Неизвестные страницы биографии разведчика-нелегала Ф.Ф. Кругликова

Аннотация. В статье на основе документов семейного архива, воспоминаний непосредственных участников событий и современных исторических исследований впервые описываются наиболее яркие эпизоды деятельности резервной советской резидентуры на территории Швейцарии в период Второй мировой войны. Раскрывается боевой путь её командира — разведчика-нелегала Ф.Ф. Кругликова.

Summary. The paper relies on family archive documents, reminiscences of the immediate participants in the events, and contemporary historical research to pioneer a description of the more vivid episodes in the work of Soviet reserve agents group in Switzerland during the Second World War. It follows the combat life of its commander, undercover agent F.F. Kruglikov.

Фамильный архив

КРУГЛИКОВ Павел Фёдорович — кандидат технических наук, доцент

(Москва. E-mail: pfkruglikov@mail.ru).

 

Командир резервной резидентуры

Неизвестные страницы биографии разведчика-нелегала Ф.Ф. Кругликова

 

В исторических исследованиях и энциклопедических статьях, посвящённых деятельности советских военных разведчиков-нелегалов Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба Красной армии на территории Швейцарии в годы Второй мировой войны, неоднократно упоминаются героические имена Шандора Радо1, Рудольфа Рёслера2, Рашель Дюбендорфер3 и других участников знаменитой «Красной капеллы».

В 2002 году был издан обширный биографический справочник об отечественных военных разведчиках «ГРУ: дела и люди». В нём впервые было упомянуто имя Фёдора Фёдоровича Кругликова. «В Швейцарии с марта 1939 до конца 1945 работала ещё одна группа, деятельность которой так и осталась нераскрытой. Руководителем её был “Пауль”, проживавший в стране по чехословацкому паспорту на имя Карела Выбирала…»4.

В разделе «Оперативные работники» данного издания была впервые представлена его краткая биография: «Кругликов Фёдор Фёдорович (“Пауль”). 1907—1978. Белорус. Из рабочих. В Красной Армии с 1925 г. Член Компартии с 1930. Окончил Военно-воздушную академию им. проф. Н.Е. Жуковского (1936). Помощник начальника отделения техники воздушного флота 3-го РУ штаба РККА (июль 1938 — июль 1939), с июля 1939 в распоряжении этого же управления. Работал в Швейцарии с паспортом чешского эмигранта. Возглавлял разведгруппу, которая без провалов действовала в Швейцарии с марта 1939 до конца 1945. После войны продолжил службу в ГРУ Генштаба ВС»5.

Имеется упоминание о моём отце и в разделе «Агенты» этого уникального справочника: «Зеев Авни (Гольдштейн Вольф; “Тони”). Родился в 29.07.1921 в Риге… Начал увлекаться коммунистическими идеями с 15 лет. В 1940—1945 на военной службе, пулемётчик Цюрихского пехотного полка Швейцарской Армии. В 1943 завербован сотрудником ГРУ, руководителем разведывательной группы, который выдавал себя за беженца из Чехословакии Карела Выбирала (Ф.Ф. Кругликов, “Пауль”). В конце 1945 “Пауль” расформировал свою группу и отбыл из Швейцарии. Вольф вскоре переехал в Израиль, где со временем поступил на службу в МИД, затем стал работником израильской разведки “Моссад”. В 1956 был арестован в Израиле и осуждён за шпионаж. Находился в заключении до 1963 г.»6. Впоследствии Авни Зеев написал книгу мемуаров «Фальшивый флаг», в которой рассказал о совместной работе с «Паулем».

 

Секреты семейного альбома

Общая семейная жизнь сделала меня наследником бережно сохранявшихся отцом фотографий, книг и некоторых бытовых вещей, связанных с его жизнью в Швейцарии. В памяти сохраняются его рассказы, которых я был удостоен, поскольку ни на минуту не забывал о тайне его службы. Притом я не помню каких-либо специальных предупреждений о хранении этой тайны, исходивших от отца. Вероятно, это отношение было заложено мамой, с которой мы не раз наедине говорили об отце как о нашем кумире и мужском идеале. Отец осознавал это отношение к нему, и однажды я услышал от него слова одобрения: «Ты молодец, можешь держать язык за зубами».

Между тем никто, кроме мамы, не знал, что наш семейный альбом содержал когда-то важные элементы оперативной информации. В нём на нескольких снимках я, рождённый в 1938 году, был запечатлён в период с 1939 по 1945 год. Копии этих фотографий были привезены отцом из Швейцарии в его личном архиве. Лишь спустя некоторое время после его смерти мама открыла мне их тайну: «Твои фотографии давали связным для предъявления отцу при нелегальных встречах за границей».

В начале 1970-х годов отец дал мне книгу Ал. Азарова и Вл. Кудрявцева «Забудь своё имя»7, ставшую в нашей стране одним из первых массово изданных литературных изложений истории соперничества разведок на территории Швейцарии и Франции в годы войны. У героев были явно вымышленные имена, и потому, прочитав литературный текст и уже зная фабулу описываемых событий, я задал всего лишь один вопрос: «Кто в этой книге ты?». Ответ отца был лаконичен: «Меня здесь быть не может. В этой книжке написано о тех, кто провалился, а я работал без провала».

Очень важную роль в нелегальной службе Ф.Ф. Кругликова сыграла Мария Иосифовна Полякова («Мира»), которая была его преподавателем в разведшколе, обеспечила его прекрасными документами нелегала и в течение всей войны по специальному поручению руководства ГРУ шефствовала над нашей семьёй. Она же проводила необходимые срочные фотосессии для изготовления парольных фотографий, принимала у мамы записки для отца, передавала ответы от него. «Мира» помогала нам при выезде в эвакуацию, а затем — при возвращении в Москву, заботилась о продовольственных пайках и помогала решить многие другие бытовые проблемы. С мамой у неё были самые тёплые отношения. По прошествии многих лет мне довелось не раз бывать в её квартире на Арбате, и наши длительные доверительные беседы взаимно дополняли картины их совместного легендарного прошлого.

Когда я поделился с отцом своими впечатлениями о прочитанной книге, посвящённой руководителю нашей разведки Яну Карловичу Берзину, он вдруг сказал, что однажды имел с ним длинный вечерний разговор. Я даже замер от напряжённого интереса. Приведу краткое изложение его воспоминаний об этой уникальной встрече. «После того как мы сдали экзамены за курс обучения в разведшколе, мне приказали в назначенное время явиться к начальнику разведуправления. Его тогда у нас мало кто видел — он только что вернулся из Испании. Женщина-секретарь предупредила, что к начальнику надо обращаться без воинского звания, просто “Павел Иванович”. Захожу в тесненький кабинетик — и вижу у него три ромба — а я его просто “Павел Иванович”! (Берзин имел воинское звание армейского комиссара 2 ранга. — Прим авт.). Разговаривали, будто гражданские. Он расспросил о родне, срочной службе в армии и учёбе в академии. Потом отвёл меня в соседний большой кабинет, в котором на длинном столе были разложены оружие, отдельные агрегаты самолётов и танков. (Впоследствии я прочитал, что это были образцы вооружений, собранные в Испании. — Прим. авт.) Берзин попросил меня посмотреть его выставку и рассказать, что я знаю об этих образцах вооружений. Посмотрел — всё незнакомое, иностранное, и вдруг вижу — нагнетатель немецкого авиационного мотора. Я такой изучал по статье в заграничном техническом журнале, когда в академии конструировал такой же нагнетатель при дипломном проектировании. Ну, я ему и рассказал о принципе действия и о том, насколько увеличивается высота полёта самолёта с таким нагнетателем. Берзин предложил сказать несколько фраз по-белорусски, потом по-английски. Затем сообщил, что мне предлагается служба за рубежом на нелегальном положении. Поразило, что он сказал: главным вашим противником будет Англия (в те годы главными будущими противниками считались Япония и Германия8. — Прим авт.). Ехать придётся надолго и желательно вместе с женой». Впоследствии мама рассказывала мне, что после этой памятной встречи он некоторое время занимался с ней изучением английского языка.

 

Цюрихский коммерсант с чехословацким паспортом

«Я должен был уехать в Англию летом 1938 года, — делился своими воспоминаниями отец в ходе одного из доверительных разговоров. — Однако оформление документов затянулось до конца года. Некому было их подписать. На место бесследно пропадавших начальников приходили новые, не знакомые с нашей работой, всего опасавшиеся. Кроме того, в начале 1939 года, когда весьма реальной стала скорая война с Германией, въезд в Англию немцев, а также граждан частично оккупированной Чехословакии начал ограничиваться. Тогда я этого не знал и поэтому был очень удивлён, что в лондонском порту вместо двух месяцев, на которые была оформлена моя туристическая виза, в паспорте поставили разрешение только на неделю. Этого времени едва хватило на получение указаний руководства о дальнейших действиях. Мне приказали ехать в Париж. Там я провёл почти месяц в ожидании связи. Мои командировочные деньги совсем закончились, когда, наконец, со мной встретился резидент и в итоге длительной беседы огорошил сообщением, что вместо возвращения домой меня надолго направляют в Швейцарию. Вместо вольного туриста я должен был стать коммерсантом в Цюрихе и впоследствии объявить себя эмигрантом».

Мария Иосифовна Полякова поведала мне, что этим резидентом был знаменитый «Гарри» — Арнольд Шнеэ (Анри Робинсон), бывший коминтерновец, создавший разветвлённую разведсеть Красной армии и охватывавшую несколько стран Европы9. В Швейцарии отца принимала Рашель Дюбендорфер — руководитель разведгруппы «Севилья». С Шандором Радо отец познакомился при передаче крупной суммы денег, которую он привёз ему из Франции.

На начальном этапе работы в немецкоговорящем кантоне Швейцарии перед отцом остро встала языковая проблема. Перед заброской он почти круглосуточно изучал английский язык, для чего в разведшколе даже жил в одной комнате со своим педагогом-англичанином. А уже в Цюрихе пришлось срочно осваивать немецкую речь. Когда я, будучи школьником, готовил уроки по немецкому языку, отец нередко подтрунивал: «Я немецкий язык выучил за два месяца. Купил патефон и брал в магазине напрокат пластинки лингофонного курса. Выучу пластинку наизусть — и меняю в магазине на следующую».

Спустя некоторое время по решению командования ГРУ Ф.Ф. Кругликов был назначен руководителем новой разведгруппы, в состав которой были включены члены резидентуры Шандора Радо и группы Дюбендорфер. В 1940—1941 гг. её основной задачей был сбор сведений о действиях Германии, затрагивавших интересы СССР. Согласно воспоминаниям отца много сил пришлось потратить на подготовку ответов московскому руководству о «несанкционированном Гитлером» полёте Р. Гесса весной 1941 года в Англию.

Когда появился фильм «Кто вы, доктор Зорге?», а затем сообщение о запоздалой высшей награде выдающемуся разведчику, в ответ на мои восторги отец сказал: «Не один Зорге сообщал о правильных датах нападения Германии. Я тоже посылал такие сообщения, да и не я один. Печально, что нам не поверили». Свои шифровки он передавал по отдельному радиоканалу, для организации которого в состав его разведгруппы были переданы из резидентуры Радо радисты Ольга и Эдмунд Хаммели. Разведгруппа Ф.Ф. Кругликова действовала полтора года, её работа была достойно оценена руководством ГРУ. Отец получил воинское звание майор и был награждён орденом Красной Звезды.

Однако после такого вполне удачного начала перед отцом возникла большая проблема. Чехословацкое правительство в изгнании объявило войну гитлеровской Германии. Отец, имевший чехословацкий паспорт, как гражданин воюющей страны по закону о нейтралитете Швейцарии должен был или покинуть её пределы, или быть интернирован. В своих воспоминаниях отец часто касался темы пребывания в лагере: «Вдруг осенью 1941 года вызывают в полицию. Вручают предписание покинуть страну или явиться в один из лагерей интернирования. Пошёл к адвокату, потом опять в полицию. Дали несколько дней отсрочки, но — выхода не видно. Послал сообщение руководству. Что делать? Неужели становиться “дважды нелегалом” и жить без разрешения властей? Получил указание: от интернирования не уклоняться. Разведгруппу и радистов передать Шандору Радо, постараться освободиться из лагеря на легальных основаниях. В полиции я взял направление в лагерь, расположенный недалеко от городка Локарно в итальянском кантоне Тичино».

 

Радиопередатчик собственного изготовления

Пребывая в лагере интернирования, отец имел возможность пользоваться фотоаппаратом. Сделанные там снимки он комментировал так: «Фактически лагерь был рабочим общежитием для итальянских рабочих, до войны приезжавших в Швейцарию на заработки. Многие интернированные иностранцы не имели средств для существования и были готовы выполнять тяжёлую работу…».

Из лагеря можно было уехать на непродолжительное время, поставив об этом в известность начальство. Ф.Ф. Кругликов использовал эту возможность для своего освобождения. Как ему это удалось, мне с его слов пересказала мама. Он смог получить квалифицированную консультацию врача-психиатра и затем достаточно убедительно симулировал душевное заболевание. С целью «лечения» он лёг в больницу, где работал знакомый ему доктор. Пришлось пройти многочисленные официальные обследования, в том числе перенести весьма болезненную пункцию спинного мозга. В результате он получил медицинскую справку о наличии у него заболевания, с которым не мог содержаться в лагере. Весной 1942 года отец на законных основаниях вернулся в Цюрих, о чём и доложил руководству.

«После того как я вернулся из лагеря, Радо получил приказ вернуть мне руководство разведгруппой и в том числе радистами, — вспоминал отец события того периода. — Однако Шандор возразил против этого приказа. К этому времени Рашель Дюбендорфер уже свела его со знаменитым Рудольфом Рёслером (“Люци”). Сначала работать с ним было приказано моей разведгруппе. Однако Радо уже понял, какими необыкновенно ценными связями с немецкими офицерам — противниками Гитлера тот располагает. Радо был яростным антифашистом. Он не хотел упустить возможность лично нанести наибольший ущерб врагу. Своё возражение он мотивировал тем, что может выполнить условие Рёслера оплачивать передаваемые им сведения. Мои, весьма ограниченные в то время финансовые возможности, Радо хорошо себе представлял. А у него были деньги как у владельца коммерческого картографического агентства, созданного им на средства ГРУ. В результате руководство отменило свой приказ. А мне было предписано выполнять задачи и передавать информацию по рации, которую мне должен был передать Радо. Затем пришёл приказ самостоятельно изготовить радиопередатчик, поскольку Радо обеспечить меня им не сможет».

Одним из главных элементов передатчика является кварцевый резонатор. Комплектом таких резонаторов, кодовой книгой и позывным для связи Ф.Ф. Кругликова снабдил Гарри Робинсон. Отец рассказывал, что в 1942 году (уже после освобождения из лагеря) при встрече Радо настойчиво выспрашивал о его кварцах и кодовой книге. Видимо, он сомневался, что отец сможет использовать эти средства для радиоканала. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

_________________________

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Радо Шандор («Альберт», «Дора») — доктор географических и экономических наук. В годы Великой Отечественной войны был руководителем нелегальной резидентуры «Дора» в Швейцарии. В конце 1943 г. был вынужден прекратить работу, скрывался в Швейцарии. См.: Лота В.И. Без права на ошибку. М.: Молодая гвардия, 2005. С. 38.

2 Рёслер Рудольф («Люци») — антифашист, журналист, особо ценный сотрудник швейцарской разведки, передававший свои материалы резидентуре Ш. Радо и с осени 1942 г. сотрудничавший с ней. Арестован швейцарской контрразведкой в мае 1944 г. и спустя четыре месяца освобождён из-под стражи. См.: Лурье В.М., Кочик В.Я. ГРУ: дела и люди. СПб.: Нева; М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2002. С. 523.

3 Дюбендорфер Рашель («Сиси») — руководитель группы советской военной разведки «Севилья» в Швейцарии. С мая 1941 г. входила с состав резидентуры Ш. Радо. В апреле 1944 г. была арестована швейцарской полицией, в сентябре освобождена и спустя девять месяцев бежала во Францию. См.: там же. С. 507.

4 Там же. С. 96.

5 Там же. С. 417.

6 Там же С. 494.

7 Азаров А.С., Кудрявцев Е.П. Забудь своё имя. М.: Политиздат, 1972.

8 Колпакиди А., Прохоров Д. Империя ГРУ: очерки истории российской военной разведки. Кн. 1. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. С. 209.

9 Лота В.И. Указ. соч. С. 186.