И.К. Айвазовский против Я.Ф. Хаккерта.

Аннотация. В статье проводится детальный анализ художественных изображений Чесменского морского сражения на полотнах немецкого художника Я.Ф. Хаккерта и знаменитого русского мариниста И.К. Айвазовского; рассматривается вопрос использования произведений изобразительного искусства при реконструкции реальных исторических событий.

Summary. The article gives a detailed analysis of artistic images of the Chesma naval battle on the paintings by German artist Ja.F Hackert and famous Russian seascape painter I.K. Ayvazovsky; discusses using works of art in reconstruction of real historical events.

Филас Виктор Николаевич — докторант Института украинской археографии и источниковедения имени М.С. Грушевского Национальной академии наук Украины, кандидат исторических наук

(г. Киев, Украина. E-mail: filasvn@mail.ru).

 

И.К. АЙВАЗОВСКИЙ ПРОТИВ Я.Ф. ХАККЕРТА

Подходы к интерпретации Чесменского сражения

 

Практически ни одно исследование, посвящённое Чесменскому морскому сражению, не обходится без демонстрации репродукции картины Ивана Константиновича Айвазовского «Чесменский бой», написанной в 1848 году. Два других полотна — «Гибель турецкого флота в Чесменском бою» авторства немецкого художника Якова Филиппа Хаккерта, созданные в 1771 году, менее известны широкой публике. Однако именно детальный сравнительный анализ всех трёх картин позволяет в определённой мере восстановить исторические реалии той знаменитой баталии.

Картины И.К. Айвазовского и Я.Ф. Хаккерта отображают кульминационный эпизод морского сражения 26 июня (7 июля) 1770 года в Чесменской бухте Эгейского моря во время Русско-турецкой войны 1768—1774 гг. Факт изображения именно кульминации боя не один раз констатировался в искусствоведческих исследованиях Н.Н. Никулина, Н.Н. Семенович, Н.С. Барсамова и др.1 После удачной контратаки в Хиосском проливе, северо-западнее города Чесмы, турецкий флот (16 линейных кораблей, 6 фрегатов, 6 шебек, 13 галер, 32 галиота) под командованием капудан-паши Хасан-бея, снявшись с якоря, укрылся в Чесменской бухте под прикрытие береговых батарей. В ночь на 26 июня (7 июля) А.Г. Спиридов выдвинул к входу в бухту для блокирования турок отряд кораблей под командованием контр-адмирала С.К. Грейга (4 линейных корабля: «Европа», «Ростислав», «Не тронь меня» и резервный «Саратов»; 2 фрегата: «Африка» и «Надежда»; 1 бомбардирский корабль «Гром»). Отряд открыл артиллерийский огонь зажигательными снарядами и поджёг несколько турецких кораблей. Затем пошли в атаку 4 брандера, один из которых (под командованием лейтенанта Д.С. Ильина) зажёг турецкий линейный корабль. Распространившийся пожар перекинулся на другие суда неприятеля и привёл к уничтожению практически всего турецкого флота. Уцелевший линейный корабль и 5 галер были тут же захвачены русскими моряками. По итогам сражения турки потеряли свыше 10 тыс. человек, русские — 11 человек убитыми. В результате Россия завоевала полное господство в Эгейском море.

Триумфальная морская победа над турками на протяжении веков будоражила умы многих исследователей. Издавались сборники документов, воспоминания, мемуары, переписка и записи устных рассказов участников сражения2. Среди первых фиксаций памяти о тех событиях — две картины, посвящённые Чесменской битве. Они были заказаны в начале 70-х годов XVIII века Екатериной ІІ немецкому художнику Я.Ф. Хаккерту.

Произведения Я.Ф. Хаккерта и И.К. Айвазовского никогда не становились объектами исторических исследований, находясь лишь в поле зрения искусствоведения. Между тем, кроме несомненной эстетической составляющей, они являются ценным документальным источником исторической реконструкции Чесменской битвы.

Немаловажным для анализа сюжета картин является определение изображённого времени боя. В шканечном журнале флагманского корабля «Три иерарха» есть записи о ходе сражения с учётом тридцатиминутного интервала.

Экипаж брандера под командованием Р.К. Дугдаля первым предпринял атаку на линию турецкого флота, но ему не удалось добраться до цели. Две турецкие галеры напали на него ещё на подходе. Р.К. Дугдаль поджёг свой брандер, экипаж выпрыгнул за борт и вплавь достиг русской шлюпки. В журнале помечено: «…2 час. В начале часа ещё стоящие на N неприятельские корабли два загорели и привезли к нам капитана лейтенанта Дугдала которого на брандере во время зажигания обшибло в воду пламенем и повредило обе ноги…»3. Далее следует запись «…в Ѕ (то есть 2.30. — Прим. авт.) взорвало ещё турецкий корабль и огонь распространился по всему флоту, после того ещё взорвало неприятельских два корабля и привезли к нам канонира Нестерова, которого на брандере опалило, матроса корабля 3-х Святителей Егора Соколова да бомбардира раненого одного…»4. Корабли «Три святителя» и «Гром», с которых были раненые моряк и бомбардир, находились вне зоны досягаемости турецких залпов. Смело можно предположить, что это добровольцы — члены команд брандеров. То есть команда брандера Ильина к этому времени уже пришла обратно, завершив свою миссию. Этот факт даёт нам возможность говорить, что события, зафиксированные на картинах Айвазовского и Хаккерта, относятся приблизительно к 02.35—02.45 ночи, когда следует третий взрыв на турецкой эскадре. Говорить о том, что подорвался зажжённый Ильиным корабль, не приходится. Он вероятней всего взлетел на воздух гораздо раньше с наветренной стороны, усилив пожар, тем самым став причиной возгораний, которые привели к канонаде взрывов со второй половины третьего часа. Пожар, по данным шканечного журнала «Трёх иерархов», а также «Собственноручного журнала» С.К. Грейга, сильно усилился к трём часам5.

Таким образом, основные элементы эпизода боя соответствуют документальным свидетельствам и замыкаются на одно время. Однако компоновки сюжетов картины И.К. Айвазовского и картин Я.Ф. Хаккерта весьма различны.

Свои картины Я.Ф. Хаккерт писал на основании впечатлений участников сражения — графа А.Г. Орлова, адмиралов Г.А. Спиридова и С.К. Грейга, а также других офицеров. Ряд неточностей, допущенных Хаккертом на первой картине, вызвали резкую критику со стороны участников событий, в первую очередь графа Орлова. Хаккерт объяснил это тем, что ему никогда не приходилось видеть взрывающееся и горящее судно. По приказанию императрицы Екатерины II художнику предоставили такую возможность. На рейде итальянского порта Ливорно был взорван русский корабль «Святая Варвара».

Вторую картину «Гибель турецкого флота в Чесменском бою», хранящуюся в Эрмитаже, Я.Ф. Хаккерт написал в том же 1771 году. В новой художественной редакции полотна следует отметить ряд существенных изменений: взрыв турецкого судна изображён намного реалистичнее; лунное освещение места боя заменено заревом от пожара; убраны висящие паруса на фок-мачте «Трёх иерархов»; убран вид на город Чесма; отчётливо прорисованы элементы кораблей, находящихся на переднем плане; изменён флаг на грот-мачте «Трёх иерархов» с Андреевского на кайзер-флаг.

Эти уточнения во второй картине Я.Ф.Хаккерта стали ответом художника на замечания непосредственных участников боя, намного приблизив изображение к реалиям тех событий.

Анализируя работы Я.Ф. Хаккерта, искусствоведы отмечают однообразность построения пейзажного пространства в картинах «чесменской» серии, которая проявляется в том, что русские и турецкие корабли изображены на фоне гористой волнообразной линии берега6. Художник, создав эскизы картин, впоследствии моделировал их при помощи очевидцев событий, реконструируя историческую действительность. Находившиеся на борту «Трёх иерархов» основные свидетели боя (во главе с графом А.Г. Орловым) в дальнейшем «корректировали» перо мастера, придав серии картин некую художественную однообразность, но в то же время достоверность.

Результат анализа перспективных построений полотен Я.Ф. Хаккерта, посвящённых уничтожению турецкого флота в Чесменской бухте, говорит об общем соответствии изображений плану сражения, составленному А.Г. Орловым7. Но за некоторыми исключениями. На картине незначительно передвинуты вглубь, за линию боя, фрегат «Африка» и бомбардирский корабль «Гром», хотя в действительности они должны были находиться на уровне стоявшего под парусами резервного корабля «Саратов». На плане корабли «Три святителя» и «Иануарий» располагаются по отношению к «Трём иерархам» западнее. Я.Ф. Хаккерт переместил их восточнее, «заполнив» тем самым правый нижний угол. Возможно, это объясняется желанием художника как можно полнее, методом «развёртки», передать событие на ограниченном пространстве. С другой стороны, при наложении перспективного плана на карту боя А.Г. Орлова в этом же правом нижнем углу картины должен был быть мыс Кызыл-Бурун и тем самым закрывать вид на «Гром» и «Африку». Однако, сравнивая план А.Г. Орлова с более точной современной географической картой, мы видим, что этот мыс смещён на северо-восток, примерно на 380 м. Картина в этом случае оказывается более реалистичной.

Несмотря на некоторые указанные выше фактические неточности, произведения Я.Ф. Хаккерта являются ценным историческим источником и позволяют детально реконструировать ключевой эпизод Чесменской битвы.

Спустя многие десятилетия к теме Чесменского сражения обратился знаменитый русский маринист И.К. Айвазовский. Ещё в юные годы романтика подвигов сражающихся героев пробудила в художнике тягу к творчеству в сфере батальной живописи и определила формирование многих своеобразных черт его таланта, в том числе и стремление к точности передачи батального сюжета. Многие эпизоды его биографии прямо указывают на этот факт. Так, в 1839 году Айвазовский принимал участие в десантной операции Н.Н. Раевского на Кавказском побережье с целью обогатить свои представления о морских сражениях. Вот что он писал в письме к ректору Академии художеств 27 апреля 1839 года: «…Долго не решался я на это без испрошения позволения Вашего, но, с одной стороны, убеждения генерала Раевского и принятые им на себя ходатайства в испрошении мне сего позволения, с другой — желание видеть морское сражение при этакой роскошной природе и мысль, что изображение на полотне военных подвигов наших героев будет угодно его императорскому величеству… осмеливаюсь просить снисхождения Вашего высокопревосходительства, что я, не дождавшись начальнического позволения, решился выйти из круга моего отпуска. Уверенный в великодушии Вашем и думая, что Вам не неприятно будет видеть новые опыты мои в изображении сюжетов морских и прибрежных сражений, усугубляю всепокорнейшую мою просьбу о дозволении мне быть на время военной экспедиции с генералом Раевским, который и сам пишет о том военному министру для доклада государю императору, равно и об отсрочке отпуска моего до будущей весны…»8. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

 

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1 Никулин Н.Н. Якоб Филипп Хаккерт. Эскизы к Чесменской серии картин в Петергофе // Проблемы развития зарубежного искусства. СПб., 1994; Семенович Н.Н. Картина Якоба Филиппа Хаккерта «Гибель турецкого флота в Чесменском бою» («Сожжённый флот») // Сообщения Государственного Эрмитажа. 1984. Вып. 49; Барсамов Н.С. Иван Константинович Айвазовский. Симферополь, 1953. С. 270.

2 См., напр.: Глотов А.Я. Чесменский бой // Отечественные записки. Ч. 3. 1820. № 5; Собственноручный журнал С.К. Грейга // Морской сборник. 1849. Декабрь; В память Чесменской победы. Сборник документов. Одесса, 1886 и др.

3 Российский государственный архив Военно-морского флота (РГА ВМФ). Ф. Шканечные журналы. Д. 950. Шканечный журнал «Трех иерархов» 1770 г. Л. 164 об.

4 Там же. Л. 162.

5 Собственноручный журнал С.К. Грейга. С. 811.

6 Никулин Н.Н. Указ. соч.; Семенович Н.Н. Указ. соч.

7 История российского флота. М., 2007. С. 672.

8 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 789. Оп. 1. Ч. II. 1833. Д. 1670. Л. 29—30 об.