Подготовка кадров Генерального штаба в «белой» Сибири в 1919 году

Аннотация. Статья посвящена ускоренной подготовке кадров Генерального штаба на территории «белой» Сибири в 1919 году.

Summary. The article is devoted to the accelerated training of the General Staff’s cadre in the «White» Siberia in 1919.

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

 

ГАНИН Андрей Владиславович — старший научный сотрудник Института славяноведения РАН, редактор отдела военной истории российского исторического журнала «Родина», доктор исторических наук (Москва. E-mail: andrey_ganin@mail.ru)

 

ПОДГОТОВКА КАДРОВ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА В «БЕЛОЙ» СИБИРИ В 1919 ГОДУ

 

В конце 1916 года в Николаевской академии Генерального штаба — главном высшем военно-учебном заведении императорской России — началась ускоренная подготовка офицеров для назначения на младшие штабные должности. Весной 1918 года в связи с германской угрозой Петрограду академия была эвакуирована в Екатеринбург. Летом учебный процесс в ней возобновился на старшем классе ускоренных курсов 3-й очереди, а также на младшем ускоренном курсе, на который большевики старались набрать лояльных им слушателей. С переходом этого учебного заведения на сторону антибольшевистских сил в Екатеринбурге и Казани противники большевиков получили возможность организовать подготовку генштабистов для антибольшевистского лагеря. Осенью 1918-го академия эвакуировалась в крупный университетский центр Сибири г. Томск, где расположилась в Доме науки.

Николаевская военная академия, переименованная во Всероссийскую академию Генерального штаба Комитетом членов Всероссийского Учредительного собрания 14 августа 1918 года, согласно приказу по военному ведомству № 101 от 30 марта 1919 года стала именоваться Военной академией1. Согласно указу Верховного правителя и Верховного главнокомандующего адмирала А.В. Колчака от 3 января 1919-го она подчинялась военному министру через помощника по организационно-инспекторской части и начальника Главного штаба2.

Вопрос о необходимости подготовки кадров Генштаба в условиях Гражданской войны воспринимался военным руководством «белой» Сибири неоднозначно. Военный министр генерал Н.А. Степанов считал, что армии нужны строевые, а не штабные офицеры, и академию нужно закрыть за ненадобностью. К этому добавлялись явно вредившие делу упрёки в адрес этого учебного заведения за его пребывание на советской территории и работу по подготовке генштабистов для РККА3 (в результате начальника академии генерала А.И. Андогского на некоторое время отстранили от должности). Тем не менее победил взгляд на необходимость подготовки генштабистов ввиду предполагавшейся активизации операций на фронте весной—летом 1919 года.

В начале 1919-го был открыт младший класс ускоренных курсов 4-й очереди. Решение об этом Колчак принял ещё в конце ноября 1918 года (позднее оно было документально оформлено). Приказ Верховного правителя и Верховного главнокомандующего № 88 от 25 декабря 1918 года предписывал: «Для ускоренной подготовки офицеров к исполнению младших должностей Генерального штаба в полевых штабах действующих армий, — открыть с 20-го января 1919 года в г. Томске младший класс Всероссийской академии Генерального штаба, наименовав его ускоренным младшим классом 4-й очереди [здесь и далее — подчёркивания из публикуемых документов. — Прим. авт.]»4. На курсы командировались желавшие поступить кадровые офицеры или офицеры военного времени, окончившие училища не позднее 1915 года, имевшие полное общее высшее или среднее образование, получившие боевой опыт в Первую мировую войну или Гражданскую, удостоенные боевых наград, имевшие отличия и физически годные к полевой службе. Были установлены квоты на командирование офицеров (см. табл. 1).

При избытке желавших предпочтение отдавалось офицерам, окончившим училища в мирное время, а из них — выдержавшим предварительные испытания или конкурсные экзамены в академию, кавалерам ордена Св. Георгия, Георгиевского оружия и Георгиевского креста, раненым, контуженным, отравленным газами, но при условии их полной физической годности к службе Генерального штаба в поле. Списки необходимо было направлять в Ставку по телеграфу на имя 1-го генерал-квартирмейстера до 5 января 1919 года5. Слушатели должны были прибыть в Томск не позднее 15 января с предписаниями, удостоверениями о боевом опыте, послужными списками, аттестатами и аттестациями.

С учётом неразберихи в колчаковском тылу злоупотребления с командированием в академию не заставили себя ждать. Имели место как самовольные командирования, так и случаи превышения установленных квот. Значительная часть командированных не удовлетворяла требованиям службы Генштаба и по служебному стажу, и по образовательному уровню Уральское казачье войско не могло выслать ни одного офицера и передало свою вакансию Забайкальскому войску. Некоторые офицеры обладали сомнительной репутацией, «несовместимой со званием офицера Генштаба»6. Получил распространение и протекционизм. Так, начальник штаба Ставки генерал Д.А. Лебедев добился направления на курсы сразу двух своих адъютантов7. Среди зачисленных свыше 80 проц. составляли пехотные и кавалерийские офицеры, 9 — артиллеристы, 0,5 — инженеры, 11 проц. — прочие8; 22 слушателя являлись казаками9.

Исполняющий должность начальника академии Б.М. Колюбакин отмечал в рапорте начальнику Главного штаба 13 марта 1919 года: «Прекрасный состав офицеров, почти сплошь боевых и кадровых, и их рачительное отношение к научным занятиям и столь же ревностное отношение и напряжённая деятельность небольшого числа профессорского и преподавательского состава — всё это обещает нам достижение прекрасных результатов»10.

Прибывавшие в академию для поступления в ускоренный младший класс 4-й очереди офицеры на имя правителя дел академии подавали два рапорта: один — о прибытии с приложением предписания, удостоверения о боевом опыте, послужного списка или краткой записки о службе и аттестации, а другой — с приложением аттестатов об удовлетворении всеми видами довольствия11. К открытию курсов — 21 января 1919 года — прибыли 98 офицеров. Но люди продолжали прибывать до тех пор, пока администрация не объявила, что опоздавшие не могут быть зачислены. Соответствующее постановление конференции академии — её коллегиального руководящего органа было выпущено 28 марта, причём отчислять следовало слушателей, прибывших после 25 февраля (начиная с 26 февраля; таким образом отчислили семь человек12), как не прослушавших даже половины курса13. То же касалось и тех, кто не посещал более половины лекций и практических занятий.

Как вспоминал преподававший в академии генерал П.Ф. Рябиков, «занятия в Томске всё время протекали весьма систематично и с большим напряжением и преподавательского, и слушательского состава»14. Профессор М.А. Иностранцев отмечал, что «на академию была возложена задача в течение зимних и весенних месяцев подготовить младший класс, который с наступлением лета и оживлением, как предполагали, военных операций предполагалось также привлечь к штабным занятиям, а в следующую зиму снова командировать в академию для прохождения старшего класса. Ввиду этого в академию были присланы офицеры с фронта, в большинстве своём из состава сибирских войск, но также и офицеры работавших совместно с русскою армией чехословацких, польских частей и югославянского полка. Вследствие того, что часть членов конференции академии была… отвлечена в штабы, в Ставку на фронт и, таким образом, профессорский и преподавательский состав её стал значительно меньше числом, а с другой стороны, работа потребовалась весьма интенсивная, то работать приходилось весьма много, но при общем желании помочь армии в её нуждах и содействовать её скорейшему торжеству над врагом, работалось легко и весьма продуктивно; причём особенно отрадно было видеть, что офицеры нерусских войск, несмотря на серьёзное затруднение в слабом, подчас, знании русского языка, тем не менее занимались прекрасно и обнаруживали большие успехи»15.

Со второй учебной недели занятия проходили до 15.3016. Сначала по программе намечалось 76 учебных дней. Часы учёбы распределялись следующим образом: 65 — практические занятия по тактике (начинались с третьей учебной недели), 16 — практические занятия по топографическому черчению, 24 — лекции по началам стратегии, 118 — по тактике (48 — общая тактика, 22 — тактика пехоты, 12 — тактика конницы, 16 — тактика артиллерии, по 10 — тактика технических войск и тактика воздушных средств), 44 — по истории военного искусства, 56 — по службе Генерального штаба (оперативный отдел (управление войсками) — 16, разведывательный отдел — 24, отдел службы связи — 16), 30 — по истории мировой войны, 24 — по военно-инженерному искусству, 24 — по военной статистике России, 24 — по курсу «Главные вопросы международной политики и мирового хозяйства», 16 — по теории съёмки, 12 — по железнодорожному делу (для ведения занятий приглашался инженер путей сообщения)17.

Учебный процесс предполагалось вести до 1 июня 1919 года (экзамены должны были начаться 1 мая), предоставив выпускникам право поступления в старший класс академии18. В перспективе намечалось открытие старшего и дополнительного курсов с последующим переводом выпускников в Генеральный штаб. Однако события на фронте скорректировали эти планы. 19 марта в связи с потребностями наступавшего тогда фронта Колчак распорядился завершить обучение уже к 15 апреля, после чего произвести испытания с тем, чтобы к 1 мая «офицеры-слушатели могли бы быть привлечены [к] службе [в] штабах новых формирований и на других должностях Генштаба»19. Запросы о том, когда будут готовы специалисты, поступали и с фронта (например, из Отдельной Оренбургской армии20). В результате программу обучения пришлось сократить. К сожалению, пока не удалось обнаружить данные о характере этих сокращений. В апреле на курсах прошли экзамены, и учебный процесс завершился в начале мая. В результате примерно за три месяца была подготовлена большая группа младших офицеров Генштаба для колчаковских войск. Впрочем, томские курсы академии старые генштабисты иронически прозвали «детским садом»21.  <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 33892. Оп. 1. Д. 2. Л. 126. Впрочем, в отдельных документах академии она и позднее, уже во владивостокский период, продолжала именоваться Всероссийской.

2 Там же. Д. 3. Л. 269.

3 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. Р-5960. Оп. 1. Д. 8а. Л. 41—42.

4 РГВА. Ф. 33892. Оп. 1. Д. 33. Л. 1.

5 Там же. Л. 1об.

6 Там же. Л. 306.

7 Там же. Д. 62. Л. 4.

8 Там же. Д. 33. Л. 90.

9 Там же. Д. 38. Л. 288.

10 Там же. Д. 54. Л. 4—4 об.

11 Там же. Д. 3. Л. 261.

12 Там же. Д. 43. Л. 107.

13 Там же. Л. 98.

14 ГА РФ. Ф. Р-5793. Оп. 1. Д. 1г. Л. 129.

15 Там же. Ф. Р-5960. Оп. 1. Д. 8а. Л. 58—59.

16 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 544. Оп. 1. Д. 1626. Л. 31.

17 РГВА. Ф. 33892. Оп. 1. Д. 54. Л. 6, 6 об.

18 Там же. Д. 33. Л. 2.

19 Там же. Д. 38. Л. 3.

20 Там же. Л. 4.

21 Ильин И.С. Омск. Директория. Колчак // Новый журнал (Нью-Йорк). 1963. Кн. 72. С. 216.