Оценка германской угрозы французскими военными в 1920-е годы

В ЗАРУБЕЖНЫХ АРМИЯХ

Магадеев Искандэр Эдуардович — аспирант кафедры Новой и новейшей истории стран Европы и Америки исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, лейтенант запаса (Москва. E-mail: iskander2017@yandex.ru)

Оценка германской угрозы французскими военными в 1920-е годы

Целью данной статьи является анализ селекции угроз безопасности Франции и определение механизма реагирования на них со стороны французских военных в 1920-е годы. Учитывая, что в качестве основной угрозы безопасности Франции на протяжении всего десятилетия считалась Германия, для достижения заявленной цели необходимо решить ряд задач. Во-первых, определить основное содержание германской угрозы в её восприятии французскими военными. Во-вторых, выявить причины, стоявшие за подобной интерпретацией. В-третьих, проанализировать степень актуальности, придававшейся германской угрозе: воспринималась она как непосредственная или же существовавшая в среднесрочной (10—15 лет) либо долгосрочной (более 15 лет) перспективе.

На протяжении 1920-х годов взгляды французских военных на германскую угрозу безопасности своей страны отличались в целом стабильностью. Эта угроза представала перед ними в трёх основных формах: неожиданное нападение германской армии; нарушение Германией ограничений по вооружениям и подготовка со стороны германского руководства населения к эвентуальной войне.

Опасения по поводу возможного нападения Германии существовали у французских военных на протяжении большей части 1920-х годов. Уже в марте 1920 года маршал Ф. Фош, глава Версальского союзного комитета, занимавшегося вопросами разоружения Германии, писал: «Германия ни разоружена, ни лишена возможности провести мобилизацию… Германия имеет возможность незамедлительно сформировать вооружённые силы, превосходящие те, которые можем выставить мы. Если бы военный переворот 13 марта (так называемый Капповский путч. — И.М.) удался, Германия могла бы атаковать нас с явными шансами на успех. Я повторяю, что наше военное положение в отношении Германии является одним из наиболее опасных»1. В апреле 1920 года о серьёзной угрозе германского наступления в Прибалтике (в направлении на Мемель) писал генерал Ш. Нолле, глава Межсоюзнической контрольной комиссии в Германии2. Схожие мысли уже в 1927 году в своём секретном докладе выразил генерал Ж.А. Бриcсо-Демайе, командующий французскими войсками в Сааре в 1920—1927 гг. В нём он нарисовал устрашающую картину: французскую армию в свете принятия новых законов о сокращении численности и срока службы ожидает упадок, в то время как могущественная германская армия может напасть в любой момент3.

Эти опасения французских военных объясняются несколькими причинами, а именно: факторами, связанными с особенностями французской военной системы; сравнительными оценками собственной армии и армии Германии; общими представлениями о том, кто такие немцы и чего от них можно ожидать.

Напомним, что основой военной организации Франции являлась так называемая система «вооружённой нации», предполагавшая опору на широкие массы резервистов — бывших призывников. Как писал уже в 1930-е годы военный теоретик генерал Э. Аллео, «при французской военной системе государственная оборона покоится, главным образом, на массе мобилизуемых запасных дивизий»4. По этой причине процесс мобилизации и связанные с ним особенности имели для военной безопасности Франции поистине судьбоносное значение.

Одним из следствий системы «вооружённой нации» было то, что в целом полк мирного времени не менее чем на 50 проц. состоял из призывников. В ходе мобилизации этот полк трансформировался, причём трансформация происходила по, как его называли, «утраивающему механизму», созданному законами, принятыми в 1927—1928 гг., о новой численности армии, её организации и сроке службы в один год. По этому механизму полк мирного времени служил основой для формирования трёх полков армии военного времени: действующий полк, резерв «А» и резерв «В». Если в первом типе полка доля военнослужащих-«срочников» и так называемых disponibles (отслужившие солдаты трёх последних призывов) была максимальной, то в последнем, напротив, основной контингент составляли резервисты (до 75 проц.)5.

Ключевыми последствиями введения «утраивающего механизма» являлись следующие факты: 1) французская мобилизация была медленной: через 3 месяца после её объявления количество дивизий, выставляемых на поле боя, составило бы 48, в то время как, к примеру, Италия, имевшая армию мирного времени меньшую, чем Франция, могла выставить через те же 3 месяца 60 дивизий. По сути, имевшееся численное преимущество французов могло быть реализовано только спустя 6 месяцев, когда, по расчётам, будут отмобилизованы 76 дивизий6; 2) мобилизация во Франции была поэшелонной. Как отмечали некоторые профессионалы, «французская военная система даёт маломаневренную армию, посредственно обученную, посредственно снабжённую кадрами, медленно мобилизующуюся, обречённую вследствие поэшелонной мобилизации на бросание её в бой по частям…»7; 3) сложный процесс трансформации полков мирного времени приводил к тому, что французская армия могла предпринять какие-либо активные действия (как в обороне, так и в наступлении) лишь после завершения мобилизации8.

Во время этого процесса часть французской армии осуществляла так называемое прикрытие (couverture), основной задачей которого являлось обеспечение «безопасности концентрации и стратегического перемещения наших армий с целью обладания ими инициативой на оперативном уровне»9. Эту задачу должны были выполнять части, состоявшие преимущественно из военнослужащих по призыву10. До эвакуации французских войск из Рейнской области в 1930 году функцию прикрытия выполняли оккупационные соединения и части на Рейне, а после этого основой для её осуществления становились гарнизоны, находившиеся в системе фортификационных сооружений на границе Франции — линии Мажино.

Особенности процесса мобилизации французской армии и связанные с ним угрозы объясняют, почему профессиональные военные во Франции воспринимали опасность неожиданного нападения со стороны Германии в рамках двух базовых сценариев. Первый из них основывался на идее, согласно которой предполагалось, что германская армия могла захватить ключевые стратегические пункты, в том числе предмостные укрепления («тет-де-поны») на Рейне в день объявления войны, то есть в момент наибольшей военной слабости Франции, когда она ещё не имела полностью отмобилизованной армии11. Второй сценарий предполагал германское наступление, которое было бы направлено на срыв осуществления операций прикрытия, поскольку считалось, что «если прикрытие рушится, то вместе с ним рушится всё»12. Первый сценарий связывался с пониманием французскими военными угроз медленной и поэшелонной мобилизации армии Франции, второй — с их оценкой ключевой роли прикрытия в процессе мобилизации.

Однако подобное восприятие германской угрозы сложно объяснить исключительно причинами военно-технического характера. Даже при беглом сравнении армий Германии и Франции в 1920-е годы опасения французских военных выглядят весьма странными. Как известно, по Версальскому мирному договору 1919 года численность германской сухопутной армии была установлена в 100 тыс. человек, стране запрещалось иметь танки, тяжёлую артиллерию, военную авиацию и т.д. При этом армия Франции (не считая частей, дислоцированных в колониях и подмандатных территориях) насчитывала в 1920—1930-х годах от 608 до 319 тыс. человек13, имела мощную авиацию, танки, артиллерию и представляла собой, по словам фельдмаршала Дж. Милна, главы имперского генерального штаба Великобритании (с 1926 г.), «самую грозную военную машину в мире»14. Так в чём же причина? <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Millerand à P. Cambon, 20 mars 1920. // Documents diplomatiques français (DDF). 1920. Tome I. Paris, 1997. P. 396.

2 Nollet à Foch, 12 avril 1920. // DDF. 1920. Tome I. P. 519, 520.

3 Orr A. Mental Maginot Lines: Anti-Republicanism, Gender, and Voting Rights in the Politics of the French Army, 1871—1940. Ph. D. Dissertation. Notre Dame, 2007. P. 183.

4 Аллео (Генерал). Воздушная мощь и сухопутные вооружённые силы. М., 1936. С. 126.

5 Продуманный анализ проблемы медленной мобилизации французской армии дан в обзоре британского генерального штаба. См.: National Archives of Great Britain (NAGB PRO), CAB/24/220, Military Appreciation of the Situation in Europe. March 1931.

6 Ibid. P. 14, 16.

7 Аллео (Генерал). Указ. соч. С. 128.

8 Orr A. Op. cit. P. 206 et passim.

9 ***. Les opérations de couverture. // Revue militaire française. №36. Juin 1924. P. 367.

10 Rebour (Lieutenant-Colonel). La question des effectifs. // Revue des deux mondes. 1 Avril 1925. P. 575.

11 NAGB PRO, CAB/24/220, Military Appreciation of the Situation in Europe. March 1931. P. 2.

12 Аллео (Генерал). Указ. соч. С. 145.

13 На основе: Histoire militaire de la France. Sous la dir. d’Andre Corvisier. Vol.3. Paris, 1992. P. 337, 343, 354.

14 NAGB PRO, CAB/24/220, Military Appreciation of the Situation in Europe. March 1931. P. 2

* Эвентуальная война — война, возможная при соответствующих условиях, при некоторых (определённых) обстоятельствах.