Елецкая крепость на защите южных рубежей

Аннотация. В статье раскрывается роль Елецкой крепости в охране южных рубежей Московского государства в конце XVI — начале XVII века; подробно описывается система организации сторожевой пограничной службы; приводятся исторические факты участия ельчан в отражении внешней агрессии и в событиях Смутного времени.

Summary. The article reveals the role of Yelets fortress in protection of the southern borders of Muscovy in the late XVI — early XVII centuries; describes in detail the system of organisation of the Border Guard Service, gives the historical facts of participation of local residents in repelling external aggression and in events of the time of Troubles.

На рубежах Российской империи

 

Рощупкин Алексей Юрьевич — аспирант кафедры российской истории и археологии Елецкого государственного университета имени И.А. Бунина

(г. Елец. E-mail: alex.roschupkin@rambler.ru).

 

ЕЛЕЦКАЯ КРЕПОСТЬ НА ЗАЩИТЕ ЮЖНЫХ РУБЕЖЕЙ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА В КОНЦЕ XVI — НАЧАЛЕ XVII ВЕКА

 

На протяжении нескольких столетий охрана южных русских границ являлась одной из приоритетных задач проводившейся правительством страны оборонной политики. В терминологии конца XVI — начала XVII века эти территории назывались «Полем» и находились в центре особого внешнеполитического внимания не только Московского государства, но и Крымского ханства и Речи Посполитой. Помимо экономических аспектов (использование плодородных земель и относительно развитой сельскохозяйственной инфраструктуры) данный регион занимал важное военно-стратегическое положение и в любой момент мог быть использован в качестве удобного плацдарма для захвата центральных областей России, включая её столицу. На определённом историческом этапе назрела необходимость создания на южных рубежах страны единой оборонной системы, включающей несколько городов-крепостей.

Для усиления пограничной службы и дальнейшего продвижения в глубь лесостепного пространства по указу из центра в 1585 году были построены Ливны и Воронеж1. Однако они не могли защитить столь огромную территорию. После того как черкасские казаки в 1590 году безнаказанно сожгли Воронежскую крепость2, а в 1591-м отряды крымских татар прошли в центральные уезды3, было принято решение о возведении Елецкой крепости. В декабре 1591 года к остаткам Елецкого городища пришли первые строители будущей цитадели. В течение 1592—1593 гг. велись работы по возведению крепости и формированию елецкого гарнизона, а к 1594 году уезд обрёл своих первых поселенцев4. Параллельно с этим город был включён в систему сторожевой и станичной службы5.

Строительство Ельца было сопряжено с целым рядом проблем: набор необходимого количества служилых людей; массовое привлечение их к строительству крепости; многочисленные случаи бегства ратников в другие уезды и города. Это препятствовало эффективному функционированию елецкого гарнизона в плане предупреждения татарских набегов. В связи с этим для усиления сторожевой и станичной службы в Елец были направлены дети боярские и полковые казаки из соседних регионов. Дети боярские были присланы из Тулы и Рязани; полковые казаки — из Крапивны, Данкова и Михайлова6. Из 100 заявленных тульских детей боярских пришли 60 человек, а из 50 рязанских только 30 человек7. Поскольку строительство города и острога продвигалось медленно, елецкий голова И.Н. Мясной заставил присланных людей трудиться на возведении укреплений. По факту самоуправства головы в Елец было прислано указание, чтобы детям боярским «городового дела делати не велели, а посылали их на сторожи в дальние проезжие станицы»8. В течение нескольких лет елецкий гарнизон был полностью укомплектован, поэтому необходимость в присланных детях боярских и казаках отпала, и их распустили по домам.

29 июля 1592 года в Москву от елецкого воеводы князя А.Д. Звенигородского и головы И.Н. Мясного была прислана роспись елецким сторожам. В росписи сообщалось «о расстановке 9 сторож вниз и вверх по Быстрой Сосне, и за Сосною в степь верст на сорок от города»9. Первый сторожевой пункт располагался в 6 верстах от Ельца вверх по р. Быстрой Сосне, в устье р. Воргол; второй в 20 верстах от города под Радушкиным лесом; третий вверх по р. Быстрой Сосне в устье р. Чернава; четвёртый по Новосильской дороге вверх до Воргольского леса; пятый вниз по Быстрой Сосне в устье р. Пальны; шестой в устье р. Талица; седьмой от города 3 версты за р. Быстрой Сосной, вверх по Сосне, на Козьей горе; восьмой от города 40 верст за р. Быстрой Сосной, в Паниковце; девятый за р. Быстрой Сосной, под Кательским лесом. Друг от друга сторожи располагались на день пути, иногда значительно ближе. Это позволяло поддерживать между отрядами постоянную связь, встречаться на границах контролируемых участков. Для патрулирования в сторожевых разъездах воеводой и головой выбирались опытные ратники из числа елецких детей боярских и служилых казаков. Сторожа ездили с 1 апреля вплоть до поздней осени, пока не выпадал снег. В случае необходимости сторожа могли посылаться и в более поздний период10.

Француз Жак Маржерет в своём труде о состоянии Московского государства конца XVI века подробно описал функционирование сторожевой службы11. В степи существовала «дорога императора, дорога Крымского хана, дорога Великого хана». Поскольку воеводам этот маршрут был хорошо известен, на пути продвижения татар к русским границам выставлялись дозоры. Для наблюдения за окрестной территорией ими использовались естественные возвышенности. В основном это были высокие деревья. Под каждым из таких пунктов стояли по две осёдланные лошади. Один из наблюдателей держал их под узду, а второй сидел на вершине дерева и смотрел во все стороны. Увидев поднятую пыль, он слезал, садился на лошадь и скакал к другому дереву, крича издали и показывая рукой туда, где видел пыль. Сидевший на втором дереве ратник, увидев приближавшегося всадника и направление его знаков, давал команду своему напарнику. Тот садился на коня и скакал до следующего наблюдательного пункта. Такая эстафета продолжалась до тех пор, пока информация не достигала ближайшего города или передового воеводы. Оставшиеся в степи ратники прятались и следили за численностью перемещавшихся татар. После прибытия наблюдателей в город принималось решение о дальнейших действиях.

Елецкие служилые люди помимо сторожевой службы были привлечены к станичной службе. Они должны были небольшими группами выезжать из Ельца и по заранее намеченному маршруту двигаться по территории «Поля». Пройдя определённый участок, ратники возвращались в город. В Ельце были назначены 10 станичных отрядов. К каждой станице были прикреплены по 8 детей боярских с головами и по 2 елецких казака12. Поскольку на первых порах елецкие дети боярские были заняты обустройством хозяйства и распашкой земли, они не принимали участия в «государевой» службе. Их замещали присланные дети боярские. В последующем место приглашённых детей боярских заняли ельчане. Они выбирались из конных детей боярских и казаков, кто знал территорию «Поля» и урочища. За службу государство жаловало им по 4 рубля13. Елецкие станичные отряды патрулировали свой участок совместно с епифанскими и рязанскими служилыми людьми.

В Ельце приезжие станичники могли останавливаться на отдых. Вследствие различных обстоятельств местные власти не всегда могли предоставить им необходимое место для постоя и хранения имущества. Весной 1593 года голове И. Мясному было выслано предписание оказывать помощь епифанским и рязанским станичникам. Теперь их должны были распределять по казачьим домам. Если у станичников было желание, они могли ставить собственные дворы. Порой между ельчанами и приезжими возникали бытовые конфликты, поэтому последним было указано «не чинить тесноты и стоять у казаков смирно»14.

К моменту завершения строительства крепости на службе в елецком гарнизоне были записаны около 200 человек детей боярских15, а также не менее 700 служилых казаков16. Наиболее опытные из них выбирались для патрулирования окрестностей Ельца и выезда на раскиданные по территории «Поля» дальние сторожи. Большая же часть казаков находилась в слободах вокруг крепости. Это давало воеводе и голове возможность использовать многочисленные казачьи сотни для городской службы.

Казаки наряду со стрельцами сторожили город и острог, следя за периметром и порядком внутри крепости. Нередко между набранными служилыми людьми возникали конфликтные ситуации. Из материалов одного из таких дел стало известно, что для сотни казаков приказа М. Хотяинцева голова И.Н. Мясной расписал находиться в сторожах, в остроге на Ливенских воротах17. Другие казачьи сотни также были задействованы в охране крепости. Это подтверждается указанием елецким служилым людям о том, что в случае татарского нападения все дети боярские, казаки, стрельцы, пушкари и затинщики должны были своевременно закрыть городские ворота и приготовиться к осаде согласно их «росписи»18.

Участвовавшие в станичной и сторожевой службе ратники находились в более привилегированном положении. Согласно указу 1593 года «О жалованье за убытки на сторожевой службе»19 его содержание распространялось на путивльских, ливенских и елецких станичников. Государство возмещало им стоимость понесённых в бою потерь. За «доброго» коня служилому человеку выплачивали 4 рубля. Если под ним был убит мерин, выплата уменьшалась до 3 рублей. В случае гибели служилого человека на службе, будь-то в степи или уезде, его жене и детям государство выдавало единовременное жалованье по 4 рубля. Подобная поддержка помогала ратникам не оставлять своей службы, а их семьям получать минимальную помощь после потери кормильца.

С окончанием строительства крепости елецкие казаки вместе с детьми боярскими продолжали нести возложенную на них сторожевую, станичную и городовую службы, обустраивали быт, занимались земледелием.

Важным элементом патрулирования был сбор информации о степняках. Для этого станичникам поручалось ходить в степь за «языками добрыми», которые могли рассказать о времени прохода крымских отрядов и маршруте их передвижения. Полученные сведения посылались в Ливны или «украинные» города, чтобы головы были постоянно осведомлены о происходивших на «Поле» передвижениях. Елецким головам, которые были на Сосне, те головы должны были «посылать б проезды, с елецкими проезщики, которые от елецких голов будут съезжатись, чтоб обоих проезщиков порозжих мест не было»20. Это было необходимо для того, чтобы войска крымского хана, царевичей или черкасские отряды «на наши украины безвесно не пришли»21.

Для большей эффективности мер по обнаружению неприятеля головам елецких и ливенских отрядов, пересекавшихся при патрулировании, было дано указание действовать сообща. Это позволяло «над черкасы и над тотары и над малыми людьми промышляли все вместе по нашему наказу, смотря по тамошнему делу»22. Необходимое условие достижения поставленной цели правительство видело в том, чтобы «розни бы меж их не было, чтоб их рознью нашему делу порухи не было; а у ково будет рознь, и тем от нас быти казнённым (наказанными.Прим. авт.)»23. .<…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

 

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

 

1 Загоровский В.П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI в. Воронеж, 1991. С. 197.

2 Разрядная книга 1475—1605 гг. Т. 3. Ч. 2. М., 1989. С. 165.

3 Загоровский В.П. Указ. соч. С. 209.

4 Глазьев В.Н., Новосельцев А.В., Тропин Н.А. Российская крепость на южных рубежах. Документы о строительстве Ельца и заселении окрестностей в 1592—1594 гг. Елец, 2001.

5 Ляпин Д.А. История Елецкого уезда в конце XVI—XVII вв. Тула, 2011. С. 28—30; Кусаинова Е.В. Служилое казачество в России в XVII в. // Власть. 2009. № 6. С. 138, 139.

6 Глазьев В.Н., Новосельцев А.В., Тропин Н.А. Указ. соч. С. 113—115.

7 Там же. С. 61.

8 Там же. С. 62.

9 Акты Московского государства (АМГ). Т. 1. Разрядный приказ. Московский стол. 1571—1634. СПб., 1890. С. 62, 63.

10 Там же. С. 2—5.

11 Маржерет Ж. Состояние Российской империи и Великого княжества Московии // Россия глазами иностранцев. Л., 1986. С. 252.

12 Глазьев В.Н., Новосельцев А.В., Тропин Н.А. Указ. соч. С. 186.

13 Там же. С. 190.

14 Там же. С. 186.

15 Там же. С. 65.

16 Там же. С. 162.

17 Там же. С. 23, 24.

18 Там же. С. 63.

19 АМГ. Т. 1. Разрядный приказ. Московский стол. 1571—1634. С. 63.

20 Там же. С. 90.

21 Там же. С. 92.

22 Там же. С. 93.

23 Там же.