«Дранг нах Остен» 1914 года

image_print

Аннотация. В статье рассмотрена захватническая политика Германии и Австро-Венгрии против народов Европы до и во время Первой мировой войны 1914—1918 гг.

Summary. The article considers a Germanys and Austria — Hungarys annexationist policy against peoples of Europe before and during World War I in 1914—1918.

Первая мировая война

 Олейников Алексей Владимирович — профессор кафедры истории России Астраханского государственного университета, доктор исторических наук

(г. Астрахань. E-mail: stratig00@mail.ru).

 

«ДРАНГ НАХ ОСТЕН» 1914 ГОДА

 

«Дранг нах Остен» («Натиск на Восток») — это выражение, характеризующее захватническую в отношении государств Центральной, Юго-Восточной и Восточной Европы политику германских феодалов (затем германского империализма), которая основывалась на вооружённой экспансии для завоевания жизненного пространства за счёт негерманских (прежде всего славянских) народов.

Германская империя вступила в Первую мировую войну, имея заранее разработанную программу покорения европейских народов в качестве первого шага на пути завоевания мирового господства. Уже в начале войны главной целью российского правительства стала борьба с германской агрессией1, сущность которой подробно охарактеризовал советский исследователь Ф.И. Нотович2, доктор исторических наук, профессор, участник Первой мировой и Гражданской войн. При написании книги (1947) он использовал оригинальные документы, к изучению которых имел доступ, являясь в 1921—1930 гг. сотрудником Наркомата иностранных дел РСФСР (СССР).

Цель данной статьи — выяснить, действительно ли, как пытаются иногда представить некоторые историки, во время Первой мировой войны 1914—1918 гг. Россия и её союзники были агрессорами, или они боролись со страшной опасностью для человечества — германской гегемонией в Европе и мире?

Задолго до войны политики и учёные Второго рейха разработали концепцию полноценности германской расы и покорения большей части мира. Они утверждали, что немцы были народом № 1, создателем и носителем истинной культуры и государственных начал. Пангерманисты разделили народы на «полноценных» и «неполноценных». Декларировалось, что последние, как подобает низшим животным, размножаются очень быстро. Поэтому немцам как «полноценному» народу, чтобы не быть задавленным (в противном случае погибнет 1000-летняя культура человечества), оставалось одно — покорить «неполноценных», подчинив Европу, затем завоевать мировое господство и установить «новый порядок» на Земле.

В первой половине XIX века появилась политическая «теория» о нациях «государственных» и «негосударственных», «творческих» и призванных им служить «навозом». К первой категории относились немцы, а ко второй — романские и славянские народы. В 1850-х годах баварский генерал Гайльбраннер обосновал необходимость немецкого владычества над Италией, которая якобы не могла оставаться независимой. Австрия же поработила итальянские территории «от имени всей Германии». Именно в те годы появилась программа создания немецкой «Срединной Европы», в состав которой планировалось включить многие славянские и романские земли.

Французы и испанцы, по мнению Гайльбраннера, «одряхлели» и были неспособны к государственному строительству, итальянцы просто не могли быть независимыми, а славяне, венгры и румыны находились в состоянии варварства и не умели управлять государством. Поэтому, констатировал генерал, лишь такой государственной нации, как немцы, следует господствовать над романскими и славянскими народами Европы.

Была разработана обширная программа территориальных захватов: завоевать континентальную Европу, оттеснив Францию и переселив народы романо-французской ветви за Вогезы и за р. Сомма («границы Европы должны стать границами Германии»); оттеснить Россию, переселив восточных, западных и южных славян за Урал; установить германский протекторат над Передней Азией, Южным Китаем, Индокитаем и Сиамом; создать германские империи — Африканскую (включив германские, французские, португальские и бельгийские колонии) и Тихоокеанскую (с центром в Голландской Индии); учредить германский Южноамериканский протекторат (Аргентина, Чили, Уругвай, Парагвай, Южная Боливия, Южная Бразилия).

Интересен вопрос об отношении Германии к Великобритании и США. Декларировалось, что лишь доброжелательный нейтралитет спасёт эти государства от участи Франции и России. В противном случае эти империи планировалось «расчленить».

Согласно пангерманским учениям, возникшим задолго до 1914 года, основной чертой «нового порядка» являлось лишение народов ненемецкой национальности всех имущественных и политических прав с безвозмездной передачей их движимой и недвижимой собственности немцам. Первоначально германское правительство открещивалось от пангерманских программ, но на деле они существенно повлияли на внешнюю политику Германии. Это признавал и рейхсканцлер Германской империи и прусский премьер-министр Т. Бетман-Гольвег3.

Порабощённая немцами континентальная Европа должна была стать военной, экономической и политической базой для последующего завоевания Германией мирового господства. Но оно было невозможно без победы над Россией.

Вписавшаяся в пангерманские планы союзница Германии Австро-Венгрия имела свою захватническую программу. Считалось, что заслуга этого государства перед германством — это 900-летняя борьба против славян и одновременное использование жизней славянских солдат, умиравших «за великое немецкое дело».

Австро-Венгрия планировала порабощение ещё остававшихся свободными славянских государств (Сербии и Черногории), подчинение Албании, установление господства на Балканском полуострове, Адриатическом и Эгейском морях. А в дальнейшем хотела захватить Румынию и Русскую Польшу. Реализация этих планов последовала сразу же после начала Первой мировой войны.

Аннексия Бельгии и большей части Франции была предрешена. 19 августа 1914 года кайзер Вильгельм II заявил статс-секретарю по морским делам адмиралу А. фон Тирпицу: «Франция должна быть раздавлена». 28 августа Бетман-Гольвег сообщил Тирпицу, что намерен аннексировать Намюр, Льеж, Антверпен и находившиеся севернее него территории, а из Южной Бельгии создать буферное государство.

Аннексионистским движением руководили Пангерманский союз, объединивший союзы (Военный, Морской, Колониальный и др.), юнкерские объединения и политические партии (национал-либеральная, консервативная и независимая консервативная). Поддерживали и субсидировали это движение банки, промышленные предприятия (например, фирмы Круппа и Тиссена) и союзы промышленников и сельских хозяев. В письменной форме они требовали от правительства обширных аннексий как на востоке, так и на западе, например, присоединить к Германии Бельгию, железорудные бассейны Лонгви, Бриэ и французскую Лотарингию.

Правительство попыталось возглавить аннексионистское движение. Бетман-Гольвег одобрил записки, в которых содержались требования передела колоний и аннексии ряда французских территорий — бассейнов Лонгви и Бриэ, западных Вогезов, Бельфора и т.д.

28 августа президиум Пангерманского союза сформулировал цели участия Германии в Первой мировой войне: приобретение (для поселения немецких крестьян) российских территорий (Польши, Литвы, Белоруссии, прибалтийских губерний и Украины); аннексия Бельгии и французских железорудных бассейнов Лонгви, Бриэ и перенесение германской границы с Францией западнее Бельфора, Туля, Вердена и р. Соммы; уничтожение морского владычества Англии и приобретение новых колоний; «зачищение» от местного населения всех захваченных Германией территорий (империи были нужны лишь земли).

Действия армий Антанты поставили крест на пангерманских замыслах. Разгром немецких войск на Марне, под Варшавой и Ивангородом и австрийских — в Галиции развеял возможность германской победы. Но и тогда Германия жаждала завоеваний. Так, начальник морского генштаба адмирал Г. Поль 15 октября 1914 года заявил Т. Бетман-Гольвегу: «Мы должны получить Антверпен, Брюгге, Остенде и Дюнкирхен, Брюссель… На Востоке должно быть отодвинуто всё русское»4.

В конце 1914 года канцлер обратился с доверительным письмом ко всем имперским центральным учреждениям, потребовав от них представления докладов с соображениями об экономическом и военном закреплении Бельгии за Германией. Совместная записка имперских министерств внутренних дел и иностранных дел от 31 декабря указывала на необходимость «восстановления Бельгии» «как вассального государства… находящегося в распоряжении Германской империи». Для закрепления Бельгии, писали германские министры, Германия должна была держать там постоянные гарнизоны, занять все железные дороги и иные транспортные средства, крепости и порты и запретить этой стране иметь армию. От Бельгии требовалось содержать германские гарнизоны и ежегодно выплачивать определённую сумму Германии. К последней должны были перейти суд и судопроизводство. Бельгию хотели лишить права сношения с другими государствами, а её колонии передать Германии, ввести на бельгийской территории германское таможенное законодательство и передать взимание таможенных сборов германским чиновникам. Вместо франка планировали ввести марку, а вместо бельгийского рабочего законодательства — германское5.

В декабре 1914 года Пангерманский союз утвердил меморандум (его долго обсуждали на заседаниях центральных и местных комитетов партий, правлений крупных финансовых организаций, на кафедрах университетов и в различных обществах). В марте—июле 1915 года его представили имперскому канцлеру, верховному военному командованию и ряду влиятельных лиц. Меморандум Класса — Гугенберга (лидеры Пангерманского союза, первый — председатель) требовал перенесения германской границы западнее линии Булонь — Верден — Бельфор. Согласно меморандуму требовалось включить в границы Германской империи земли, расположенные восточнее линии, протянувшейся от Чудского и Псковского озёр до устьев Днепра.

Приняли ещё несколько меморандумов, суть которых сводилась к переделу Земного шара. Будущая империя должна была делиться на коренную и на завоёванную «для Германии», жители которой лишались бы политических прав и всего движимого и недвижимого имущества в пользу немецких господ. «Сельскохозяйственная база» (земли, находившиеся на востоке России) призвана была снабжать метрополию продовольственными продуктами и промышленным сырьём. Поэтому эти земли требовалось присоединить к Германии, а Россию — отбросить от Балтийского и Чёрного морей. С данными требованиями согласилось (хотя и с некоторыми оговорками) германское правительство во время проходивших в 1915 году секретных переговоров с лидерами немецких партий.

На основе изложенной выше программы в рейхстаге был создан блок, в который вошли консервативная, национал-либеральная, прогрессивная партии и католический центр. «Умеренные» аннексионисты (среди них Г. Дельбрюк) отмечали, что Германия должна присоединить к себе Русскую Польшу, Литву, Прибалтийский край, Белоруссию и Украину и занять место России на Балканском полуострове и в Малой Азии. Германия должна была создать и обширную колониальную империю — в Африке, Азии и на островах Тихого океана. Вновь вспомнили о «Срединной Европе» с немецким «новым порядком» — базе для будущего завоевания мирового господства. «Россия, — писал немецкий политик и историк, наиболее влиятельный автор национал-консервативной мысли в Германии первой трети XX века П. Рорбах, — должна быть расчленена, раздавлена и уничтожена, а русский народ должна постигнуть такая же участь. Это должно совершиться, и гробовщик России и русского народа — Германия»6. Ей очень были нужны территория и богатства России, которая после аграрной реформы 1861 года преуспела во всех областях общественной и интеллектуальной жизни, а её население слишком быстро росло. Таким образом, по мнению сторонников данной концепции, создавалась реальная угроза такого усиления Российской империи, что она сможет покорить Центральную Европу. И германские политические партии (включая социал-демократическую) высказались за территориальные приращения Германии как на востоке, так и на западе.

Однако, как писал Ф.И. Нотович, «провал плана Шлиффена в исторических битвах в августе—сентябре 1914 г. на полях Франции, Галиции и Восточной Пруссии показал несостоятельность германских планов завоевания Европы и завоевания Мирового господства. Победа на Марне и русские победы в Галиции, под Варшавой и Ивангородом создали благоприятные условия для подготовки победы Антанты и предрешили военный разгром Германии. Вместо молниеносной победы началась тяжёлая затяжная война, в которой временные преимущества Германии были израсходованы без осязательных политических результатов. Затяжная война означала для Германии её неизбежный разгром»7. <…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 2583. Оп. 2. Д. 954. Л. 22—22 об.; Д. 957. Л. 16; Д. 959. Л. 35.

2 Нотович Ф.И. Захватническая политика германского империализма на Востоке в 1914—1918 гг. М., 1947.

3 См.: Бетман-Гольвег Т. Мысли о войне. М.; Л., 1925.

4 Нотович Ф.И. Указ. соч. С. 18.

5 Там же.

6 Там же. С. 30.

7 Там же. С. 35.