Квартирмейстеры русской армии в Отечественной войне 1812 года

Аннотация. В статье освещается деятельность квартирмейстерской части русской армии в Отечественной войне 1812 года. На основе архивных и биографических документов анализируются задачи и функции квартирмейстеров, большое внимание уделяется вопросам выбора боевой позиции, в том числе при Усвятье, Дорогобуже, Бражине, Царёво-Займище, Ивашково, рекогносцировки, размещения войск на местности, обеспечения параллельного преследования. По мнению автора, Отечественная война 1812 года послужила для офицеров Свиты Е.И.В. по квартирмейстерской части отличной школой боевой выучки. Её кадровый состав, закалённый в сражениях эпохи Наполеоновских войн, стал основой для воссозданного в 1815 году Главного штаба Его Императорского Величества.

Summary. The paper highlights the work of the Russian Army quartermaster unit in the 1812 Patriotic War. Stemming from archival and biographical documents, it analyzes the tasks and functions of quartermasters paying much attention to matters of choosing operational positions, including in Usvyatye, Dorogobuzh, Brazhino, Tsarevo-Zaimishche, and Ivashkovo, reconnoitering, troops deployment, and support of parallel pursuit. According to the author, the 1812 Patriotic War proved an excellent school of combat training for the quartermaster officers in the H.I.M. retinue. Tempered in battles of the Napoleonic era, they became the backbone of the General Staff of His Imperial Majesty recreated in 1815.

ВОЕННАЯ ЛЕТОПИСЬ ОТЕЧЕСТВА

НАЗАРЯН Елена Анатольевна — старший научный сотрудник НИИ (военной истории) Военной академии Генерального штаба ВС РФ, кандидат исторических наук

«ПОД СИЛЬНЫМ ОГНЁМ РАССТАВЛЯЛИ ВОЙСКА В САМЫХ ВЫГОДНЕЙШИХ МЕСТАХ…»

Квартирмейстеры русской армии в Отечественной войне 1812 года

Любое боестолкновение и даже сражение, как правило, быстротечно. Его успех во многом зависит от предварительной подготовки: сбора сведений о противнике, занятия выгодных позиций с учётом рельефа местности, умения обеспечить манёвренные действия в условиях неразвитости дорожной сети и т.д. В начале XIX столетия подобными вопросами в русской армии занималась квартирмейстерская служба, именовавшаяся Свитой Его Императорского Величества по квартирмейстерской части (Свита Е.И.В.) и подчинявшаяся непосредственно императору. С мая 1810 по декабрь 1815 года управляющим Свитой Е.И.В. был один из ведущих военных деятелей Российской империи князь П.М. Волконский.

К началу наполеоновского нашествия на западной границе Российской империи располагались три армии общей численностью около 220 тыс. человек. А в состав Свиты Е.И.В. входили всего 10 генералов, 58 штаб-офицеров, 99 обер-офицеров1. Столь малое количество квартирмейстеров не позволяло обеспечить полного выполнения службой своих задач. Поэтому в течение всей кампании 1812 года к квартирмейстерской части прикомандировывались офицеры, служившие в строевых частях. В каждой армии был генерал-квартирмейстер, входивший в Главный полевой штаб армии, в корпусах — обер-квартирмейстеры, в дивизиях — квартирмейстеры. Ряд офицеров-квартирмейстеров состояли в свите Главной квартиры.

Первостепенной задачей офицеров квартирмейстерской части во время Отечественной войны 1812 года был выбор боевой позиции. Поручался он кому-либо из офицеров-квартирмейстеров, состоявших в свите Главной квартиры. Ему в помощь придавались несколько сослуживцев. Обнаружив удобное место, они осматривали его и поручали одному из офицеров сделать кроки2, а основная группа продолжала движение для дальнейшего осмотра. Кроки всех выбранных мест представлялись для ознакомления генерал-квартирмейстеру или начальнику Главного штаба армии. Окончательное утверждение позиции зависело от главнокомандующего, который, как правило, сам выезжал для её осмотра3.

Так как изначально предполагалось вести оборонительные сражения, позиция должна была отвечать следующим основным требованиям:

— наличие открытой удобной местности, достаточной для размещения своих войск;

— наличие естественных препятствий, позволявших прикрыть фланги позиции с целью недопущения их обхода противником;

— рельеф местности, затруднявший вражеское наступление (ручьи, овраги, топкие места и т.п.);

— возможности для совершения манёвра и своевременного наращивания усилий на избранном направлении;

— наличие мест для скрытого расположения резерва и путей для его выхода на нужное направление;

— наличие и состояние путей отступления в случае неудачного исхода сражения.

Кроме того, была важна возможность усилить оборонительную позицию инженерными заграждениями и сооружениями (редутами, флешами).

Рассмотрим несколько примеров действий квартирмейстеров по выбору позиций в военной кампании 1812 года.

22 июля 1-я и 2-я Западные армии соединились под Смоленском. В это же время М.Б. Барклай де Толли отправил офицеров квартирмейстерской части выбрать позицию для возможного генерального сражения4.

Исполняющим должность генерал-квартирмейстера 1-й Западной армии полковником К.Ф. Толем в 8 верстах от Дорогобужа была выбрана позиция при Усвятье. Он предполагал, что расположенная там 1-я Западная армия будет с фронта прикрыта р. Ужей, правым флангом упираться в р. Днепр, а левым — в укреплённую высоту. За левым флангом 1-й армии, у Дорогобужа, должна была расположиться 2-я Западная армия с задачей не только прикрыть левый фланг 1-й армии, но и перейти в неожиданное для противника наступление5. Однако ни командующий 2-й Западной армией П.И. Багратион, ни командующий 1-й Западной армией М.Б. Барклай де Толли не одобрили подобный выбор. Как писал начальник 26-й пехотной дивизии генерал-майор И.Ф. Паскевич, «на Усвятской позиции сильнейший нас числом неприятель мог обойти наше левое крыло, отрезать от Дорогобужа и оттеснить в угол в слиянии рек Ужи с Днепром»6.

В ночь с 11 на 12 августа армии продолжили отступление и остановились: 1-я — у Дорогобужа, 2-я — левее, у села Бражина. План позиции у Бражина был составлен обер-квартирмейстером 7-го пехотного корпуса полковником К.Ф. Клодтом7 и в настоящее время хранится в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА)8. Местность, на которой располагались войска 2-й армии, была преимущественно открытая, фланги прикрыты оврагами с речками и ручьями. Кроме того, имелось достаточное количество запруд, которые в случае необходимости можно было использовать в оборонительных целях. От Бражина по просёлочным дорогам можно было выйти на большие дороги, ведшие из Ельни в Дорогобуж и из Ельни в Вязьму9. Однако до расположения 1-й Западной армии было 7 вёрст, что затрудняло совместные действия в случае сражения.

Надо сказать, что на всём пути движения армии от Смоленска М.Б. Барклаем де Толли были последовательно оставлены позиции при Усвятье, Дорогобуже, Вязьме, Фёдоровском как не подходившие для генерального сражения, пока, наконец, армии не прибыли на позицию у Царёва-Займища. В рапорте от 16 августа М.И. Кутузову, назначенному главнокомандующим русскими армиями, Барклай де Толли доложил: «Третьего дня имел я честь донести вашей светлости о положении вверенной мне армии. Ныне же почтеннейше доношу, что, находя позицию у Вязьмы очень невыгодною, решился я взять сего дня позицию у Царёво-Займище на открытом месте, в коем хотя фланги ничем не прикрыты, но могут быть обеспечены легкими нашими войсками. Получив известие, что генерал Милорадович с вверенными ему войсками приближается к Гжатску, вознамерился я здесь остановиться и принять сражение, которого я до сих пор избегал, опасаясь подвергнуть государство большой опасности в случае неудачи…»10. В РГВИА сохранился план позиции русских армий при Царёво-Займище, выполненный квартирмейстерским офицером подпоручиком И.Я. Глазовым11 в масштабе 500 саженей в дюйме12.

Эта позиция имела целый ряд недостатков. Так, начальник 26-й пехотной дивизии генерал-майор И.Ф. Паскевич в своих «Походных записках» указывал: «Ровное необозримое поле было бы в пользу сильной неприятельской кавалерии, превышавшую нашу на 25 тыс. человек… Притом позиция при Царевом Займище, как я сказал уже, по совершенно открытому местоположению не представляла для нас выгод»13. Кроме того, река с чрезвычайно болотистыми берегами находилась непосредственно позади русских позиций, и принимать сражение в таких условиях было опасно. Большая Смоленская дорога по направлению к Гжатску делала несколько крутых поворотов, и неприятель, направив корпус другой дорогой к этому пункту, мог опередить в городе русские войска, что и было предпринято силами 4-го армейского корпуса Великой армии, который был направлен к Гжатску через сёла Белый Холм и Баскаково14.

М.И. Кутузов прибыл к армии 18 августа и отдал приказ об оставлении позиции при Царёво-Займище и о переходе за Гжатск, на позицию при Ивашкове. Эта позиция, как и позиция при Царёво-Займище, была заранее избрана для возможного генерального сражения квартирмейстерскими офицерами, посланными М.Б. Барклаем де Толли ещё из Смоленска15. План лагеря при селении Ивашкове (хранится в РГВИА)16 был составлен поручиком квартирмейстерской части Е.И. Згуромали17 по съёмке, осуществлённой полковником П.И. Нейтгардтом18. Начальник штаба 2-й Западной армии генерал-майор Э.Ф. Сен-При написал о позиции при Ивашкове в своём «Дневнике»: «Позиция лучше (чем при Царёво-Займище). Особенно для перехода в наступление»19 Действительно, позиция обладала рядом преимуществ. Она находилась на гряде возвышенностей, господствовавшей над позицией противника. Это позволяло видеть все перемещения вражеских войск и принимать соответствующие контрмеры, а также давала возможность артиллерии вести эффективный огонь. Кроме того, возвышенность, на которой располагались русские войска, на левом фланге закруглялась в сторону противника, что позволяло вести по нему фланговый огонь. Перед фронтом параллельно оборонительной позиции в глубоком овраге протекала р. Лешня. Загибаясь, она прикрывала левый фланг русских войск. Однако правый фланг, примыкавший к дороге, был доступен для обхода неприятелем. За рекой в 300 м от неё располагался лес. Всё это создавало противнику дополнительные сложности в построении боевого порядка, но в то же время благодаря этому Наполеон мог скрыть направление своего главного удара. Наличие хороших путей для манёвра в тылу позиции позволяло своевременно наращивать усилия на угрожаемом направлении, а при необходимости наносить контрудары. Лес в тылу способствовал скрытному расположению резерва, а в случае отхода затруднял противнику преследование. При неудачном исходе сражения русские войска имели возможность отступать по Большой и Старой Смоленским дорогам.

Однако М.И. Кутузов решил оставить и эту позицию. Возможно, причиной было то, что, приняв накануне командование над армиями, он не мог в полной мере оценить их состояние. Времени на подготовку к сражению было крайне мало — неприятель был уже рядом с Гжатском и активно атаковал арьергарды русских армий.

Как известно, для сражения с Наполеоном была выбрана позиция у д. Бородино. Её недостатки и достоинства неоднократно были проанализированы в российской историографии20.

Следующий вид деятельности квартирмейстеров — расстановка войск накануне сражения. Например, в воспоминаниях исполняющего должность обер-квартирмейстера 6-го корпуса поручика И.П. Липранди описана подготовка к расстановке сил перед Бородинской битвой: «С последнего перехода к Бородину, ночью, обер-квартирмейстеры отправились с дивизионными квартирмейстерами и квартиргерами для принятия позиций каждый для своего корпуса. В этот раз приказано было ожидать в самом Бородине. С рассветом нас потребовали к Горкам: здесь находились Вистицкий21, Габбе22, Гартинг23 и другие офицеры Главной квартиры. Вистицкий поручил Габбе указать места правому флангу, а сам приказал примкнуть правый фланг 6-го корпуса к Горкам, поехал в сопровождении всех по направлению к левому флангу. Я отстал, проверяя отмериваемое пространство для каждого полка, и когда догнал Вистицкого, тут был уже Толь, а вскоре на кургане показался и Беннигсен24. Он и Толь сделали кой-какое изменение в размещении. Когда я достиг места, где оканчивался левый фланг, обер-квартирмейстер 7-го корпуса начал принимать место для 7-го корпуса, а я остался. Артиллерию Толь приказал поставить как придётся, но, во всяком случае, не располагать до его приказания, которое вечером и последовало. Кроме размещения конных корпусов, в пехотных не было значительных перемен, и 6-й оставался, как его первоначально поставили по утру, 22-го числа»25.

Одним из источников, по которому можно проследить, какие задачи приходилось решать квартирмейстерам непосредственно во время боевых действий, является наградной «список офицеров Свиты Е.И.В. по квартирмейстерской части, отличившихся в сражении 24 и 26 августа». Например, капитаны Теннер и Краузе во время Бородинского сражения «проводили войска на их места под картечными выстрелами», прапорщик Лукаш «с отличною храбростью исполнял свой долг, посылаем будучи с приказаниями в опаснейшие места», штабс-капитан Бебер и подпоручик Чиркин «во все время сражения употреблялись для замечания неприятельских движений и под сильным огнем расставляли войска в самых выгоднейших местах, чем способствовали отражению неприятеля», штабс-капитан Даденберг и прапорщик Штергельм, «находясь при генерал-майоре Корфе, все данные им поручения исполняли в точности и с усердием, а также способствовали к устроению полков, приведенных в беспорядок», полковник Курута «под жестокими выстрелами расставлял войска наиудобнейшим образом» и т.п.26 То есть они были не просто порученцами, но и организаторами действий по приведению боевых порядков в соответствие с приказом командира.

Впоследствии квартирмейстеры умело обеспечили ночной отход русских войск с поля Бородинского сражения к Москве, оставление столицы и знаменитый Тарутинский манёвр с целью занять выгодное стратегическое положение. На втором этапе Отечественной войны 1812 года офицеры Свиты Е.И.В. успешно провели параллельное преследование — походное движение основных сил главной армии от Малоярославца до берегов Березины и последующее преследование остатков французских войск до Ковно на берегах пограничного Немана.

Не менее важной задачей для квартирмейстеров была рекогносцировка местности. Вот, например, какие вопросы необходимо было осветить при рекогносцировке Кобринского уезда в сентябре 1812 года поручику И.Т. Радожицкому, прикомандированному к квартирмейстерской части: «…замечать положение всех деревень, расстояние между ними, направление речек и дорог, величину и положение лесов, что все должно означить на карте; сверх того, заметить места, удобные для нападения или обороны войск, означить число дворов, число душ, число рогатого скота, лошадей… Старая карта, по которой приводилось мне проверять Кобринский уезд, была столько неверна, что я принужден был сочинить другую»27.

Служивший в Свите Е.И.В. издатель «Военного журнала» полковник П.А. Рахманов писал на страницах этого издания: «Генеральный штаб Российской армии назван у нас Свитой Его Императорского Величества по квартирмейстерской части; отчего все те, которые не служили в наших армиях, и все иностранцы думают, что сей корпус офицеров имеет единственною своею обязанностью отводить квартиры. Но хотя и по сей должности он получил свое название, однако она есть самая последняя из тех, которые у нас возлагались на офицера квартирмейстерской части. Он у нас отправляет должность военного географа и полевого инженера; он разбивает лагеря, водит войска, обозревает положение неприятеля и занимаемые его передовыми постами места; т.е. у нас в России географ и вожатый есть один»28.

В связи с обширным кругом обязанностей в Свите Е.И.В. по квартирмейстерской части служили самые различные люди, среди них можно было встретить учёных, военных чиновников, строевых офицеров и т.д. Среди них были и иностранцы. Многие из квартирмейстеров стали выдающимися военачальниками, например, генерал-лейтенанты К.Ф. Толь, И.И. Дибич, генерал-майор Н.Н. Муравьёв-Карсский, фельдмаршал Ф.Ф. Берг. Среди квартирмейстеров — участников Отечественной войны 1812 года стоит выделить барона Л. фон Зедделера, в будущем первого главного редактора первой русской военной энциклопедии — Военного энциклопедического лексикона; К. фон Клаузевица — известного военного теоретика, автора трудов «О войне» и «1812»; военного историка И.П. Липранди; автора ряда фундаментальных трудов по астрономии и геодезии Ф.Ф. Шуберта и других.

Отечественная война 1812 года явилась для офицеров Свиты Е.И.В. по квартирмейстерской части отличной школой боевой службы. Её кадровый состав, закалённый эпохой Наполеоновских войн, стал основой для воссозданного в 1815 году Главного штаба Его Императорского Величества.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Столетие военного министерства. 1802—1902. Главный штаб. Исторический очерк возникновения и развития в России Генерального штаба до конца царствования императора Александра I включительно. Т. IV. Ч. I. Кн. 2. Отд. 1. СПб.: Типография П.Ф. Пантелеева, 1902. С. 281.

2 Кроки (франц.) — набросок, чертёж участка местности, отображающий её важнейшие элементы, выполненный приёмами глазомерной съёмки. В РГВИА хранятся кроки позиции при Бородине, выполненные поручиком Свиты Е.И.В. по квартирмейстерской части Е. Траскиным 25 августа 1812 г.

3 Липранди И.П. Война 1812 года. Замечания на книгу «История Отечественной войны 1812 года, по достоверным источникам», соч. г.-м. Богдановича. М.: Университетская типография (Катков и К°), 1869. С. 7, 8.

4 Барклай де Толли М.Б. Изображения военных действий 1812 года. М.: Типография П.П. Сойкина, 2012. С. 20.

5 Клаузевиц К. 1812 год. М.: Захаров, 2004. С. 63, 64.

6 Паскевич И.Ф. Походные записки [1837—1838] // 1812 год в воспоминаниях современников. М.: Наука, 1995. С. 98.

7 Клодт фон Юргенсбург 2-й Карл Фёдорович (Карл Густав) — барон, с декабря 1787 г. — поручик Генерального штаба. В 1789—1790 и в 1806—1812 гг. — участник войн с Турцией. Составил карты Санкт-Петербургской губернии (1802), Валахии, Молдавии, Сербии и Бессарабии (1805—1811). В кампанию 1812 г. — полковник, обер-квартирмейстер 7-го пехотного корпуса. За сражение при Бородино награждён орденом Св. Анны 2-й степени с алмазами. Участник Заграничных походов русской армии 1813—1814 гг. В 1817 г. — начальник штаба Отдельного Сибирского корпуса, составил карту Восточной Сибири.

8 Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 846. Оп. 16. Д. 3789.

9 Бродский Г.Е., Гаврилов В. Позиция 2-й Западной армии при Бражине 12 августа 1812 года // 1812 год: война и мир: сборник материалов XIII Всероссийской научной конференции. Смоленск, 2021. С. 11—23.

10 М.И. Кутузов: сборник документов. Т. 4. Ч. 1. М.: Воениздат, 1954. С. 87, 88.

11 Глазов Иван Яковлевич — с ноября 1810 г. — колонновожатый Свиты Е.И.В. по квартирмейстерской части, с января 1812 г. — прапорщик, с декабря 1812 г. — подпоручик, с сентября 1813 г. поручик, состоял при К.Ф. Толе.

12 РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 3794.

13 Паскевич И.Ф. Указ. соч. С. 99.

14 Поликарпов Н.П. Боевой календарь-ежедневник Отечественной войны 1812 года. Ч. I. М.: Печатня А. Снегиревой, 1913. С. 454—456.

15 Барклай де Толли М.Б. Указ. соч. С. 20.

16 РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 3795.

17 Згуромали Егор Иванович — поручик Свиты Е.И.В. по квартирмейстерской части, в 1812 г. — обер-квартирмейстер 7-й пехотной дивизии.

18 П.И. Нейдгардт во время Отечественной войны 1812 г. состоял при штабе главнокомандующего 1-й Западной армией, потом при М.И. Кутузове.

19 Сен-При Э.Ф. Дневник с 12 марта по 26 октября включительно // Харкевич В. 1812 год в дневниках, записках и воспоминаниях современников. Вып. 1. Вильна: издано при содействии Штаба Вилен. воен. окр., 1900. С. 148.

20 Михайловский-Данилевский А.И. Описание Отечественной войны 1812 года. Ч. 1—4. СПб.: Тип. Штаба Отдельного Корпуса Внутренней Стражи, 1839; Богданович М.И. История Отечественной войны 1812 года по достоверным источникам. Т. 2. СПб.: Типография Торгового дома С. Струговщика, Г. Похитонова, Н. Водова и К^о, 1859; Липранди И.П. Бородинское сражение. СПб.: Типография Э. Праца, 1861; Скугаревский А.П. Бородино. СПб.: Родник, 1912; Ивченко Л.Л. Бородинское сражение: история русской версии событий. М.: Квадрига, 2009; Попов А.И. Бородинское сражение (боевые действия на северном фланге). Самара: Изд-во Самар. гос. пед. ун-та,1995; Земцов В.Н. Великая армия Наполеона в Бородинском сражении. Екатеринбург: Ур. гос. пед. ун-т, 2001 и др.

21 М.С. Вистицкий 2-й с 1808 до 1810 г. возглавлял управление квартирмейстерской части. По его инициативе для офицеров, поступавших на квартирмейстерскую службу, был установлен образовательный ценз, проводилась проверка специальных знаний. Составил указатель дорог Российской империи. В 1812 г. — генерал-квартирмейстер 2-й Западной армии. После назначения М.И. Кутузова главнокомандующим стал генерал-квартирмейстером соединённых 1-й и 2-й Западных армий, но вскоре уступил эту должность полковнику К.Ф. Толю.

22 Габбе Василий Андреевич — подполковник Свиты Е.И.В. по квартирмейстерской части, обер-квартирмейстер 2-го пехотного корпуса.

23 Гартинг Мартын Николаевич — обер-квартирмейстер 3-го пехотного корпуса 1-й Западной армии, подполковник. Участвовал в выборе позиции, в день сражения 26 августа (7 сентября) руководил построением своего корпуса в боевые порядки, а также передвижением соседнего 2-го корпуса с правого фланга и расположением его на позиции у деревни Утица. Наблюдая за ходом боевых действий у Утицы, был ранен в ногу, но оставался в строю до конца сражения. За Бородино награждён орденом Св. Анны 2-й степени. За отличия в Отечественной войне 1812 г. и последующих кампаниях против наполеоновской Франции М.Н. Гартинг был произведён в полковники, награждён золотой шпагой «За храбрость», орденом Св. Георгия 4-й степени, затем получил чин генерал-майора Свиты Е.И.В. Участвовал во взятии Парижа. В последующем — генерал-квартирмейстер 1-й армии и генерал-квартирмейстер Главного штаба Е.И.В.

24 Беннигсен Леонтий Леотьевич — в 1812 г. начальник Главного штаба армии.

25 Липранди И.П. Указ соч. С. 8.

26 РГВИА. Ф. 103. Оп. 1/208 а. Св. 0. Д. 4. Ч. 1. Л. 339.

27 Радожицкий И.Т. Походные записки артиллериста. 1812—1816. М.: Кучково поле, 2018. С. 501, 511

28 Рахманов П.А. Краткое предначертание Генерального штаба // Военный журнал. 1810. № 7. С. 10.