Геральдическое оформление мундирного платья «морских служителей»
Аннотация. В статье подробно освещаются геральдические детали одежды служащих русского Военно-морского флота в первой половине XVIII века.
Summary. This article highlights in detail heraldic clothing items of the Russian Navy’s servants in the first half of the XVIII century.
МУНДИР ОТЕЧЕСТВА
ДАНЧЕНКО Владимир Георгиевич — старший научный сотрудник Государственного Эрмитажа, кандидат исторических наук
ГЕРАЛЬДИЧЕСКОЕ ОФОРМЛЕНИЕ МУНДИРНОГО ПЛАТЬЯ «МОРСКИХ СЛУЖИТЕЛЕЙ»
Важные тенденции в развитии российской государственной и отчасти ведомственной символики отчётливо проявились в первой половине XVIII века. В это время произошли изменения, к примеру, с государственным гербом. Впрочем, утилитарность его предназначения и использования с одновременным выполнением им представительских функций проявлялась в России значительно раньше (вторая половина XVII в.). Так, сокольники и чины Конюшенного приказа во время царских выездов носили кафтаны, на которых золотом вышивались двуглавые орлы. Аналогичные изображения, но уже из красного сукна, красовались на кафтанах почтарей, а на рабочей поверхности стремян некоторых придворных служителей они чеканились из металлов разных видов1.
С проведением Петром I коренной реорганизации армии и созданием военно-морского флота возникли возможности расширить рамки публичного «массового» употребления тех или иных элементов государственной символики, а то и всей гербовой композиции целиком. Что касается армии, то предметы повседневного обихода пехоты и кавалерии, имевшие изображения государственной символики, в том числе и знамёна, известны относительно неплохо. С информацией об отделке флотских мундиров и других «припасов», к которым относились и знамёна, дело обстоит несколько иначе. Сведения об этом долгое время не были востребованы. Считалось, что облик личного состава экипажей судов, кораблей и морской пехоты в рассматриваемый период мало чем отличался от внешнего вида солдат и драгун. В этом есть некоторая доля истины, но она всё же многого не объясняет. Кроме того, и это непосредственно связано с первым посылом, определённый массив документов не был доступен для широкого исследования. В частности, фонды Российского государственного архива Военно-морского флота, имеющие непосредственное отношение к мундирному довольствию «морских служителей» XVIII века, а именно № 187 (Мундирная контора при Адмиралтейств-коллегии), № 186 (Контора генерал-кригс-комиссара), а также ряд других были в 70-е годы прошлого века отправлены в Восточную Сибирь, в г. Ялуторовск, и по существу в течение ряда лет существовали вне научного оборота. Только сравнительно недавно эти материалы вернулись на своё законное место. Но даже находясь в своё время в Санкт-Петербурге (Ленинграде), эти источники также не привлекали должного внимания исследователей.
Условно морскую сферу практического использования государственной и соответствующей ведомственной символики можно разделить на две части: быт самого царя и его приближённых как некое продолжение традиций XVII века и собственно флот. И в первом, и во втором случаях очевидно влияние увиденного Петром I в Европе во время пребывания там Великого посольства. Как известно, молодой царь основательно изучал корабельное дело в ведущих морских странах (Англии и Голландии). Вне его внимания не остались как отделка бостроков (короткие матросские куртки) и кафтанов королевских гребцов, так и амуниция и детали обмундирования солдат морской пехоты и плавсостава. Заметив внешние проявления королевской власти, выраженные в геральдическом оформлении собственно морской одежды, предметов амуниции, знамён и флагов, бытовавших в Европе, молодой Пётр определился на будущее как и во что должны быть одеты гребцы, матросы, солдаты и офицеры ещё только начинавшего свою жизнь отечественного флота.
Среди «морских служителей» совершенно отдельную «касту» составляли гребцы самого царя, а также его приближённые, особенно из числа тех, кто имел отношение к флоту. Они, как правило, набирались частью из пехоты, в том числе из гвардии, из «потешных», частью из матросов, среди которых были и иностранцы. В марте 1700 года в распоряжение Петра определилась команда гребцов, одетых в бостроки и шляпы иноземного покроя. Можно только предполагать, что платье первых царских гребцов могло быть украшено знаками, напоминавшими двуглавого орла, по образу и подобию служащих и придворных более раннего времени.
Впервые же двуглавый орёл появился на форменной одежде «морских служителей» в 1705 году. Летом этого года для 20 гребцов построенной на Олонецкой верфи барже в Патриаршем приказе заказали знаки, изготовление которых должен был обеспечить подьячий Д. Аврамов. На этих серебряных чеканных знаках (10 больших и 10 малых) должны были быть вычеканены «…орлы двоеглавые, в середине орлов Великого государя персоны на конях, в ногах Орловых державы… на больших знаках по короне, под коронами в четырёх местах: в первом орёл двоеглавый, в другом и в третьем звёзды и кометы с пятью точками, в четвёртом лев, с обеих сторон держат те места по две морские девы… до пояса вычеканены люди, а от пояса хоботы, а внизу вычеканены же галеры»2. Знаки были изготовлены к концу года и в декабре переданы на Адмиралтейский двор, а оттуда контр-адмиралу И. Боцису. Аналогичным образом декорировалась одежда гребцов Азовской флотилии3. По мнению известного художника XIX века О.Ш. Шарлеманя, подобные знаки внешне напоминали «аламы» пушкарей времён царя Алексея Михайловича.
Как явствует из описания, данная композиция достаточно сложна: с одной стороны, просматриваются основные элементы государственной символики — ездец, двуглавый орёл, державы, с другой — многофигурность, характерная, например, для знамён гвардейских полков начала XVIII века, появление аллегорий. В заказе на изготовление знаков непосредственно назван и ездец, а именно «Великий Государь», но его изображения сопровождаются морской символикой (морские девы, галеры), что однозначно демонстрирует сферу и характер деятельности её обладателей. Тем не менее «государево начало» здесь просматривается вполне отчётливо.
Подобными серебряными «клейнодами» вознамерились украсить своих гребцов А.Д. Меншиков, К.Ю. Ромодановский, вице-адмирал К. Крюйс, Ф.М. Апраксин и другие. С учётом стоимости работы и материала позволить подобное мог далеко не каждый, разве что первый из них. О результатах этих попыток известно только, что и к началу 1720-х годов бостроки с серебряными знаками красовались на придворных гребцах, причём сама композиция не менялась. В данном случае сыграло роль статусное положение перечисленных персон, поскольку использовать в подобном виде государственный герб имел право, вероятно, только сам монарх (в некоторых случаях А.Д. Меншиков). Это нашло подтверждение и в дальнейшем бытовании герба как отличительного знака гребцов «высочайшей фамилии».
Присутствие государственной символики на форменной одежде царских и адмиралтейских гребцов неоднократно подтверждалось решениями Адмиралтейств-коллегии: гербы появлялись то на бостроках, то на кафтанах, причём, судя по всему, именно в «чистом» виде, без морских так называемых негеральдических фигур4. В дни царских прогулок по Неве и Финскому заливу, а также в случаях посольских приёмов на воде присутствие придворных гребцов с «имперским гербом» было явлением едва ли не обязательным.
Постепенно герб перекочевал и на гребецкие колпаки, или колпачки. В 1720 — начале 1730-х годов в Мундирную контору из дворцового ведомства стали поступать заказы на изготовление новых видов форменной одежды для придворных гребцов. Со времён первых петровских команд она менялась неоднократно, при этом двуглавый орёл стал использоваться на головных уборах — их было несколько видов, но «гербовыми» считались именно колпаки (колпачки), на которых иногда помещали и императорский вензель5.
В 1722 году была учреждена Герольдмейстерская контора. Её фактический руководитель «товарищ» герольдмейстера граф Ф. Санти составил описание государственного герба: «На Орловых грудях Георгий с золотой короною обращен налево… вооружен и сидит на коне, который убран своею збруею с седловой приправою с покрышкою и подтянут подпругами… оный Георгий держит свое копье в пасти или во рту змея черного»6. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
___________________
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Артамонов В.А., Вилинбахов Г.В., Фаизов С.Ф., Хорошкевич А.Л. Герб и Флаг России Х—ХХ века. М., 1997. С. 260.
2 Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. 177. Приказ воинского морского флота. Оп. 1 Д. 51/106. Л. 16—19; Ф. 935. Морской Гвардейский экипаж. Оп. 2. Д. 141. Л. 1—8.
3 Елагин С. История русского флота. Период Азовский. СПб., 1864. С. 310.
4 РГА ВМФ. Ф. 935. Оп. 2. Д. 142. Л. 54—61; Материалы для истории русского флота (МИРФ). Ч. 3. СПб., 1866. С. 404—408.
5 РГА ВМФ. Ф. 935. Оп. 2. Д. 142. Л. 39—46.
6 Вилинбахов Г.В. История российского герба и флага. СПб., 2004. С. 41, 42.
-inde{54���Z�height: 150%’>2 Историческое описание одежды и вооружения российских войск. Ч. 6. М.: Кучково поле, 2010. С. 63, 64; Леонов О.Г. Русский военный костюм. Эпоха Екатерины II. М.: Фонд «Русские Витязи», 2010. С. 219, 288; Попов С.А. Армейская и гарнизонная пехота Александра Первого. Полковые униформы. М.: Фонд «Русские Витязи», 2010. С. 70; Клочков Д.А. Гвардейская пехота: нижние чины. М.: Фонд «Русские Витязи», 2011. С. 41—45 и др.
3 Клочков Д. Гренадерки лейб-гвардии Павловского полка в конце XIX — начале XX века // Цейхгауз. 2010. № 3(35). С. 24—43; Леонов О. Не тот Георгий! О типологии гербов на налобниках «павловских» гренадерок периода 1802—1878 гг. // Цейхгауз. 2011. № 2—3(40—41). С. 17—31 и др.
4 Петрозаводцы не только достойно переняли традиции и награды своих предшественников, но и приумножили их — к 1914 г. помимо доставшихся от 20-го егерского серебряных труб, барабанного боя за отличие и знаков на головные уборы полк имел Георгиевское знамя с надписью «За отличие въ Турецкую войну 1877 и 1878 годовъ».