А БЫЛИ ЛИ УБИЙЦЫ?

ТОЧКИ ЗРЕНИЯ. СУЖДЕНИЯ. ВЕРСИИ

Гимпельсон Евгений Аркадьевич — пенсионер, врач, судебно-медицинский эксперт (E-mail: ponomarev_ev@rambler.ru)

Пономарёв Евгений Валерьевич — заведующий организационно-методическим отделом ГУЗ «Самарское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» (E-mail: ponomarev_ev@rambler.ru)

А БЫЛИ ЛИ УБИЙЦЫ?

Тайна гибели легендарного начдива Н.А. Щорса: взгляд сквозь годы

В последние годы в средствах массовой информации постоянно появляются публикации, рассматривающие происхождение смерти известных в недалёком прошлом людей: М.В. Фрунзе, М. Горького, С.А. Есенина, В.В. Маяковского и других. При этом авторы в большинстве своём пытаются не столько установить истину, сколько преподнести читателям определённую сенсацию.

Не избежала подобных подходов и история смерти Николая Александровича Щорса1. Журналисты, не утруждая себя поисками возможностей дать научную объективную оценку материалам, имевшимся в их распоряжении, принялись утверждать, что Щорса убили свои. При этом одни убийцами Щорса считали некоего предателя, другие — сподвижников начдива, которым он чем-то не угодил. Непосредственным исполнителем убийства называли политинспектора Реввоенсовета 12-й армии П.С. Танхиля-Танхилевича, пособником — заместителя Щорса И.Н. Дубового2, а организатором — члена Реввоенсовета 12-й армии С.И. Аралова3, который якобы дезориентировал Л.Д. Троцкого в отношении личности Щорса. Были и такие, кто считал непосредственным организатором убийства начдива самого Троцкого и расценивал это как контрреволюционный акт4.

Основным аргументом, лежавшим в основе всех этих версий, являлось расположение входного огнестрельного отверстия в затылочной области, что традиционно ассоциируется у обывателей с выстрелом в затылок. В качестве аргументов назывались и признательные показания Дубового, репрессированного в 1937 году, и факт захоронения Щорса в Самаре якобы с целью скрыть истинные причины его гибели и вытравить память о нём.

Даже неспециалисту понятно, что в условиях боевых действий, находясь в окопе, человек может быть в какие-то мгновения обращён к противнику любой областью тела, в том числе и спиной. Как получались признательные показания в 1937 году, сегодня также не является секретом. Из показаний Ф.Е. Ростовой5 следует, что решение о захоронении тела Щорса в Самаре принималось не И.Н. Дубовым, как об этом пишут некоторые авторы, а Реввоенсоветом армии из-за опасения поругания его могилы, как это случилось с могилой комбрига В.Н. Боженко6. В пользу решения о захоронении в Самаре, возможно, повлиял и тот факт, что в мае—июне 1918 года Щорс по заданию ЦК РКП(б) организовывал партизанское движение в Самарской и Симбирской (ныне Ульяновская область) губерниях под фамилией Тимофеев. По некоторым данным, он даже участвовал в освобождении Самары от белочехов. Имелись и другие аргументы, якобы свидетельствующие о покушении на Щорса (ранение причинено револьверной пулей, выстрел произведён из парабеллума с расстояния 5—10 или 8—10 шагов), которые, однако, при их сопоставлении с архивными документами, хранящимися ныне в Государственном архиве Самарской области (ГАСО), оказались не соответствующими действительности7.

Документы, относящиеся к исследованию останков Н.А. Щорса, с 1949 до 1964 года хранились в архиве городского комитета КПСС. В сентябре 1964 года почти все они были направлены в Куйбышевское (ныне Самарское) Бюро судебно-медицинской экспертизы (БСМЭ) для подготовки ответов на вопросы, изложенные в запросе директора Государственного мемориального музея Н.А. Щорса8. Впоследствии, в 1997 году документы, направлявшиеся в БСМЭ, были обнаружены в личном архиве судебно-медицинского эксперта Н.Я. Беляева, участвовавшего как в исследовании останков Щорса, так и в составлении ответов музею в 1964 году. В 2003 году все документы были переданы в Государственный архив Самарской области. Почему документы не были затребованы архивом ранее, нам не известно. Ещё один документ — «Акт эксгумации и медицинского исследования останков трупа А.Н. Щорса» появился в ГАСО в декабре 1964 года после передачи его сюда из архива ГК КПСС. Первый из авторов настоящей статьи долгое время работал вместе с Н.Я. Беляевым, и именно ему были переданы архивные документы после смерти Н.Я. Беляева.

Как известно, Николай Александрович Щорс, на тот период командир 44-й стрелковой дивизии, входившей в 12-ю армию, погиб 30 августа 1919 года под Коростенем, у села Белошица, что в 100 км севернее Житомира (Украина). Тело его перевезли в г. Клинцы (ныне Брянской области), а захоронение состоялось 14 сентября 1919 года на городском (ранее Всехсвятском) кладбище в Самаре (с 1935 по 1991 г. — г. Куйбышев). Кладбище в 1926—1931 гг. было закрыто, часть его территории занял кабельный завод, и могила затерялась. Однако после войны возникла необходимость уточнить причину гибели легендарного начдива, стали искать место его захоронения. Эти попытки увенчались успехом только в мае 1949 года.

16 мая 1949 года могилу разрыли, но за разрешением вскрыть гроб потребовалось обращение исполкома Куйбышевского горсовета и обкома ВКП(б) к секретарю ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкову. 5 июля 1949 года в 13 часов 30 минут гроб с останками был извлечён, доставлен в помещение в то время городской судебно-медицинской экспертизы, где в этот же день состоялось судебно-медицинское исследование комиссией из 6 человек под председательством заведующего городским отделом здравоохранения К.П. Васильева с целью установления принадлежности останков Н.А. Щорсу. Вопрос о возможных обстоятельствах возникновения огнестрельного ранения черепа, выявленного при исследовании останков, не возникал.

Каких-либо сообщений о деятельности комиссии не публиковалось. Хранили молчание и лица, которые были осведомлены об этом.

Ныне, рассматривая данные как первичного, так и других документов, в которых содержится описание исследования останков, приходится признать, что проведённое исследование оставляло желать лучшего. Так, при исследовании черепа не была указана ориентация длинника отверстия в затылочной кости; не был отделён свод черепа и не изучены особенности повреждения внутренней костной пластинки; не измерена толщина костей черепа, в особенности в области повреждений, что не соответствовало требованиям пп. 26, 57 и 58 «Правил судебно-медицинского исследования трупов» (1928 г.), действовавших и в 1949 году9.

Опуская детали исследования, не относящиеся к теме данной статьи, представляем дословное описание повреждений костей черепа, представленные в акте: «…в области бугра затылочной кости, на 0,5 см вправо от него, находится отверстие неправильной овально-продолговатой формы размерами 1,6 х 0,8 см с довольно ровными краями. От верхнего края этого отверстия слева, несколько поднимаясь вверх, через левую височную кость, идёт трещина, не доходящая до заднего края левой скуловой кости. В области левой теменной кости на линии, соединяющей сосцевидные отростки, на 5 см ниже стреловидного шва, расположено отверстие округлой формы 1 х 1 см с отслойкой наружной пластинки в 2 см в диаметре. От этого отверстия спереди и вниз к наружному слуховому отверстию отходят трещины, образующие замкнутую площадку неправильной четырехугольной формы размерами 6 х 3,5 см. Расстояние между отверстиями в костях черепа по прямой линии равно 14 см. При удалении мягких тканей головы костные осколки отделились, образовав отверстие в черепе».

При исследовании производилось фотографирование останков в гробу и отдельно — головы. Фотографии прилагались к документу, названному «Судебно-медицинское заключение», оформленному тремя представителями вышеназванной комиссии: заведующим кафедрой топографической анатомии и оперативной хирургии Куйбышевского государственного медицинского института (КГМИ) доктором медицинских наук, профессором И.Н. Аскалоновым; судебно-медицинскими экспертами, ассистентами кафедры судебной медицины КГМИ Н.Я. Беляевым и В.П. Голубевым. Все — специалисты с большим стажем практической и преподавательской работы.

Этот документ содержит дословные данные из акта о характере повреждений костей черепа, исключая сведения об образовании отверстия в черепе после удаления мягких тканей, и заканчивается выводами из 5 пунктов.

В первом пункте говорится о причине смерти: «Смерть Щорса Н.А. последовала от сквозного огнестрельного ранения затылочной и левой половины черепа с повреждением вещества мозга, на что указывают описанные выше повреждения на костях черепа».

Во втором пункте в предположительной форме («по-видимому») говорится об оружии, выстрелом из которого был смертельно ранен Щорс: «…или из короткоствольного оружия типа “наган” или из боевой винтовки». Какие-либо обоснования этого суждения отсутствуют.

В третьем пункте речь идёт о расположении входного и выходного отверстий: «Отверстие в области затылка следует считать входным, за что говорят довольно ровные края у костного дефекта в области затылочного бугра. Отверстие, расположенное в левой теменной области, следует считать выходным, на что указывает форма отверстия с отслойкой наружной костной пластинки».

Четвёртый пункт выводов содержит указание о направлении выстрела («сзади наперёд, снизу вверх и несколько справа налево») и области повреждения головного мозга — «мозжечок, затылочные доли мозга и левое полушарие» — «по ходу пулевого канала».

Первая часть этого пункта о направлении выстрела была сформулирована вопреки известным научным данным о нетождественности таких понятий, как направление раневого канала и направление выстрела, поскольку направление огнестрельного канала далеко не всегда совпадает с внешним направлением полёта пули. Опытные судебные медики, тем более преподаватели судебной медицины, не могли об этом не знать.

В последнем, пятом пункте специалисты указали на невозможность определения расстояния выстрела.

В 1964 году на основании этих документов был подготовлен 4-страничный ответ директору Государственного мемориального музея Н.А. Щорса на его запросы от 6 августа и 16 сентября 1964 года, поступившие на имя 1-го секретаря Куйбышевского горкома ВКП(б) Л.Н. Ефремова. Ответ готовили судебно-медицинские эксперты Н.Я. Беляев и В.П. Голубев, а также начальник Куйбышевского БСМЭ Н.В. Пичугина.

В преамбуле документа сказано о том, что директору музея направляются «Судебно-медицинское заключение…» и фотоснимки черепа покойного. Указывалось также на невозможность определить калибр пули и наличие у неё оболочки, «т.к. при исследовании эксгумированного трупа Щорса специальных исследований на оболочку пули не производилось».

Наибольшую ценность с точки зрения информативности имеют фотографии черепа Щорса, поскольку из всех сохранившихся материалов только они представляют собой не субъективные описания и мнения, а являются объективным отражением полученного Щорсом ранения. Правда, снимки имеют ряд существенных недостатков: отсутствует масштабная линейка или любой другой объект, позволяющий определить масштаб; выбранные ракурсы затрудняют определение точной локализации повреждений. Тем не менее именно изучение фотографий черепа Щорса позволило нам по-новому взглянуть на характер огнестрельного ранения, ставшего смертельным. При этом не вызвали сомнений вывод экспертов о том, что на черепе Щорса имеется именно огнестрельное ранение, а также выводы относительно расположения входного и выходного отверстий. Однако описанные в акте форма и размеры выходного отверстия, на наш взгляд, мягко говоря, некорректны. Так, в акте указано: «После фотографирования останков трупа в гробу и отдельного фотографирования головы был произведён медицинский осмотр головы, причём после отделения мягких покровов головы вместе с волосами было обнаружено следующее…». На фотографиях видно, что уже при фотографировании часть костных осколков вокруг выходного отверстия отделилась. Скорее всего, специалисты изучали и описывали череп уже после их отделения. В подобных случаях для восстановления первоначальной картины и подробного описания необходимо заново сопоставить осколки. Возможно, этого сделано не было. Во всяком случае, только этим, на наш взгляд, можно объяснить представленное ими описание выходного отверстия: «отверстие округлой формы размерами 1 х 1 см». К счастью, одна из фотографий запечатлела выходное огнестрельное отверстие на черепе Щорса до отделения наиболее крупного осколка.

На фото хорошо видны сколы наружной костной пластинки по верхнему краю, переднему и заднему концам и по нижнему краю у заднего конца, образующих некое подобие скобы, огибающей эту часть дефекта. Эти сколы характеризуют прямоугольную часть дефекта как выходное огнестрельное повреждение, а форма этой части дефекта соответствует форме профиля пули. На месте треугольной части дефекта, расположенной на фото в нижнем левом углу, вероятнее всего, находился ещё один осколок (осколки), отделившийся до фотографирования.

Если бы специалистами в ходе исследования была описана и измерена прямоугольная часть дефекта, то это позволило бы им с высокой степенью вероятности сделать вывод и о предполагаемом снаряде, и, соответственно, об оружии, выстрелом из которого был смертельно ранен Николай Александрович.

Отсутствие на фото масштабной линейки, а также любых других масштабных ориентиров лишает нас возможности делать однозначные выводы. Однако, ориентируясь на общие размеры черепа, а также на зафиксированные в акте размеры дефектов («замкнутая площадка неправильной четырёхугольной формы размерами 6 х 3,5 см», «отверстие округлой формы 1 х 1 см»), мы всё же рискнули провести собственные расчёты размеров прямоугольного участка костного дефекта.

По нашим расчётам, длинник повреждения равен 3,2 см, ширина у передненижнего конца — 1,1 см, ширина у верхнезаднего конца — 1 см (последний размер соответствует размеру отверстия, указанному в акте). С учётом направления раневого канала на выходе пуля двигалась под довольно острым углом к теменной кости, поэтому размеры костного дефекта, вероятнее всего, несколько больше размеров профиля пули. Но даже с учётом этого и возможной погрешности наших расчётов длина пули должна была быть не менее 3,0 см.

Таким образом, исходя из уже имевшихся данных о характере повреждений черепа Щорса, дополненных нашими расчётами, пуля, причинившая смертельное ранение Щорсу, имела диаметр около 0,8 см (меньший размер входного отверстия) и длину не менее 3,0 см. Ни одна из известных нам пуль, используемых для стрельбы из пистолетов того времени, не отвечает этим параметрам, в первую очередь — длине.

Наиболее подходящие характеристики имеет так называемая маннлихеровская пуля. Её диаметр составляет как раз 0,8 см, а длина около 3,2 см. Маннлихеровский патрон, насколько нам известно, использовался для стрельбы из следующих винтовок: Mannlicher Repetiergewehr M.1888/90, Mannlicher Repetiergewehr M.1890, Mannlicher Repetier-Karabiner M.90, Mannlicher Repetiergewehr M.1895, Mannlicher Repetier-Karabiner M.1895, Mannlicher Repetier-Stutzen M.1895, а также для стрельбы из пулемёта Schwarzlose MG 07/12. Всё это — оружие так называемого сильного боя, и оно имелось на вооружении войск противника10.

Пуля, выпущенная из такого оружия, обладает очень высокой начальной скоростью полёта и, следовательно, кинетической энергией. Выпущенная с близкого расстояния, она причинила бы более обширные разрушения черепа11.

Из-за высокой скорости полёта пуля, образовав входное отверстие в костях черепа (после чего может начаться её вращение), как правило, не успевает повернуться внутри полости черепа настолько, чтобы выйти из него боковой поверхностью.

В случаях, когда пуля входит в полость черепа прямолинейно, без предшествующего вращения, на черепе обычно образуются круглые дырчатые переломы. Специалисты, исследовавшие череп Щорса, объяснили вытянутую форму входного отверстия тем, что «по-видимому, пуля в область затылка покойного проникла не в строго перпендикулярном направлении или была деформирована». На наш взгляд, наиболее вероятной представляется версия рикошета, после которого пуля неизбежно должна была изменить направление полёта и могла начать вращаться ещё до входа в череп, а внутри полости черепа лишь продолжить своё ранее начатое вращение и выйти боковой поверхностью. Следует также иметь в виду и возможность рикошета от предмета, находившегося позади потерпевшего. При этом стрелявший должен был располагаться спереди и сбоку от Щорса.

Приведённые данные свидетельствуют, что версия убийства легендарного начдива своими, тем более кем-либо из находившихся в непосредственной близости от него, в частности Дубовым или Танхилем-Танхилевичем, не имеет под собой реальных оснований. Так что вопрос, кто убил Щорса, и был ли он вообще убит преднамеренно или погиб от шальной пули со стороны противника, остаётся, по нашему мнению, пока открытым.

___________________

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Щорс Николай Александрович (25 мая (6 июня) 1895 г., пос. Сновск, ныне г. Щорс Черниговской обл., Украина — 30 августа 1919 г., с. Белошица, ныне с. Щорсовка Житомирской обл., Украина). Окончил военно-фельдшерскую школу (1914) и военное училище (1916). Участник Первой мировой войны, подпоручик (1917). В Красной армии с 1918 г., организовал партизанский отряд, который вёл бои с германскими оккупантами. В мае—июне 1918 г. занимался организацией партизанского движения в Самарской и Симбирской губерниях, в сентябре в районе Унечи сформировал 1-й Украинский советский полк им. Богуна. С ноября 1918 г. — командир 2-й бригады 1-й Украинской советской дивизии, освобождавшей Чернигов, Фастов, Киев. С февраля 1919 г. — комендант Киева, с марта — начальник 1-й Украинской советской дивизии, которая освободила от петлюровцев Житомир, Винницу, Жмеринку, разгромила их основные силы в районе Сарны, Ровно, Радзивилов, Броды, Проскуров, стойко оборонялась в районе Новоград-Волынский, Шепетовка, Сарны. С августа 1919 г. командовал 44-й стрелковой дивизией, упорно оборонявшей Коростенский железнодорожный узел, что обеспечило эвакуацию советских учреждений из Киева и выход из окружения Южной группы 12 А. Награждён Временным рабоче-крестьянским правительством Украины Почётным оружием.

2 Аргумент о причастности Дубового к убийству Щорса был основан на бытовавшем в то время мнении о постоянной разности величины входной и выходной ран. Дубовой, по заявлению его обвинителей, знал об этом, рану видел, но писал, что пуля вошла спереди и вышла сзади (См.: Зенькович Н. Пуля из ливорверта // Сельская молодежь. 1992. № 1. С. 52—57); Иванов В. Кто стрелял в начдива? // Интерфакс Время-Самара и Самарская газета от 5 сентября 2001 г.; Ерофеев В. Тайна гибели Щорса // Волжская коммуна. № 234. 2009. 4 июля.

3 Аралов Семён Иванович (1880—1969). В революционном социал-демократическом движении с 1903 г., член ВКП(б) с 1918 г. В Гражданскую войну — член РВС Республики, армии, Юго-Западного фронта. В 1921—1925 гг. — полпред в Литве, Турции, затем работал в Наркомате иностранных дел, Высшем совете народного хозяйства.

4 См.: Петровский Д.В. Повесть о полках Богунском и Таращанском. М., 1955. С. 398, 399.

5 См.: «Показания Ростовой Фрумы Ефимовны, жены Н.А. Щорса, проживающей [в то время]: г. Москва, 72, ул. Серафимовича, д. 2, кв. 487, тел.: 31-92-49». Документ на двух страницах, в конце его указаны дата и место составления: «7 мая 1949 г., г. Куйбышев» и подпись Ростовой. Государственный архив Самарской области (ГАСО). Ф. 651. Оп. 5. Д. 115.

6 Боженко Василий Назарьевич (1871—1919) — герой Гражданской войны, член партии большевиков с 1917 г., в 1918—1919 гг. — участник боёв с немецкими интервентами и петлюровцами на Украине. В 1918—1919 гг. — командир Таращанского партизанского полка, затем Таращанской бригады в 1-й Украинской (44-й) дивизии Н.А. Щорса. Части Боженко принимали участие в освобождении от немецких интервентов, гетманцев и петлюровцев территории Советской Украины. См. также: Шпачков В. Фельдшер, ставший красным командиром // Медицинская газета. № 70. 2007. 19 сент.

7 См.: ГАСО. Ф. 651. Оп. 5. Д. 115.

8 Музей в то время находился на родине Н.А. Щорса в г. Щорс (бывший Сновск).

9 Сборник официальных и справочных материалов по судебно-медицинской экспертизе / Под. ред. В.М. Смольянинова. М., 1946. С. 48, 56.

10 Черваков В.Ф. Судебная баллистика. М., 1937. С. 106.

11 Попов Н.В. Учебник судебной медицины. М.: Медгиз, 1946. С. 213, 257, 258.