Августейшие покровительницы Русской Императорской армии
Аннотация. В статье рассказывается о представительницах царской фамилии — августейших шефах полков Русской Императорской армии, раскрывается роль императриц и великих княгинь в полковой истории первой четверти XVIII — начала XX столетия.
Summary. The article tells about some female representatives of the tsarist family — the august patronesses of regiments of the Russian Imperial Army, as well as the role of Empresses and Grand Duchesses in the regimental history of the first quarter of the XVIII – beginning of the XX century.
ПОЛКОВАЯ ЛЕТОПИСЬ
Фаллер Ольга Владимировна — начальник отдела культурных программ Департамента культуры Министерства обороны РФ, кандидат психологических наук, доцент
(Москва.E-mail: ofaller@mail.ru);
Мальцева Ольга Львовна — профессор Института военного образования в составе Санкт-Петербургского государственного университета телекоммуникаций имени профессора М.А. Бонч-Бруевича, полковник, кандидат военных наук, доцент
(Санкт-Петербург.E-mail: malcevakvn@mail.ru).
«СЕРДЕЧНО ОБРАДОВАНА НАЗНАЧЕНИЕМ ШЕФОМ ПОЛКА…»
Августейшие покровительницы Русской Императорской армии
В советский период из отечественной военной историографии были практически вычеркнуты упоминания о представительницах августейшей фамилии, шефствовавших над полками Русской Императорской армии. Между тем начиная с первой четверти XVIII столетия императрицы и великие княгини играли немаловажную роль в жизни многих воинских частей, с их именами были связаны ратные будни солдат и офицеров — тех, кто создавал, хранил и приумножал славу нашего Отечества. Полковая летопись в работах современных исследователей также не в полной мере отражает вклад женщин из царствующей династии в духовное, образовательное и кадровое становление наиболее боеспособных частей вооружённых сил Российского государства.
28 января 1725 года шефом лейб-гвардии Преображенского полка стала императрица Екатерина I, первая среди женщин получившая звание полковника. Именно с этого времени титула старшего офицера удостаивались царствующие особы «слабого пола», а полковые командиры именовались вице-полковниками.
Императрица должным образом оценила преданность армии своему престолу, была щедра на монаршие милости, обращённые «начинов, верных долгу присяги». В газетах того времени то и дело публиковались статьи, восхвалявшие её попечение о войске вообще, а о гвардии в особенности.
Так, «Санкт-Петербургские ведомости» во второй половине 1725 года писали: «Ея Императорское Величество матернее имеет попечение к своим подданным, а наипаче в тех делах, кои начаты при Его Величестве… Не малое имеет попечение о воинских делах и в прочем, что принадлежит к удовольствию полков, и часто изволит сама при экзерцициях присутствовать»1.
В период своего кратковременного царствования Екатерина I оставалась верной заветам Петра Великого, строго руководствовалась Воинским уставом 1716 года, утверждённым её покойным мужем2. Согласно этому документу полковник являлся старшим в полку начальником, «блюстителем наружного порядка и благочиния», но не командиром. Полковник был главным руководителем строевого обучения части, но командовал личным составом лишь в особых важных случаях. В повседневной жизни все команды подавались премьер-майором. Хозяйственные вопросы и вопросы внутреннего управления полка решались офицерами полкового штаба простым большинством голосов, при этом все штаб-офицеры имели право голоса. Приказание полковника, переданное чинам унтер-штаба, сообщалось в канцелярию для составления доклада, затем штаб-офицеры, рассмотрев доклад, утверждали или отменяли представленный вердикт. Таким образом, хозяином в подразделении в буквальном смысле слова был полковой штаб3. Должность полковника была скорее почётной, ни к чему не обязывавшей и ограничивалась инспекторскими функциями, к тому же полковник не числился в штате полка, и приказания его не были прямым руководством к действию.
Следующий этап женского шефства в полках Императорской армии связан с восшествием на престол императрицы Анны Иоанновны. В феврале 1730 года гвардия сделала курляндскую герцогиню русской самодержицей. Поэтому не было ничего удивительного в том, что новая императрица в первую очередь обратила внимание на армию. В 1730 году Анна Иоанновна приняла на себя звание полковника лейб-гвардии Семёновского, лейб-гвардии Преображенского и лейб-гвардии Конного полков; 21 июня 1733 года — Лейб-Кирасирского полка; 15 августа 1735 года — лейб-гвардии Измайловского полка.
Она вникала во многие подробности полкового управления. Все документы, имевшие какую-либо важную информацию, докладывались полковым командиром её величеству. Императрица лично утверждала перевод офицеров из одной роты в другую; определяла особое содержание тем из них, которые наиболее в нём нуждались; просматривала списки представлявшихся в отставку; удостаивала некоторых чинов наград по своему усмотрению; разрешала обращаться к себе как к полковнику с просьбами, даже по частным вопросам4.
В 1731 году императрица учредила Военную комиссию, в задачи которой входило рассмотрение всех аспектов армейской службы. Именно в это время зародилась традиция ежегодных весенних и осенних смотров, дошедшая до наших дней5. Смотры были необходимы в первую очередь для выявления состояния обмундирования и снаряжения — внешним видом укреплялся авторитет армии. «Ежели при смотре явится мундир плох и негодное ружьё и амуниция, а сроки оному минули, а полковые командиры будут объявлять, что они из Генерал-Кригс-Комиссариата, по требованиям своим не получали… Генерал-Кригс-Комиссариату дабы без упущения времени исправлено было…»6.
Многие усовершенствования во внутреннем благоустройстве полков были реализованы только благодаря личному влиянию императрицы. Анна Иоанновна очень жёстко пресекала использование солдат на работах, не относившихся к военной службе. По этому поводу вышел указ, касавшийся полковых командиров: «Указали мы лейб-гвардии и других полков солдат и драгун ни в какие партикулярные7 командирские и офицерские работы, кроме собственной нашей и полковой службы, по прежним выданным о том воинским регламентам отнюдь не употреблять под жестоким штрафом, разве которые солдаты своей волей в свободное им время похотят, что на командиров своих сработать из достойной им платы без всякого принуждения»8.
Для поднятия авторитета военнослужащих Анна Иоанновна подписала указ, по которому за драки с солдатами и другие нанесённые им обиды полагалась смертная казнь9. 23 ноября 1731 года вышел указ «О непроизводстве безграмотных солдат в унтер-офицеры», призванный поднять образовательный уровень нижних чинов и придать им стимул к обучению. Особое внимание императрица обращалась и на образование офицеров. Созданный в том же году стараниями Бурхарда Христофора Миниха Сухопутный шляхетский корпус пополнил армию высокообразованными и эрудированными командирами.
По окончании войны с Турцией (1737—1739 гг.) и заключении мира все офицеры лейб-гвардии Семёновского полка удостоились чести поздравить императрицу с этим важным событием, причём её величество всех участвовавших в боевых действиях пригласила к столу. Унтер-офицерам походного батальона повелела выдать жалованье (не в зачёт основного) на следующих основаниях: «1) бывшим во всех трёх кампаниях и под Очаковым — за 6 месяцев; 2) бывшим в двух или одной кампании, но участвовавших в атаке на Очаков — за 5 месяцев; 3) находившимся в трёх кампаниях, но не участвовавших при Очакове — за 4 месяца;4) бывшим в двух кампаниях, но не участвовавших в штурме Очакова — за 3 месяца; 5) не бывшим под Очаковым и делавшим только одну кампанию — за 2 месяца»10.
На все главные церковные праздники, по случаю победы, в дни именин и рождения членов царской фамилии, во время приёма иностранных послов, на придворные балы и праздники — всегда и всюду были приглашаемы офицеры подшефных полков, а для нижних чинов устраивалось угощение.
Распорядок торжеств времён Анны Иоанновны был таков: накануне полкового или иного праздника офицеры с вечера приезжали поздравить её величество; утром праздничного дня они во главе с командирами присутствовали на обедне в дворцовой церкви; около полудня начинался праздничный парад с их участием; вечером военные чины в богато украшенных мундирах танцевали на придворном балу11.
25 ноября 1741 года на российский престол взошла дочь Петра Великого — Елизавета Петровна. Для демонстрации политической направленности своего будущего царствования она появилась перед гвардейцами в мундире петровских времён. Это было весьма убедительным доводом — вопрос присягать или не присягать новой императрице уже не стоял.
В 1741 году, сразу после своего провозглашения Елизавета Петровна «надела Андреевскую ленту, объявила себя полковником трёх гвардейских пехотных полков, конной гвардии, Кирасирского полка и приняла поздравления особ высших классов; потом вышла на балкон и была встречена громким восклицанием народа; несмотря на жестокую стужу, прошлась меж рядами гвардии»12.
При новой императрице несколько поменялся дворцовый уклад. 11 января 1743 года «Ея Императорское Величество Всемилостивейшее указать соизволила отныне впредь во все недели по четвергам Генералитету, Штабам и Лейб-Гвардии Обер-офицерам и знатному шляхетству приезжать к Высочайшему Ея Императорского Величества Двору на куртак, по полудни в 5 часов в Зимний дом в масках и собираться в галереи и потом из галерей в 8 часов пополудни в масках идти в комедию, имеющую [быть] в том же Зимнем доме, а по окончании комедии изволяется разъезжаться по домам»13.
Благодаря весёлому нраву дочери Петра придворная жизнь превратилась в нескончаемый праздник. К примеру, в октябре 1754 года офицеры гвардии получили приглашения ко двору и следовали следующему регламенту: «2-го октября: бал и вечерний стол; 3-го в оперном доме французская комедия; 4-го маскарад во внутренних покоях; 5-го в театре итальянская интермедия; 6-го общий публичный маскарад; 7-го в театре французская комедия; 8-го обед; 9-го маскарад во внутренних покоях»14.
На придворные маскарады при Елизавете Петровне стали приглашать и нижних чинов гвардейских полков с жёнами и родственниками при соблюдении следующих правил: «1) детей не брать, 2) платья арлекинского и пилигримского не надевать, 3) не отваживаться являться в простых деревенских платьях, 4) не иметь при себе никакого оружия»15.
При такой царской роскоши и стремлении высшего общества подражать во всём французскому двору даже сама одежда требовала больших расходов. На придворную службу офицеры должны были приходить не в форменных мундирах, а в «собственных», которые отличались дорогим шитьём и во многом подчинялись моде. Зимой во время устраивавшихся при дворе катаний или других развлечений офицеры носили лисьи шубы без рукавов, покрытые тонким бирюзовым сукном и обложенные по борту и подолу соболем и бобром. Шуба застёгивалась клапанами из золотого галуна и золочёными с обеих сторон пуговицами. Шапки были из серебряной парчи с чёрным лисьим околышем. Такие отступления от уставного форменного обмундирования существовали вплоть до второй половины царствования Екатерины II.
Служить в шефских полках, не имея состояния, было немыслимо: не только полковое начальство, но и сама императрица требовала, чтобы офицеры были людьми с солидным финансовым положением. Поэтому многие гвардейцы даже во время манёвров имели немалые собственные обозы, следовавшие за полком и насчитывавшие зачастую до 20 человек прислуги.
Престиж службы в подшефных полках был чрезвычайно высок. Прослужив в такой части несколько лет, каждый смотрел на неё как на вторую семью, старался перевести туда своих родственников, а детей записать солдатами сразу после рождения. Такая привязанность переходила от отца к сыну, от сына к внуку и была причиной многочисленных отказов от производства в следующий чин, если это было связано с переводом в другие воинские части.
В июне 1762 года новая императрица Екатерина II назначила себя шефом сразу пяти полков: лейб-гвардии Конного, лейб-гвардии Измайловского, лейб-гвардии Преображенского, лейб-гвардии Семёновского и лейб-гвардии Кирасирского. Князь Григорий Потёмкин, бывший тогда президентом Военной коллегии, писал: «Высочайшая воля есть та, дабы шефы старались приводить полки в должную направленность и устройство. Обучение стрельбе, содержание людей с выгодами для них, сбережение их и снабжение всем положенным долженствуют быть главным предметом, равно как и надзор за тем, чтобы обхождение с нижними чинами было человеколюбивое»16.
С этого времени императрица становится непосредственным соучастником полковой жизни: вникает в нужды нижних чинов, заботится об офицерах, тратит личные деньги на благоустройство и поощрение особо отличившихся или нуждающихся военных. К примеру, нижним чинам ежегодно выделяются наградные деньги к праздникам Рождества и Пасхи.<…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Санкт-Петербургские ведомости. 1725 г.; Преображенцы: история, биография, мемуары / Авт.-сост. А.Ю. Бондаренко. М.: Воениздат, 2000. С. 98.
2 Первые обязанности полковника полка были изложены в воинском уставе, составленном генералом Адамом Вейде в 1698 г. и утверждены без всяких изменений Петром I. См.: Воинский устав, посвящённый Петру Великому. Изд. 1841 г. С. 37, 39.
3 Масловский Д.Ф. Строевая и полевая служба русских войск времён императора Петра Великого и императрицы Елизаветы: историческое исследование. 2-е изд. М.: URSS Либроком, 2012. С. 13—17.
4 Дирин П.Н. История лейб-гвардии Семёновского полка: В 2 т. Т. 1. СПб.: Типография Э. Гоппе, 1883. С. 205.
5 Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ РИ). Т. 8. № 6046. Пункт 7.
6 Там же. № 6046.
7 Партикулярные — не воинские, не относившиеся к службе.
8 Преображенцы: история, биография, мемуары. С. 103.
9 ПСЗ РИ. Т. 8. № 5925.
10 Дирин П.Н. Указ.соч. С. 231, 232.
11 Летин С.А. Российская Императорская Гвардия. СПб.: Славия (Русский Стиль), 2005. С. 349.
12 Марков М.И. История лейб-гвардии Кирасирского Ея Величества полка: В 2 т. Т. [1]—2. СПб.: Гос. тип., 1884. С. 70.
13 Анненков И.В. История Лейб-гвардии Конного полка 1731—1848. Ч. 1. СПб.: Тип. Имп. акад. наук, 1849. С. 93.
14 Карцов П.П. История Лейб-гвардии Семёновского полка. 1683—1854. Ч. [1]. СПб.: Тип. Штаба воен.-учеб. заведений, 1852—1854. С. 69.
15 Там же. С. 293.
16 Подмазо А.А. Шефы и командиры регулярных полков Русской Армии (1796—1815): справочное пособие. М., 1997. С. 3, 4; Потто В.А. История 17-го драгунского Нижегородского полка. Тифлис, 1908.