннолетнего на попечение родителей, родственников, если таковые имеют возможность его содержать, или иных лиц и учреждений и помещение в специальное лечебно-воспитательное заведение.

Условное осуждение перестало быть видом наказания и было закреплено как отдельный институт, а ссылка и высылка были отнесены к видам уголовного наказания. В Уголовном кодексе РСФСР 1926 года по-прежнему отсутствовали воинские наказания, за исключением примечания к статье 30, где было указанно, что принудительные работы без лишения свободы в отношении рядового и младшего начальствующего состава Красной армии заменяются содержанием в штрафных частях на срок, равный одной шестой назначенного по приговору срока принудительных работ. Учитывая, что максимальный срок принудительных работ составлял один год, содержание в штрафных частях не могло превышать двух месяцев. Все остальные меры социальной защиты могли применяться к военнослужащим в полном объёме.

В 1930 году штрафные воинские части были переименованы в военно-исправительные части, а в 1934 году расформированы ввиду нецелесообразности дальнейшего существования5. Тем не менее в 1940 году было восстановлено наказание в виде направления в дисциплинарный батальон и воссозданы сами дисциплинарные батальоны, которые по своей сути воспроизводили институт русского дореволюционного военно-уголовного законодательства. В дисциплинарные батальоны направлялись за совершение воинского преступления рядовые, матросы, сержанты и старшины (рядовой и младший начальствующий состав) срочной службы или призванные из запаса на срок от 6 месяцев до 2 лет. Время пребывания в дисциплинарном батальоне в отличие от штрафных частей в срок военной службы не засчитывалось6. С началом Великой Отечественной войны большинство дисциплинарных батальонов были расформированы, а лица, отбывавшие данный вид наказания, были освобождены из дисциплинарных частей и направлены в армию. Однако некоторые дисциплинарные батальоны продолжали действовать, например, в Дальневосточном военном округе.

Положение о воинских преступлениях 1924 года содержало новые составы преступлений: противозаконное насилие над гражданским населением, учинённое военнослужащими в военное время или при боевой обстановке, и противозаконное использование начальником своего подчинённого для обслуживания личных потребностей начальника или его семейства. В качестве самостоятельного состава выделялось самовольное оставление части. Побегу были уделены целых три статьи, а самовольная отлучка была исключена из числа преступлений. В новой редакции был сформулирован состав преступления «превышение должностных полномочий». Положение 1924 года содержало 18 основных составов преступлений, а включая квалифицированные — 46 составов.

Из наказаний лишение свободы применялось в 27 случаях, причём в большинстве случаев определялся только минимальный размер наказания. Смертная казнь была предусмотрена в 13 случаях, в основном за совершение преступлений в военное время, боевой обстановке или повлекших тяжкие последствия. Дисциплинарная ответственность была предусмотрена в 5 случаях, в основном за совершение преступлений при смягчающих обстоятельствах. В качестве дополнительного наказания в четырёх случаях применялась конфискация имущества. В одном случае меры социальной защиты применялись «в судебном или дисциплинарном порядке» в зависимости «от существа дела по усмотрению военного начальника». Наказание за побег в военное время могло быть отложено до окончания военных действий, осуждённый при этом направлялся в действующие части армии или флота на должности по назначению военного командования. Таким образом, основным наказанием за воинские преступления являлось лишение свободы, воинские наказания за совершение воинских преступлений не были предусмотрены вообще. Советское законодательство продолжило традицию русского военно-уголовного законодательства, введя институт «условности» некоторых воинских преступлений, за которые была предусмотрена дисциплинарная ответственность, а также повысило роль командования в решении вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности.

С принятием Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1922 года7, Основ судоустройства Союза ССР и союзных республик 1924 года8 и Основ уголовного судопроизводства Союза СССР и союзных республик 1924 года9 было решено отказаться от военно-судебного законодательства. Вводился единый порядок привлечения к уголовной ответственности для всех граждан, включая военнослужащих. Все нормы, касавшиеся уголовного судопроизводства в военных трибуналах, были интегрированы в единый Уголовно-процессуальный кодекс. Отдельными нормативными правовыми актами могли определяться только особенности производства в военно-судебных учреждениях. Как и уголовное законодательство, уголовно-процессуальное законодательство имело двухуровневый характер, состояло из общесоюзного и республиканского законодательства. Кроме того, отдельно выделялись нормы о судоустройстве, которые в отличие от дореволюционного законодательства не входили в состав уголовно-процессуального законодательства. Уголовно-процессуальное законодательство применялось к военнослужащим территориально по месту совершения преступления.

Введённый вновь порядок уголовного судопроизводства не сильно отличался от судебного и военно-судебного законодательства Российской империи. Уголовный процесс вёлся в протокольной форме. Стадиями уголовного процесса являлись дознание, предварительное следствие, производство в суде первой инстанции, кассационное производство, производство в порядке надзора, производство по вновь открывшимся обстоятельствам и исполнение приговора. Особенности уголовного судопроизводства в органах военной юстиции были изложены в Положении о военных трибуналах и военной прокуратуре 1926 года10, в котором содержались нормы о правовом положении военных трибуналов и прокуратур, определялись подсудность и подследственность, порядок производства дел в военно-судебных учреждениях.

Среди особенностей производства дел в органах военной юстиции можно выделить следующие. Юрисдикция военных следственных органов ограничивалась территорией воинских частей, вне её пределов действовали общие органы дознания и предварительного следствия11. Подсудность военным трибуналам была ограниченна, т.е. уголовные дела по некоторым преступлениям, не связанным с военной службой, могли быть направлены военными следователями и дознавателями в общие суды. По 11 составам из 19 Положения о воинских преступлениях 1924 года предварительное следствие было необязательно, сразу после проведения дознания дело могло быть направлено в военный трибунал. В остальных случаях предварительное следствие было обязательно, при этом органы дознания ограничивались только неотложными следственными действиями. Приговоры военных трибуналов, действовавших в местностях, объявленных на военном положении, на театре военных действий, кассационному обжалованию не подлежали и могли быть отменены и изменены лишь в порядке надзора. В этом случае право приостановки приговоров, присуждавших к расстрелу, принадлежало революционному военному совету фронта, флота или армии, а где таковых не было — командующему. Положение содержало также некоторые другие особенности производства в военных трибуналах. В остальном военные следователи, прокуроры и военные трибуналы обязаны были руководствоваться общим уголовно-процессуальным законодательством. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

____________________________

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Собрание законов (СЗ) СССР. 1924. № 24. Ст. 205.

2 Там же. Ст. 207.

3 Там же. 1927. № 12. Ст. 123.

4 Собрание узаконений (СУ) РСФСР. 1926. № 80. Ст. 600.

5 Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР: 1917—1952. М., 1953. С. 343.

6 Положение о дисциплинарном батальоне в Красной армии: постановление СНК СССР от 13 июля 1940 г. // Приказ НКО № 214 от 15 июля 1940 г.

7 СУ РСФСР. 1922. № 20—21. Ст. 230; 1923. № 7. Ст. 106.

8 СЗ СССР. 1924. № 23. Ст. 203.

9 Там же. № 24. Ст. 206.

10 Там же. 1926. № 57. Ст. 413.

11 Эта норма явно заимствована из Военно-судебного устава 1869 г.