Лингвистическое обеспечение войны. Практики Германии на оккупированной территории СССР в 1941—1944 гг.

Аннотация. В статье, написанной на основе архивных документов и опубликованных источников (оккупационная печать, сборники документов, воспоминания, письма), показаны основные технологии по лингвистическому обеспечению оккупации Германией территории СССР: политика в области знаковых систем (замена кириллицы латинским алфавитом); насаждение новой кодовой системы (немецкий язык).

Summary. The paper based on archival documents and published sources (occupation press, collections of documents, reminiscences, letters) shows the principal linguistic support techniques for Germanys occupation of the Soviet territory: the policy in the area of sign systems (Cyrillic alphabet replaced with Latin characters); imposing a new code system (the German language).

ДАЦИШИНА Марина Викторовна — главный специалист Российского государственного архива социально-политической истории, кандидат исторических наук

(Москва. E-mail: ditrich@list.ru).

 

Лингвистическое обеспечение войны

практики Германии на оккупированной территории СССР в 1941—1944 гг.

 

Словарный запас немецкого языка как единой кодовой системы для оккупированных советских территорий не только обеспечивал решение утилитарных задач (топография, транспортная коммуникация), но и отражал фобии немцев перед завоеванным пространством, программы утилизации и контроля захваченных территорий, закладывал социальную вертикаль (завоёванное население/завоеватель). Вне зависимости от того, кого обучали немецкому языку — жителей оккупированных территорий или остарбайтеров в Германии, — его активный словарь закреплял их низкий социальный статус. Несмотря на поддержку германской пропагандой дискурса сотрудничества (и единства целей) местных жителей и немецкой армии в борьбе со сталинским режимом (риторика мобилизации), активный словарь опирался на логический довод подчинения и покорности (риторика убеждения), обнажая истинные цели оккупантов.

 

Новая кодовая система

Новая кодовая система (немецкий язык) начинала существовать параллельно с той, что преобладала на оккупированной территории (белорусская, латышская, русская, украинская и др.), либо получала статус государственного языка и претендовала на абсолютное доминирование. Наряду с языком занятой области немецкий язык использовался для обозначения улиц и населённых пунктов, при оформлении удостоверений и паспортов (более редкая практика, поскольку обычно использовались советские паспорта, в которых представители оккупационных администраций делали отметки).

Первой причиной билингвальной коммуникации была прагматика военного времени. Двойное обозначение улиц — на русском (украинском, белорусском и проч.) и немецком языках — облегчало ориентацию немецких войск на местности. Второй, но не менее важной причиной стала подготовка населения СССР к осуществлению планов Германии, согласно которым малая часть местных жителей подлежала германизации, значительная — выселению в восточные районы или истреблению, а оставшаяся — должна была стать обслугой для прибывавших немецких колонистов. 5 октября 1942 года в передовой статье газеты «Das Hamburger Fremdenblatt» указывалось: «В разрешении задач, связанных с восточным пространством, большое значение уделяется национальному вопросу. Укрепление могущества немецкого народа — предпосылка для разрешения этих проблем. Только при этом условии деятельность немцев приведёт к онемечиванию восточного пространства. Впоследствии земли на востоке будут предоставлены немецким крестьянам в больших размерах, однако все эти планы должны быть отложены до окончательной победы»1.

В январе 1942 года в Брянском округе было приказано во всех населённых пунктах поставить на каждой дороге столб с табличками на немецком и русском языках с указанием, до какого пункта она ведёт и каково до него расстояние2.

В результате стремительного продвижения вермахта по УССР летом 1941 года были заняты четыре области в южной части Западной Украины (Галиция). На основании распоряжений Гитлера от 17 и 22 июля 1941 года гражданское управление Галицией переходило к администрации генерал-губернаторства. Официальным языком стал немецкий, разрешалось употребление украинского и польского языков3. В мае 1942 года на другой оккупированной части УССР — в рейхскомиссариате «Украина» официальным языком в немецких учреждениях был немецкий, но распоряжения для местного населения издавались и на украинском языке. Официальным языком украинской администрации объявили украинский, а русский оставался таковым только в тех пунктах, в которых русское население составляло большинство (например, в крупных городах и индустриальных центрах Донбасса). В школах преподавали на украинском. Украинизация русских областей происходила путём выселения местных жителей; так русский язык вытеснялся украинским4. Сначала в рейхскомиссариате «Украина» указания оккупационных администраций печатались на русском, украинском и немецком языках, потом крупно — по-украински и мелко — по-немецки, а затем — наоборот5.

В республиках Прибалтики (объявленных частью Третьего рейха) немецкий язык стал государственным. В генеральном округе «Эстония» это произошло уже 18 августа 1941 года6. В театре «Эстония» были разрешены к постановке только оперы и оперетты на немецком языке7. Его насаждение сопровождалось усилением карательных мер к ненемецкому населению. Для людей этой категории с февраля 1942 года за опоздание, неявку на работу или невыполнение служебного приказа ввели телесные наказания (15—20 ударов по обнажённому телу)8.

Агрессия иноязыка приводила к искажениям в собственно русских текстах. Например, в переписке различных подразделений оккупационных администраций стали встречаться такие обороты: «Инспектурой окружного отдела была произведена проверка»9.

 

Новая знаковая система

До начала Великой Отечественной войны русский являлся языком межнационального общения на территории Советского Союза. Алфавиты, которые после 1917 года ввели для не имевших письменности народов, как правило, опирались на кириллицу.

Белоруссия во время оккупации называлась «Белорутенией», а белорус — «белорутином». Это новое название должно было постепенно стереть в памяти людей представление об исторически сложившейся общности с русским и другими славянскими народами и создать «удобный мостик» для дальнейших исторических фальсификаций. В Белоруссии кириллицу заменили латиницей. «Латинский шрифт, — заявляла печатавшаяся в Минске немецкая газета «Minsker Zeitung», — это общеевропейская культурная ценность. Белоруссия отвернулась от азиатской культуры и старается примкнуть к европейской, тем более, что она окончательно принята в семью европейских народов. Поскольку в Германии признан латинский шрифт, значит, он должен стать единым шрифтом и для Белоруссии»10. Русский язык переставал быть языком межнационального общения. Онемечивание происходило с младшего школьного возраста. В сентябре 1942 года в минских школах с первого класса был введён латинский шрифт. Оккупационная пресса писала: «Белорусы не русские». При этом в школах постоянно указывалась основная роль немецкого элемента в истории, «приводились бесчисленные примеры любви белорусов к Западу» и отмечалось, что «историю украинцев и белорусов делали немцы»11.

В окрестностях Минска проводились археологические раскопки с целью доказать, что найденные здесь предметы относились к позднейшей эпохе викингов12. Объявлялось, что в этих местах находились могильники германских племён. Якобы они положили начало Русскому государству и превратили Смоленск в крупный торговый и политический центр13.

В Крыму (будущий части рейха) татарский язык также претерпел изменения. 10 июня 1942 года, отмечала коллаборантская пресса, уже имелись программы для начальных татарских школ; вышли из печати правила орфографии крымско-татарского языка на основе латиницы; был подготовлен к изданию орфографический словарь; планировался переход на латинский шрифт письменности и печати. Уже с 10 мая 1942 года при Мусульманском комитете работали курсы переводчиков с немецкого языка14.

В период оккупации Кубани в 1942—1943 гг. в городах были открыты курсы по изучению немецкого языка, призванные охватить в первую очередь этнических немцев. В Майкопе15 тех из них, кто не владел немецким, обязали с 14 лет посещать курсы для взрослых16. Пережившие оккупацию в Донбассе вспоминали, что непонятный язык вызывал отторжение, говоривший на нём вооружённый человек представлял дополнительную угрозу: «Пришли — страшно, окрики, язык непонятен»17.

В разных городах для сотрудников оккупационных администраций открывались краткосрочные курсы немецкого языка, а преподавание его в школе стало обязательным. Немецкий язык в советских школах входил в учебные программы и до начала войны, однако теперь его знание становилось настоятельной потребностью. Учителей немецкого языка в зоне оккупации катастрофически не хватало18. Помимо школьных программ его изучения, ориентированных на детей до 14—15 лет, оккупационные власти были заинтересованы в вовлечении в новую кодовую систему и взрослого населения. Для этого выпускались соответствующие словари и самоучители.

 

Оккупация, закреплённая в языке (обслуживать и повиноваться)

Реалии повседневной жизни, в которой немецкий язык был необходим, равно как и объём слов и тем для разговора на нём (активный словарь), учитывались составителями самоучителя.

Рассмотрим специфику его лексического наполнения для взрослого населения на примере одного из календарей сельского хозяина19. Местный житель должен был знать перевод на немецкий язык 84 русских глаголов. Причём даже в случае многозначных слов в самоучителе указывался только один перевод, т.е. слово должно было пониматься однозначно. В современном немецком языке употребление части слов несколько изменилось, поэтому для лучшего понимания современным читателем мы указываем в отдельных случаях несколько значений слова. При этом первое из них является переводом из самоучителя: иметь (haben), ненавидеть (hassen), быть/ существовать (sein), выиграть/извлекать выгоду (gewinnen), чувствовать/ощущать/щупать (fühlen), потерять/утратить (verlieren), видеть/повидать (sehen), искать/разыскивать (suchen), слышать/слушать (hören), находить/отыскивать (finden), жить/проживать (leben), покупать (kaufen), умирать/скончаться (sterben), продавать/предавать (verkaufen), вставать/подниматься (aufstehen), торговать/торговаться (handeln), ложиться/лечь (sich hinlegen), мерить/измерять (messen), ходить/идти (gehen), весить/взвешивать (wiegen), бегать/торопиться (laufen), вешать /висеть/ быть привязанным (hängen), прыгать (springen), поставить (hinstellen), танцевать (tanzen), положить (hinlegen), садиться/сесть (sich setzen), взять (nehmen), падать/погибать (fallen), резать/косить/жать (schneiden), приходить/прибывать (kommen), рубить/колоть (hacken), уходить/удаляться (fortgehen), строить (bauen), скрыться/исчезать (verschwinden), шить (nähen), оставаться/пробыть (bleiben), чинить/штопать (ausbessern), ехать (fahren), оставлять (lassen), воевать (kämpfen), понимать (verstehen), спорить (streiten), радоваться (sich freuen), говорить (sprechen), горевать (trauern), сказать (sagen), плакать (weinen), рассказывать (erzahlen), смеяться (lachen), учить (lehren), водить/вести (führen), учиться (lernen), перевязать (verbinden), читать (lesen), мыться/умываться (sich waschen), писать (schreiben), купаться (baden), считать/учитывать (rechnen), лечить/излечивать (heilen), отворить (offnen), работать (arbeiten), закрыть (schließen), думать (denken), хотеть (wollen), пить (trinken), желать (wünschen), есть/кушать (essen), брать (nehmen)20, поститься/соблюдать пост (fasten), давать (geben), спрашивать/задавать вопросы (fragen), получать/приобретать/достигать (erlangen), отвечать/откликаться (antworten), верить/веровать (glauben), мочь/иметь право (dürfen), уважать/чтить,благоговеть, поклоняться (verehren), служить/обслуживать (dienst tun), любить (lieben), слушаться/подчиняться, повиноваться (gehorchen), платить (zahlen)21.

В перечисленных глаголах (за исключением модальных) слышно «лингвистическое эхо» военного времени (ненавидеть, перевязать, умирать, плакать, потерять, горевать, воевать, скрыться, вешать). Между тем доминировали слова, описывавшие простейшие ежедневные, повторяющиеся действия (закрыть, открыть, читать, считать, падать, лежать, сказать, рассказать), а также связанные с физическим трудом и работой (мерить, весить, торговать, строить, рубить, возить). Однако в самоучителе не было глаголов, отражавших репрессивные действия оккупационных властей в отношении любого неповиновения со стороны гражданского населения (казнить, расстрелять и проч.). Происходило моделирование реальности, декларировавшей социальный мир и гармонию на завоёванных территориях. Активный словарь не включал слов «оккупация», «оккупант», «партизаны», «Красная армия», «вермахт», а также названий городов и республик Советского Союза.

Предлагались названия цветов (13 слов), имена прилагательные с указанием качественных характеристик (большой — маленький, соленый — кислый, грязный — чистый), выстроенных в оппозиции друг к другу (45 слов)22. Был представлен перевод имён числительных от единицы до 1 млн; наречий места (22 слова) (сюда — туда; близко — далеко и проч.); наречий времени (14 слов) (вчера — сегодня, всегда — иногда, часто — редко, поздно — рано)23.

 

Покорность и послушание

Наибольший интерес представляет подбор имён существительных. Основное отличие пропаганды в Германии и на оккупированных территориях заключалось в её, в первом случае центростремительном, а во втором — центробежном, направлении. Контакты аппарата нацистского государства с представителями автокефальной, Зарубежной, Русской Православной (РПЦ), Римско-католической церквей, а также разных религиозных сект были подчинены целям максимального разобщения населения. Декларируя свободу вероисповедания, оккупационные власти на деле прилагали все усилия, чтобы религиозные группы разделялись по территориальным и национальным признакам; запрещалось создание каких-либо централизованных конфессиональных органов и центров; особое беспокойство для оккупантов представляла РПЦ, которая поддерживала общенациональную идею24.

Отдельный блок включал 16 слов, имевших отношение к отправлению религиозного культа: Бог, Христос, Святой дух, святые, священник, крестины, обедня, молебен, панихида, алтарь, икона, церковь, крестный ход, крест. Сюда же можно отнести и названия праздников (16 слов), в основном религиозных: Крещение, Сретение, Масленица, Благовещение, Вербное Воскресенье, Светлое Христово Воскресенье, Вознесение, Троицын день, Успение, Рождество Богородицы, Рождество Христово, Преображение Господне, Крестовоздвижение, именины, день рождения25. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

 

ПРИМЕЧАНИЯ

1 «Das Hamburger Fremdenblatt» (Гамбург). 1942. 5 октября. Цит. по: Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 625. Оп. 1. Д. 7. Л. 189.

2 РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 1143. Л. 22.

3 Семиряга М.И. Коллаборационизм: природа, типология и проявление в годы Второй мировой войны. М.: РОССПЭН, 2000. С. 163.

4 Там же. С. 379.

5 Кузнецов А. Бабий Яр. М.: Астрель, 2010. С. 180.

6 Государственный архив Российской Федерации. Ф. 7445. Оп. 1. Д. 1671(2). Л. 229.

7 Там же.

8 Там же.

9 РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 1142. Л. 234.

10 Там же. Ф. 625. Оп. 1. Д. 7. Л. 190—191.

11 Там же.

12 Нацистская пропаганда рассматривала викингов как часть нордической расы.

13 РГАСПИ. Ф. 625. Оп. 1. Д. 7. Л. 190.

14 Голос Крыма (Симферополь). 1942. № 47(53). 10 июня.

15 Майкоп — город в Краснодарском крае РСФСР; был оккупирован в августе 1942 — январе 1943 г.; советский десант в октябре 1942 г. был неудачным.

16 Кринко Е.Ф. Жизнь за линией фронта: Кубань в оккупации (1942—1943 гг.). Майкоп: Изд-во АГУ, 2000. С. 82.

17 Память сердца. Воспоминания родителей выпускников ВАХЗ. М.: Изд-во Хоружевский, 2011. С. 49.

18 Устрялов М.В. Повседневная жизнь калужан в годы войны: дневник врача: 1941—1944 гг. Калуга: Золотая аллея, 2010. С. 70.

19 РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 1203.

20 В самоучителе перевод многозначного слова «nehmen» разнесён; сначала дан перевод «брать», затем — «взять».

21 РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 1203 (порядок слов в самоучителе сохранён).

22 Там же.

23 Там же. В статье не рассматриваются подробно традиционные для любого самоучителя иностранного языка разделы «Время», «Дни недели», «Названия месяцев».

24 Подробнее см.: Шкаровский М.В. Нацистская Германия и Православная церковь. Материалы по истории церкви. Кн. 32. М.: Изд-во Крутицкого Патриаршьего Подворья, 2002; он же. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущёве. М.: Изд-во Крутицкого Патриаршьего Подворья, 1999; Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в ХХ веке. М.: Республика, 1999; Катунин Ю.А. Русская православная церковь в годы Второй мировой войны (1939—1945 гг.). Симферополь: ТНУ, 2000; Никитин А.К. Нацистский режим и русская православная община в Германии (1933—1945 гг.). М.: Б.и., 1998; Обозный К.П. История Псковской православной миссии 1941—1944 гг. М.: Изд-во Крутицкого Патриаршьего Подворья, 2008; Бернев С.К. Агитационно-пропагандистская деятельность нацистской Германии на оккупированной территории Северо-Запада РСФСР в 1941—1944 гг.: цели, основные направления; крах. Дис. … канд. ист. наук. СПб., 2008; Одинцов М.И., Кочетова А.С. Конфессиональная политика в Советском Союзе в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. М.: РОССПЭН, 2014; Конфессиональная политика Советского государства. 1917—1991 гг.: документы и материалы в 6 т. Т. 1 в 4 кн. М.: Политическая энциклопедия, 2017 и др.

25 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 251. Л. 4.