Д.А. Милютин о средствах утверждения русского владычества на Кавказе

image_print

Аннотация. В работе проведён анализ содержания записки Д.А. Милютина «Мысли о средствах утверждения русского владычества на Кавказе», где представлена попытка выяснить, какие средства покорения страны и народа являлись наиболее убедительными. Изложенные в записке Милютина мысли позволяют сделать вывод о том, что только воздействие на «нравственные силы нации» может привести к «моральному убеждению в невозможности и бесполезности дальнейшего сопротивления». По мнению автора, мысли Милютина сегодня также актуальны, и их необходимо учитывать при разработке отдельных положений Стратегии национальной безопасности государства.

Summary. The work analyses the content of D.A. Milyutin’s note ‘Thoughts on the means of establishing Russian dominance in the Caucasus’, where an attempt is made to find out what means of conquest of the country and its people were the most convincing. The thoughts set forth in Milyutin’s note allow us to conclude that only an impact on the «moral forces of the nation» can lead to «a moral conviction that it is impossible and useless for further resistance.» In the author’s opinion, Miliutin’s thoughts are also relevant today, and they must be taken into account when developing certain provisions of the National Security Strategy of the state.

Габелко Дмитрий Евгеньевич— доцент кафедры истории войн и военного искусства ВУНЦ ВВС «ВВА имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина», подполковник, кандидат исторических наук

(г. Воронеж. E-mail: dmitry.gabelko@yandex.ru).

 

«ЕДИНСТВЕННЫЙ ПУТЬ К ДОСТИЖЕНИЮ КАКОГО-НИБУДЬ РЕЗУЛЬТАТА —ЕСТЬ ДЕЙСТВИЕ НА НРАВСТВЕННЫЕ СИЛЫ НАЦИИ»

Д.А. Милютин о средствах утверждения русского владычества на Кавказе

 

После перехода в русское подданство Грузии и Азербайджана в начале XIX века одной из важных задач военно-политического характера стало присоединение земель, отделявших эти территории от России. Начавшаяся в связи с этим Кавказская война (1817—1864 гг.) включала военные действия против Персии и Турции, а также национально-освободительную борьбу горских народов Чечни и Дагестана. В 1859 году ценой больших человеческих и материальных потерь сопротивление горцев было окончательно сломлено.

Активным участником событий, связанных с начальным периодом возникшего на Кавказе освободительного движения, являлся Дмитрий Алексеевич Милютин1. В 1839—1840 гг. поручик (с 6 декабря 1839 г. — штабс-капитан) Д.А. Милютин от Гвардейского генерального штаба находился в годичной командировке на Кавказе. Здесь в составе Чеченского отряда он участвовал в боевых действиях против горцев в Северном Дагестане и впоследствии составил их подробное описание2. В деле при урочище Ахмет-Тала 10 мая 1839 года он был ранен ружейной пулей навылет в правое плечо ниже плечевого сустава с повреждением кости, но остался в строю. Принимал личное участие в кровопролитном бою за аул Аргуани (Аргвани) и штурме замка Ахульго3.

За время командировки на Кавказ Милютин не только достаточно глубоко знакомился с административным, территориальным и военным устройством края, но и с большим интересом изучал жизнь, быт и обычаи местного населения. Об этом свидетельствуют «Приложения к воспоминаниям о Кавказе за 1839—1840 годы», состоящие из «Карты “А” административного деления Кавказского края в 1839 г.», «Пояснения приложенной карты “А”» и «Сведений о набегах и хищничествах кавказских горцев»4.

Детально изучив историю утверждения русского владычества на Кавказе, Милютин сделал вывод о том, что «…на всём протяжении Северного Кавказа, за исключением лишь центральной части, только ближайшая к кордонной линии часть туземного населения могла признаваться покорною и подчинялась русскому начальству. Остальное население, не только горное, но и на лесистых равнинах, было враждебно нам. Принимаемые русским начальством военные меры носили характер оборонительный; главною целью их было обеспечение кордонной линии и сообщений с Закавказьем. Если и предпринимались наступательные действия, то они имели значение временного наказания той или другой части непокорного населения, не оставляли по себе никаких положительных следов и нисколько не способствовали утверждению в крае русского владычества»5.

По окончании командировки Милютин приступил к реализации сразу нескольких проектов, так или иначе связанных с вопросами Кавказской войны: завершал работу над рапортом «Опыт новой системы фортификации, применённой к обстоятельствам и требованиям Кавказского края» (конец 1839 — 7 января 1840 г.); пересматривал и дополнял «Описание экспедиции Чеченского отряда»; трудился над докладной запиской «О некоторых недостатках, замеченных в составе и устройстве отрядов, действующих против горцев, и о средствах к исправлению сих недостатков» (22 ноября 1839 г.); собирал материалы для описания кавказских племён и уже начал составлять само описание.

Кроме того, сразу после возвращения из командировки Милютин, движимый стремлением повлиять на происходившие там процессы, взялся за составление большой по объёму (8 параграфов на 34 листах, при том что последний параграф не написан) и глубокой по содержанию записки «Мысли о средствах утверждения русского владычества на Кавказе»6. В записке он изложил свои мысли и предложения относительно образа действий русского правительства в этом крае.

К сожалению, записка не была дописана. Работа над ней носила длительный характер и продолжалась с апреля 1840 по декабрь 1841 года. Перерыв был вызван поездкой Милютина в страны Западной Европы, которую он совершил с ноября 1840 по сентябрь 1841 года. В настоящее время рукописный вариант записки хранится в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки в личном фонде Д.А. Милютина среди «Материалов по истории Кавказа».

В первом параграфе «Рассмотрение разных средств покорения страны, народа, государства» автор, анализируя данный вопрос, писал, что «совсем другой оборот принимает война, когда пробуждаются чувства народности, когда целая нация берётся за оружие. Если война делается народною, — никакие действия материальные, никакие армии и победы — не могут одолеть великой силы нравственной и материальной целого народа. Тогда нужны вековые усилия, борьба бесконечная, которая скорее истощит силы завоевателей, чем защищающихся»7.

Далее по тексту следует вывод, к которому логически пришёл Милютин: «Единственный путь к достижению какого-нибудь результата — есть действие на нравственные силы нации; только упадок духа целого народа может какими-нибудь обстоятельствами привести его к моральному убеждению в невозможности и бесполезности дальнейшего сопротивления»8.

Исходя из этого, Милютин считал, что утверждение над народом может быть достигнуто не только физической властью, но и моральной. Не рассчитывая на скорое получение плодов от успехов вооружённой борьбы против горских племён, он писал, что «вооружённые силы должны быть… употреблены только для содействия мерам политическим и поддержания влияния морального»9.

Во втором параграфе «С какой точки зрения должно смотреть на дела кавказские» Милютин предлагал перейти от локальных карательных мер к систематической деятельности, сочетая различные средства воздействия на жителей края. Критике подверглась вся система борьбы с горцами, которая только убеждала их в «нашей слабости». Связано это было с тем, что требования изъявления покорности ничего не значили, т.к. никакими мерами не подкреплялись, кроме того, горцы перенимали у русских солдат тактические приёмы, а уничтожение селений приводило только лишь к ожесточению местного населения и бессмысленному кровопролитию с обеих сторон. Таким образом, Милютин пришёл к мнению о том, что «…должно совершенно изменить образ действий и, прежде всего, здраво обдумать дух и систему, которым должно следовать на Кавказе для достижения не частных побед над горцами, но постоянного влияния морального, только поддерживаемого силой оружия или влиянием материальным»10.

В третьем параграфе «В каком духе русское правительство должно действовать на горцев для утверждения своего морального на них влияния» Милютин писал: «Должно изучить дух кавказских племён, чтобы постигнуть, каким образом может быть утверждена какая-нибудь гражданская и нравственная власть над ними… Мы должны всеми силами стараться согласовывать наше владычество с интересами самих горцев, как материальными, так и нравственными»11.

«В отношении к материальным интересам, — отмечал Милютин, — Россия не может надеяться извлечь из Кавказских гор какие-нибудь выгоды в финансовом отношении… Но виды России на Кавказские горы гораздо возвышеннее, — справедливо считал он, — ибо от успокоения кавказских племён зависит не только благополучие Закавказской армии, но и всё будущее развитие политического и коммерческого влияния России на востоке… Горцы должны быть убеждены, — подчёркивал Милютин, — что Россия так могущественна и велика, что не имеет никаких притязаний на их ничтожное достояние, что спокойствие и благополучие — суть единственной цели её стремлений»12.

Далее автор рассматривал государственные услуги, которые могла предоставить Россия горским народам, при этом он предлагал не перестраивать насильственно их внутреннее устройство, не «подавлять их религиозность», оставить в неприкосновенности их обычаи и образ жизни, искал решение вопроса, каким образом можно обеспечить сбор налогов.

Большое значение имеет четвёртый параграф «Система распределения и употребления военных сил и средств материального утверждения в Кавказских горах». Милютин, неоднократно критиковавший стратегию русского командования на Кавказе, заключавшуюся в устройстве кордонных линий с множеством ничтожных укреплений и постов, что приводило только к распылению сил, и в периодических экспедициях в горы, предлагал изменить ближайшую задачу, поставив целью занятие в крае такого положения, которое давало бы возможность держать в повиновении ближайшее туземное население, стараясь затем умиротворить остальные, менее доступные племена. Для достижения поставленной цели на территории Кавказского края предполагалось создать сеть укреплённых пунктов из крупных крепостей с сильными гарнизонами, чтобы обеспечить повиновение населения в прилегавших районах. Для поддержания порядка и спокойствия в любое время должны были действовать подвижные колонны. По мнению Милютина, закрепившись среди доступного туземного населения, дав ему разумное, правосудное управление, мы получили бы возможность, даже не прибегая к оружию, постепенно привлечь к себе и более отдалённые горские племена нравственным влиянием, выгодами торговли и промышленности.<…>

Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru

 

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Милютин Дмитрий Алексеевич (1816—1912) — генерал-фельдмаршал (1898), военный министр России (1861—1881), доктор русской истории (1866). Инициатор и руководитель военных реформ 60—70-х гг. XIX в. Трижды принимал участие в Кавказской войне (1839—1840, 1843—1844, 1856—1860). Оставил после себя богатое собрание мемуарных материалов и материалов служебной деятельности, среди которых особое место занимают записки, составленные им в разные годы и посвящённые злободневным вопросам, требовавшим немедленного реагирования. Кроме того, он хорошо, даже профессионально рисовал, составлял чертежи, карты и планы.

2 Милютин Д.А. Описание военных действий 1839 года в Северном Дагестане. СПб., 1850. 144 с.

3 Он же. Воспоминания. 1816—1843 / Под ред. Л.Г. Захаровой. М.: ТРИТЭ; Российский Архив, 1997. С. 206—274.

4 Там же. С. 291—314.

5 Цит. по: Милютин Д.А. Воспоминания. 1816—1843… С. 299.

6 Он же. Мысли о средствах утверждения русского владычества на Кавказе. См.: Отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Ф. 169 (Д.А. Милютин). Картон 81. Ед. хр. 4. 34 л.

7 Цит. по: Милютин Д.А. Мысли о средствах утверждения русского владычества на Кавказе… Л. 2.

8 Там же.

9 Там же. Л. 4.

10 Там же. Л. 6.

11 Там же. Л. 7, 8.

12 Там же. Л. 8.